Файл: Тепляков Г.М. Александр Григорьевич Столетов.pdf

лиц (Столетов, Тимирязев, Марковников и др.), которая «ставит университет и факультет на край пропасти... Те­ перь эта группа лиц несколько ослаблена, но она все еще сильна своей железной непреклонностью».

Нити, руководившие травлей А. Г. Столетова, вели из

рый вначале считал, что Столетов пристрастен в оценке ра­ боты Голицына. Однако вскоре Умов просит Голицына «не считать мнение, идущее наперекор Вашим предположе­ ниям, за какое-то враждебное» (письмо от 20 марта 1893 г.). А осенью, уже будучи в Москве и ближе ознакомившись с работой Голицына, Умов также признал, что диссертация обоснована недостаточно: «Ваша диссертация должна быть вооружена сильнее», и, далее: «Вы не штудировали статей Кирхгофа, имеющих прямое отношение к Вашей работе»,...

«Вам следовало бы взглянуть на дело глубже» (письмо от

2 ноября 1893 г.).

«Ввиду всего этого, — мой совет, — если Вы желаете продолжения дела, то обставьте его оружием, достаточным для ослабления приведенных возражений, которые во мно­ гом справедливы».

Голицын, к сожалению, не пошел навстречу и этим вполне разумным советам. Только после избрания в ака­ демию, видя, что история с диссертацией нужна реакцио­ нерам лишь для травли А. Г. Столетова и других прогрес­ сивных профессоров, Голицын в начале декабря 1893 г. взял ее обратно. Последующее развитие науки показало, что работа Голицына содержала глубокие мысли, которые позднее были приняты наукой. Так, Голицын впервые приписал лучистой энергии определенную температуру; в его работе, правда в неявной форме, содержится закон Релея-Джинса о распределении энергии в области инфра­ красной части спектра; наконец, Голицын выводит соотно­

113

шение, из которого нетрудно получить закон смещения Вина.

К сожалению, при том состоянии науки и существенных недостатках диссертации ни Столетов, ни другие крупней­ шие физики того времени, специалисты рассматриваемой области (Л. Больцман, В. Томсон (Кельвин) и Гельмгольц), к которым Столетов обращался с целью выяснения науч­ ной истины, не смогли понять положительного содержания диссертации, а сам автор не мог ее отстоять.

Прискорбным было и то, что Голицын в дальнейшем от­ казался от разработки этой области физики и занялся вопро­ сами сейсмологии, где ему принадлежат фундаментальные исследования.

ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ

«Какая-то печать гнетущего, затаен­ ного нравственного страдания легла на все последние годы его жизни...»

К- А. Т и м и р я з е в

Академическая история значительно подорвала здо­ ровье А. Г. Столетова. Начальственная месть, однако, на этом не закончилась. Летом 1893 г., еще находясь на отды­ хе, А. Г. Столетов получает письмо попечителя учебного округа, извещающее его о том, что в связи с истечением 30-летнего срока службы его место делается вакантным. А. Г. Столетов, правда, остался в университете в качестве заслуженного профессора, но был лишен той прибавки в 1200 руб., которая обыкновенно дается в таких случаях. «... С самого приезда был в подавленном состоянии вслед­ ствие того букета неприятностей, который меня ожидал в отечестве. Вместо «спасиба» за 30-яетнюю службу, срок которой вышел 4 августа, испытываю некую начальствен­ ную месть», — писал он Михельсону 23 сентября (5 окт.)

114

1893 г. Декан факультета заявил также, что желательно было бы передать вновь назначенному заведующему ка­ федрой проф. Н. А. Умову медицинские лекции физики и поделиться с ним заведыванием физическим институтом, Детищем Столетова. «Справедливая награда за организа­ цию и самую постройку лаборатории!», — писал А. Г. Сто­ летов.

Несмотря на многочисленные притеснения, по существу выживаемый из университета, А. Г. Столетов продолжает почти ежедневно бивать в лаборатории, помогая своим ученикам и сотрудникам; он остается в гуще всех важней­ ших событий в научном мире. В конце 1893 г. А. Г. Столе­ тов принял деятельное участие в подготовке и проведе­ нии IX съезда естествоиспытателей и врачей, возглавив его физическую секцию. «Несколько недель тому назад, — писал он Михельсону, — я было думал совсем устранить­ ся от участия в съезде: теперь вижу, что съезд был мне поле­ зен, да и я был полезен съезду».

Участники съезда на своих заседаниях оказывали мно­ гочисленные знаки внимания и уважения А. Г. Столетову, а на обеде, данном профессорам физики, участникам съезда, старейший профессор физики Ф. Ф. Петрушевский произ­ нес теплую речь и вручил А. Г. Столетову альбом от членов секции физики, признанной лучшей на съезде. Весьма откро­ венно высказывались здесь ученые и об академическом ин­ циденте. «Все это значительно примиряет меня с положением дел», — писал Столетов.

1 апреля 1894 г. А. Г. Столетов прочитал в физической аудитории университета публичную лекцию «Успехи цвет­ ной фотографии», сбор от которой пошел в пользу Комитета грамотности и Общества вспоможения студентам.

Лето 1894 г. он, как обычно, провел за границей, снача-

’ла на море, а потом в Тирольских Альпах, предпочитая гор­ ный воздух морским купаниям. По-видимому, «я слиш-

115

ком стар для морских купаний (неделю назад «стукну­ ло» 55!). Возможно, что это было мое «прощание с мо­ рем...»,—с грусью пишет он в одном из писем. Возвратившись на родину, Столетов хлопочет о продвижении диссертации Михельсона, длительное время оторванного от научной дея­ тельности тяжелой болезнью, и рецензирует его статьи.

Осень принесла новые столкновения и с университет­ ским начальством, и с попечителем учебного округа в связи со студенческими волнениями и настоятельным требо­ ванием прогрессивных профессоров Московского универ­ ситета смягчить участь исключенных из университета сту­ дентов.

Почти вытесненный из университета, А. Г. Столетов много работает, а 16 ноября 1894 г. на заседании Общества любителей естествознания выступает с обширной лекцией «Гельмгольц и современная физика», которой завершил цикл лекций, начатый им в 1891 г. в связи с юбилеем Гельмголь­ ца. Лекция явилась завершением философских высказы­ ваний Столетова и была направлена на разоблачение но­ вого идеалистического направления в физике, энергетизма, пытавшегося построить картину мира, опираясь только на понятие об энергии. Но «закон сохранения энергии, конеч­ но, не исчерпывает науки о явлениях, и встречающиеся иног­ да попытки изложить всю физику, играя, так сказать, на од­ ной струне, не могут быть состоятельны», — говорил Сто­ летов.

Лекция дает ясное представление о том, что в последние годы жизни Столетов отошел от механистического подхода к объяснению явлений и вплотную подошел к позициям диа- лектико-материалистического мировоззрени я.

Весной 1895 г. А. Г. Столетов навестил в Киевском уни­ верситете своего друга проф. М. П. Авенариуса и ученика проф. Н. Н. Шиллера. Киевские ученые устроили востор­ женный прием Столетову, избрав его действительным чле­

116

ном Киевского физико-математического общества. Созре­ вает план переезда А. Г. Столетова в Киев, подальше от Москвы, от ненавистного начальства.

Несмотря на непрерывно ухудшающееся здоровье, все так же велик интерес А. Г. Столетова к физике, ко всему тому, что делается в этой области. Летом 1895 г. он снова за границей, где знакомится с научными центрами Германии, Голландии, Франции и Швейцарии, встречается сдрузьямиколлегами, заводит новые знакомства. «Будучи в Берлине,

в Лейдене милейший KamerlingOnnes и его холодная лабора­ тория были очаровательными ...».

В 1895 г. А. Г. Столетов завершил свою работу над лек­ ционными курсами, читаемыми в 80-х годах, опубликовав книгу «Введение в акустику и оптику», которая явилась ценным пособием для русских университетов. Она была

117

рекомендована и студентам Софийского университета, куда, по просьбе профессора Бахметьева, Столетов послал 12 учеб­ ников.

21 декабря 1895 г. А. Г. Столетов в последний раз выс­ тупил в Московском обществе художеств с популярной лек­ цией «Леонардо да Винчи как естествоиспытатель».

В конце года здоровье его значительно ухудшается. После перенесенного в январе 1896 г. тяжелого рожистого воспаления он писал: «...Я до сих пор не выхожу из инва­ лидного состояния: очень истощены силы и поправляются медленно. Едва кое-как, с перерывами, дочитал лекции и почти безвыходно сижу дома. Не знаю, поправлюсь ли к апрелю (месяц экзаменов)».

Но заботы об учениках и сотрудниках лаборатории попрежнему входят в круг его обязанностей. «Посылаю целый воз алюминия, но едва ли в пользу. В особых коробочках — медаль из алюминия и жетон 1881 (тонкий;-ручку можно от­

снова слег в постель. В начале мая он завещал университе­ ту богатейшую библиотеку и, чувствуя приближение смерти, просил похоронить себя на родине, во Владимире.

15 мая А. Г. Столетов умер от инфлюенцы и воспаления легких.

Научная общественность была глубоко опечалена смертью А. Г. Столетова. Прочувствованными некрологами отозва­ лись на его смерть друзья и почитатели: К. А. Тимирязев, А. П. Соколов, Д. А. Гольдгаммер, П. Н. Лебедев и другие.

«...Столетов умер, Столетова нет больше среди нас, сре­ ди его учеников, сходившихся к нему в течение трети века де­ литься своими мыслями по разным вопросам науки.

118

... Не умерли те заветы ..., те идеалы, которым он сам служил и которым завещал служить своим ученикам. Эти идеалы — беззаветная и бескорыстная преданность науке,

А. Г. Столетова, не откликнулись на смерть великого уче­ ного. К ним-то и были обращены гневные слова К- А. Ти­ мирязева: «... горе той среде, где такие люди перестают встречать справедливую оценку».

МИРОВОЗЗРЕНИЕ А. Г. СТОЛЕТОВА

А. Г. Столетов жил и работал в эпоху интенсивного раз­ вития капитализма в России, в эпоху промышленного пе­ реворота и технической революции. Эта эпоха коренным образом повлияла на развитие физической науки, в резуль­ тате чего в физике обозначались существенно новые черты.

С семидесятых годов идет усиленное строительство ин­ ститутов и лабораторий в Европе и Америке, создаются пред­ посылки для решения таких проблем, как получение низ­ ких температур, изучение разряда в газах, развиваются точ­ ные оптические и электрические исследования. Возникают фирмы, изготовляющие точную оптическую и электроизме­ рительную аппаратуру.

Другой стороной развития физики в это время было несоответствие старых теоретических представлений в фи­ зике ее новым открытиям. С одной стороны, физика полу­ чает новые мощные средства эксперимента, позволяющие ей решать все более и более сложные задачи, проникать глуб­ же в сущность явлений материального мира, с другой сторо­ ны, старое теоретическое вооружение физика становится не­ достаточным. Это дало повод для возникновения враждеб­

119

ных науке идеалистических взглядов. Это является и ис­ точником кризиса, возникшего на фоне несомненных успе­ хов физики в познации объективных законов природы.

В России вызревали противоречия другого рода. Интен­ сивный рост капитализма в условиях общей экономической отсталости страны сопровождался усилением экспансии ино­ странного капитала.

Рассматривая Россию как объект колониальной эксплу­ атации, иностранные капиталисты при попустительстве царского правительства поощряли идеологическую экспан­ сию. Искусство и наука в России были засорены иностран­ ными именами, а для русских художников, скульпторов, архитекторов и ученых считались обязательной загранич­ ная выучка и последующее подражание иноземным об­ разцам.

Патриотическое чувство русского народа не могло ми­ риться с проводившейся политикой подавления националь­ ного достоинства, с политикой подчинения национальной культуры иноземному влиянию. Борьба за национальное демократическое развитие русского искусства, русской ли­ тературы и науки вступила в новую фазу после Крымской войны. Поражение России в этой войне передовые русские люди справедливо рассматривали как поражение антинарод­ ной, антинациональной политики самодержавия.

Царское правительство оказалось вынужденным отме­ нить крепостное право. Шестидесятые годы обозначаются резким подъемом русского искусства, литературы и науки.

Русское естествознание, оплодотворенное принципами материалистической философии русских демократов и унас­ ледовавшее славные патриотические традиции Ломоносова, переживало в 60-х годах период бурного подъема. Как бы повинуясь единому призыву, шли в науку с разных концов родной земли передовые сыны русского народа: с Повол­ жья — И. М. Сеченов, из Тобольска — Д. И. Менделеев,

120