Файл: Сборник Р. Матесон АзбукаАттикус, 1954, 1956 isbn 9785389135185 Я легенда.pdf

Р. Матесон. «Я – легенда (сборник)»
112
страх, внушенный пауком, подавлял все. Даже голод не заставил бы его снова забраться на скалу.
Вдруг Скотт подумал: «А пауки съедобны?» От отвращения в желудке что-то протесту- юще забурчало.
Он выкинул эту мысль из головы и вновь обратился к стоявшей перед ним задаче.
Во-первых, трудность заключалась в том, что с голыми руками ему ни за что было не забраться наверх.
Скотт прошел к противоположной стене погреба. Через изношенные подошвы сандалий леденящий холод пола обжигал ступни.
В сумраке отбрасываемой топливным баком тени он пролез сквозь обтрепанные края щели в картонной коробке. А что, если паук подкарауливает его там? Скотт замер – одна нога в коробке, другая снаружи, – сердце готово было выпрыгнуть из груди. Он сделал глубокий вдох,
придавший ему решительности, и сказал себе: «Это же всего лишь паук, а не опытный тактик».
Заползая все дальше в заплесневелую глубину картонки, Скотт безуспешно пытался убе- дить себя в том, что паук не был разумным существом, а жил, подчиняясь лишь инстинктам.
Потянувшись за ниткой, Скотт коснулся холодного металла и тут же отдернул руку. Но все же предпринял еще одну попытку. Оказалось, что напугала его обыкновенная булавка.
Губы скривились. Обыкновенная булавка… Ему она представлялась рыцарским копьем.
Найдя нитку, Скотт размотал ее примерно на восемь дюймов и потом, скрежеща от напряжения зубами, целую минуту тянул, дергал ее, пока наконец не оторвал от катушки раз- мером с бочонок.
Вытащив нитку из картонки, он вернулся с ней к плетеному столу. Затем совершил поход к штабелю бревен, где отломал колышек длиной с половину своей руки. Отнеся свою добычу к столу, он привязал к ней нитку. Теперь Скотт был готов.
Первый бросок труда не составлял: как две лозы, ножку стола обвивали два прутика толщиной с тело Скотта. Тремя дюймами ниже первой полки стола прутики, оторвавшись от ножки, устремлялись под углом к полке, а затем, описав дугу, вновь сплетались около ножки,
уже тремя дюймами выше полки.
Скотт бросил колышек в пространство между ножкой стола и одним из оторвавшихся прутиков. Раз, два. С третьей попытки ему удалось попасть в цель, после чего он осторожно подтащил колышек на себя так, чтобы тот прочно засел между ножкой и прутиком.
Упираясь ступнями в ножку стола, Скотт полез вверх; тело его при этом раскачивалось на нитке в разные стороны.
Преодолев первый этап подъема, он подтянул снизу нитку, вытащил из щели между пру- тиками и ножкой стола колышек и приготовился к следующему этапу. С четвертой попытки ему удалось метнуть колышек прямо в зазор между двумя прутиками плетеной полки. Наконец он по нитке взобрался наверх.
Едва чувствуя свое тело, тяжело дыша, Скотт растянулся на полке. Несколько минут спу- стя он сел и посмотрел вниз – для него до пола было футов пятьдесят. Скотт уже был измотан,
а подъем наверх еще только начался.
Далеко, в другом конце погреба, с шипением запыхтел насос. Прислушиваясь к этому вновь ожившему звуку, Скотт вглядывался в широкий навес, образованный крышкой стола,
до которого было еще пятьдесят футов.
– Вперед, – прохрипел он чуть слышно, – вперед, вперед, вперед, вперед.
Скотт встал на ноги и, сделав глубокий вдох, бросил колышек в то место, где отбившиеся от ножки стола два прутика вновь подошли к ней и переплелись. И тут же отскочил в сторону,
так как колышек в цель не попал и теперь всей своей тяжестью падал на него сверху. Правая нога соскользнула в зазор в плетеной полке, и Скотт едва успел вцепиться в поперечные пру- тики, чтобы не угодить всем телом в ловушку. Некоторое время он так и висел – с одной ногой,

Р. Матесон. «Я – легенда (сборник)»
113
болтающейся в воздухе под полкой. Затем, не в силах сдержать стон, подергал ногу вверх и вниз, освободил ее и рывком встал, сморщившись от боли. Он подумал, что, вероятно, растя- нул сухожилие. Стиснув зубы, Скотт с громким присвистом выдохнул воздух из легких. Боль- ное горло, растяжение ноги, голод, усталость… Что еще поджидает его?
Напрягаясь до дрожи в мышцах, он двенадцать раз бросал колышек, пока наконец не попал в цель. Потянув нитку назад до полного ее натяжения, Скотт, яростно скрежеща от напряжения зубами, сквозь которые пробивалось горячее дыхание, полез по ней вверх – пред- стояло преодолеть еще тридцать пять футов. Во время подъема Скотт не обращал внимания на жгучую боль в мышцах, но, добравшись до разветвления прутиков и протиснув тело между одним из них и ножкой стола, замер в изнеможении, полулежа, частью свисая, жадно хватая ртом воздух, не в силах сдержать нервную дрожь в теле.
«Я должен передохнуть, – сказал себе Скотт. – Все, больше двигаться не могу».
И погреб поплыл у него перед глазами.
На той неделе, когда рост его был пять футов три дюйма, Скотт поехал навестить мать.
Во время их предыдущей встречи он был на семь дюймов выше.
Страх холодными тисками сжал сердце, когда Скотт шел по Бруклин-стрит к каменному,
коричневого цвета дому, в котором жила его мать. На улице двое ребят играли в мяч. Один из них пропустил удар, и мяч отскочил в сторону Скотта. Тот нагнулся было, чтобы поднять его.
Но вдруг один из мальчишек крикнул:
– Кидай сюда, малыш!
Скотта передернуло, будто от удара током, и он с силой швырнул мяч обратно.
– Неплохой удар, малыш! – воскликнул мальчишка.
Скотт пошел дальше. Лицо его было мертвенно-бледным.
Невыносимо было и время, проведенное вместе с матерью. Он прекрасно помнил все детали. Поначалу мать старалась не касаться больной темы и переводила разговор на Марти,
Терезу и их сына Билла, на Луизу и Бет, рассказывала о своей спокойной и радостной жизни,
которую вела благодаря постоянным заботам Марти. Затем мать накрыла на стол. Тарелки,
чашки, мясные блюда, пирожные – все стояло в строгом, давно заведенном порядке. Скотт сел рядом с ней. Он чувствовал себя совершенно разбитым. Кофе лишь обжигал ему горло, а пирожные казались абсолютно безвкусными.
Наконец, уже поздно вечером, мать заговорила о главном:
– А это, ну, что у тебя… Тебя лечили от этого?
Скотт отлично знал, что именно она хотела услышать, и рассказал ей о Центре и о про- веденных исследованиях.
Некоторое облегчение разгладило морщины на нежно-розовом лице матери.
– Хорошо, – кивнула она. – Хорошо. Врачи тебя вылечат. Ведь сейчас они все могут.
Абсолютно все.
На этом разговор и закончился.
На обратном пути Скотт чувствовал себя отвратительно. Он ожидал от матери чего угодно, но только не такой реакции на его недуг.
Дома, на кухне, Луиза буквально загнала его в угол, настаивая на его возвращении в
Центр, чтобы врачи могли закончить обследование.
Сама она будет работать. Бет отправит в ясли. Все будет нормально. Голос Лу, сначала твердый и уверенный, вдруг сорвался на приглушенные рыдания, в которых звучали страх и отчаяние.
Скотт, пытаясь успокоить Лу, обнял ее и хотел заглянуть ей в глаза, но только в оче- редной раз увидел, насколько он стал ниже ростом. Его снова охватило чувство собственной неполноценности.

Р. Матесон. «Я – легенда (сборник)»
114
– Ну ладно, – сказал он жене, – ладно. Я вернусь в Центр. Правда вернусь. Не плачь.
На следующее утро он получил письмо из Центра, в котором говорилось, что в силу необычайной природы его заболевания, изучение которого может внести неоценимый вклад в развитие медицины, врачи согласились закончить обследование бесплатно.
Возвращение в Центр и все, что за ним последовало, Скотт помнил так, словно это было вчера. А затем – открытие врачей.
Скотт заморгал, и взгляд его ожил. Тяжело дыша и опираясь одной рукой о ножку стола,
он поднялся на ноги. В том месте, где он теперь находился, два витых прутика совсем отошли от ножки стола, параллельно перекладинам, подпиравшим крышку, и устремились в разные стороны вверх. Параллельно каждому изгибу прутиков вверх, в пространство между крышкой стола и прутиками, подобно гигантским перилам, с каждой стороны были вставлены еще по три прута. Теперь нитка больше не нужна.
Скотт карабкался под углом в семьдесят градусов, наклоняясь к вертикальному пруту и пытаясь ухватиться за него рукой, потом подтягивал к нему тело; сандалии его при этом со скрипом скользили по перекладине. Наконец он метнулся к последней перекладине. Думая лишь о том, как бы забраться наверх, Скотт смог прогнать прочь все остальные мысли и надолго погрузиться в полное безразличие к любым ощущениям и проблемам; только сосущее чувство голода непрестанно напоминало о его плачевном положении.
Наконец, пыхтя, мучаясь, с саднящим ощущением в горле от жаркого дыхания он добрался до конца наклона и сел, втиснув тело между перекладиной и последним вертикаль- ным прутом и безразлично глядя на нависшую над ним огромную крышку стола. Лицо его вдруг потемнело от отчаяния.
– Нет, – пробормотал он хриплым голосом.
Взглядом, полным боли, он огляделся вокруг. От края крышки стола его отделяли три фута, которые можно было бы преодолеть в прыжке. Но, даже сумей он допрыгнуть, ухватиться там не за что.
– Нет!
Неужели весь долгий и трудный путь он преодолел напрасно? Поверить в это Скотт не мог – не смел даже допустить такую мысль. Веки его тяжело опустились.
«Оттолкнусь и полечу, – думал он. – И упаду на пол. Сил моих больше нет».
Скотт опять закрыл глаза. От нервного напряжения на скулах заходили желваки. Вниз он ни за что не бросится, ни за что на свете. А если и упадет на пол, то лишь по несчастной случайности, пытаясь допрыгнуть до края крышки.
В поисках выхода Скотт ползал по горизонтальной перекладине под самой крышкой стола. Выход должен быть. Должен!
Перейдя на поперечную перекладину, Скотт неожиданно нашел спасительную возмож- ность. Под крышкой стола он увидел прибитую к ней деревянную планку в два раза толще его руки. В том месте, где два гвоздя отошли от крышки, планка выгнулась на четверть дюйма вниз. А для него четверть дюйма равноценна почти трем футам. Если ему удастся допрыгнуть до зазора между планкой и крышкой, можно будет ухватиться за планку и тогда уже забраться на крышку стола.
Тяжело дыша, Скотт сидел на перекладине и пристально смотрел на провисающую планку и на пространство, их разделяющее. Расстояние составляло по меньшей мере четыре фута.
Четыре фута пустого пространства!..
Он облизнул сухие губы. На улице усилился дождь. Скотт слышал, как тяжелые капли разбивались о подоконник. Угрюмый свет дождливого дня волнами падал на лицо. Скотт посмотрел на окно, от которого его отделял штабель бревен длиной в четверть мили. Вода

Р. Матесон. «Я – легенда (сборник)»
115
бежала по стеклам замысловато, извивающимися ручейками, и от этого Скотту казалось, что с улицы на него смотрят огромные, глубоко ввалившиеся глаза.
Скотт отвернулся от окна. Стоять вот так, без действия, бессмысленно. Надо поесть. Не может быть и речи о том, чтобы спуститься вниз. Он должен подниматься. Скотт собрался с силами для прыжка. «Можно даже не успеть испугаться. И так закончится мое долгое неверо- ятное приключение», – пронеслось в голове.
– Будь что будет, – сквозь зубы прошептал он.
И бросился вперед.
Скотт с такой силой ударился о планку руками, что те онемели. «Падаю!» – закричало сознание. Но вот руки перекинулись через планку, и, хватая ртом воздух, болтая ногами, Скотт повис над гибельной пустотой.
Не одну секунду его тело висело в воздухе. Наконец руки вновь стали слушаться, и он,
восстановив дыхание, осторожно, мучительно вполз на планку и увидел перекладину, с кото- рой прыгнул. Упираясь руками в крышку стола над головой, чтобы удержаться на планке, он с трудом сел и на некоторое время замер. Руки и ноги дрожали от нервного напряжения. Но самым сложным был последний этап подъема – на крышку стола.
Ему придется, стоя на гладкой, округлой поверхности планки, наклониться в сторону и закинуть руки на край стола. Насколько он знал, зацепиться там не за что. Все будет зависеть от того, удастся ли вдавить руки в поверхность стола с такой силой, чтобы одно только трение удержало тело на весу. А потом предстоит перелезть через край.
На какое-то мгновение Скоттом овладело сознание всей нелепости того, что с ним проис- ходит: безумия мира, в котором он расстанется с жизнью, пытаясь забраться на крышку стола,
которую нормальный человек мог бы без труда поднять одной рукой. Но он поспешил прогнать эти мысли: «Забудь об этом».
Скотт глубоко дышал, пока дрожь в руках и ногах не утихла. Затем медленно привстал на гладкой деревянной поверхности, помогая себе держать равновесие тем, что упирался руками в край крышки стола над головой. Сандалии были скользкими, и поэтому Скотт в любой момент мог сорваться с планки. Хотя без сандалий ногам будет зябко, придется с ними распрощаться.
Осторожно, одну за другой, Скотт стряхнул обувь с ног и через мгновение услышал, как сан- далии стукнулись об пол. Он вдруг качнулся, затем восстановил равновесие и, сделав вдох полной грудью, замер: «Готов!»
Оттолкнувшись что было сил от планки, он подался всем телом вперед, и ладони его с хлопком упали на поверхность стола. Взору предстало множество громадных предметов.
Руки заскользили по дереву, Скотт стал цепляться за поверхность крышки пальцами, пытаясь вогнать в нее ногти. Но несмотря на все усилия, упорно сползал к краю стола, а тело своей тяжестью тянуло вниз.
– Не-е-ет, – приглушенно простонал Скотт.
Ему опять удалось рывком продвинуться вперед, он царапал пальцами по деревянной поверхности, отчаянным усилием вжимая в нее руки.
Вдруг Скотт увидел загнутый металлический прутик, который свисал в четверти дюйма от его пальцев. Либо он дотянется до прутика, либо упадет. Одной рукой Скотт продолжал отчаянно цепляться за крышку, загоняя под ногти занозы, вторую поднял и протянул к пру- тику.
«Осторожно!»
Поднятая рука опять шлепнулась на крышку стола, и пальцы, как когти агонизирующего хищника, впились в дерево. Скотт снова начал скользить к краю. В последнем бешеном рывке ему удалось схватиться за прут – и через мгновение он уже сжимал обеими руками его холод- ный металл. Раскачиваясь в воздухе ногами, напрягая весь остаток сил, Скотт наконец перета-

Р. Матесон. «Я – легенда (сборник)»
116
щил свое тело через край стола, выпустил из пальцев прут – который оказался ручкой банки из-под краски – и всей тяжестью упал на живот.
Он долго лежал в таком положении, не в силах пошевелиться, жадно наполняя легкие холодным воздухом. Его трясло от пережитого ужаса и физического перенапряжения. «Залез, –
думал Скотт. – Залез, залез». Он был не в состоянии думать о чем-либо другом.
Как Скотт ни устал, мысль о победе согревала его и придавала уверенности.

Р. Матесон. «Я – легенда (сборник)»
117