Добавлен: 18.10.2024
Просмотров: 15
Скачиваний: 0
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
выбора отдельного слова, образа или звука до выбора рода или медиума (посредника). Использование одной парадигмы, нежели другой, базируется на факторах таких, как код (стиль, жанр), конвенция, коннотация, стиль, риторическая цель и характеристики собственного репертуара индивида.
Некоторые семиотики указывают на «тест замены», который может быть использован для того, чтобы идентифицировать раздельные парадигмы и определить их сигнификацию. При использовании этого теста избирается отдельная парадигма в некотором знаке. Затем рассматриваются альтернативы, уместные в данном контексте. Каждая должна быть способна занять ту же самую структурную позицию, что и появляющаяся в знаке. Результаты каждой подстановки рассматриваются в терминах того, как это может воздействовать на смысл, придаваемый знаку.
Тест замены может включать любую из четырех базовых трансформаций, некоторые из которых включают модификацию синтагмы. Само же рассмотрение альтернативной синтагмы может рассматриваться как парадигматическая подстановка.
В лингвистике эти ключевые транформации были выявлены Н.Хомским. Р.Барт отметил, что важнейшей частью семиологического предприятия было деление текстов на минимальные значимые единицы средствами теста замены, затем группировка этих единиц в парадигматические классы и, наконец, классификация синтагматических отношений, связывающих эти единицы. Это – стандартная техника в структуралистском семиотическом анализе.
Структуралистский метод, используемый многими семиотиками, включает изучение парадигм как бинарных или полярных оппозиций. В соссюровской семиотике бинарные оппозиции рассматриваются в качестве существенных относительно порождения значения: значение зависит от различий между знаками. Структуралистские теоретики типа Леви-Стросса предлагали аргументы в пользу того, что бинарные оппозиции формируют базис, лежащий в основе «систем классификации» внутри культур.
Можно предложить различие между тремя типами «оппозиций»:
Бинарные оппозиции могут выглядеть как часть «глубинной структуры» текстов: природа/культура, животное/человеческое, искусство/наука, женское/мужское, старый/молодой, нас/их, хороший/плохой, герой/злодей, богатый/бедный, старый/новый, порядок/хаос, доминантный/подчиненный, индивидуальный/общественный, внутренний/внешний, частный/публичный, форма/содержание, писатель/читатель, говорящий/слушатель, активный/пассивный, естественный/искусственный, закрытый/открытый, статический/динамический, негативный/позитивный, объективный/субъективный, потеря/приобретение, наличие/отсутствие, сходство/различие, включение/исключение.
В терминах серий оппозиций У.Эко анализировал книги о Джеймсе Бонде: Бонд vs. Злодей, Запад vs. Советский Союз, англо-саксы vs. другие страны, случайность vs. планирование, порочность vs. невинность. Эко прояснил также, каким образом текстуальные оппозиции являются частью более широкого идеологического дискурса.
Семиотики разделяют денотацию и коннотацию, термины, описывающие отношения между знаком и его референтом. Денотация используется как определенное или «буквальное» значение знака, коннотация указывает на его социо-культурные и персональные ассоциации (идеологические, эмоциональные и т.д.).
Р.Барт полагал, что имеются различные порядки сигнификации (уровни значения). Первым является уровень денотации: на этом уровне имеется знак, состоящий из означающего и означаемого. Коннотация является вторым уровнем, который использует первый знак как свое означающее и приписывает ему свое означаемое.
Коннотации выводятся не из самого знака, но из способа, каким общество использует и придает значение и означающему, и означаемому. Например, автомобиль в западных культурах может коннотировать свободу или возмужание.
Британский социолог Стюарт Холл предложил следующее толкование. Термин «денотация» в широком смысле тождествен буквальному значению знака, потому что буквальное значение признано почти универсально, особенно когда используется визуальный дискурс, «денотация» часто путается с буквальной транскрипцией «реальности» в язык – и, таким образом, с «естественным знаком», который производится без упоминания о каком-либо коде. «Коннотация», с другой стороны, используется просто для указания на менее фиксированные и, следовательно, более конвенциональные и изменяемые ассоциативные значения, которые, очевидно, варьируются от примера к примеру и, тем самым, зависят от кода. Холл полагает, что использование различия денотация/коннотация должно быть лишь аналитическим. В анализе полезно различать те аспекты знака, которые принимаются во внимание в любой языковой общности в любое время как его «буквальное» значение (денотация) в отличие от более ассоциативных значений знака, которые возможно генерировать (коннотация). Но аналитические различия не должны путаться с различиями в реальном мире. В актуальном дискурсе большинство знаков комбинирует денотативные и коннотативные аспекты в смысле Холла. Различие это есть дело просто аналитической ценности. Знаки требуют обычно своей полной идеологической значимости… на уровне их «ассоциативных» значений (то есть на коннотативном уровне), так как здесь «значения» не фиксируются естественным восприятием. Итак, именно на коннотативном уровне знака изменяются ситуативные идеологии и трансформируют сигнификации. На этом уровне мы можем более ясно видеть активное вторжение идеологий в дискурс… Это не значит, что денотативное, или «буквальное», значение находится вне пределов идеологии. Термины «денотация» и «коннотация» являются, следовательно, просто полезными аналитическими орудиями для различения в отдельных контекстах не наличия/отсутствия идеологии в языке, но различных уровней, на которых идеология и дискурсы перекрещиваются.
Очень тесно с коннотацией соприкасается то, что Р.Барт назвал мифом. Барт аргументировал в пользу того, что денотация и коннотация комбинируются и производят идеологию, которую Д.Хартли описал как третий порядок сигнификации.
Проясняя это, рассмотрим эти три уровня на примере фотографии Мерилин Монро. На денотативном уровне это просто фотография кинозвезды Мерилин Монро. На коннотативном уровне мы ассоциируем эту фотографию с такими характеристиками Монро как красота, обаятельность, сексуальность, если это ранняя фотография, но также и с депрессией, употреблением наркотиков, смертью, если это поздняя фотография. На мифическом уровне мы понимаем этот знак как воплощение мифа о Голливуде – «фабрике грез», которая выдает в мир таких кинозвезд, но одновременно и такой «машине» грез, которая разрушает этих самых кинозвезд.
Семиотиками широко используются и некоторые базовые термины из риторики и литературной критики. Коннотативное значение часто порождено использованием метафоры или метонимии. Метафора выражает незнакомое через знакомое, которые обычно не связаны друг с другом, поэтому нам необходимо совершить определенного рода прыжок воображения, чтобы понять свежую метафору. Метонимия вызывает идею или некоторый объект через использование ассоциированной детали («корона» вызывает идею, понятие монархии). Зачастую метафора и метонимия используются одновременно: мать, кормящая детей завтраком, есть метонимия всей ее материнской работы по приготовлению пищи, стирке, глажке, но есть метафора для любви и безопасности, которую она дает своим детям.
Метафора есть парадигмальное измерение (вертикальное, селективное/ассоциативное). Метонимия есть синтагматическое измерение (горизонтальное/комбинаторное).
В каждом тексте знаки организованы в наполненные значением системы согласно определенным конвенциям, на которые семиотики указывают как на коды (или означающие коды). Такие конвенции представляют социальное измерение в семиотике: код есть множество «практик», знакомых пользователям медиума, действующего в широком культурном каркасе. Ниже будут указаны только те коды, которые наиболее широко упоминаются в контексте коммуникативных исследований.
Понимание таких кодов, их взаимоотношений и контекстов, в которых они приемлемы, есть часть того, что значит быть членом какой-то отдельной культуры. Действительно, Марсель Данези утверждал, что культура может быть определена как некоторый тип «макро-кода», состоящий в определенном количестве кодов, которые привычно использует группа индивидов для интерпретации реальности. Эти конвенции обычно неэксплицитные, и мы обычно не осознаем роли, которые они играют. Их использование помогает нам двигаться в направлении того, что иногда называют «предпочтительное прочтение»… Недостаточность самих семиотических кодов варьируется от связанного правилами замыкания логических кодов (таких как компьютерные коды) до интерпретативных просторов идеологических кодов.
Коды являются не статическими, но динамическими системами, которые изменяются с течением времени, являясь исторически и социокультурно обусловленными. Способ обоснования таких конвенций называют кодификацией. Так, в кинематографе Голливуда белая шляпа кодифицировалась как означающая «хорошего» ковбоя; со временем эта конвенция была преодолена и исчезла.
Фиске проводит различие между широкими и ограниченными кодами. Широкий код разделяется членами массовой аудитории, ограниченный предназначен для более ограниченной аудитории. Поп-музыка – это широкий код, балет – код ограниченный. Ограниченные коды получают в обществе функцию подчеркивания разницы между «нами» (пользователями кода) и «ими», широкие подчеркивают сходство и обычно стремятся к упрощению.
Иногда проводится различие между цифровыми и аналоговыми кодами. Аналоговый код, например, визуальные образы, включает градуированные взаимоотношения над каким-либо континуумом. Цифровые коды, например, письменная речь, включают дискретные единицы.
Исследователи отмечают, что фундаментальным для всего семиотического анализа является тот факт, что любая система знаков (семиотический код) осуществляется посредством материального медиума, который имеет свои собственные принципы структуры. Кинематограф и телевидение включают и звуковой, и визуальный коды, скажем, жанр, операторскую работу, монтаж, манипуляции со временем, освещение, цвет, звук, графику и нарративный стиль. Можно добавить еще и авторский стиль, различение кодов и суб-кодов. Синтагматическое измерение есть отношение комбинации между различными кодами и суб-кодами, парадигматическое измерение есть, скажем, выбор создателем фильма отдельных суб-кодов внутри одного кода.
Некоторые коды уникальны и используются только специфическими средствами (медиумами), как, например, затемнение в кино и на ТВ, другие одинаково используются различными медиумами, третьи, как, например, «язык тела», вообще не принадлежат какому-либо медиуму.
У.Эко предложил десять фундаментальных кодов как инструментов создания образов: коды восприятия, коды передачи, коды узнавания, тональные коды, иконические коды, иконографические коды, коды вкуса и чувствительности, риторические коды, стилистические коды и коды бессознательного.
Модусы адреса
Для того, чтобы общаться, создатель любого текста должен сделать некоторые допущения относительно аудитории; отражения таких допущений могут быть ясно увидены в тексте (объявления, реклама предлагают явные примеры этого). Знаки внутри текста могут быть рассмотрены как встроенные ключи к кодам, приемлемым для интерпретации этих знаков. Используемый медиум оказывает влияние на выбор кодов. Такое «ключеподобие» есть часть метаязыковой функции знаков. Знаки «адресуются» нам внутри отдельных кодов. Жанр есть семиотический код, внутри которого мы «расположены» в качестве «идеальных читателей» посредством использования отдельных «модусов адресности».
Некоторые семиотики указывают на «тест замены», который может быть использован для того, чтобы идентифицировать раздельные парадигмы и определить их сигнификацию. При использовании этого теста избирается отдельная парадигма в некотором знаке. Затем рассматриваются альтернативы, уместные в данном контексте. Каждая должна быть способна занять ту же самую структурную позицию, что и появляющаяся в знаке. Результаты каждой подстановки рассматриваются в терминах того, как это может воздействовать на смысл, придаваемый знаку.
Тест замены может включать любую из четырех базовых трансформаций, некоторые из которых включают модификацию синтагмы. Само же рассмотрение альтернативной синтагмы может рассматриваться как парадигматическая подстановка.
-
Парадигматические трансформации -
Подстановка -
Транспозиция -
Синтагматические трансформации -
Прибавление -
Вычеркивание (уничтожение, вычитание)
В лингвистике эти ключевые транформации были выявлены Н.Хомским. Р.Барт отметил, что важнейшей частью семиологического предприятия было деление текстов на минимальные значимые единицы средствами теста замены, затем группировка этих единиц в парадигматические классы и, наконец, классификация синтагматических отношений, связывающих эти единицы. Это – стандартная техника в структуралистском семиотическом анализе.
Структуралистский метод, используемый многими семиотиками, включает изучение парадигм как бинарных или полярных оппозиций. В соссюровской семиотике бинарные оппозиции рассматриваются в качестве существенных относительно порождения значения: значение зависит от различий между знаками. Структуралистские теоретики типа Леви-Стросса предлагали аргументы в пользу того, что бинарные оппозиции формируют базис, лежащий в основе «систем классификации» внутри культур.
Можно предложить различие между тремя типами «оппозиций»:
-
Бинарные оппозиции в том же смысле, что и в логике, например, мужское/не-мужское, где «не-мужское» является неизбежно женским. -
Оппозиции сравнительной степени на основе одного и того же имплицитного измерения, например, хороший/плохой, где «нехороший» не обязательно «плохой» и наоборот. -
Оппозиции, элементы которых являются внутренне исключающими как в первом случае, но не являются различиями в степени, как во втором случае, и которые не формируют универсума дискурса, как в обоих приведенных выше случаях, например, солнце/луна. Элементы этих пар рассматриваются в определенном смысле как конверсии друг друга.
Бинарные оппозиции могут выглядеть как часть «глубинной структуры» текстов: природа/культура, животное/человеческое, искусство/наука, женское/мужское, старый/молодой, нас/их, хороший/плохой, герой/злодей, богатый/бедный, старый/новый, порядок/хаос, доминантный/подчиненный, индивидуальный/общественный, внутренний/внешний, частный/публичный, форма/содержание, писатель/читатель, говорящий/слушатель, активный/пассивный, естественный/искусственный, закрытый/открытый, статический/динамический, негативный/позитивный, объективный/субъективный, потеря/приобретение, наличие/отсутствие, сходство/различие, включение/исключение.
В терминах серий оппозиций У.Эко анализировал книги о Джеймсе Бонде: Бонд vs. Злодей, Запад vs. Советский Союз, англо-саксы vs. другие страны, случайность vs. планирование, порочность vs. невинность. Эко прояснил также, каким образом текстуальные оппозиции являются частью более широкого идеологического дискурса.
Денотация и коннотация
Семиотики разделяют денотацию и коннотацию, термины, описывающие отношения между знаком и его референтом. Денотация используется как определенное или «буквальное» значение знака, коннотация указывает на его социо-культурные и персональные ассоциации (идеологические, эмоциональные и т.д.).
Р.Барт полагал, что имеются различные порядки сигнификации (уровни значения). Первым является уровень денотации: на этом уровне имеется знак, состоящий из означающего и означаемого. Коннотация является вторым уровнем, который использует первый знак как свое означающее и приписывает ему свое означаемое.
Коннотации выводятся не из самого знака, но из способа, каким общество использует и придает значение и означающему, и означаемому. Например, автомобиль в западных культурах может коннотировать свободу или возмужание.
Британский социолог Стюарт Холл предложил следующее толкование. Термин «денотация» в широком смысле тождествен буквальному значению знака, потому что буквальное значение признано почти универсально, особенно когда используется визуальный дискурс, «денотация» часто путается с буквальной транскрипцией «реальности» в язык – и, таким образом, с «естественным знаком», который производится без упоминания о каком-либо коде. «Коннотация», с другой стороны, используется просто для указания на менее фиксированные и, следовательно, более конвенциональные и изменяемые ассоциативные значения, которые, очевидно, варьируются от примера к примеру и, тем самым, зависят от кода. Холл полагает, что использование различия денотация/коннотация должно быть лишь аналитическим. В анализе полезно различать те аспекты знака, которые принимаются во внимание в любой языковой общности в любое время как его «буквальное» значение (денотация) в отличие от более ассоциативных значений знака, которые возможно генерировать (коннотация). Но аналитические различия не должны путаться с различиями в реальном мире. В актуальном дискурсе большинство знаков комбинирует денотативные и коннотативные аспекты в смысле Холла. Различие это есть дело просто аналитической ценности. Знаки требуют обычно своей полной идеологической значимости… на уровне их «ассоциативных» значений (то есть на коннотативном уровне), так как здесь «значения» не фиксируются естественным восприятием. Итак, именно на коннотативном уровне знака изменяются ситуативные идеологии и трансформируют сигнификации. На этом уровне мы можем более ясно видеть активное вторжение идеологий в дискурс… Это не значит, что денотативное, или «буквальное», значение находится вне пределов идеологии. Термины «денотация» и «коннотация» являются, следовательно, просто полезными аналитическими орудиями для различения в отдельных контекстах не наличия/отсутствия идеологии в языке, но различных уровней, на которых идеология и дискурсы перекрещиваются.
Очень тесно с коннотацией соприкасается то, что Р.Барт назвал мифом. Барт аргументировал в пользу того, что денотация и коннотация комбинируются и производят идеологию, которую Д.Хартли описал как третий порядок сигнификации.
Проясняя это, рассмотрим эти три уровня на примере фотографии Мерилин Монро. На денотативном уровне это просто фотография кинозвезды Мерилин Монро. На коннотативном уровне мы ассоциируем эту фотографию с такими характеристиками Монро как красота, обаятельность, сексуальность, если это ранняя фотография, но также и с депрессией, употреблением наркотиков, смертью, если это поздняя фотография. На мифическом уровне мы понимаем этот знак как воплощение мифа о Голливуде – «фабрике грез», которая выдает в мир таких кинозвезд, но одновременно и такой «машине» грез, которая разрушает этих самых кинозвезд.
Метафора и метонимия
Семиотиками широко используются и некоторые базовые термины из риторики и литературной критики. Коннотативное значение часто порождено использованием метафоры или метонимии. Метафора выражает незнакомое через знакомое, которые обычно не связаны друг с другом, поэтому нам необходимо совершить определенного рода прыжок воображения, чтобы понять свежую метафору. Метонимия вызывает идею или некоторый объект через использование ассоциированной детали («корона» вызывает идею, понятие монархии). Зачастую метафора и метонимия используются одновременно: мать, кормящая детей завтраком, есть метонимия всей ее материнской работы по приготовлению пищи, стирке, глажке, но есть метафора для любви и безопасности, которую она дает своим детям.
Метафора есть парадигмальное измерение (вертикальное, селективное/ассоциативное). Метонимия есть синтагматическое измерение (горизонтальное/комбинаторное).
Коды
В каждом тексте знаки организованы в наполненные значением системы согласно определенным конвенциям, на которые семиотики указывают как на коды (или означающие коды). Такие конвенции представляют социальное измерение в семиотике: код есть множество «практик», знакомых пользователям медиума, действующего в широком культурном каркасе. Ниже будут указаны только те коды, которые наиболее широко упоминаются в контексте коммуникативных исследований.
-
Социальные коды (в широком смысле все семиотические коды являются социальными) -
Вербальный язык (фонологические, синтаксические, лексические, паралингвистические субкоды) -
Телесные коды (телесный контакт, физическая ориентация, внешность, выражение лица, жесты, движение глаз и т.п.) -
Товарные коды ( мода, одежда, автомобили) -
Поведенческие коды (протоколы, ритуалы, ролевые игры, игры) -
Регуляторные коды ( правила движения на скоростных шоссе, профессиональные коды деятельности)
-
Текстуальные коды -
Научные коды, включая математику -
Эстетические коды с различные выразительными средствами (поэзия, драма, рисование, скультура, музыка и т.д.) -
Жанровые, риторические и стилистические коды: нарратив (сюжет, конфликт, действующее лицо, диалог и т.д.), экспозиция, аргумент и т.д. -
Масс-медиа коды, включающие коды фотографии, телевидения, кинематографа, радио, газет и журналов - как технические, так и конвенциональные -
Интерпретативные коды (здесь гораздо меньше согласия в том, являются ли они семиотическими кодами) -
Перцептуальные коды, например, коды зрительного восприятия -
Коды производства и интерпретации: коды, включенные как в кодирующие, так и в декодирующие тексты -
Идеологические коды: некоторые авторы называют индивидуализм, свободу, расу, класс, материализм, капитализм, сциентизм, но все они могут рассматриваться как идеологические.
Понимание таких кодов, их взаимоотношений и контекстов, в которых они приемлемы, есть часть того, что значит быть членом какой-то отдельной культуры. Действительно, Марсель Данези утверждал, что культура может быть определена как некоторый тип «макро-кода», состоящий в определенном количестве кодов, которые привычно использует группа индивидов для интерпретации реальности. Эти конвенции обычно неэксплицитные, и мы обычно не осознаем роли, которые они играют. Их использование помогает нам двигаться в направлении того, что иногда называют «предпочтительное прочтение»… Недостаточность самих семиотических кодов варьируется от связанного правилами замыкания логических кодов (таких как компьютерные коды) до интерпретативных просторов идеологических кодов.
Коды являются не статическими, но динамическими системами, которые изменяются с течением времени, являясь исторически и социокультурно обусловленными. Способ обоснования таких конвенций называют кодификацией. Так, в кинематографе Голливуда белая шляпа кодифицировалась как означающая «хорошего» ковбоя; со временем эта конвенция была преодолена и исчезла.
Фиске проводит различие между широкими и ограниченными кодами. Широкий код разделяется членами массовой аудитории, ограниченный предназначен для более ограниченной аудитории. Поп-музыка – это широкий код, балет – код ограниченный. Ограниченные коды получают в обществе функцию подчеркивания разницы между «нами» (пользователями кода) и «ими», широкие подчеркивают сходство и обычно стремятся к упрощению.
Иногда проводится различие между цифровыми и аналоговыми кодами. Аналоговый код, например, визуальные образы, включает градуированные взаимоотношения над каким-либо континуумом. Цифровые коды, например, письменная речь, включают дискретные единицы.
Исследователи отмечают, что фундаментальным для всего семиотического анализа является тот факт, что любая система знаков (семиотический код) осуществляется посредством материального медиума, который имеет свои собственные принципы структуры. Кинематограф и телевидение включают и звуковой, и визуальный коды, скажем, жанр, операторскую работу, монтаж, манипуляции со временем, освещение, цвет, звук, графику и нарративный стиль. Можно добавить еще и авторский стиль, различение кодов и суб-кодов. Синтагматическое измерение есть отношение комбинации между различными кодами и суб-кодами, парадигматическое измерение есть, скажем, выбор создателем фильма отдельных суб-кодов внутри одного кода.
Некоторые коды уникальны и используются только специфическими средствами (медиумами), как, например, затемнение в кино и на ТВ, другие одинаково используются различными медиумами, третьи, как, например, «язык тела», вообще не принадлежат какому-либо медиуму.
У.Эко предложил десять фундаментальных кодов как инструментов создания образов: коды восприятия, коды передачи, коды узнавания, тональные коды, иконические коды, иконографические коды, коды вкуса и чувствительности, риторические коды, стилистические коды и коды бессознательного.
Модусы адреса
Для того, чтобы общаться, создатель любого текста должен сделать некоторые допущения относительно аудитории; отражения таких допущений могут быть ясно увидены в тексте (объявления, реклама предлагают явные примеры этого). Знаки внутри текста могут быть рассмотрены как встроенные ключи к кодам, приемлемым для интерпретации этих знаков. Используемый медиум оказывает влияние на выбор кодов. Такое «ключеподобие» есть часть метаязыковой функции знаков. Знаки «адресуются» нам внутри отдельных кодов. Жанр есть семиотический код, внутри которого мы «расположены» в качестве «идеальных читателей» посредством использования отдельных «модусов адресности».