Файл: Представление результатов ОРД органу дознания, следователю, в суд (Использование результатов оперативно-розыскной деятельности для выявления преступлений и лиц, причастных к их совершению).pdf
Добавлен: 12.03.2024
Просмотров: 26
Скачиваний: 0
Источником доказательственной информации являются сами доказательства, а источником доказательств, в буквальном смысле, является то событие, с которым они связаны. Это действительно будет так, если рассуждать строго категориями теории информации. Но если следовать напоминанию М.М. Михиенко, что использование теории информации для раскрытия сущности уголовно-процессуальных доказательств может быть плодотворным только в том случае, если не забывать о юридической природе доказательств[19], то все может представляться иначе.
Категория «информация» наделена субъективной характеристикой как осведомленность.
Как бы то ни было, но под информацией мы склоны понимать знания, сведения, сигналы об интересующем предмете (в данном случае о преступлении), существующие в сознании индивидов или на материальных носителях. Вся эта информация представляет некую совокупность изменений окружающей среды, не только материальных, но и запечатленных нейронами головного мозга людей. Указанная совокупность (обозначим ее как информация о криминале) существует объективно. Часть ее может находиться на поверхности, часть глубоко скрыта от исследователей.
Если брать информацию о криминале в абстракции, то есть вне связи с процедурами ее добывания и оценкой достоверности, то первичным значимым критерием ее ценности станет установка – «знаю – не знаю». Этот субъективный критерий игнорирует способы и источники получения информации. Он определяет возможность вычленения из природных и социальных взаимосвязей предполагаемого криминального сбоя. Однако подобные требования к информации могут сформировать лишь такое субъективное состояние, которое можно обозначить как – осведомленность.
Осведомленность выступает подготовительным этапом процесса доказывания. Она определяет пределы и направления поисковых действий на этапе обнаружения доказательств в форме результатов ОРД. Причем осведомленности присущи различные состояния, определяемые, в первую очередь, формальными ограничителями публичной деятельности. Таким образом, можно сказать о том, что осведомленность индивида может быть реорганизована в осведомленность общества только посредствам определенных (установленных сообществом индивидов, точнее его представителями) правил.
Если конвенционально согласиться с тождественностью понятий процессуальной и доказательственной информации, то в качестве основного способа разделения информации можно выделить – тестирование на допустимость и относимость.
Допустимость есть пригодность доказательства с точки зрения законности источников, методов и приемов получения сведений. Относимость – наличие связи доказательства по содержанию с предметом доказывания или вспомогательными фактами, – служащими для его установления. Можно заметить существование иерархии. Оценивать на предмет относимости можно только допущенные доказательства.
Таким образом, представляется бесспорным, что суть и строй современного уголовного судопроизводства (и не только российского) таковы, что не только дозволяют, но и предполагают использование результатов ОРД в ряде случаев в такой форме как трансформация информации и объектов, добытых оперативно-розыскным путем, придания им статуса доказательств.
Естественно, что способ такого придания должен удовлетворять нескольким условиям. Первое из них – обеспечение достоверности информации. Несоблюдение этого условия делает бессмысленной заботу обо всех остальных. Так получилось, что господствующие по в специальной литературе[20] позиции занимают сторонники генезисногопроисхождения достоверности. Для того, чтобы иметь возможность допустить информацию в качестве доказательственной, следователь и суд должны проследить ее путь – от возникновения до попадания в уголовное дело. В случае, если хоть один элемент цепочки (от появления информации до вовлечения ее в процесс) выпадает, то возникает запрет использовать такую информацию в качестве результатов ОРД. Особенно это относится к таким источникам информации, как показания.
Так, «до тех пор, пока источник осведомленности лица остается
не установленным, информация, поступившая от него, может быть использована лишь для разработки версий, розыска и т.п.». При этом, термин «не установленный», следует рассматривать как неизвестный для судебных и следственных (в узком смысле) органов. Известность источника органу дознания, либо его представителю в лице оперативного уполномоченного не воспринимается как «установленность» источника с процессуальной точки зрения. Закон требует, чтобы визитная карточка носителя информации была запечатлена в материалах уголовного дела. Однако такое требование вступает в конфликт со вторым необходимым условием придания объектам и информации, полученным в результате ОРД, статуса доказательств.
Второе условие. Нераспространение в случае нужды сведений о личности информатора и принятие иных мер обеспечения его безопасности. В настоящее время данное условие начинает приобретать серьезнейшее значение и для участников процесса в узком смысле. Проблема заключается в том, чтобы найти способ использования в качестве доказательств полученных негласным путем фактических данных, источник получения которых не оглашается и не может быть оглашен.
В процессуальной литературе эта проблема распадается как бы на две основные части – на разрешимую и неразрешимую. Подразделение это тесно переплетается с градацией источников доказательств на личные и вещные. Касаемо личных источников, которым в определенных пропорциях соответствует вербальная информация, полученная оперативным путем, то здесь, по мнению большинства ученых, ситуация представляется как тупиковая. «Существует неоспоримое правило – пишет Т.Н. Москалькова, – что, если оперативно-розыскные материалы представляют из себя или основываются на сообщениях лиц, сотрудничающих с органами, осуществляющими ОРД на конфиденциальной основе, они не могут расцениваться как источник доказательств, кем бы, как бы и при каких обстоятельствах не были зафиксированы данные, содержащиеся в этих сообщениях»[21]. С другой стороны, прорабатывается проблема обезлички свидетелей и потерпевших, разработки приемов обеспечения их «incognitos». Иными словами, одновременно идет борьба с известностью и неизвестностью.документа не имеют значения для оценки доказательства, относимости и допустимости информации, которую он несет.
Возникает, однако вопрос о критерии разграничения источников на значимые и незначимые. И, следовательно, обнажается проблемная ситуация, которая, по нашему мнению, заключается в занятии позиции относительно вариативности (множественности вариантов) ответа на вопрос: всегда ли имеет значение для оценки доказательственной информации сведения об информаторе (о происхождении объекта) или не всегда.
Ответ: «не всегда», более близкий авторам скорее всего натолкнется на недопонимание со стороны большинства ученых, поскольку генезисный подход к оценке доказательств, как уже отмечалось, доминирует. Ему придается чуть ли не идеологическое значение в доказывании. Поэтому позиция, которую мы займем вслед за Б.Т. Безлепкиным, вряд ли скоро будет воспринята как новый постулат доказательственного права.
В противовес этому С.А. Шейфер, убежденный что ситуации, когда источник может быть обезличен, не возможны в принципе, заявил, что «приведенная ситуация не оправдывает отступлений от требований известности происхождения информации. Ведь даже если исключить возможность фотомонтажа, останутся сомнения, когда производилась съемка (не было ли это до или после события), не зафиксирован ли на снимке случайно совпадающий с событием момент либо инсценировка и т.п. Чтобы убедиться, что фонограмма, видеозапись, фото или киносъемка действительно отражают исследуемое событие, надо «совместить» изображение по месту и времени с самим событием, то есть знать, где и когда произведена видеозапись. А для этого, принимая от оперативного работника материалы, содержащие обстоятельства, при которых была получена информация, а также отразить их со слов оперативного работника в протоколе представления доказательств. И делать это он должен отнюдь не из любопытства: в последующем лицо, производящее звуковидеозапись, фото– или киносъемку, должно быть допрошено в качестве свидетеля. В противном случае, полученный материал не будет обладать свойством допустимости, поскольку происхождение его останется неизвестным».
Тем не менее, мы по-прежнему склоняемся к позиции Б.Т. Безлепкина и других ученых, высказывающих аналогичное мнение. Думается, что эту же сторону неминуемо займет (собственно уже занимает) и практика.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В заключении хотелось бы сформулировать основные выводы и тезисы, кусаемые исследовательской работы.
Уровень преступности в России в настоящее время характеризуется стремительным развитием и распространением преступности, организованные спланированными, подготовленными, законспирированными группировками. Столкнувшись с противодействием преступников сотрудники правоохранительных органов постоянно совершенствуют свои приемы для раскрытия преступлений и раскрытия их следов совершения, поскольку использование традиционных методов становится недостаточным. В связи с этим на современном этапе развития преступности становиться актуальной роль результатов оперативно-розыскной деятельности.
Под оперативно-розыскной деятельностью следует понимать закрепленный на законодательном уровне вид юридической деятельности, осуществляемый оперативными сотрудниками в строгом соответствии с системой гарантий легитимной гласности или негласности в пределах наделенных полномочий посредством проведения оперативно-розыскных мероприятий в целях защиты жизни, здоровья, прав и свобод граждан России, собственности, обеспечения безопасности общества и государства от совершения преступлений.
Оперативно-розыскные мероприятия ОРД представляют собой конкретные формы осуществления ОРД оперативными сотрудниками на основании и порядке, предусмотренные нормами российского уголовно-процессуального законодательства. Они могут быть охарактеризованы как целевой направленностью, внутренней системностью, реализующиеся в гласной или негласной формах.
Анализ Федерального закона РФ «Об оперативно-розыскной деятельности» показал, что законодатель лишь закрепляет понятие результаты оперативно-розыскной деятельности, но при этом не раскрывает их содержания. В свою очередь данный пробел не позволяет негласный характер содержания результатов оперативно-розыскной деятельности, поскольку содержание, а в частности, и сущность данного понятия трудно осмыслить исходя только из самого названия.
Обосновывается необходимость закрепления в нормах российского уголовно-процессуального законодательства таких понятий как «относительность», «допустимость», «достоверность» и «достаточность» результатов оперативно-розыскной деятельности. кроме того, предлагается расширить перечень требований допустимости собранных результатов оперативно-розыскной деятельности. В частности, результаты оперативно-розыскной деятельности могут быть использованы в процессе сбора материалов для формирования результатов оперативно-розыскной деятельности исключительно при соблюдении нижеуказанных условий:
Во-первых, если результаты оперативно-розыскной деятельности отображают обстоятельства и факты, которые подлежат доказыванию по возбужденному уголовному делу, и, во-вторых, если они используются в качестве основы формирования доказательств в строгом соответствии с положениями нормами российского уголовно-процессуального законодательства, регламентирующими собрание, проверку и оценку полученных материалов.
Нами так же выделено дополнительное условие - если обеспечивается соответствующая безопасность оперативных сотрудников, которыми используются результаты оперативно-розыскной деятельности, полученных с их участием для формирования доказательств.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ ИНФОРМАЦИИ
Нормативные правовые акты
- Конституция Российской Федерации: Принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. // Российская газета. - 1993. – 25 декабря. «О Правительстве Российской Федерации»: Федеральный конституционный закон от 17 дек. 1997 г. № 2-ФКЗ (в ред. ФКЗ от 21.07.2014 г. № 11-ФКЗ).
- Уголовно-процессуальный Кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 30.03.2016) // СЗ РФ. - 2001. - № 52 (ч. I). - Ст. 4921.
- ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12.08.1995 № 144-ФЗ (ред. от 29.06.2015) // СЗ РФ от 14.08.1995. - № 33. - Ст. 3349.
- ФЗ РФ «О государственной тайне» от 21.07.1993 № 5485-1 (ред. от 08.03.2015) // СЗ РФ от 13.10.1997, № 41.
- Федеральный закон «О Прокуратуре Российской Федерации» от 17.01.1992 № 2202-1 (ред. от 28.11.2015) // СЗ РФ от 20.11.1995. - № 47. - Ст. 4472.
- Приказ ФСНП РФ, ФСБ РФ, МВД РФ, ФСО РФ, ФПС РФ, ГТК РФ и СВР РФ «Об утверждении Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю, прокурору или в суд» от 13 мая 1998 г. № 175/226/336/201/286/410/56 // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти от 14 сентября 1998 г. - № 23.
- Определение Конституционного Суда РФ от 4 февраля 1999 г. № 18-0 по жалобе граждан М.Б. Никольской и М.И. Сапронова на нарушение их конституционных прав отдельными положениями Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» // СПС Гарант.
- Определение Конституционного Суда РФ от 6 марта 2001 г. № 58-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Потапова Александра Владимировича на нарушение его конституционных прав отдельными положениями Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» // СПС Гарант.
