ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 17.03.2024
Просмотров: 71
Скачиваний: 0
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Документ предоставлен КонсультантПлюс
"СНЯТИЕ КОРПОРАТИВНОЙ ВУАЛИ" В РОССИЙСКОМ ПРАВЕ:
ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ И ПРАКТИКА ПРИМЕНЕНИЯ <*>
И. ШИТКИНА
--------------------------------
<*> Статья подготовлена с использованием СПС "КонсультантПлюс".
Шиткина И., доктор юридических наук, профессор кафедры предпринимательского права МГУ имени М.В. Ломоносова, управляющий партнер компании "Шиткина и партнеры".
В статье рассматриваются цели, основания, порядок "снятия корпоративной вуали" в российском праве, анализируется применение данного механизма при привлечении к ответственности основных обществ по обязательствам дочерних; иных контролирующих лиц, в том числе так называемых "теневых директоров" - лиц, не являющихся членами органов управления, но определяющих действия юридического лица; в процессуальных целях - для выявления реального участника правоотношения. В сравнительном аспекте исследуется аналогичный "снятию корпоративной вуали" механизм, применяемый в публично-правовых отношениях - в антимонопольном, налоговом праве.
Ключевые слова: "снятие корпоративной вуали", ответственность, основное общество, дочернее общество, контролирующие лица, "теневые директора", фактический контроль, основания дочерности.
This article introduces goals of, grounds for, and procedure of "piercing the corporate veil" in the russian law. The author analyses application of the "piercing the corporate veil" mechanism in holding parent companies liable for any obligations of their subsidiaries, able other controlling persons, including so-called "shadow directors" which are the persons not being members of corporate bodies but defining actions of an entity, and for procedural purposes in order to identify the real participant in legal relations. This mechanism has been compared to a mechanism similiar to "piercing the corporate veil" and applied in public relations - competition law and tax law.
Key words: "piercing of corporate veil", responsibility, parent company, subsidiary, controlling persons, "shadow directors", working control, grounds for subsidiary status.
Разграничение ответственности юридического лица по обязательствам этого лица и ответственности других лиц, в том числе его участников, - общее правило регулирования гражданско-правовых отношений. Игнорирование "границ юридического лица" - это отклонение от нормы: случаи "прохождения" через эту границу исключительны в большинстве правовых систем. Однако в современном имущественном обороте между хозяйствующими субъектами в процессе осуществления предпринимательской деятельности довольно часто возникают отношения экономической зависимости, когда воля зависимого лица формально сохраняется, то есть отношения складываются между de jure самостоятельными субъектами, но процесс формирования воли зависимого лица изменяется, находясь под контролем преобладающего лица. Отсюда вытекает основная цель правового регулирования экономической зависимости - отслеживание возникновения отношений неравенства и возможное устранение его последствий для защиты интересов экономически подчиненных субъектов, их кредиторов, а также государственных интересов.
М. Кулагин отмечал, что юридическое лицо - самостоятельный субъект права - больше не является в огромном числе случаев экономически самостоятельным субъектом <1>.
--------------------------------
<1> Кулагин М.И. Государственно-монополистический капитализм и юридическое лицо // Избранные труды по акционерному и торговому праву. 2-е изд. М.: Статут, 2004. С. 30.
Формальное наличие признаков юридического лица у фактически подконтрольной компании не свидетельствует о ее автономии и независимости и не должно влечь применение общих правил об ограничении имущественной ответственности ее контролирующего участника.
Сегодня в России проблема "снятия корпоративной вуали" - одна из самых дискутируемых тем в профессиональном сообществе и в деловых кругах, в том числе в связи с идеей реформирования гражданского законодательства. В процессе обсуждения концептуальных основ и уже после принятия Государственной Думой ФС РФ в первом чтении проекта Федерального закона N 47538-6 "О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (далее - проект изменений ГК РФ) <2> разгорелись жаркие дискуссии, в частности, по поводу предлагаемых изменений об усилении ответственности контролирующих лиц по обязательствам подконтрольных, а также в связи с включением в Кодекс и значительным расширением понятия "аффилированные лица" (ст. 53.2), в том числе с возможностью признания лиц аффилированными в судебном порядке, что также имеет прямое отношение к "снятию корпоративной вуали". Ясно, что предприниматели, прежде всего крупный бизнес, чаще всего структурированный в холдинговую форму, были недовольны предполагаемыми новеллами. Через общественные организации и непосредственно от имени своих компаний собственники и менеджеры российских корпораций направили возражения по этому поводу в Государственную Думу ФС РФ. И ко второму чтению из проекта изменений ГК РФ в числе прочих были исключены статьи, касающиеся аффилированности и ответственности контролирующих лиц в том виде, как было в проекте изменений, принятом в первом чтении.
--------------------------------
<2> Постановление Государственной Думы от 27 апреля 2012 года N 314-6 ГД // http://www.duma.gov.ru/systems/law.
С моей точки зрения, при многочисленных недостатках текста законопроекта идея определения контролирующих лиц, независимо от их организационно-правовой формы, для целей унификации ответственности контролирующих лиц по обязательствам подконтрольных в целом была конструктивна и заслуживала поддержки <3>.
--------------------------------
<3> Подробно об этом: Шиткина И. Вопросы корпоративного права в проекте Федерального закона о внесении изменений в Гражданский кодекс РФ // Хозяйство и право. 2012. N 6. С. 3.
Доктрина "снятия корпоративной вуали" или "прокалывания корпоративной вуали" ("lifting the veil", "piercing the veil of incorporation") пришла к нам из зарубежных правопорядков, где она реально получила более широкое развитие <4>.
--------------------------------
<4> См., например: Федчук В.Д. De facto зависимость de jure независимых юридических лиц. Проникновение за корпоративный занавес в праве ведущих зарубежных стран. М.: Волтерс Клувер, 2008. Об использовании доктрины "снятия корпоративных покровов", в частности, в правоприменительной практике США см.: Ломакин Д.В. Концепция снятия корпоративного покрова: реализация ее основных положений в действующем законодательстве и проекте изменений Гражданского кодекса РФ // Вестник ВАС РФ. 2012. N 9.
В зарубежном законодательстве и судебной практике исторически сложились две основные концепции возложения ответственности на головную организацию, формирующую волю подконтрольных юридических лиц:
- более характерная для общего права и состоящая в том, что для привлечения к ответственности доминирующего участника группы важен факт злоупотребления правами с его стороны <5>;
--------------------------------
<5> При этом, как показывает анализ, проведенный американским профессором Томпсоном в 1991 году, примерно из 1600 судебных решений суды снимают "корпоративные покровы" более чем в 40 процентах случаев. Thompson. Piercing the Corporate Veil: An Empirical Study, 76 Cornell L. Rev. 1036 (1991).
- присущая континентальной системе права, предполагающая возложение ответственности на материнскую компанию при условии выявления причинно-следственных связей между ее действиями и возникшими у дочернего общества убытками.
В немецком праве применительно к ответственности властвующего участника в договоре подчинения применяется презумпция априорной ответственности головной компании по обязательствам дочерних.
В российском правопорядке доктрина "снятия корпоративной вуали" находит отражение в нескольких институтах.
1. При привлечении к ответственности основных обществ по обязательствам дочерних.
2. При привлечении к ответственности иных контролирующих лиц <6>, в том числе так называемых "теневых директоров" <7> - лиц, не являющихся членами органов управления, но определяющих действия юридического лица.
--------------------------------
<6> Здесь необходимо сделать два методологических замечания. 1. Основное хозяйственное общество, исходя из доктринальных позиций, я, бесспорно, отношу к контролирующим лицам, однако в статье я выделяю ответственность контролирующих лиц в отдельный подраздел, поскольку действующее российское законодательство в настоящее время предусматривает ответственность контролирующих лиц только в узком смысле - применительно к ответственности в процессе банкротства. 2. "Снятие корпоративной вуали" с контролирующих лиц может быть осуществлено, если эти лица являются юридическими, поскольку понятно, что "корпоративная вуаль" у физических лиц отсутствует.
<7> Перевод устоявшегося понятия "shadow directors".
3. В процессуальных целях, когда одно лицо, реально вовлеченное в определенные правоотношения, может быть привлечено к ответственности за другое, формально не являющееся субъектом правоотношения.
4. В публично-правовых отношениях - в антимонопольном, налоговом праве применяется механизм, аналогичный "снятию покровов" в корпоративном праве.
Рассмотрим указанные случаи более подробно, последовательно анализируя действующее законодательство, сложившуюся судебную практику и наметившиеся тенденции развития законодательства и правоприменительной практики.
Наибольшее распространение доктрина "снятия корпоративной вуали" нашла в признании на определенных условиях возможности возложения имущественной ответственности по сделкам дочерних обществ не только на них самих, но и на основные общества, реально определяющие их волю. Закон как бы пренебрегает в этом случае оболочкой юридического лица, призванной не допустить кредиторов к имуществу его участников (акционеров).
Общий принцип гражданско-правовой ответственности юридических лиц, установленный ст. 56 ГК РФ, состоит в том, что учредитель (участник) юридического лица или собственник его имущества не отвечает по обязательствам этого юридического лица, а юридическое лицо не отвечает по обязательствам учредителя (участника) или собственника, за исключением случаев, предусмотренных ГК РФ либо учредительными документами. Статьи 87, 96 ГК РФ, ст. 3 Федерального закона от 26 декабря 1995 года N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" (далее - Закон об АО) и ст. 3 Федерального закона от 8 февраля 1998 года N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" (далее - Закон об ООО) не устанавливают ответственности акционеров (участников) хозяйственных обществ по обязательствам этих обществ, определяя, что акционеры акционерного общества и участники общества с ограниченной ответственностью не отвечают по обязательствам общества и несут риск убытков, связанных с деятельностью общества, в пределах стоимости принадлежащих им акций или внесенных ими вкладов. Исключением из общих правил ответственности акционеров (участников) общества по его обязательствам является наличие отношений экономической зависимости между основным и дочерними хозяйственными обществами.
Эти исключения вводятся для защиты интересов дочернего общества, его кредиторов. Замечу, что законодательство, конечно, не способно устранить возможность возникновения конфликта интересов различных субъектов корпоративных отношений, а вот обеспечить механизм защиты прав и законных интересов - задача правовых норм.
Как указал Конституционный Суд РФ в Определении от 15 ноября 2007 года N 846-О-О, применительно к акционерным обществам положения п. 3 ст. 6 Закона об АО, регулирующие такие отношения между основным и дочерним обществами, которые позволяют основному обществу влиять на деятельность дочернего общества при определенных обстоятельствах, направлены на защиту дочернего общества от произвольных указаний основного общества.
В Определении Конституционного Суда РФ от 2 февраля 2006 года N 17-О со ссылкой на Определение КС РФ от 6 декабря 2001 года N 255-О относительно предполагаемого нарушения принципа равенства хозяйствующих субъектов указано, что субъекты предпринимательской деятельности равны перед законом, государство не вправе вводить неоправданные льготы или преференции либо неравный правовой режим функционирования в одинаковых отношениях и ситуациях, однако положение ч. 1 ст. 19 Конституции РФ "все равны перед законом и судом" означает, что при равных условиях субъекты права должны находиться в равном положении; если же условия не являются равными, федеральный законодатель вправе установить для них различный правовой статус.
Такое толкование, данное Конституционным Судом РФ, свидетельствует, что положения п. 2 ст. 105 ГК РФ и, соответственно, п. 3 ст. 6 Закона об АО и п. 3 ст. 6 Закона об ООО, устанавливающие особенности ответственности основного общества по обязательствам дочернего, не противоречат Конституции РФ.
Исходя из правовой позиции, высказанной КС РФ, можно также сделать вывод, что для основного и дочерних обществ допустимы законодательно установленные различия в правовом статусе, хотя эти хозяйственные общества существуют в одной организационно-правовой форме (акционерного общества или общества с ограниченной ответственностью).
ГК РФ (п. 2 ст. 105) и законы о хозяйственных обществах (п. 3 ст. 6 Закона об АО и п. 3 ст. 6 Закона об ООО) устанавливают два случая ответственности основного общества (товарищества) по обязательствам дочернего:
- солидарная ответственность наступает по сделкам, заключенным дочерним обществом во исполнение обязательных указаний основного, если это основное общество имеет право давать обязательные указания дочернему;