ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 17.03.2024
Просмотров: 72
Скачиваний: 0
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Пользуясь таким регулированием, преобладающие акционеры (участники) формируют органы управления дочерних обществ и зачастую дают, например, членам совета директоров директивы (поручения) на голосование, определяя вариант голосования по тому или иному вопросу. Члены совета директоров, формально не будучи представителями выдвинувших их акционеров (участников), но будучи по ряду обстоятельств зависимыми от номинировавшего их лица, оказываются под его влиянием и фактически не проводят самостоятельную политику при принятии решений <18>.
--------------------------------
<18> О механизме выдачи директив на голосование и его оценке см. подробно: Шиткина И.С. Холдинги. Правовое регулирование экономической зависимости. Управление в группах компаний. М., 2008. С. 317 - 323.
Российское законодательство не предусматривает привлечения к ответственности лиц, дающих директивы (поручения) на голосование.
Здесь уместно вспомнить напрямую не имеющее отношение к "снятию вуали", но все же интересное для нашей темы Постановление Президиума ВАС РФ от 6 марта 2012 года N 12505/11 (дело Кировского завода), в котором высказано мнение о возможности привлечения к ответственности генерального директора основного общества за причинение убытков дочернему. Направляя дело на новое рассмотрение, Президиум ВАС РФ, по сути, предложил привлечь к ответственности контролирующее лицо (генерального директора основного общества) в связи с убытками, причиненными его действиями 100-процентному дочернему обществу. Суд указал, что генеральный директор основного общества под риском привлечения к имущественной ответственности "не должен был устраняться от исполнения обязанности по контролю" за выполнением директором дочернего общества полномочий руководителя компании.
Указанное дело выражает обозначившуюся тенденцию рассмотрения судами дел исходя из фактически складывающихся экономических отношений.
Законодательное регулирование ответственности контролирующих лиц могло бы измениться с принятием проекта изменений ГК РФ. Согласно п. 3 ст. 53.1 проекта лицо, имеющее фактическую возможность определять действия юридического лица, включая право давать указания лицам, являющимся членами органов управления общества, обязано действовать в интересах юридического лица разумно и добросовестно и несет ответственность за убытки
, причиненные им юридическому лицу по его вине. В случае совместного причинения убытков устанавливается солидарная ответственность лица, имеющего фактическую возможность определять действия юридического лица и члена органов управления (за исключением тех из них, кто, будучи в составе коллегиального органа, голосовал против решения, которое повлекло причинение юридическому лицу убытков, или не принимал участия в голосовании).
С моей точки зрения, установление солидарной ответственности по данному основанию было бы справедливым, могло облегчить взыскание и исполнение. Следует отметить, что согласно проекту изменений ГК РФ в этом случае лицом, имеющим право требовать возмещения убытков, должен быть уже не кредитор, а само юридическое лицо или его учредители (участники). Дело в том, что ответственность контролирующих лиц в соответствии с указанной нормой устанавливалась в статье об ответственности членов органов управления, а правом на обращение к ним с иском о привлечении к имущественной ответственности обладают само общество и его акционеры (участники).
Указанная норма также была исключена из текста проекта изменений ГК РФ, как мне кажется, по тем же причинам, что и положения об ответственности контролирующих лиц, в частности, в связи с возражениями бизнес-сообщества, нацеленного на минимизацию ответственности лиц, фактически определяющих волю других "формально ответственных" лиц.
Дальнейшая работа над отдельными федеральными законами о внесении изменений в ГК РФ покажет направление развития российского законодательства.
Доктрина "снятия корпоративных покровов" применяется и в процессуальных целях, когда одно лицо, реально вовлеченное в определенные правоотношения, может быть привлечено к ответственности за другое лицо, формально не являющееся субъектом правоотношения.
В частности, эта доктрина может быть использована для установления юрисдикции в отношении иностранных юридических лиц, действующих через представительство дочерней компании.
Стандарты "снятия вуали" для целей определения юрисдикции и привлечения к ответственности существенно различаются. Тех признаков, которых было бы недостаточно для привлечения к ответственности основного общества по обязательствам дочернего, может быть достаточно для установления компетенции суда.
Этот вопрос уже исследовался, в том числе российскими специалистами <19>. Они называют как минимум два наиболее распространенных в практике условия, при наличии хотя бы одного из которых суды признают юрисдикцию в отношении иностранного юридического лица, действующего на территории государства через представительство дочерней компании.
--------------------------------
<19> См. об этом подробно: Вайпан В., Вайпан Г., Ивлиева А. Компетенция российского арбитражного суда рассматривать иск к иностранному юридическому лицу, действующему на территории Российской Федерации через аккредитованное представительство иностранной дочерней компании // Право и экономика. 2011. N 7.
Первым возможным условием является противоправная цель создания или деятельности юридического лица. Если юридическое лицо изначально создано исключительно для целей неправомерного ограничения ответственности учредителя или другой противоправной цели, суд может заменить субъекта в правоотношении с участием такого юридического лица, поставив на место последнего его учредителя или участника. Но даже если дочерняя компания изначально создавалась без противоправной цели, ее существование суд тем не менее может проигнорировать, поскольку такая компания используется в качестве "завесы", скрывающей противоправную деятельность ее учредителей или участников в определенный момент времени. В частности, противоправно использование представительства дочерней организации для оказания банковских услуг потребителям на территории РФ в нарушение порядка аккредитации филиалов и представительств иностранных кредитных организаций, установленного российским законодательством.
Вторым возможным условием замены субъекта в правоотношении с участием юридического лица выступает наличие между этим лицом и его учредителями или участниками такой хозяйственной и юридической связи, при которой участие дочерней компании в ведении бизнеса является чисто формальным. Таким образом, как отметили исследователи, "снятие корпоративной вуали" для целей установления юрисдикции возможно при наличии действительных признаков смешения между юридической личностью компании и личностью ее учредителей либо участников. В данном случае суд должен, в частности, квалифицировать представительство, учрежденное дочерней компанией, в качестве представительства основного юридического лица и признать собственную компетенцию рассматривать иск к основному юридическому лицу <20>.
--------------------------------
<20> Там же.
Говоря о применении доктрины "снятия корпоративных покровов" в процессуальных целях, отмечу, что в российской практике появились примеры, когда суды в решениях непосредственно указывают на применение соответствующего механизма.
Так, Президиум ВАС РФ в Постановлении от 24 апреля 2012 года N 16404/11, определяя компетенцию
российского суда на рассмотрение спора, не счел доказанным факт создания филиалов, представительств обществ "Парекс банк" и "Цитаделе банк" на территории РФ в соответствии с требованиями законодательства. Однако из материалов дела усмотрел, что фактически общество "Парекс банк", а затем общество "Цитаделе банк" осуществляли банковскую деятельность в Российской Федерации, оказывали банковские услуги частным субъектам в РФ через представительства, функционирующие от их имени. С этой целью были оборудованы офисные помещения, адреса которых указывались в коммерческих документах, в рекламной продукции, в интернет-ресурсах как адреса представительств банков. Данные помещения использовались для обслуживания лиц, заинтересованных в услугах банков, именно в них от имени банков оказывались банковские услуги. У потребителей банковских услуг в РФ формировалось убеждение, что два представительства (в Москве и Санкт-Петербурге), обозначенные на официальных сайтах банков в различных доменных зонах среди прочих представительств банков в иностранных государствах, являются легальными представительствами банков в РФ.
Президиум ВАС РФ отметил: тот факт, что упомянутые представительства фактически функционировали как представительства банков (в настоящее время - общества "Цитаделе банк") в России и у потребителей услуг существовала возможность совершать сделки по месту нахождения представительств без прямого контакта с головными офисами банков в Риге, а общества "Цитаделе Ассет Менеджмент" и "Парекс Ассет Менеджмент" являлись субъектами, созданными в целях обхода законодательства РФ о банковском контроле, свидетельствует о том, что предпринимательскую деятельность на территории РФ осуществляют именно ответчики, используя аффилированных лиц (доктрина "срывания корпоративной вуали").
Президиум ВАС РФ указал, что такой подход к оценке факта наличия представительства или филиала юридического лица, исходя из обстоятельств конкретного дела, соответствует современной международной практике, в частности практике Суда справедливости Европейского союза (г. Люксембург). Так, в деле SAR Schotte GmbH v. Parfums Rothschield (дело N 218/86, решение от 9 декабря 1987 года) Суд справедливости Европейского союза указал, что филиал или представительство считается существующим, даже если юридическое лицо не имеет собственного юридически оформленного подразделения на территории иностранного государства, но тем не менее ведет деятельность на данной территории через независимую компанию со сходным наименованием, которая заключает сделки от своего имени и фактически выступает в качестве подразделения этого юридического лица.
В рассматриваемом судебном акте для российской правоприменительной практики нетрадиционны сразу несколько подходов: и упоминание в самом тексте решения доктрины "срывания корпоративной вуали", и ссылки на практику Суда справедливости Европейского союза. Высшая судебная инстанция, с моей точки зрения, демонстрирует тем самым переход от формального нормативизма - строгого применения нормы права, без анализа существа правоотношений - к принятию решений исходя из сути возникших правоотношений. Кроме того, приведенное дело свидетельствует о все более широком применении прецедента как основания для вынесения решения.
Механизм "снятия корпоративных покровов" наряду с фактическими доказательствами деятельности иностранных банков на территории РФ суд применяет со ссылкой на противоправность действий ответчиков, указывая, что они осуществляли предпринимательскую деятельность на территории РФ в целях обхода законодательства РФ о банковском контроле.
Конструкция действий "в обход закона" вошла в редакцию изменений в ст. 10 ГК РФ <21>: не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). Именно при рассмотрении проекта изменений ГК РФ в третьем чтении была внесена поправка, что недопустимыми являются именно те действия в обход закона, которые совершаются с противоправной целью.
--------------------------------
<21> Федеральный закон от 30 декабря 2012 года N 302-ФЗ "О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" // http://www.duma.gov.ru/.
В контексте использования в решениях российских судов доктрины "снятия корпоративной вуали" и прецедентного подхода не менее интересным мне показалось решение суда первой инстанции - Арбитражного суда Красноярского края от 15 февраля 2012 года по делу N А33-18291/2011 по иску муниципального унитарного предприятия "Ачинские коммунальные системы" к индивидуальному предпринимателю С.Н. Зыкову о взыскании долга и процентов за пользование чужими денежными средствами. Как указал суд, формальное перезаключение договоров о пользовании объектами недвижимости от имени юридического лица - ООО "Зыков и Ко" не означает, что С.Н. Зыков перестал извлекать прибыль из эксплуатации данного имущества. Юридически изменился пользователь, однако экономически прибыль извлекает все то же лицо - С.Н. Зыков. Далее в решении сделана ссылка на науку гражданского права, которая, по мнению суда, является источником гражданского права??? (вопросы мои. -