Файл: Лев Николаевич Толстой Анна Каренина Мне отмщение, и аз воздам часть первая i.doc
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 19.03.2024
Просмотров: 338
Скачиваний: 0
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
- Стало быть, вы опять наш предводитель, - сказал он.
- Едва ли, - испуганно оглянувшись, сказал предводитель. - Я устал, уж стар. Есть достойнее и моложе меня, пусть послужат.
И предводитель скрылся в боковую дверь.
Наступила самая торжественная минута. Тотчас надо было приступить к выборам. Коноводы той и другой партии по пальцам высчитывали белые и черные. Прения о Флерове дали новой партии не только один шар Флерова, но еще и выигрыш времени, так что могли быть привезены три дворянина, кознями старой партии лишенные возможности участвовать в выборах. Двух дворян, имевших слабость к вину, напоили пьяными клевреты Снеткова, а у третьего увезли мундирную одежду.
Узнав об этом, новая партия успела во время прений о Флерове послать на извозчике своих обмундировать дворянина и из двух напоенных привезти одного в собрание.
- Одного привез, водой отлил, - проговорил ездивший за ним помещик, подходя к Свияжскому. - Ничего, годится.
- Не очень пьян, не упадет? - покачивая головой, сказал Свияжский.
- Нет, молодцом. Только бы тут не подпоили... Я сказал буфетчику, чтобы не давал ни под каким видом.
XXIX
Узкая зала, в которой курили и закусывали, была полна дворянами. Волнение все увеличивалось, и на всех лицах было заметно беспокойство. В особенности сильно волновались коноводы, знающие все подробности и счет всех шаров. Это были распорядители предстоящего сражения. Остальные же, как рядовые пред сражением, хотя и готовились к бою, но покамест искали развлечений. Одни закусывали, стоя или присев к столу; другие ходили, куря папиросы, взад и вперед по длинной комнате и разговаривали с давно не виденными приятелями.
Левину не хотелось есть, он не курил; сходиться со своими, то есть с Сергеем Ивановичем, Степаном Аркадьичем, Свияжским и другими, не хотел, потому что с ними вместе в оживленной беседе стоял Вронский в шталмейстерском мундире. Еще вчера Левин увидал его на выборах и старательно обходил, не желая с ним встретиться. Он подошел к окну и сел, оглядывая группы и прислушиваясь к тому, что говорилось вокруг него. Ему было грустно в особенности потому, что все, как он видел, были оживлены, озабочены и заняты, и лишь он один со старым-старым, беззубым старичком во флотском мундире, шамкавшим губами, присевшим около него, был без интереса и без дела.
- Это такая шельма! Я ему говорил, так нет. Как же! Он в три года не мог собрать, - энергически говорил сутуловатый невысокий помещик с помаженными волосами, лежавшими на вышитом воротнике его мундира, стуча крепко каблуками новых, очевидно для выборов надетых сапог. И помещик, кинув недовольный взгляд на Левина, круто повернулся.
- Да, нечистое дело, что и говорить, - проговорил тоненьким голосом маленький помещик.
Вслед за этими целая толпа помещиков, окружавшая толстого генерала, поспешно приблизилась к Левину. Помещики, очевидно, искали места переговорить так, чтоб их не слышали.
- Как он смеет говорить, что я велел украсть у него брюки! Он их пропил, я думаю. Мне плевать на него с его княжеством. Он не смей говорить,это свинство!
- Да ведь позвольте! Они на статье основываются, - говорили в другой группе, - жена должна быть записана дворянкой.
- А черта мне в статье! Я говорю по душе. На то благородные дворяне. Имей доверие.
- Ваше превосходительство, пойдем, fine champagne.
Другая толпа следом ходила за что-то громко кричавшим дворянином: это был один из трех напоенных.
- Я Марье Семеновне всегда советовал сдать в аренду, потому что она не выгадает, - приятным голосом говорил помещик с седыми усами, в полковничьем мундире старого генерального штаба. Это был тот самый помещик, которого Левин встретил у Свияжского. Он тотчас узнал его. Помещик тоже пригляделся к Левину, и они поздоровались.
- Очень приятно. Как же! Очень хорошо помню. В прошлом году у Николая Ивановича, предводителя.
- Ну, как идет ваше хозяйство? - спросил Левин.
- Да все так же, в убыток, - с покорной улыбкой, но с выражением спокойствия и убеждения, что это так и надо, отвечал помещик, останавливаясь подле. - А вы как же в нашу губернию попали? - спросил он. - Приехали принять участие в нашем coup d'etat? - сказал он, твердо, но дурно выговаривая французские слова. - Вся Россия съехалась: и камергеры и чуть не министры. - Он указал на представительную фигуру Степана Аркадьича в белых панталонах и камергерском мундире, ходившего с генералом.
- Я должен вам признаться, что я очень плохо понимаю значение дворянских выборов, - сказал Левин.
Помещик посмотрел на него.
- Да что ж тут понимать? Значения нет никакого. Упавшее учреждение, продолжающее свое движение только по силе инерции. Посмотрите, мундиры - и эти говорят вам: это собрание мировых судей, непременных членов и так далее, а не дворян.
- Так зачем вы ездите? - спросил Левин.
- По привычке, одно. Потом связи нужно поддержать. Нравственная обязанность в некотором роде. А потом, если правду сказать, есть свой интерес. Зять желает баллотироваться в непременные члены; они люди небогатые, и нужно провести его. Вот эти господа зачем ездят? - сказал он, указывая на того ядовитого господина, который говорил за губернским столом.
- Это новое поколение дворянства.
- Новое-то новое. Но не дворянство. Это землевладельцы, а мы помещики. Они как дворяне налагают сами на себя руки.
- Да ведь вы говорите, что это отжившее учреждение.
- Отжившее-то отжившее, а все бы с ним надо обращаться поуважительнее. Хоть бы Снетков... Хороши мы, нет ли, мы тысячу лет росли. Знаете, придется если вам пред домом разводить садик, планировать, и растет у вас на этом месте столетнее дерево... Оно хотя и корявое и старое, а все вы для клумбочек цветочных не срубите старика, а так клумбочки распланируете, чтобы воспользоваться деревом. Его в год не вырастишь, - сказал он осторожно и тотчас же переменил разговор. - Ну, а ваше хозяйство как?
- Да нехорошо. Процентов пять.
- Да, но вы себя не считаете. Вы тоже ведь чего-нибудь стоите? Вот я про себя скажу. Я до тех пор, пока не хозяйничал, получал на службе три тысячи. Теперь я работаю больше, чем на службе, и, так же как вы, получаю пять процентов, и то дай бог. А свои труды задаром.
- Так зачем же вы это делаете? Если прямой убыток?
- А вот делаешь! Что прикажете? Привычка, и знаешь, что так надо. Больше вам скажу, - облокачиваясь об окно и разговорившись, продолжал помещик, - сын не имеет никакой охоты к хозяйству. Очевидно, ученый будет. Так что некому будет продолжать. А все делаешь. Вот нынче сад насадил.
- Да, да, - сказал Левин, - это совершенно справедливо. Я всегда чувствую, что нет настоящего расчета в моем хозяйстве, а делаешь... Какую-то обязанность чувствуешь к земле.
- Да вот я вам скажу, - продолжал помещик. - Сосед купец был у меня. Мы прошлись по хозяйству, по саду. "Нет, говорит, Степан Васильич, все у вас в порядке идет, но садик в забросе". А он у меня в порядке. "На мой разум, я бы эту липу срубил. Только в сок надо. Ведь их тысяча лип, из каждой два хороших лубка выйдет. А нынче лубок в цене, и струбов бы липовеньких нарубил".
- А на эти деньги он бы накупил скота или землицу купил бы за бесценок и мужикам роздал бы внаймы, - с улыбкой докончил Левин, очевидно не раз уже сталкивавшийся с подобными расчетами. - И он составит себе состояние. А вы и я - только дай бог нам свое удержать и детям оставить.
- Вы женаты, я слышал? - сказал помещик.
- Да, - с гордым удовольствием отвечал Левин. - Да, это что-то странно, - продолжал он. - Так мы без расчета и живем, точно приставлены мы, как весталки древние, блюсти огонь какой-то.
Помещик усмехнулся под белыми усами.
- Есть из нас тоже, вот хоть бы наш приятель Николай Иваныч или теперь граф Вронский поселился, те хотят промышленность агрономическую вести; но это до сих пор, кроме как капитал убить, ни к чему не ведет.
- Но для чего же мы не делаем как купцы? На лубок не срубаем сад? - возвращаясь к поразившей его мысли, сказал Левин.
- Да вот, как вы сказали, огонь блюсти. А то не дворянское дело. И дворянское дело наше делается не здесь, на выборах, а там, в своем углу. Есть тоже свой сословный инстинкт, что должно или не должно. Вот мужики тоже, посмотрю на них другой раз: как хороший мужик, так хватает земли нанять сколько может. Какая ни будь плохая земля, все пашет. Тоже без расчета. Прямо в убыток.
- Так так и мы, - сказал Левин. - Очень, очень приятно было встретиться, - прибавил он, увидав подходившего к нему Свияжского.
- А мы вот встретились в первый раз после как у вас, - сказал помещик, - да и заговорились.
- Что ж, побранили новые порядки? - с улыбкой сказал Свияжский.
- Не без того.
- Душу отводили.
XXX
Свияжский взял под руку Левина и пошел с ним к своим.
Теперь уж нельзя было миновать Вронского. Он стоял со Степаном Аркадьичем и Сергеем Ивановичем и смотрел прямо на подходившего Левина.
- Очень рад. Кажется, я имел удовольствие встретить... у княгини Щербацкой, - сказал он, подавая руку Левину.
- Да, я очень помню нашу встречу, - сказал Левин и, багрово покраснев, тотчас же отвернулся и заговорил с братом.
Слегка улыбнувшись, Вронский продолжал говорить со Свияжским, очевидно, не имея никакого желания вступать в разговор с Левиным; но Левин, говоря с братом, беспрестанно оглядывался на Вронского, придумывая, о чем бы заговорить с ним, чтобы загладить свою грубость.
- За чем же теперь дело? - спросил Левин, оглядываясь на Свияжского и Вронского.
- За Снетковым. Надо, чтоб он отказался или согласился, - отвечал Свияжский...
- Да что же он, согласился или нет?
- В том-то и дело, что ни то ни се, - сказал Вронский.
- А если откажется, кто же будет баллотироваться? - спросил Левин, поглядывая на Вронского.
- Кто хочет, - сказал Свияжский.
- Вы будете? - спросил Левин.
- Только не я, - смутившись и бросив испуганный взгляд на стоявшего подле с Сергеем Ивановичем ядовитого господина, сказал Свияжский.
- Так кто же? Неведовский? - сказал Левин, чувствуя, что он запутался.
Но это было еще хуже. Неведовский и Свияжский были два кандидата.
- Уж я-то ни в каком случае, - ответил ядовитый господин.
Это был сам Неведовский. Свияжский познакомил с ним Левина.
- Что, и тебя забрало за живое? - сказал Степан Аркадьич, подмигивая Вронскому. - Это вроде скачек. Пари можно.
- Да, это забирает за живое, - сказал Вронский. - И, раз взявшись за дело, хочется его сделать. Борьба! - сказал он, нахмурившись и сжав свои сильные скулы.
- Что за делец Свияжский! Так ясно у него все.
- О да, - рассеянно сказал Вронский.
Наступило молчание, во время которого Вронский, - так как надо же смотреть на что-нибудь, - посмотрел на Левина, на его ноги, на его мундир, потом на его лицо и, заметив мрачные, направленные на себя глаза, чтобы сказать что-нибудь, сказал:
- А как это вы - постоянный деревенский житель и не мировой судья? Вы не в мундире мирового судьи.
- Оттого, что я считаю, что мировой суд есть дурацкое учреждение, - отвечал мрачно Левин, все время ждавший случая разговориться с Вронским, чтобы загладить свою грубость при первой встрече.
- Я этого не полагаю, напротив, - со спокойным удивлением сказал Вронский.
- Это игрушка, - перебил его Левин. - Мировые судьи нам не нужны. Я в восемь лет не имел ни одного дела. А какое имел, то было решено навыворот. Мировой судья от меня в сорока верстах. Я должен о деле в два рубля, посылать поверенного, который стоит пятнадцать.
И он рассказал, как мужик украл у мельника муку, и когда мельник сказал ему это, то мужик подал иск в клевете. Все это было некстати и глупо, и Левин, в то время как говорил, сам чувствовал это.
- О, это такой оригинал!- сказал Степан Аркадьич со своею самою миндальною улыбкой. - Пойдемте, однако; кажется баллотируют...
И они разошлись.
- Я не понимаю, - сказал Сергей Иванович, заметивший неловкую выходку брата, - я не понимаю, как можно быть до такой степени лишенным всякого политического такта. Вот чего мы, русские, не имеем. Губернский предводитель - наш противник, ты с ним ami cochon и просишь его баллотироваться. А граф Вронский... я друга себе из него не сделаю; он звал обедать, я не поеду к нему; но он наш, зачем же делать из него врага? Потом, ты спрашиваешь Неведовского, будет ли он баллотироваться. Это не делается.
- Ах, я ничего не понимаю! И все это пустяки, - мрачно отвечал Левин.
- Вот ты говоришь, что все это пустяки, а возьмешься, так все путаешь.
Левин замолчал, и они вместе вошли в большую залу.
Губернский предводитель, несмотря на то, что он чувствовал в воздухе приготовляемый ему подвох, и несмотря на то, что не все просили его, все-таки решился баллотироваться. Все в зале замолкло, секретарь громогласно объявил, что баллотируется в губернские предводители ротмистр гвардии Михаил Степанович Снетков.
