Файл: Литература к 1му разделу Философия хозяйства информационного общества Литература к 2му разделу Заключение Введение.doc
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 26.04.2024
Просмотров: 26
Скачиваний: 0
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Содержание
Введение
1. Философия цифровой экономики как диалектика
Литература к 1-му разделу
2. Философия хозяйства информационного общества
Литература к 2-му разделу
Заключение
Введение
Философское рассмотрение цифровизации экономики предполагает категориальный анализ этого процесса. На основе идей Аристотеля, Гегеля, Маркса дается обоснование приоритетной адекватности такого анализа диалектике категорий «форма» и «содержание». Обоснован вывод о доминировании (цифровой) формы как внешней (превращенной) над внутренней (структурной) формой и, тем самым, над содержанием экономики, что консервирует ее единство - наличное качество. Данный философско-категориальный анализ подсказывает «рецепт лечения» формализма цифровиза- ции - своей модернизацией она должна освоить и форму внутреннюю - структуру экономики. Только адекватность обеих форм может обеспечить развитие ее содержания, экономики в целом. Поскольку формализм цифры своей внешней превращенностью характеризует ее вне связи с человеческой деятельностью, то требуется введение в проблематику модернизации человеческого фактора, представленного ментальностью его экономической культуры.
1. Философия цифровой экономики как диалектика
После утверждения Правительством России программы «Цифровая экономика Российской Федерации» (2017) в научной литературе было много публикаций о цифровизации экономики, много обсуждений. В частности, в нашем журнале ее фундаментальный проблемный анализ дал в своих статьях Ю.М. Осипов (см., напр.: [9]); различные аспекты этого феномена рассматривали Н.Д. Асташова, А.В. Андреева, Т.В. Бобкова, В.Я. Иохин, Г.Б. Клейнер, А.В. Кузнецов, В.М. Кульков, А.М. Ласько, П.В. Пивень, А.В. Пиковер, Г.А. Родина, Д.К. Стожко, Т.С. Сухина, И.М. Тушканов, В.А. Ушанков и др., проблемы цифровизации активно обсуждались на Ломоносовских чтениях МГУ, различных конференциях. Тем не менее концепт «цифровая экономика», полагаем, пока остается недостаточно определенным.
В его осмыслении есть аспект, еще не получивший, на наш взгляд, должного рассмотрения, но представляющийся весьма важным для философии хозяйства - философский. В предыдущей нашей работе о цифровизации мы показали актуальность для ее современного понимания философской (пифагорейской) трактовки цифры как числа, соответствующих представлений Аристотеля и Гегеля [4]. Исходя из классической сути философии, цифровизацию следует рассматривать через призму ее философских категорий.
Начнем с, так сказать, общего. Какие из них наиболее адекватны наличному состоянию рассматриваемой цифровизации? Здесь мы исходим из фундаментальной мысли Аристотеля, что, поскольку цифра есть ипостась числа, а оно сущностно безразлично противостоит материи как «...образ, или форма, каждой вещи» [1, 157], то цифра может своим числом формально выражать любую материальность любого качества (в том числе и экономического). Поэтому цифра, формирующая число, по своей сути является непосредственной презентацией формы.
Эта мысль Аристотеля резонирует с идеями Гегеля. В частности, он полагал, что после безразличности важнейшей характеристикой числа является его формальность, ибо «.форме принадлежит вообще все определенное» [2, т. 2, 75]. Поэтому и, по Гегелю, число (выраженное цифрой) представляется непосредственностью формы.
В свете этого, полагаем, очевидна необходимость в философской проработке проблематики цифровизации через категории «содержание» и «форма». (В статье мы опираемся на их классическую диалектическую трактовку через взаимоопределение: содержание есть то, что организовано формой, выражается, проявляется в ней; форма есть содержание в его (внешнем) существовании.)
Прежде всего, выделим базисные философские суждения по интересующей нас тематике (с проекцией на экономику). Во-первых, надо отметить проблему соотношения числа (как математического предмета) и его чувственно воспринимаемого материального аналога (в нашем случае - экономики). Аристотель дает критику учений о самостоятельном бытии чисел [1, 542-543], подчеркивает, что «.числу нельзя. предписывать [обособленное] существование» [1, 357], полагает, что «числовые же отношения не осуществляются в действительности.» [1, 167]. Из этого следует необходимость видеть связь чисел со своей «материей», которую они «исчисляют» (в частности - с экономикой), к которой числа сами по себе в силу своей абстрактности не имеют никакого отношения. (Эта мысль открывает понимание того, что цифровизация не может рассматриваться как самодостаточная задача, она требует конкретной связи с реальными экономическими процессами, погружения в их содержание.)
Во-вторых, в развитие этого Аристотель делает важный вывод - числа не могут ни составлять пределы других вещей, ни образовывать их сущность, ни вообще быть какой-либо из их причин [1, 544]. Очевидно, это обусловлено «бес-качественной» формальностью чисел: «...одно - материя, другое - форма» [1, 201]. Кроме того, он полагает, что «. [форма] означает “такое-то”, а не определенное “вот это”; делают же и производят из “вот этого” “такое-то”» [1, 201]. (Это акцентирует наше внимание на «формальную», внешнюю связь цифры и содержания реальных экономических процессов.)
В-третьих, важна мысль Аристотеля, что предмет математических наук устанавливается постольку, «.поскольку у чувственно воспринимаемых вещей выделяется одна (курсив наш. - В.К., О.Е.) какая-нибудь сторона» [1, 542]. (В свете этого можно полагать, что сама по себе цифровизация не обеспечивает всесторонность осмысления экономических процессов, не может представлять их содержательное многообразие).
С учетом аристотелевской критики «цифири» как схоластической отдельности, абстрактности, абсолютности «чистой» числовой формы Гегель обосновал диалектическую взаимообусловленность формы и содержания в их органическом единстве, в котором судьба формы - быть «снятой» иным, найти сущностное содержание, к которому она относится, хотя, в принципе, «.форма и материя суть как бы лишь безразличные внешние определения» [2, т. 2, 83]. В свете этого любое явление - это противоречивое единство содержания и формы по отношению к иному, как к внешнему - к другим вещам, отношениям. (В нашем случае - к «ино-новому» качеству экономики; цифровизация должна работать на его становление.)
Гегель подчеркивает недостаточность численно-формального осмысления мира, необходимость его мысленно-конкретной, содержательной трактовки, иначе форма может быть лишенной и определений, и сущности [4]. В этом представляется особенно важным разделение формы на внутреннюю (организация содержания, его структура) и внешнюю (видимость предмета, но как некое продолжение формы внутренней). Гегель пишет: «Мы здесь имеем удвоение формы: во-первых, она, как рефлектированная внутрь себя, есть содержание; во-вторых, она, как нерефлектированная внутрь себя, есть внешнее, безразличное для содержания существование» [3, 299]. При этом форма внутренняя направлена в глубь объекта, связана с его сущностью; внешность явления есть продолжение его содержания и внутренней формы. (Эти соображения проясняют недостаточность нашей цифровизации
, которая фактически выступает как форма внешняя для экономических процессов.)
Выделим еще один важный и перспективный аспект этой проблематики - (Марксову) идею о так называемой форме превращенной («Form sich Entwickelt»), призванной (временно) замещать системную неразвитость внутренних отношений экономики (капитализма) их косвенными выражениями, «.. .формой его действительности, или, точнее, формой. действительного существования» [7, 460]. (В частности, Маркс отмечает, что деньги могут замещать любой товар в отношениях денежного и действительного капиталов.) Этот концепт позволяет исследовать видимые черты экономики в качестве форм ее фактической реальности, когда названные (цифровые) выражения самостоятельно живут в экономике в виде отдельного (про)явления. При этом особенно важно подчеркнуть, что форма превращенная «видимым» образом представляется конечной точкой отсчета при анализе свойств функционирования системы в целом, когда она наделяется свойствами общественных отношений вне связи с человеческой деятельностью [6, 386]. (Полагаем - цифра выступает такой превращенной формой, замещающей содержательное понимание реальности экономических процессов, за ней может скрываться любое их содержание, качество; в свете этого важно не ограничиваться цифровой презентацией экономики, конкретизировать эту форму для проявления, во-первых, ее существенности, во-вторых - социально-гуманитарного характера.)
Теперь перейдем к особенному - пропедевтически конкретизируем положения, вытекающие из представленной диалектики формы и содержания, методологически важные для философского анализа нашей цифровизации экономики.
Первое. Если содержание есть все то, что организовано формой, а форма (внутренняя) есть содержание в его существовании, проявлении, и формой внешней является («иное» для других) качество объекта - экономики - как единства содержания и его форм, то цифровизацию нельзя рассматривать как некий самостоятельный процесс - он должен быть органически связан со всеми гранями экономики как качественного единства.
Второе. В нем внутренняя форма есть активное начало в отношении с относительно пассивным («материя») содержанием экономических процессов, разумеется, с соответствующим влиянием формы внешней [8, 250]. Вместе с этим эта форма должна и воплощать содержание, и противостоять его изменениям. (Наша цифрови- зация сама по себе, в силу своей внешней формальности, не может быть драйвером развития экономики, нужно идти глубже - к форме внутренней - структуре экономики, а через них - к ее содержанию- продуцированию стоимости.)
Третье. Важно выделить различие внутренней «формы-организации» содержания, и «формы-внешности»: первая выражает его сущностно, непосредственно влияя на содержание. Форма внешняя выражает содержание «явленчески», менее активно, она более подвержена влиянию посторонних для единства факторов [8, 251]. (Цифровизация как внешняя, чуткая к (внеэкономическому) постороннему форма, может быть компонентом развития экономики лишь в единстве с внутренней формой и собственно содержанием экономики во всем богатстве ее граней; при этом важно понимание природы «постороннего» для экономики.)
Четвертое. Устойчивость формы не означает отсутствия ее изменений, как и всего единства, но форма удерживает его в некой качественной определенности; содержание и формы изменяются неравномерно, причем внешняя имеет относительную самостоятельность для своего содержания, тогда как форма внутренняя более устойчива, больше связана с содержанием. (Важно не отпускать циф- ровизацию как внешнюю форму в «свободное плавание», она не должна отрываться от экономики как внутри-формально-содержа- тельного единства.)
Пятое. Поскольку все объекты находятся в развитии, полной адекватности форм и содержания не бывает; в их единстве «движком» развития является содержание; оно всегда как бы объективно опережает форму, прежде всего - внешнюю. А та должна консервативно держать «беспокойное» содержание в некоем качестве, отличном от «иного», но делать это так, чтобы не препятствовать его развитию, делать это развитие наиболее удобным для содержания, для их единства. (Внешняя - цифровая - форма, фиксирующая наличное качество (экономики), должна не диктовать содержанию, каким ему быть в этом единстве, а «советоваться» с ним; цифра должна «знать свое место» в функционировании экономики.)
Шестое. Противоречие между содержанием и формой (как внутренней, так и внешней) проходит различные этапы и разрешается по-разному. Классически это выглядит так. На первом этапе формы (относительно) соответствуют содержанию, способствуют его развитию; в результате содержание постепенно «убегает» от них, прежде всего - от формы внешней. По мере развития наступает этап несоответствия форм меняющемуся содержанию, которое имеющиеся формы начинают «тормозить». По мере роста дискомфорта этого процесса для единства наступает третий этап - содержание сбрасывает наличность устаревших форм, находит новые, обеспечивающие развитие их единства, его качества [8, 253]. (Полагаем - в нашей экономике сложилась ситуация, не предусмотренная этой диалектикой: стареющее, сырьевое содержание объективно вроде бы «просит» новую - структурно-внутреннюю - форму, но получает (внешне) цифровую, которая сама по себе не может обеспечить его развитие. Но это, полагаем, фактически устраивает и содержание, и все единство, которые такой цифровизацией имитируют потребность в новых формах.)
