Файл: Книга I. Русь изначальная История России с древнейших времен 1.rtf
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 28.04.2024
Просмотров: 238
Скачиваний: 0
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Всеволод обрадовался их разлучению и так распорядился волостями: Давыдовичам дал Брест, Дрогичин, Вщиж и Ормину, а родным братьям дал: Игорю – Городец Остерский и Рогачев, а Святославу – Клецк и Чарторыйск. Ольговичи помирились поневоле на двух городах и подняли снова жалобы, когда Вячеслав по согласию с Всеволодом поменялся с племянником своим Изяславом: отдал ему Переяславль, а сам взял опять прежнюю свою волость Туров, откуда Всеволод вывел своего сына во Владимир; понятно, что Вячеславу не нравилось в Переяславле, где его уже не раз осаждали Черниговские, тогда как храбрый Изяслав мог отбиться от какого угодно врага. Не понравилось это перемещение Ольговичам; стали роптать на старшего брата, что поблажает шурьям своим Мстиславичам: «Это наши враги, говорили они, а он осажался ими около, нам на безголовье и безместье, да и себе». Они наскучивали Всеволоду просьбами своими идти на Мстиславичей; но тот не слушался: это все показывает, что прежде точно Всеволод обещал братьям поместить их в волостях Мономаховских; но теперь Ольговичи должны были видеть, что исполнение этого обещания вовсе не легко, и настаивание на это может показывать только их нерасчетливость, хотя очень понятны их раздражительность и досада на старшего брата. Изяслава Мстиславича, однако, как видно, беспокоила вражда Ольговичей; из поведения Всеволода с братьями он очень ясно видел, что это за человек, можно ли на него в чем‑нибудь положиться. Мог ясно видеть, что Всеволод только по нужде терпит Мономаховичей в хороших волостях, и потому решился попытаться, нельзя ли помириться с дядею Юрием. Он сам отправился к нему в Суздаль, но не мог уладиться, и поехал из Суздаля сперва к брату Ростиславу в Смоленск, а потом к брату Святополку в Новгород, где и зимовал.
Таковы были отношения между двумя главными линиями Ярославова потомства, при старшинстве внука Святославова; обратимся теперь к другим. Здесь первое место занимают Ростиславичи, которые начали тогда носить название князей галицких.
Известные нам Ростиславичи – Володарь и Василько умерли оба в 1124 году; после Володаря осталось два сына – Ростислав и Владимир, известный больше под уменьшительным именем Владимирка; после Василька – Григорий и Иван. Из князей этих самым замечательным явился второй Володаревич, Владимирко: несмотря на то, что отовсюду был окружен сильными врагами, Владимирко умел не только удержаться в своей волости, но и успел оставить ее своему сыну могущественным княжеством, которого союз или вражда получили большую важность для народов соседних. Будучи слабым между многими сильными, Владимирко не разбирал средств для достижения цели: большею частию действовал ловкостию, хитростию, не смотрел на клятвы.
Призвав на помощь венгров, он встал на старшего брата своего Ростислава в 1127 году; но Ростиславу помогли двоюродные братья Васильковичи и великий князь киевский – Мстислав Владимирович. С Ростиславом ему не удалось сладить; но когда умер Ростислав, равно как оба двоюродные братья Васильковичи, то Владимирко взял себе обе волости – Перемышльскую и Теребовльскую – и не поделился с племянником своим Иваном Ростиславичем, княжившим в Звенигороде. Усобицы, возникшие на Руси по смерти Мстислава Великого, давали Владимиру полную свободу действовать. Мы видели, что в войне Всеволода Ольговича с Мономаховичами, Владимирко с одним из двоюродных братьев своих, Иваном Васильковичем, помогал Всеволоду; но отношения переменились, когда на столе волынском вместо Изяслава Мстиславича сел сын Всеволодов – Святослав; князь с таким характером и стремлениями, как Владимирко, не мог быть хорошим соседом; Святослав и отец его также не были уступчивы, и потому неудивительно читать в летописи под 1144 годом, что Всеволод рассорился с Владимирком за сына, начали искать друг на друге вины, и Владимирко отослал в Киев крестную грамоту. Всеволод пошел на него с обоими родными братьями, с двоюродным Владимиром Давыдовичем, Мономаховичем – Вячеславом туровским, двумя Мстиславичами – Изяславом и Ростиславом, с сыном Святославом, двумя сыновьями Всеволода городенского, с Владиславом польским князем; нудили многоглаголивого Владимирка неволею приехать ко Всеволоду поклониться; но тот не хотел и слышать об этом и привел к себе на помощь венгров. Всеволод пошел к Теребовлю; Владимирко вышел к нему навстречу, но биться не могли, потому что между ними была река Сереть, и оба пошли по берегам реки к Звенигороду. Всеволод, к которому пришел двоюродный брат. Изяслав Давыдович, с половцами, стал об одну сторон Звенигорода, а Владимирко – по другую; мелкая река разделяла оба войска.
Тогда Всеволод велел чинить гати; войска его перешли реку и зашли в тыл Владимирку, отрезав его от Перемышля и Галича. Видя это, галичане встосковались: «Мы здесь стоим, говорили они, а там жен наших возьмут». Тогда ловкий Владимирко нашелся, с какой стороны начать дело: он послал сказать брату Всеволодову Игорю: «Если помиришь меня с братом, по его смерти помогу тебе сесть в Киеве». Игорь прельстился обещанием и начал хлопотать о мире, приступая к брату то с мольбою, то с сердцем: «Не хочешь ты мне добра, зачем ты мне назначил Киев после себя, когда не даешь друга сыскать?» Всеволод послушался его и заключил мир.
Владимирко выехал к нему из стана, поклонился и дал за труд 1400 гривен серебра: прежде он много говорил, а после много заплатил, прибавляет летописец. Всеволод, поцеловавшись с Владимирком, сказал ему: «Се цел еси, к тому не согрешай», и отдал ему назад два города, Ушицу и Микулик, захваченные Изяславом Давыдовичем.
Серебра себе Всеволод не взял один всего, но разделил со всею братьею. Неудача Владимирка ободрила внутренних врагов его, приверженцев племянника Ивана Ростиславича. Когда зимою Владимирко отправился на охоту, то жители Галича послали в Звенигород за Иваном и ввели его к себе в город. Владимирко, услыхав об этом, пришел с дружиною к Галичу, бился с осажденными три недели и все не мог взять города, как однажды ночью Иван вздумал сделать вылазку, но зашел слишком далеко от города и был отрезан от него полками Владимирковыми; потеряв много дружины, он пробился сквозь вражье войско и бросился к Дунаю, а оттуда степью в Киев к Всеволоду; Владимирко вошел в Галич, многих людей перебил, и иных показнил казнью злою, по выражению летописца. Быть может, покровительство, оказанное Всеволодом Ростиславичу, послужило поводом к новой войне между киевским и галицким князьями: в 1146 год Владимирко взял Прилук – пограничный киевский город Всеволод опять собрал братьев и шурьев, соединился с новгородцами, которые прислали отряд войска под воеводою Неревином, с поляками и дикими половцами и осадил Звенигород со множеством войска; на первый день осады пожжен был острог, на другой звенигородцы собрали вече и решили сдаться; но не хотел сдаваться воевода, Владимирков боярин Иван Халдеевич: чтоб настращать граждан, он схватил у них три человека, убил их и, рассекши каждого пополам, выбросил вон из города. Он достиг своей цели: звенигородцы испугались и с тех пор начали биться без лести. Видя это, Всеволод решился взять город приступом; на третий день все войско двинулось на город; бились с зари до позднего вечера, зажгли город в трех местах; но граждане утушили пожар. Всеволод принужден был снять осаду и возвратился в Киев, как видно, впрочем, продолжению войны много помешала болезнь его.
Относительно других княжеских линий встречаем известие о смерти Всеволода Давыдовича городенского в 1141 году; после него осталось двое сыновей: Борис и Глеб, да две дочери, из которых одну великий князь Всеволод отдал за двоюродного брата своего Владимира Давыдовича, а другую – за Юрия Ярославича. Здесь в первый раз упоминается этот Юрий, сын Ярослава Святополчича, следовательно, представитель Изяславовой линии; где он княжил, неизвестно. Полоцкие князья воспользовались смутами,
ослабившими племя Мономахово, и возвратились из изгнания в свою волость. Мы видели, что при Ярополке княжил в Полоцке Василько Святославич; о возвращении двоих других князей полоцких из изгнания летописец упоминает под 1139 годом. Ярославичи обеих линий – Мономаховичи и Ольговичи теперь вместо вражды входили в родственные союзы с полоцкими: так, Всеволод женил сына своего Святослава на дочери Василька; а Изяслав Мстиславич отдал дочь свою за Рогволода Борисовича. В линии Ярослава Сзятославича муромского умер сын его Святослав в 1144 году; его место заступил брат его Ростислав, пославши сына своего Глеба княжить в Рязань.
Что касается до Новгорода, то легко предвидеть, что при усобицах между Мономаховичами и Ольговичами в нем не могло быть спокойно. По изгнании Вячеслава Всеволодом из Киева при торжестве Ольговичей новгородцы опять стали между двух огней, опять вовлекались в междоусобие; должны были поднять оружие против великого князя киевского, от которого обязаны были зависеть. Мы видели, что Юрий ростовский, собравшись на Всеволода, потребовал войска у новгородцев; граждане отказались поднять руки на великого князя, как прежде отказались идти против Юрия; отказ на требование отца послужил знаком к отъезду сына: Ростислав уехал в Смоленск, Новгород остался без князя; а между тем рассерженный Юрий взял Торжок.
В такой крайности новгородцы обратились к Всеволоду, должны были принять снова Святослава Ольговича, прежде изгнанного, т.е. поднять опять у себя все потухшие было вражды. Новгородцы принуждены были дать клятву Святославу; в чем она состояла, неизвестно; но еще до приезда Святослава в Новгород летописец упоминает о мятеже, произведенном, без сомнения. врагами Святослава, приверженцами Мономаховича. Свято слав не забыл также врагов своих, бывших причиною его изгнания, вследствие чего новгородцы начали вставать на него на вечах за его злобу, по выражению летописца. Святославу самому скоро наскучило такое положение; он послал сказать Всеволоду: «Тяжко мне, брат, с этими людьми, не могу с ними жить; кого хочешь, того и пошли сюда». Всеволод решился отправить сына своего Святослава и послал сказать об этом новгородцам известного уже нам Ивана Войтишича; но, вероятно, для того, чтоб ослабить сторону Мономаховскую и приготовить сыну спокойное княжение, велел Войтишичу выпросить у новгородцев лучших мужей и прислать их в Киев, что и было исполнено: так, заточен был в Киев Константин Микулинич, который был посадником прежде при Святославе и потом бежал к Всеволоду Мстиславичу; вслед за Константином отосланы были в оковах в Киев еще шестеро граждан. Но эти меры, как видно, только усилили волнения. На вечах начали бить Святославовых приятелей за его насилия; кум его, тысяцкий, дал ему знать, что собираются схватить и его; тогда Святослав тихонько ночью убежал из Новгорода вместе с посадником Якуном; но Якуна схватили, привели в Новгород вместе с братом Прокопием. чуть не убили до смерти, раздели донага и сбросили с моста. Ему посчастливилось, однако, прибресть к берегу; тогда уже больше его не стали бить, но взяли с него 1000 гривен, да с брата его сто гривен и заточили обоих в Чудь,
