ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 03.05.2024
Просмотров: 5
Скачиваний: 0
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Анализ исторического источника личного происхождения
О. Ф. Берггольц
«Ленинградский дневник»
Анализ данного дневника хотелось бы начать с биографии писательницы. Вообще многие произведения Ольги Федоровны были в виде дневников, либо сборников стихотворений. Это объяснялось тем, что Берггольц, в первую очередь, была поэтессой, прозаиком, драматургом и также военным журналистом. Поэтому и вступление данной книги начинается с ряда стихотворений. Написаны они были в определенные периоды жизни поэтессы, поэтому направлены на разные темы. Первый блок стихотворений был написан в 1924-1942 годах. Тогда поэзия Берггольц не имела определенной направленности, она писала обо всем: о природе, любви, о своих родных. После идут стихотворения 1941-1953 годов. В это время в стране происходили всем известные события: Великая Отечественная война, блокада Ленинграда. И все стихотворения и поэмы данного блока были направлены на эти жуткие события, и на то, что чувствовала Ольга Федоровна, находясь в самом эпицентре. Следом идут стихотворения 1954-1975 годов. В основном они были посвящены другим людям, городам и также работам других поэтов, таких как Ахматова.
Этот дневник описывает многие события из жизни Ольги Федоровны. После вступления идут выписки из дневника 1939-1942 годов. Оттуда мы узнаем о трудностях Берггольц после выхода из тюрьмы. Почему она была в тюрьме? В конце 30-х годов ее арестовали по обвинению « в связи с врагами народа», а также как участника контрреволюционного заговора против Ворошилова и Жданова. Ее ждала каторга. Но так как обвинения были ложными, она вышла из тюрьмы спустя 171 день. « Я еще не вернулась оттуда, очевидно, еще не поняла всего…»,- этими словами она кончает свою первую запись. Еще несколько месяцев она не может вернуться в русло обычной, будничной жизни, мыслями постоянно возвращаясь в камеру. В одном из своих писем она излагает мысль о том, что в тюрьме на самом деле имя Сталина сохраняет в людях надежду. Берггольц желала написать Сталину о том, как его любят те, кого так ложно обвинили, как они остаются верными ему, даже находясь на самом дне. Но она так этого и не сделала. « Додик писал Сталину о своем брате, о том, как его пытали, – ответа не получил. Рымшан писал тому же Сталину о своей жене – ответа не получил. Помощи не получил. Ну, для чего же писать мне? Утешить саму себя сознанием своего благородства?
Потому что мысль о том, что я не написала до сих пор Сталину, мучит меня, как содеянная подлость, как соучастие в преступлении… Но я знаю – это бесполезно.»
Следующая выписка запала мне в душу одним высказыванием. Берггольц пишет в ней о несправедливости и беззаконии по отношению к людям, а в частности к Маше Рышман. Рышман осудили на 5 лет… Сняли все статья… А осудили как «социально опасную». По этому поводу Берггольц пишет слова, которые надолго останутся в моей памяти: « Не вся правда хуже, чем неправда. Не вся правда – двойной обман.». Смысл этой фразы хорошо раскрывал факт несправедливости советской власти по отношению к людям. После нее Берггольц процитировала слова Герцена: « Нами человечество протрезвляется, мы – его похмелье, мы – его боль родов»,- тем самым подтвердив свои мысли. Даже следующая запись подтверждала, что советская власть искала любые поводы посадить невиновных. Ольга Федоровна пишет о том, что не может полностью выложить на бумагу то, что творится у нее на душе. Комиссар Гоглидзе искал повод для заключения поэтессы даже в самых искренних, полных горечи и любви словах к Родине и Кирову. Поэтому страх преследует поэтессу, не давая описать все то, что с ней происходит. Получается, что даже на свободе, люди чувствовали себя заключенными.
Последующие записи Берггольц писала о своем душевном состоянии. Она потеряла себя, так и не собрав после жутких событий, таких как: потеря дочери, тюрьма, несправедливость советской власти. Даже в таком состоянии она пыталась продолжать свое творчество, хотя из этого не выходило ничего, ни хорошего, ни плохого. И ее стремление написать роман долгое время оставалось просто стремлением. Ее жизнь просто проплывала мимо нее.
Тем временем война шла на советский союз семимильными шагами. Отца Берггольц просили выехать из Ленинграда. Город уже был окружен, а это значило лишь одно, что ее отец будет как пушечное мясо - либо казарма, либо град пуль. На Ленинград посыпались бомбы, страх отуплял всех и каждого. Берггольц тоже чувствовала это щемящее, подавляющее чувство в груди, но пыталась продолжать хоть немного жить. Все ее думы разрывались. Но чаще всего в ее голове проскакивали мысли о скорой кончине или неподготовленности власти. Сколько раз было сказано, что все готовы к войне, а по итогу город осадили, а люди один за другим умирали, сначала от снарядов, а потом уже от голода. Берггольц в это время писала стихи. Зачем? Она и сама не понимала… Немцы, тем временем заняли Киев. Берггольц часто писала о том, что не понимает, кого она ненавидит больше: немцев или же жалкое советское правительство. Эта раздирающая правда томилась в голове у каждого человека. Люди, что яро верили в Советский союз, в его мощь, еще до войны, начали понимать, насколько теория оказалась просто теорией. Люди гибли, гибли в тюрьмах и в боях, гибли в собственной душе. О многих жутких событиях даже не писали. Читая следующие записи, понимаешь, как люди, находясь в войне, начинают терять себя. Страх, боль от потери близких отключают мозг. Об этом и писала Ольга Федоровна.
Даже находясь вдали от Ленинграда, она рвалась туда. Там ее жизнь, там было все, что когда-либо поддерживало в ней желание прожить еще хоть день. Она продолжала писать, хотя, казалось бы, откуда на это силы, время. Откуда? Описывать каждый день, каждую тревогу, каждый снаряд, который забрал еще чьи-то жизни. Откуда были силы, она не понимала. После прочтения этих записей, понимаешь, что люди, находясь в войне, четче осознают свое положение в обществе. Берггольц продолжала жить в этом ужасе, настолько устав от войны, лжи, что просто переставала их замечать.
Дальше в книге идет такая глава, как « Записи о старом Рахине. Колхоз,1949 год». Свое повествование Берггольц начинает из села старое Рахино. Послевоенное время оказалось не лучше. «Первый день моих наблюдений принес только лишнее доказательство к тому же, все к тому же; полное нежелание государства считаться с человеком, полное подчинение, раскатывание его собой, создание для этого цепной, огромной, страшной системы.» ,- так пишет Ольга Федоровна о том, что увидела в селе. Нет машин, нет рабочего скота. Всем плевать на это, правительство требует всего и в сроки. Женщины сами пашут поля, мужчин почти нет. Эти факты угнетают. Люди до сих пор были пленниками правительства. Как сказал сын Берггольц в одном из ее писем, что и сейчас люди, как при крепостном праве живут, все в колхоз, оттуда государству, а им остатки. И дальше все ее повествование идет о том, что не только она, но и другие люди недовольны действиями государства.
« Записи на отдельных листах»- это всего две записки, в которых Берггольц описывает свою более спокойную жизнь. Но даже в них чувствуется ее недовольство действиями правительства.
« Я здесь, чтобы свидетельствовать…» - это блок записей за разные периоды ее жизни, также просто черновики ее книг. Именно тут она более подробно описывала какие-либо моменты: тот же разговор со следователем, как она вернулась в партию, как прощалась с Колей, с какими людьми ей повезло увидеться, кто умер от несправедливости и другие стороны ее жизни. Мыслями возвращаясь в тюрьму, Берггольц все больше понимала; « Тюрьма – исток победы над фашизмом, потому что мы знали: тюрьма – это фашизм, и мы боремся с ним, и знали, что завтра – война, и были готовы к ней.» …
Книга заканчивается не менее важным блоком « Аще забуду тебе, Иерусалиме…». Это письма, но в них тоже есть много интересной информации. Первые письма были для Г. П. Макогоненко. В них чувствуется все то же, что чувствовалось в каждой записке до этого; тот же страх, то же желание вернуться в осажденный Ленинград, то же желание жить и писать. Ужасает осознание того, что люди превозносили ленинградцев, как героев, но даже не знали, в каком ужасе они жили. «
Ставский воскликнул откровенно: «Не знал, ничего не знал, только от Кольки Тихонова первый раз услышал, что в Ленинграде такое положение. Разве бы мы так долго копались, если б знали. Мы слышали, что трудности, что туго с продуктами, но и представить себе не могли, что вы выносите…»».
Самое интересное, что сами ленинградцы ни говорили ни слова о голоде, пытались держаться веселее. А Бреггольц в этот момент постоянно пыталась работать над написанием стихов, книг. Она полностью была уверенна, что ее силы будут вложены в восстановление Ленинграда и помогут его жителям вернуться в обычное русло. Продолжая переезжать с места на место, ее тоска по Ленинграду все больше поглощала ее душу. С этой же тоской она заканчивает цикл писем Макогоненко.
Следующее письмо было для Довлатовой. В нем она описывала горечь своей утраты. Она писала о смерти Николая. В столь маленьком письме, она описала и свои чувства, и страхи, и даже о том, что не оповестила родителей Коли о его гибели.
Самое подробное описание, какое можно было найти в ее записях о состоянии Ленинграда было в письме Н. Д. Оттену. В стольких красках описать состояние людей в самую жуткую зиму, их радость с приходом весны, все трудности, что они пережили… Это смогла сделать Берггольц …
Все последующие письма для М. Ф. Берггольц, Б. Л. Пастернака и отца описывали как ее жизнь после этих страшных событий, так и ее воспоминания.
Прочитав эту книгу, я стала лучше понимать тех людей и даже ощутила, как они жили, что думали и чувствовали в период тех событий. К советской власти мое отношение немного поменялось. Погрузившись в жизнь одного обычного человека, понимаешь, насколько несправедливо было государство, насколько жестоко обвиняло ни в чем, ни повинных людей. Но нельзя говорить, об этом только с одной точки зрения. Да, была жесткая цензура, как таковое искусство было под жестким спадом. Но в то время каждый был обеспечен работой, не было как таковой безработицы, также хорошо шло развитие медицины, техники и науки.
Я считаю, что эту книгу можно использовать при изучении данного исторического периода, чтобы понять как жили люди именно из их слов, как они боролись с несправедливостью, как относились к власти. Это достаточно важно при изучении истории. Лишь посмотрев и оценив различные точки зрения, можно выстроить свою. Так что я могу сказать, что лично для меня это достаточно ценный источник. Ведь благодаря нему, я смогла прочувствовать то время. А это главное. Ведь история направлена на то, чтобы люди помнили и знали, какие ошибки были совершены раньше, чтобы не совершить их в будущем.