Файл: Корнилова Е. Н. Риторика искусство убеждать. Своеобразие публицистики античной эпохи. М. Издво урао, 1998. 208 с. Аннотация.docx

ВУЗ: Не указан

Категория: Не указан

Дисциплина: Не указана

Добавлен: 05.05.2024

Просмотров: 162

Скачиваний: 0

ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.

9 Ранович А.Б. Первоисточники по истории раннего христианства. Антич­ные критики христианства. М., 1990. С. 162.
10 Козаржевский А.Ч. Античное ораторское искусство. С. 50.
11 "Христианская догматика складывалась под сильным воздействием не только ближневосточных религиозных учений, иудаизма, манихейства, но и неоплатонизма. Мистический и теистический характер философской системы неоплатоников, их эстетические воззрения перекликались с христианским аскетизмом, открывали путь к сближению этих учений. Догмат о троичности божества — один из центральных догматов христианского вероучения — это, по существу, переосмысленная триада неоплатоников. Однако христианство, несмотря на наличие общих с манихейством и неоплатонизмом черт, принципи­ально отличалось и от манихейского дуализма, и от неоплатоновского монизма," — поясняет специалист по истории культуры Византии З.В. Удальцова (Византийская культура. М., 1988. С. 42).
12 Бычков В.В. Эстетика поздней античности. М, 1981. С. 181—182.
13 Аверинцев С.С., Гаспаров М.Л., Самарин AM. Латинская литература // История всемирной литературы. Т. 2. С. 441.
14 Там же.
15 Курбатов Г.Л. Риторика // Культура Византии. М., 1984. Т. 1. С. 343.
16 Популярный александрийский пресвитор Арий (умер ок.336 г.) "отстаивал такое понимание Христа, которое отдаляло его от абсолютного бога-отца и приближало к сотворенному миру. Из этой концепции с логической необходи­мостью вытекало одобрение мирской жизни и утверждение примата светской власти над церковью. Арианство — это христианство мирян (по преимуществу зажиточных горожан и солдат, позднее — воинов-варваров)" (Аверинцев С.С.Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1994. С. 340). "Арий и его сто­ронники пытались рационалистически объяснить природу Троицы и место в ней Христа. По их учению, Христос — творение Бога-Отца, следовательно, он не единосущен ему и занимает в Троице подчиненное место. По мнению Ария, Христос не человек, а подлинный божественный Логос, но поскольку он Сын Божий, постольку было время, когда он не существовал. Господствующая церковь, опасаясь раскола, резко выступала против Ария, обвинив его в ереси. В 325 г. на Вселенском соборе в Никее был выработан православный симлол ве ры, а учение Ариан осуждено. Арий был отправлен в ссылку, и, несмотря на временную победу его сторонников при императоре Константине I, арианство вновь было предано анафеме на Константинопольском соборе 381 г. и на этот раз окончательно объявлено ересью."
(Удальцова З.В. С. 43—44).
17 Трактующие Писание.
18 Иначе — катехитическая.
19 Курбатов Г.Л. Риторика // Культура Византии. Т. 1.С. 342.
20 Афанасий был автором одного из ранних христианских панегириков — "Жития Антония", построенного по типу энкомия видному представителю египетского монашества, но со значительно усиленной дидактичностью и морализатоским пафосом.
21 Курбатов Г.Л. Риторика / / Культура Византии. Т. 1. С. 345.
22 Фрейберг Л.А., Попова Т.В. Византийская литература IV—VI вв. // Па­мятники византийской литературы IV—VI вв. М., 1968. С. 29.
23 Козаржевский А.Ч. Античное ораторское искусство. С. 61.
24 Курбатов Г.Л. Риторика // Культура Византии. Т. 1. С. 347.
25 Курбатов Г.Л. Риторика / / Культура Византии. Т. 1. С. 348.
26 Аверинцев С.С. Византийская литература. С. 342.
27 Там же. С. 343.
28 См: Аверинцев С.С., Козаржевский А.Ч., Курбатов Г.Л. Цит.соч.
29 Речь, разумеется, идет об Иоанне Крестителе, хотя оратор блестяще использует аналогию с собственной судьбой.
30 Козаржевский А.Ч. Античное ораторское искусство. С. 63.
31 В "Гомилии на Евтропия-евнуха, патрикия и консула" Иоанн рисует своего злейшего политического противника, человека, стремившегося отнять у храмов право убежища, а теперь, при падении, прибегнувшего к покровительству и защите гонимого им священникав храм Софии. Автор гомилии импровизирует в жанре плача-треноса, но благодаря библейскому изречению "Суета сует и все суета" его патетика приобретает горестно-саркастический и обличительный от­тенок: "Всегда, а теперь особенно время воскликнуть: "Суета сует и все суета." Где теперь ты, светлая одежда консула? Где блеск светильников? Где рукопле­скания, хороводы, пиры и празднества? Где венки и уборы? Где вы, шумные встречи в городе, приветствия на ипподроме и льстивые речи зрителей? Все минуло. Ветер сорвал листья, обнажил перед нами древо и потряс его до корня. Порывы ветра все сильней, вот-вот они уже вырвут корень и переломят ствол. Где вы, придворные друзья? Где попойки и пирушки? Где рой нахлебников? Где вечно наполняемая чаша нерастворенного вина? Где поварские хитрости? Где приспешники, все говорящие и делающие для угождения властям? Все это бы­ло ночное сновидение, но настал рассвет, и оно рассеялось. То были вешние цветы, но отошла весна, и они увяли. Тень была и убежала. Дым был и разве­ялся. Брызги были и исчезли. Паутина была и порвалась. Поэтому мы без кон­ца и неустанно повторяем это духовное речение: "Суета сует и все суета". (Цит. в пер. Т.А. Миллер по изд.: Памятники византийской литературы IV—IX веков. С. 90—91).


32 Памятники византийской литературы IV—IX веков. С. 94.
33 Курбатов Г.Л. Риторика / / Культура Византии. Т. 1. С. 352.
34 Аверинцев С.С., Гаспаров М.Л., Самарин P.M. Латинская литература // История всемирной литературы. Т. 2. С. 442.
35 Козаржевский А.Ч. Античное ораторское искусство. С. 67.
36 Аверинцев С.С. Истоки и развитие раннехристианской литературы. С. 515.


Заключение
Почти тысячелетняя история развития греко-римской риторики наглядно выявляет общие закономерности функционирования пуб­лицистики в различных общественных структурах. Очевидно, что становление и расцвет красноречия связан с демократическими формами политического устройства, в то время как при автократи­ческих методах правления риторика перестает играть в государст­венной жизни сколь-либо заметную роль. Если при демократии ора­торское искусство становится главным инструментом народовластия (в Народном собрании и в иных парламентских структурах) и защи­ты справедливости (в суде присяжных), то при утверждении едино­властия оно служит целям распространения официальной идеологии как в случаях публичного прославления властителей и их побед, так и в школьном обучении. Наконец, если при становлении и рас­цвете демократии риторика почти не знала искусных приемов обольщения, а рассчитывала только на истинность доводов, нравст­венность и логику изложения, то есть апеллировала в основном к разуму слушателя, то в периоды политических кризисов многократ­но усиливаются способы эмоционального воздействия на аудиторию. Многочисленные и выверенные приемы изменяют истинное значе­ние говоримого, помогают создать иллюзию надежности, или, на­против, ложности, там где их нет.

Формальный расцвет красноречия, именно в кризисные эпохи превратившегося в искусство, заставляет вспомнить о том, что в основании риторики как формы интеллектуальной деятельности ле­жат два разрушительных философских постулата: релятивизм и скептицизм. Оба философских явления стали реакцией греческого общества на распад мифологического сознания и отсутствие твер­дой идеологии (а следовательно, и морально-нравственной основы).

История свидетельствует о том, что век расцвета греческой ри­торики совпал с последними десятилетиями существования афин­ской демократии, а расцвет римского красноречия — с крушением Римской республики и утверждением единовластия. Вопрос о том, риторика ли породила политический кризис или политический кри­зис есть наиболее благоприятное время для развития риторики, яв­ляется вопросом схоластическим. Ясно одно: Исократ, Демосфен, Цицерон, Мильтон, вне всякого сомнения, были выдающимися пуб­лицистами, мастерами слова. Удалось ли кому-нибудь из них силой своего слова отстоять собственные идеалы, сохранить воспетый ими политический строй? Ответ однозначен и не в пользу риторики
1.

Риторика — оружие обоюдоострое. Формальные приемы ее предназначаются для защиты нравственности, справедливости, гу­манизма, но на самом деле они не раз служили и противоположным целям. Разумеется, крупнейшие деятели теории и практики красно­речия стремились облагородить риторику, прививая ей нравствен­ность и патриотизм. В отличие от софистов Платон, Аристотель и Цицерон ставили во главу учения не утилитарный принцип "убедить любой ценой", а этическую норму ответственности оратора (равно — политического деятеля) за судьбу народа. Исократ предлагал оцени­вать нравственность политического оратора, настаивавшего на ре­формах, ростом благосостояния народа в государстве. Но тщетно. Идеи Аристотеля о большей убедительности истинного перед неистинным разрушались практикой риторики на всем протяжении ее функционирования в истории и политике. Цицерон сам нередко грешил против истины и поддерживал (в угоду сиюминутным поли­тическим выгодам) те силы в римском обществе, которые, в конце концов, уничтожили и республику, и самого оратора.

На протяжении существования античной цивилизации риторика осталась системой формальных приемов и тропов, так и не обретя статуса мировоззрения. В оппозиции "мудрость — рассудок" рито­рика была свойством последнего — бытового, банального помощни­ка выкручиваться, на что сетовал еще Аристофан в "Облаках". В ситуации крушения идеалов, развала устоев риторика — незамени­мый помощник. В целях созидательных (речь идет об интеллекту­альной деятельности) она уступает место утопии, мифологии — формам, устремленным в будущее, в отличие от апелляции ритори­ки к прошлому.

Тем не менее влияние классического красноречия на европей­скую цивилизацию трудно переоценить. Именно риторика как осно­ва системы образования почти целиком переступила хронологиче­ские границы античного мира и органично вписалась в контекст культуры новых народов. Идеал классической риторики Рима — Цицерон был любим и отцами церкви (Августин, Иероним), и гума­нистами (Петрарка, Эразм, Макиавелли), и классицистами, и про­светителями... Риторика внесла свои коррективы в богословие и юриспруденцию, сочинения историков и писателей. Глобальные системы европейской культуры — классицизм, Просвещение, ро­мантизм — тесно связаны с риторической традицией.