Файл: Реферат по учебной дисциплине Военная история Дмитрий Донской защитник земли Русской.docx
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 06.02.2024
Просмотров: 9
Скачиваний: 0
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
УЧЕРЕЖДЕНИЕ ОБРАЗОВАНИЯ
«ВОЕННАЯ АКАДЕМИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ»
РЕФЕРАТ
по учебной дисциплине
«Военная история»:
«Дмитрий Донской – защитник земли Русской»
«Куликовская битва 1380 год»
Выполнил: курсант учебной группы
рядовой Швец К.И.
Проверил:
Минск
2023
СОДЕРЖАНИЕ
1. Предыстория…………………………………………….3 стр.
2. Силы сторон………………………………………..…....5 стр.
3. Ход сражения……………………………………………6 стр.
4. Вклад полководца………………………………….…….8 стр.
5. Итоги…………….....……………………………….…….11 стр.
История Российского государства полна примеров выдающихся личностей, которые сыграли немаловажную роль в развитии нашей страны: Александр Невский, Петр Первый и многие другие.
Одним из таких примеров является Дмитрий Донской (1350-1389 гг.). Он первым из московских князей возглавил вооруженную борьбу русского народа против монголо-татарских завоевателей. Прежде всего, его имя связывают с победой на Куликовом поле, где он проявил выдающийся полководческий талант, за что и был прозван Донским. Это сражение доказало возрождение сил России и стало началом освобождения ее от Монголо-татарского ига.
Дмитрий Иванович Донской — один из наиболее ярких и значимых политических деятелей 14-го века, князь Московский с 1359 г., Владимирский и Новгородский с 1363 г. Его традиционно считают защитником и собирателем русских земель, борцом за независимость складывающегося централизованного государства. Больше прочего князь Дмитрий Иванович известен победой в Куликовской битве 8 сентября 1380 г. Именно за успех в борьбе против золотоордынцев в том сражении он получил прозвище «Донской». С другой стороны, несмотря на всю важность, эта битва была далеко не единственной заслугой князя. Во второй половине 14-го века складывающемуся централизованному государству приходилось иметь дело не только с Ордой, но и с многочисленными притязаниями литовских правителей, которые были не прочь отторгнуть часть русских земель. Приходилось вести войну на два фронта, что требовало колоссальных сил. По понятным причинам, обойтись без жертв было невозможно. Из-за разрухи, которую принесла война, некоторые историки (например, Н.И. Костомаров) считают Донского проблемной фигурой российской истории. В вину ему ставят и внутренние усобицы, которыми знаменито правление князя Дмитрия Ивановича. Однако в целом историки сходятся во мнении, что его действия были более чем оправданы. Особенно если учесть специфику исторической ситуации и сложного положения.
После смерти Ивана II, последовавшей в 1359 году, оставившего малолетнего сына Дмитрия, ярлык на великое княжение Владимирское удалось получить суздальскому князю Дмитрию Константиновичу, но в 1362 году стараниями московского боярства и митрополита Алексея ярлык на великое княжение, за хорошее вознаграждение, был приобретен для московского князя Дмитрия Ивановича.
Достигши совершеннолетия, Дмитрий начал вести энергичную и смелую политику. Он продолжал расширять пределы своего княжества, включив в состав непосредственных своих владений Углич, Галич и Белоозеро и приобретя ряд новых городов с их округами (Калугу, Медынь, Стародуб, Дмитров). Он вел энергичную и успешную борьбу со своими русскими соперниками, великими князьями тверским и рязанским, которые заключили союз с опасным противником Москвы великим князем Литовским Ольгердом. У Ольгерда Гедеминовича, говорит летописец, был такой обычай, что никто не знал, ни свои, ни чужие, куда он замышляет поход, на что собирает большое войско; этим-то он и забрал города и земли и взял в плен многие страны, воевал он не столько силою, сколько мудростью. Ольгерд Литовский дважды вторгался при Дмитрии в московские владения и подступал к Москве, но не мог взять сильной крепости. Так как с малолетства Дмитрий привык действовать иначе, чем действовали его дед, дяди и отец. И малюткою с оружием в руках добыл он себе старшинство между русскими князьями, после до тридцатилетнего возраста не выпускал из рук оружия, выдержал опасную борьбу с Литвою, Тверью, Рязанью и вышел из нее победителем с полным сознанием своих сил. Неудивительно, что такой князь решился первый поднять оружие против татар. В Золотой Орде в это время происходили смуты и междоусобия, и московский князь стал думать, что пришло время избавить Русь от татарского ига. В 1378 году татары вторично напали на Нижний, и, отказавшись от откупа, сожгли его. Управившись с Дмитрием нижегородским, Мамай отправил князя Бегича с большим войском на Дмитрия московского. Но тот узнал о приближении неприятеля, собрал силы и на берегах реки Вожи, встретился с Бегичем. 11августа вечером татары переправились через эту реку, но русские полки храбро их встретили, и разбили их. Борьба была открытая, после Вожской битвы московский князь не мог надеяться, что Мамай ограничиться местью на Рязанской области. До сиих пор смуты и разделение в Орде внушали смелость московскому князю не обращать большого внимания на ханские ярлыки. Дмитрий был свидетелем ослабления Орды в самой Орде; лучшим доказательством этого ослабления было то, что Мамай должен был отказаться от прежней дани, какую получали ханы из России во время Чанибека, и Вожская битва снова убедила русских в возможности побеждать татар. После того Мамай избавился от хана Магомеда, он провозгласил себя ханом; теперь он имел возможность двинуть всю Орду для наказания московского князя, которого нельзя было смирить одним отрядом. Вожское поражение привело в ярость Мамая, и он не хотел успокоиться до тех пор, пока не отомстит Дмитрию.
Летом 1380 г. разноплеменные орды, кочевавшие на огромном пространстве от Волги до Днестра, от верховьев Дона до Северного Кавказа и Крыма, пришли в движение. Вся неисчислимая рать хана Мамая собралась близ русской границы. Над страной сгустились черные тучи войны. Раздробленность князей тяготела над Русью. Дмитрий Иванович не смог собрать под свои знамена многочисленные тверские, рязанские, нижегородские и новгородские полки, на помощь которых он рассчитывал, затевая войну с Ордой. Тогда-то неоценимую помощь ему оказали москвичи. Московский посад насчитывал несколько тысяч дворов, кроме того, его ряды пополнились за счет жителей как московской округи, так и Пскова, Брянска, Коломны, Владимира, Юрьева, Суздаля, Ярославля, Костромы, Можайска и ряда других городов. Война с могущественной Ордой грозила Руси неисчислимыми бедами. Никто не мог предвидеть ее исхода. Это порождало неуверенность. Но среди тревоги и неуверенности росла отчаянная решимость довести борьбу до конца. Народ не желал больше жить на коленях, требовал отказа от осторожной политики покорности Орде, которую князья проводили со времен Ивана Калиты.
Подготовка русских войск
Назревавшие события требовали от Великого князя решительных действий. Именно в этот момент надо было собрать сильное войско, которое сможет дать отпор врагу и покажет всему миру, что Русь не покорена окончательно. Около 30 городов выразили готовность предоставить свою дружину в объединенное войско. Многие тысячи воинов вошли в отряд, командование над которым принял сам Дмитрий, а также другие князья:
7 сентября 1380 года русская армия подошла к Дону. Позиция была довольно опасная, поскольку удерживание реки имело, как преимущества, так и недостатки. Преимущество – легче было воевать против монголо-татар, поскольку тем пришлось бы форсировать реку. Недостаток – в любой момент к полю битвы могли подоспеть Ягайло и Олег Рязанский. В этом случае тыл русской армии был бы полностью открыт. Решение было принято единственно правильное: русская армия переправилась через Дон и сожгла после себя все мосты. Этим удалось обезопасить тыл.
Князь Дмитрий прибегнул к хитрости. Основные силы русской армии выстроились в классической манере. Впереди стоял «большой полк», который должен был сдерживать главный натиск противника, по краям располагались полк правой и левой руки. Вместе с тем было решено использовать Засадной полк, который был скрыт в лесной чаще. Этот полк возглавили лучшие князья Дмитрий Боброк и Владимир Серпуховский.
Утром рано все войско стало готовиться к битве. Взошло солнце, но густой туман покрывал землю и ничего не было видно. Так прошло часа два. Эта мгла помогла русским. Дмитрий отправил тем временем Владимира Серпуховского и Дмитрия Боброка с избранным войском вверх по течению Дона за лес, в засаду. Наконец, туман стал рассеиваться, засияло солнце. Дмитрий, проехавшись перед полками, приободрял ратников. «Отцы и братья! Ради Господа, подвизайтесь за веру христианскую и за святыя церкви. Смерть тогда - не в смерть, а в живот вечный». Потом он встал под свое великокняжеское черное знамя, помолился образу Спасителя, нарисованному на знамени, сошел с коня, отдал коня боярину своему Михаилу Бренку, снял с себя княжескую приволоку (плащ) и надел на Бренка, велел ему сесть на своего коня, а своему рынделю (знаменосцу) приказал нести перед ним великокняжеское знамя. Повесть говорит, что окружающие великого князя упрашивали его стать в безопасном месте, где бы он мог только смотреть не битву и давать ей ход, но великий князь отказался и ответствовал: «Я у вас первый с вами теперь». Дмитрий переодел своего боярина великим князем с той именно целью, чтобы сохранить себя от преждевременной гибели и еще более от позорного плена, потому что татары, узнав великого князя по знамени и по приволоке (верхняя короткая одежда без рукавов), приложили бы все усилия, чтоб схватить его. Иного побуждения быть не могло. Переодевшись в простого война, Дмитрий вкусил благословенного хлебца, который ему прислал Сергий со своей грамотой, и прочитал молитву, приложив руки к кресту, висевшему у него на груди. Куликовская битва Русское войско пошло к устью Непрядвы. По правую руку от середины вел его воевода Михаил Васильевич. Передовые полки шли под начальством братьев Дмитрия и Владимира Всеволожей. В шестом часу дня увидели русские Мамаево полчище, сходившее с холма. Оно двигалось, как туча, стеной. Задние клали копья на плечи передним, и устроены били у них копья так, что у задних они были длиннее, а у передних короче. Одежды на них были темного цвета. Русские войска, напротив, шли нарядно. Множество знамен колебалось от тихого ветра, как облака, светились образа на знаменах и светились доспехи ратников, словно утренняя заря в ясное время. По другому сказанию, воеводы были одеты в местные одежды; вероятно, под этим разумели то, что каждый на одежде своей имел особенности, отличавшие его по местности. Так сходились русские силы с татарскими с противоположных возвышений, и «было страшно видеть, - говорит сказание, - как две великие силы шли на кровопролитие и смерть». Мамай стал на возвышении со своими князьями и оттуда наблюдал битву. Враждебные полчища смотрели друг на друга. И вот из татарского войска выезжает богатырь по имени Челубей, хвалится своей силой и храбростью и вызывает достойного помериться с собой. Он был исполинского (большого) роста и чрезмерно силен. Такой Голиаф шел открывать битву: так следовало по обычаю татар. У них всегда такие удальцы-силачи начинали дело и показывали другим пример. «Кто против меня идет?» - кричал богатырь, и страшен был громадный вид его. Но туг выступил Пересвет. Шлем его был накрыт схимой, возложенной на него Сергием Радонежским. Он испросил благословения у священника, сел на боевого коня, обратился к стоящим и громко крикнул: «Отцы и братья, простите меня грешного! Брат Ослябя, моли за меня Бога! Преподобный Сергей, помогай мне молитвой твоей!» И он понесся во всю прыть на татарина. Богатырь летел ему на встречу, неистово столкнулись они и на все скаку со всех сил ударили один другого копьями. Кони их от удара присели, а они полетели на землю оба мертвые. Равны оказались две силы и не снесли взаимных ударов. Вслед за тем был дан знак к бою. Затрубили трубы. Крикнули русские: «Бог христианский, помоги нам!». Крикнули татары, призывая Магомета. Началась всеобщая и неистовая сеча (Кровопролитная битва). Такой сеч, по сказанию летописцев, не было еще на Руси. Бились не только оружием, но и рукопашно; задыхаясь от тесноты, умирали под конскими копытами. Кровь полилась потоками по траве. Христиане и неверные испускали дыхание, переплетаясь между собой руками и ногами в предсмертных страданиях. Часа через два татары стали одолевать. Москвичи, небывальцы в бронях, как называет их новгородский летописец, в страхе пустились врассыпную. Татары погнались за ними и, увидевши черное великокняжеское знамя, направили туда все силы; добрались, изрубили знамя и убили Михаила Бренка, которого по одежде приняли за великого князя. Ужас распространялся все больше и больше и более в русских рядах. Падали князья, падали воеводы, все бежали…Пал князь Белозерский Федор, потом его сын Иван и Тарусский князь Федор и брат его Мстислав, князь Федор Семенович, князь Иван Михайлович, князь Дмитрий Монастырьев, бояре и воеводы: Семен Михайлович, Микула Васильевич, Андрей шуба, Андрей Серкиз, Тимофей Васильевич, Волуй Окатьевич, Лев Мозырев, Тарас Шатнев, Семен Мелик, Дмитрий Минин и Ослебя - товарищ и брат Пересвета. Великого князя между простыми воинами сбили с коня; он пересел на другого коня, но бросились на него четыре татарина, сбили с коня, погнались за ним. Князь Новосильский оборонял его. Дмитрий почувствовал на своих доспехах несколько ударов и упал под срубленное дерево без чувств. Было полное поражение русских сил, полное торжество Мамая. Владимир Андреевич и Боброк видели битву из-за леса. Князь порывался выскочить; Боброк его удерживал. Когда же увидели они, что татары одолевают, Владимир потерял терпение. «Дмитрий, - кричал он, что это такое? Кому на пользу наше стояние? Кому мы помогать будем? Беда приходит!» «Да, беда великая, - отвечал Боброк, - да нам еще не пришла година. Кто не в пору начинает тот беду себе принимает. Потерпим еще немного, пока придет наш час воздать противнику. Молись Богу, да дожидай восьмого часа -будет вам благодать и Христова помощь». Боброк даже бранил их: «Подождите, глупые вы дети русские, - говорил он, - еще есть вам с кем утешаться, пить веселиться!» Русские роптали, сердились, а не смели поступить против Боброка, потому что считали его знахарем. Наконец, когда уже татары сочли себя победителями, именно тогда-то приблизился обетованный восьмой час... Боброк сказал: «Княже Владимире и вы, сыны русские, братья и друзья! Час приспел и пора пришла: идем, и поможет нам благодать Святаго Духа». Ветер южный дул им сзади. Выскочили они стремительно из засады словно соколы на журавлиное стадо, говорит сказание, с криком и шумом прямо в тыл татарам и начали поражать их. Нежданное появление свежего войска оттуда, где его не предполагали, навело на татар страх. Потеряв уже свой строй, они не могли стать в боевой порядок. «Беда нам! - кричали они: - Русь перехитрила нас». Оказалось, что, когда напали на них свежие силы, у них и кони утомились и руки их ослабли и ноги устали, и в беспорядке не видели и не знали они, где свой, где чужой, куда им повернуться. Русские прорывали их ряды, били и справа, и слева, и сзади, и спереди. Татары, бросая оружие, бежали. Русские догоняли и убивали их. Мамай, увидев смятение, бросил свое возвышение и бежал. За ним бежали князья и все, кто только успевал спастись от русских. Одни толпы татар бежали за Непрядву, и множество их потонуло в реке. Другие толпы бежали вправо, к реке Красивой Мечи. Русские гнались за ними и били их уже безотпорно. Татары кидали свои возы и свое имущество в добычу победителям. К вечеру, когда часть русского войска преследовала татар по направлению к Мечи, Владимир Андреевич поехал верхом по кровавому полю битвы, начал с тревогой спрашивать и искать великого князя и приказал трубить на сход. Оставшиеся в целости окружили его. «Где брат Дмитрий, великий князь? Кто из вас видел его?» «Не видали», - отвечали одни. Некоторые считали его мертвым, принимая за него убитого в его приволоке (верхней короткой одежда без рукавов) Бренка. Литовский князь сказал: «Надеемся, что он жив, только где-нибудь между трупами и сильно ранен». «А я видел его,- сказал один воин.- Он в простом платье бился с татарами. Четыре татарина окружили его, он бился с ними» Тут выступил князь Стефан Новосильский и сказал: «Перед самым твоим приходом я видел, как он шел пешком на побоище. Он был ранен. За ним гналось четверо врагов. Я сразился с одним из этих татар и победил его. Я поскакал потом за теми тремя, что гнались за великим князем трудно было мне за ними следовать, конь не мог идти по человеческим трупампам. Но я догнал еще одного татарина и поразил его. Остальные напали на меня, и я еще одного свалил, а последний бежал. Я погнался за ним, но увидели другие татары и бросили меня, и нанесли мне удары. И я упал, и остался между трупами, пока не пришел сюда». Ратные люди рассыпались по полю. Вдруг одна толпа закричала: «Убит, убит!» Они нашли тело в великокняжеской одежде и при нем переломленное черное знамя, но то был Михаил Бренок. И потом толпа наткнулась на другой труп и еще раз закричала: «Убит, убит!» Но это был князь Белозерский. Двое ратников, Сабуров и Григорий Холопищев, костромичи родом, свернули вправо в дубраву и наткнулись на лежащего под срубленной березой человека. Они присмотрелись и узнали Дмитрия Ивановича. Ветви прикрывали его. Ратники нагнулись над ним. Глаза его были закрыты. «Господине княже!» - закричали они и заметили, что князь дышит, а утомленные глаза его то открываются, то закрываются. «Жив, жив! - кричал Сабуров. - Великий князь Дмитрий Иванович здравствует!» Он разносил радостную весть. Владимир Андреевич, Серпуховской князь, с уцелевшими князьями и воеводы с ратниками поскакали к тому месту. Владимир сошел с коня, нагнулся к Дмитрию и громко говорил: «Брат, Дмитрий Иванович и великий князь, наш древний Ярослав, новый Александр! Победа, победа поведается тебе!» Великий князь открыл глаза и проговорил: «Кто это говорит? Что за речи я слышу!» Владимир сказал: «По милости Бога и Пречистой Матери Его, помощи сродников твоих страстотерпцев Бориса и Глеба, молением святого Петра и способника его Сергия игумена, побеждены супостаты: мы спасены». «Кто это говорит?» - еще раз произнес Дмитрий. «Это я, брат твой, Владимир, говорю тебе». Дмитрий стал приглядываться. Ему помогли встать и увидели, что на доспехе его было много рубцов от татарских мечей. Но когда сняли с него вооружение, то не нашли ран у него на теле. Тут Владимир начал ему рассказывать как было дело после того, как великий князь перестал биться и видеть битву. Великий князь радовался и хвалил храбрость русских. Его посадили на коня и повезли по всему побоищу. Он слыхал стоны умиравших и видел тела, наваленные как кнопы, и бежавшие потоки крови. Много храбрых воителей встретил он мертвыми на пути своем. Они лежали вместе, как и пришли вместе на кровавый пир. Следуя далее наткнулся он на тело Михаила Андреевича Бренка. В великокняжеской приволоке лежал он, заслонивший своим телом его жизнь. Стало жалко великому князю своего боярина, которого, как уверяют современники, он любил, а между тем не пожалел отдать на опасность за себя самого. Узнал он между трупами много храбрых князей и военачальников; узнал и чернеца Пересвета: лежал схимник-удалец вместе с неверным богатырем, и схима на голове отличала его. «Вот, братья, наш починальник! - сказал великий князь. - Вот он, провозвестивший нам победу поражением подобного себе сильного, от которого нам пришлось бы испить горькую чашу. Князья и сыны русские! Местные бояре, сильные воеводы, дети всей Русской земли! Так следует вам служить, а мне радоваться на столе своем, на великом княжении, и награждать вас. Теперь же да похоронит каждый своего ближнего, да не будут в снедь (еда) зверям тела христианские!» Восемь дней после того стояли русские на поле, которому суждена была неувядаемая слава в русской истории. Ратные люди разбирали тела, христиан отделяли от неверных, оставили татарские тела гнить на поверхности земли, а христианские предали погребению с обрядами. И воспели, говорит летопись, священники вечную память избиенным от татар на Куликовом поле, между Доном и Мечею; и князь великий с братом своим и все воинство пропели вечную память с плачем и слезами. На сердце у русских осталась скорбь о том, что не всех земляков своих тела они могли отделить от татарских и похоронить с честью. «Это за грехи наши попустил нам так Бог»,-* говорили русские, вспоминая это обстоятельство. Мамай бежал. Преследуемый новым соперником своим Тохтамы-шем, он искал убежища в Кафе Генуэзцы там и убили его. Ягайло не успел дойти к союзнику и стоя под Одоевом, услышал, что русские раз били татар. Он вернулся со своим отрядом, не стал нападать на Москву. Олег бежал из земли своей, а впоследствии покорился Москве.
Куликовская битва имела громадное значение для северной Руси и для Москвы. Современники считали ее величайшим событием, и победителю татар, великому князю Дмитрию, дали почетное прозвище "Донского" за победу на Дону. Военное значение Куликовской победы заключалось в том, что она уничтожила прежнее убеждение в непобедимости Орды и показала, что Русь окрепла для борьбы за независимость. Набег Тохтамыша не уменьшил этого значения Мамаева побоища: татары одолели в 1382 г. только потому, что пришли "изгоном", внезапно и крадучись, а Москва их проглядела и не убереглась. Все понимали, что теперь Русь не поддастся, как прежде, нашествиям Орды и что татарам можно действовать против Руси только нечаянными набегами. Политическое же и национальное значение Куликовской битвы заключалось в том, что она дала толчок к решительному народному объединению под властью одного государя, московского князя.
Литература
1. Соловьев С.М. История России с древнейших времен в 18 книгах кн. 2 т. 3, 4. – М.: Мысль 1988 г.
2. Н.И. Ворожейкина, В.М. Соловьев, М.Т. Студеникин Рассказы по родной истории – М. : Просвещение 1991 г.
3. Всемирная история в 10 томах том 4 –М: Наука 1986 г.
