Файл: Книга знаменитого итальянского историка Сабатино Москати кратко, но полно.pdf
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 03.02.2024
Просмотров: 227
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
землю… Никто не может жить в мире, все разорены поборами азиатов. Я сражусь с ними и вспорю им животы! Я спасу Египет и одолею азиатов!»
Затем нам рассказывают о результатах этого предприятия:
Я двинулся на север победно, чтобы выгнать азиатов по воле Амона, справедливого в совете. Моя доблестная армия двигалась передо мной подобно пылающему огню… На восходе дня я набросился на врага подобно соколу; когда наступило время утренней трапезы, я атаковал его, я разрушил его стены, я убил его людей, я захватил его женщин. Мои солдаты были как львы с вражеской добычей: рабы, скот, масло и мед. Они делили имущество их с веселым сердцем.
Снова Египет поднимается из бездны несчастий и вступает в период наибольшего в своей истории могущества: Новое царство продолжается примерно с 1600 по 1100 г. до н. э.
Прошлый опыт заставляет фараонов вторгнуться в Палестину и Сирию, чтобы установить прочное владычество над этими странами. А поскольку в этот же период там концентрируются силы горских племен и государств Междуречья, история Ближнего
Востока перестает быть историей отдельных изолированных блоков и превращается в гигантскую схватку соперничающих держав. Никто из них не в состоянии получить долговременного преимущества, в результате чего возникает неустойчивое равновесие и следуют несколько столетий разнообразного плодотворного общения и обмена культурными элементами.
Строителями Египетской империи в Азии стали фараоны 18-й династии: продолжая на юге завоевание Нубии, Тутмос I одновременно проникает в Сирию и доходит до Евфрата.
Его успех закрепляет Тутмос III; в ходе семнадцати военных кампаний он покоряет всю сирийско-палестинскую прибрежную полосу и даже пересекает Евфрат, нанося месопотамским государствам поражение за поражением. У нас имеются достаточные документальные свидетельства царской деятельности в виде анналов, которые этот фараон, пытаясь увековечить свою память, приказал высечь на стенах храма в Карнаке. У нас имеются также биографии его офицеров и несколько значительных стел, как, например, стела в Баркале, на которых можно прочесть краткое описание побед этого монарха:
Слушайте, люди! [Бог] передал мне страны Сирии в первый поход, когда они пришли встретиться с моим величеством в количестве миллионов и сотен тысяч из лучших, [которые только имелись] во всех чужеземных странах, стоя на своих упряжках и в [количестве] 330 владетелей, причем каждый был со своим войском.
И вот, [находились] они в долине Кина, разбив стан у нее… и произошло обстоятельство удачное для меня среди них. Мое величество напал на них, и они тотчас бежали, и были немедленно повержены. Они вошли в Мегиддо, и мое величество запер их сроком на 7 месяцев, пока они не вышли наружу, моля мое величество, со словами: «Дай нам твое дыхание, наш владыка. Не восстанут на тебя вновь другой раз страны Сирии!»
Тогда тот супостат и владетели, что были с ним, отправили к моему величеству детей их всех с обильной данью золотом и серебром, всеми их лошадьми и тех, кто с ними, их колесницами, колесницами из золота и серебра и теми, что пестро расписаны, всеми их бронями, их луками, их стрелами, всем их боевым оружием. Это [было] то, с чем они пришли, будучи готовы биться против моего величества. И они доставили это в виде дани моему величеству. И они стояли на своих стенах, воздавая славу моему величеству, дабы было дано им дыхание жизни16.
16 Перевод Н.С. Петровского.
Затем нам рассказывают о результатах этого предприятия:
Я двинулся на север победно, чтобы выгнать азиатов по воле Амона, справедливого в совете. Моя доблестная армия двигалась передо мной подобно пылающему огню… На восходе дня я набросился на врага подобно соколу; когда наступило время утренней трапезы, я атаковал его, я разрушил его стены, я убил его людей, я захватил его женщин. Мои солдаты были как львы с вражеской добычей: рабы, скот, масло и мед. Они делили имущество их с веселым сердцем.
Снова Египет поднимается из бездны несчастий и вступает в период наибольшего в своей истории могущества: Новое царство продолжается примерно с 1600 по 1100 г. до н. э.
Прошлый опыт заставляет фараонов вторгнуться в Палестину и Сирию, чтобы установить прочное владычество над этими странами. А поскольку в этот же период там концентрируются силы горских племен и государств Междуречья, история Ближнего
Востока перестает быть историей отдельных изолированных блоков и превращается в гигантскую схватку соперничающих держав. Никто из них не в состоянии получить долговременного преимущества, в результате чего возникает неустойчивое равновесие и следуют несколько столетий разнообразного плодотворного общения и обмена культурными элементами.
Строителями Египетской империи в Азии стали фараоны 18-й династии: продолжая на юге завоевание Нубии, Тутмос I одновременно проникает в Сирию и доходит до Евфрата.
Его успех закрепляет Тутмос III; в ходе семнадцати военных кампаний он покоряет всю сирийско-палестинскую прибрежную полосу и даже пересекает Евфрат, нанося месопотамским государствам поражение за поражением. У нас имеются достаточные документальные свидетельства царской деятельности в виде анналов, которые этот фараон, пытаясь увековечить свою память, приказал высечь на стенах храма в Карнаке. У нас имеются также биографии его офицеров и несколько значительных стел, как, например, стела в Баркале, на которых можно прочесть краткое описание побед этого монарха:
Слушайте, люди! [Бог] передал мне страны Сирии в первый поход, когда они пришли встретиться с моим величеством в количестве миллионов и сотен тысяч из лучших, [которые только имелись] во всех чужеземных странах, стоя на своих упряжках и в [количестве] 330 владетелей, причем каждый был со своим войском.
И вот, [находились] они в долине Кина, разбив стан у нее… и произошло обстоятельство удачное для меня среди них. Мое величество напал на них, и они тотчас бежали, и были немедленно повержены. Они вошли в Мегиддо, и мое величество запер их сроком на 7 месяцев, пока они не вышли наружу, моля мое величество, со словами: «Дай нам твое дыхание, наш владыка. Не восстанут на тебя вновь другой раз страны Сирии!»
Тогда тот супостат и владетели, что были с ним, отправили к моему величеству детей их всех с обильной данью золотом и серебром, всеми их лошадьми и тех, кто с ними, их колесницами, колесницами из золота и серебра и теми, что пестро расписаны, всеми их бронями, их луками, их стрелами, всем их боевым оружием. Это [было] то, с чем они пришли, будучи готовы биться против моего величества. И они доставили это в виде дани моему величеству. И они стояли на своих стенах, воздавая славу моему величеству, дабы было дано им дыхание жизни16.
16 Перевод Н.С. Петровского.
Мы можем дополнить рассказ о различных видах исторической литературы, дошедших до нас от периода правления этого великого царя, – а среди них есть прекрасные образцы древнеегипетской литературы такого рода, – при помощи цитаты из победного гимна. Этот гимн послужил прототипом для многих и многих последующих гимнов. Бог говорит фараону:
Я здесь, мой сын, и дарую тебе раздавить князей Сирии, я через всю их страну бросаю их тебе под ноги; я являю им Твое Величество повелителем лучезарного света, когда ты сверкаешь у них над головой, как мой лик солнца.
Я здесь, я дарую тебе раздавить азиатских варваров, увести в плен вождей сирийцев; я являю им Твое Величество в боевых доспехах, когда ты берешься за оружие, стоя на колеснице…
Далее следует список завоеванных народов и царских побед. На момент смерти
Тутмоса III его империя простирается от Нубии до Евфрата. От края и до края она находится под управлением египетских чиновников. В стратегических точках воздвигнуты крепости с постоянными гарнизонами. Мелкие правители платят дань, их наследники живут в Египте, их принцессы пополняют собой гарем фараона. Повсюду воздвигаются храмы, посвященные египетским богам. Эта империя – высшее развитие царства «двух земель» за всю историю его существования. Но рука фараона, несмотря на длину, не слишком прижимает его иностранных подданных. Египет правит мягко, особенно по сравнению с тем, что пришлось позже вынести этим же землям под властью ассирийцев. Местные династии не уничтожаются, и – самое главное – нет никакой массовой депортации завоеванных народов, снискавшей месопотамским державам такую мрачную известность.
В момент максимального расцвета и триумфа империи вдруг возникает внутренний кризис, и достигнутое процветание рушится на несколько десятилетий; это странный кризис, ибо монарх здесь не жертва, а причина происходящего. Кризис возникает в результате того, что фараон Аменхотеп IV – человек, несомненно, талантливый – решает провести религиозную реформу. В противовес могуществу фиванского жречества и их богу Амону,
Аменхотеп восстанавливает древний культ солнца; практическое выражение этот культ находит в поклонении солнечному диску, Атону. Более того, фараон настаивает, что поклоняться следует исключительно Атону, и отвергает остальных богов и их храмы. Это поразительный и трудный шаг; но можно ли рассматривать его как подлинный монотеизм? И повлияла ли новая религия на монотеизм соседнего народа Израилева? Как бы то ни было, египетская религия, политеистическая по природе, подверглась мощному объединяющему и одухотворяющему воздействию. Фараон меняет свое имя на Эхнатон, «Угодный Атону», и воспевает единственного своего бога в следующих строках:
Ты сияешь прекрасно на небосклоне неба, живой солнечный диск, положивший начало жизни!
Ты восходишь на восточном небосклоне, и ты наполняешь всю землю своей красотой!
Ты прекрасен, велик, светозарен и высок над всей землей!
Твои лучи объемлют страны вплоть до предела всего того, что ты создал!..
Обе Земли торжествуют.
Просыпаются и встают на ноги, поднимаются они [люди] из-за тебя.
Омывают свои тела и берут одежду.
Руки их славят твое воссияние,
[и затем] они совершают работу свою.
Весь скот вкушает свои травы.
Деревья и травы зеленеют.
Птицы вылетают из своих гнезд, и их крылья славят твое ка…
Рыбы в реке выходят на лик твой.
Лучи твои [проникают] внутрь моря…
Ты в моем сердце, и нет другого, который познал бы тебя, кроме твоего сына Неферхепрура, единственного для Ра.
Ты даешь, чтобы он был сведущим в твоих помыслах и в твоей силе.
Жрецы сопротивляются реформе, миряне не понимают ее. Всего через несколько лет после смерти Эхнатона его имя проклято, а основанная им столица разрушена. Тем временем внутренний кризис миновал, и в Азии возобновляется сильная военная политика. Около
1300 г. до н. э. на трон восходит фараон Рамсес II, известный долгим правлением и многочисленными памятниками.
В
Сирии египетским завоеваниям угрожают надвигающиеся из Малой Азии хетты. Рамсес вторгается в Сирию с мощным войском, встречает хеттов возле Кадеша и вынуждает их заключить мирный договор, сохранившийся как в египетских, так и в хеттских текстах. Это важный документ нарождающегося международного законодательства, основанный в первую очередь на хеттском историческом мировоззрении, поэтому мы подробнее рассмотрим его позже, когда будем говорить об этом народе. Фараон берет в жены дочь вражеского царя, и это событие радостно описано на одной египетской стеле:
Дочь великого властителя хеттов приехала в Египет в сопровождении пеших воинов, колесниц с воинами и офицеров его величества, вместе с хеттскими воинами и колесницами… Хетты смешались с египтянами, вместе они ели и пили, с единым сердцем, как братья, не обижая друг друга, потому что мир и братство возобладали… Затем они ввели дочь великого властителя хеттов, приехавшую в
Египет, к его величеству, и величайшие дары следовали за ней, без конца… Его величество увидел, что она прекрасна лицом, как богиня… Поэтому его величество был рад ей и возлюбил ее превыше всего.
Перемирие, установившееся в мире Востока после этого договора между двумя главными соперничающими державами, продержалось недолго. Около 1200 г. до н. э., после многочисленных бессистемных стычек, на берега Восточного Средиземноморья обрушивается новое вторжение, на этот раз «людей моря», которые навсегда покончили с хет-ской империей и подвергли смертельной опасности весь египетский мир. Фараоны отразили атаку, но их владычество в Азии пошатнулось; одновременно их собственная империя лишилась жизненных сил и уже не смогла восстановиться. С этого момента Египет
– всего лишь «сломанная тростинка», если воспользоваться презрительным выражением ассирийцев.
Эта «сломанная тростинка» на протяжении еще нескольких столетий раскачивалась, то восстанавливаясь, то падая в пропасть очередного кризиса, но с влиянием Египта покончено навсегда. Чиновник по имени Венамон, отправленный около 110 г. до н. э. в Сирию на поиски особого леса для священной ладьи Амона, оставил описание своих неприятных приключений – и особенно неуважительного отношения к себе со стороны сирийских властителей, которые открыто заявляли о своей независимости:
Если бы правитель Египта был владыкой мне, а я был бы его слугой, разве послал бы он мне золото и серебро со словами: «Выполни поручение Амона»?..
Разве я слуга тебе? Разве я слуга тому, кто послал тебя?
Сравните это с языком властителей, которые менее трех столетий назад писали фараону, что «простирают себя семь раз и еще семь у его ног», что являются «пылью под его ногами»17. И как унижена гордость Египта, которая в этот период упадка пытается утвердиться в древней славе и не может адаптироваться к изменившимся условиям. Как только позволяют обстоятельства, фараоны – в качестве примера можно назвать фараонов
Шешонка и Нехо – вновь идут походом на Палестину в попытке оживить прежнюю экспансионистскую политику и создать противовес средиземноморским державам; но их усилия бесплодны, а успехи кратковремен-ны. В любом случае с этого времени Египет замыкается в себе и в одиночку сражается с собственным кризисом. Религиозные власти отходят от политических и противостоят им; в номах восстанавливается феодальная автономия; вновь проявляются и берут верх прежние структурные слабости. Группы наемников властвуют над людьми и даже основывают собственные династии. Затем в Египет приходят завоеватели: сначала ассирийцы, которые в VII в. до н. э. объединяют под своей рукой весь Ближний Восток от Евфрата до Нила и несколько лет удерживают владычество над Египтом; затем персы, которые одержали победу над фараонами в 525 г. до н. э. и оставались в Египте более века. Через некоторое время они возвращаются второй раз, незадолго до того, как в 332 г. до н. э. Александр Великий окончательно покончил с древней египетской цивилизацией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 22
Религиозная структура
Египтяне – чрезвычайно религиозные люди, значительно более религиозные, чем остальное человечество, – писал Геродот, побывавший в Египте в эпоху упадка цивилизации фараонов. Таким было первое впечатление отца европейской истории от египетской религии; можно вполне согласиться с его суждением, ибо в Египте мы находим воистину безграничный и богатый мир религиозных представлений – а кроме того, глубокую и интенсивную религиозную жизнь.
Однако стоит нам рассмотреть этот религиозный мир повнимательнее, стоит взглянуть на него с позиций современности и попытаться различить его основные черты, и мы обнаружим, что он отталкивает и путает нас бесконечным разнообразием, характерной для многих форм непонятностью и многочисленными противоречиями. Этот мир можно сравнить с калейдоскопом, где громадное количество цветовых оттенков непрерывно движется и вращается, выстраиваясь все в новые узоры. Нет ничего сложнее, чем описывать и определять составные части этого рисунка. Современный американский египтолог Дж.
Уилсон, которого мы уже цитировали, пишет: «Но вернемся к представлениям египтянина о мире, в котором он жил. Мы попытаемся представить его взгляд на мир в виде единой картины, которая будет лишь частично оправданной. Во-первых, мы говорим о примерно трех тысячах лет письменной истории, в которой кое-где заметны еще следы доисторического периода; естественно, все это время происходили медленные изменения.
Во-вторых, древний египтянин не оставил нам единого описания своих представлений, которое мы могли бы использовать как основу для нашей картины. Собирая воедино обрывки идей из всевозможных источников, мы удовлетворяем собственное стремление видеть перед собой комплексную схему. То есть мы, современные люди, хотим видеть перед собой фотографию – статичную картинку, тогда как древнеегипетские представления напоминали скорее кино – они были подвижны и текучи. К примеру, нам непременно захочется узнать, опиралось ли египетское небо на столбы, или его держал на плечах какой- нибудь бог. А египтянин ответил бы на это: «Да, небо опирается на столбы или его держит
17 Эти выражения можно найти в письмах из Амарны, о которых речь пойдет позже.
бог, – а может, оно опирается на стены или похоже на корову, или небо – это богиня, чьи руки и ноги опираются на землю». Его, судя по всему, устроила бы любая из этих картинок».
Так что мы встречаем замечательное разнообразие представлений даже в отношении одних и тех же богов или явлений. Древнему египтянину не казалось странным, что все эти варианты могут существовать одновременно, он не видел в этом никакого противоречия. Он даже проявлял изобретательность, пытаясь совместить их, вместо того чтобы какие-то принять, а какие-то исключить. На заре истории в каждом регионе Египта был свой бог, а в каждом городе – свой. Позже, в процессе объединения, если некий вождь захватывал несколько городов, то он не отвергал соответствующие божества, а предпочитал соединять их со своими узами родства – как правило, в тройки, состоящие из отца, матери и сына.
Иногда божества сливались в одно: так, когда к власти пришла фиванская династия, ее бог
Амон присоединился к прежнему верховному владыке Ра; результат – единый бог Амон-Ра.
Есть примеры еще более тонкого слияния, возникшие благодаря теологическим построениям жрецов; с ними мы познакомимся позже.
За всем происходящим стоял дух благожелательной толерантности, который, как мы уже отмечали, был характерен для египетского менталитета, – дух совершенно противоположный яростной непреклонности, отличавшей другие народы Древнего Востока, особенно ассирийцев. Из-за этой черты египетского характера мир египтян был менее однообразным и гармоничным в своих формах – и менее агрессивным в своих достижениях, но гораздо более человечным и цивилизованным.
Более того, единство, которого нет в египетских верованиях, легко находится в египетском культе. Здесь, даже в самых архаичных формах религиозной жизни, присутствуют и замечательная гармония, и органичная цельность. От устройства храмов до религиозных церемоний, от молитвенных формул до категорий жречества, – очевидно, ни громадные расстояния, ни тысячелетия не могли серьезно изменить общество, бережно хранившее и оберегавшее общее наследие.
Характерная черта месопотамских религиозных верований – их фундаментальная статичность; египетских – напротив, откровенная динамичность. Это само по себе глубокая разница, даже без учета разницы составляющих: в Месопотамии лишь несколько богов поддаются хронологической датировке, да и то сомнительной: в Египте все – история, и даже к религии можно относиться лишь исторически.
Поэтому давайте попробуем взглянуть на Египет с позиции иностранца – как правило, наиболее объективной, хотя бы из-за свежести взгляда. Первое, что поражало древних путешественников в Египте, – это поклонение животным. С изумлением и иногда с насмешкой они сообщали, что быкам, овцам, собакам, кошкам и птицам воздают божественные почести и при этом не делают никаких различий между хорошими и дурными, домашними и дикими животными, – ведь в список внесены даже крокодилы и змеи.
До некоторой степени впечатления этих путешественников вполне корректны. Культ животных зародился в Египте в отдаленнейшие доисторические времена. В те дни у каждой группы людей, кормившейся на берегах Нила, должно быть, имелся свой тотем18: предмет, растение или – чаще всего – животное-покровитель. В доисторических археологических слоях обнаружены целые кладбища овец, буйволов, шакалов и газелей; тот факт, что трупы животных были завернуты в циновки или льняное полотно, указывает на культовость этих захоронений. Есть и другие доказательства: у каждого сельскохозяйственного района, на которые был разделен доисторический Египет до политического объединения, был свой штандарт, и изображения этих штандартов дошли до нас; эти штандарты поднимались на шестах и представляли собой в основном фигуры животных.
С началом письменной истории штандарты начинают меняться, и в конце концов
18 Это наиболее разумное, хотя и недоказанное объяснение.
Так что мы встречаем замечательное разнообразие представлений даже в отношении одних и тех же богов или явлений. Древнему египтянину не казалось странным, что все эти варианты могут существовать одновременно, он не видел в этом никакого противоречия. Он даже проявлял изобретательность, пытаясь совместить их, вместо того чтобы какие-то принять, а какие-то исключить. На заре истории в каждом регионе Египта был свой бог, а в каждом городе – свой. Позже, в процессе объединения, если некий вождь захватывал несколько городов, то он не отвергал соответствующие божества, а предпочитал соединять их со своими узами родства – как правило, в тройки, состоящие из отца, матери и сына.
Иногда божества сливались в одно: так, когда к власти пришла фиванская династия, ее бог
Амон присоединился к прежнему верховному владыке Ра; результат – единый бог Амон-Ра.
Есть примеры еще более тонкого слияния, возникшие благодаря теологическим построениям жрецов; с ними мы познакомимся позже.
За всем происходящим стоял дух благожелательной толерантности, который, как мы уже отмечали, был характерен для египетского менталитета, – дух совершенно противоположный яростной непреклонности, отличавшей другие народы Древнего Востока, особенно ассирийцев. Из-за этой черты египетского характера мир египтян был менее однообразным и гармоничным в своих формах – и менее агрессивным в своих достижениях, но гораздо более человечным и цивилизованным.
Более того, единство, которого нет в египетских верованиях, легко находится в египетском культе. Здесь, даже в самых архаичных формах религиозной жизни, присутствуют и замечательная гармония, и органичная цельность. От устройства храмов до религиозных церемоний, от молитвенных формул до категорий жречества, – очевидно, ни громадные расстояния, ни тысячелетия не могли серьезно изменить общество, бережно хранившее и оберегавшее общее наследие.
Характерная черта месопотамских религиозных верований – их фундаментальная статичность; египетских – напротив, откровенная динамичность. Это само по себе глубокая разница, даже без учета разницы составляющих: в Месопотамии лишь несколько богов поддаются хронологической датировке, да и то сомнительной: в Египте все – история, и даже к религии можно относиться лишь исторически.
Поэтому давайте попробуем взглянуть на Египет с позиции иностранца – как правило, наиболее объективной, хотя бы из-за свежести взгляда. Первое, что поражало древних путешественников в Египте, – это поклонение животным. С изумлением и иногда с насмешкой они сообщали, что быкам, овцам, собакам, кошкам и птицам воздают божественные почести и при этом не делают никаких различий между хорошими и дурными, домашними и дикими животными, – ведь в список внесены даже крокодилы и змеи.
До некоторой степени впечатления этих путешественников вполне корректны. Культ животных зародился в Египте в отдаленнейшие доисторические времена. В те дни у каждой группы людей, кормившейся на берегах Нила, должно быть, имелся свой тотем18: предмет, растение или – чаще всего – животное-покровитель. В доисторических археологических слоях обнаружены целые кладбища овец, буйволов, шакалов и газелей; тот факт, что трупы животных были завернуты в циновки или льняное полотно, указывает на культовость этих захоронений. Есть и другие доказательства: у каждого сельскохозяйственного района, на которые был разделен доисторический Египет до политического объединения, был свой штандарт, и изображения этих штандартов дошли до нас; эти штандарты поднимались на шестах и представляли собой в основном фигуры животных.
С началом письменной истории штандарты начинают меняться, и в конце концов
18 Это наиболее разумное, хотя и недоказанное объяснение.