Файл: Книга знаменитого итальянского историка Сабатино Москати кратко, но полно.pdf

Интересно отношение пророков к религиозному богослужению. В принципе у них не должно быть причины для враждебности. Но поскольку богослужение – первый религиозный элемент, уступающий давлению языческого окружения, тогда как люди, несмотря на греховность, старательно соблюдают внешние ритуалы своей религии, пророки реагируют на это по-своему и критикуют ритуал, которому очень часто не хватает подлинной связи с реальной жизнью. Бог устами Амоса говорит:
Ненавижу, отвергаю праздники ваши и не обоняю жертв во время торжественных собраний ваших. Если вознесете Мне всесожжение и хлебное приношение, Я не приму их и не призрю на благодарственную жертву из тучных тельцов ваших. Удали от Меня шум песней твоих, ибо звуков гуслей твоих Я не буду слушать. Пусть, как вода, течет суд, и правда – как сильный поток!
Доминирующая черта проповедей пророков – заявление о том, что наказание Господне есть логическое следствие греха. Из множества примеров мы можем выбрать одно из деяний одного из малых пророков, Софонии:
Близок великий день Господа, близок, и очень поспешает: уже слышен голос дня Господня; горько возопиет тогда и самый храбрый! День гнева – день сей, день скорби и тесноты, день опустошения и разорения, день тьмы и мрака, день облака и мглы, день трубы и бранного крика против укрепленных городов и высоких башен. И Я стесню людей, и они будут ходить, как слепые, потому что они согрешили против Господа, и разметана будет кровь их, как прах, и плоть их – как помет. Ни серебро их, ни золото их не может спасти их в день гнева Господа, и огнем ревности Его пожрана будет вся эта земля, ибо истребление, и притом внезапное, совершит Он над всеми жителями земли.
Однако существенно, что даже во время существования царства израильского пророки в своей религиозной мысли идут дальше простого заявления о грядущих бедах. Когда
Израиль будет наказан, объявляли они, когда он искупит свою вину, он вновь поднимется, и вернется золотой век. Обещание золотого века находит конкретное выражение в концепции
Мессии, побега от корня Иессеева, – другими словами, из рода Давидова.
И произойдет отрасль от корня Иессеева, и ветвь произрастет от корня его; и почиет на Нем Дух Господень, дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух видения и благочестия; и страхом Господним исполнится, и будет судить не по взгляду очей Своих и не по слуху ушей Своих решать дела. Он будет судить бедных по правде, и дела страдальцев земли решать по истине; и жезлом уст Своих поразит землю, и духом уст Своих убьет нечестивого. И будет препоясанием чресл
Его правда, и препоясанием бедр Его – истина. Тогда волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком; и теленок, и молодой лев, и вол будут вместе, и малое дитя будет водить их. И корова будет пастись с медведицею, и детеныши их будут лежать вместе, и лев, как вол, будет есть солому. И младенец будет играть над норою аспида, и дитя протянет руку свою на гнездо змеи. Не будут делать зла и вреда на всей святой горе Моей, ибо земля будет наполнена видением Господа, как воды наполняют море.
Мессианство добавляет религиозной мысли израильтян дополнительное отличие от окружающего мира. Ни один другой народ Древнего Востока не оставил нам ничего похожего на эту картину будущего. Наоборот, везде в мыслях о будущем доминирует трагедия неминуемой смерти. Нельзя сказать, что в Израиле, как в Египте, эта трагедия побеждена всеобщей и абсолютной верой в будущую жизнь; хотя в Библии можно обнаружить упоминания о загробном мире (шеол), но очень общие и ограниченные, и нигде четко не говорится, что в будущей жизни человек получит воздаяние за поведение в жизни нынешней. Вместо этого пророки утверждают, что срок очищения наступит в пределах

истории избранного народа, – хотя и в конце этой истории. Кроме того, – и это существенно, – катарсис станет результатом морального очищения. Такие представления характерны в этическом плане для израильского мышления.
С другой стороны, моральная оценка распространяется и назад во времени, до самого начала времен: в библейском рассказе о Сотворении мира и человека ясно просматривается вера в золотой век, где страдание и смерть проявляются как следствие греха. Месопотамские народы тоже описывали примитивный золотой век и говорили о том, что у человека была тогда возможность избегнуть смерти; но они никогда не связывали потерю такой возможности с виной или грехом. Следовательно, для них главным был непосредственный факт смерти, а не его причины, – или, по крайней мере, не причины, которые подразумевали бы ответственность.
Конец государства не означал конец пророческого движения. Однако пророки, естественно, перестали предрекать катастрофу, – ведь она уже произошла. И вот парадокс, характерный для израильской исторической концепции: те, кто прежде предрекал катастрофу, становятся вестниками хороших новостей и глашатаями возрождения. В качестве примера мы приведем описание возрождения, лучшее, возможно, с литературной точки зрения, – видение Иезекииля об оживлении сухих костей:
Была на мне рука Господа, и Господь вывел меня духом и поставил меня среди поля, и оно было полно костей, и обвел меня кругом около них, и вот весьма много их на поверхности поля, и вот они весьма сухи. И сказал мне: сын человеческий! оживут ли кости сии? Я сказал: Господи Боже! Ты знаешь это. И сказал мне: изреки пророчество на кости сии и скажи им: «кости сухие! слушайте слово Господне!» Так говорит Господь Бог костям сим: вот, Я введу дух в вас, и оживете. И обложу вас жилами, и выращу на вас плоть, и покрою вас кожею, и введу в вас дух, и оживете, и узнаете, что Я Господь. Я изрек пророчество, как повелено было мне; и когда я пророчествовал, произошел шум, и вот движение, и стали сближаться кости, кость с костью своею. И видел я: и вот, жилы были на них, и плоть выросла, и кожа покрыла их сверху, а духа не было в них. Тогда сказал Он мне: изреки пророчество духу, изреки пророчество, сын человеческий, и скажи духу: так говорит Господь Бог: от четырех ветров приди, дух, и дохни на этих убитых, и они оживут. И я изрек пророчество, как Он повелел мне, и вошел в них дух, и они ожили, и стали на ноги свои – весьма, весьма великое полчище. И сказал
Он мне: сын человеческий! кости сии – весь дом Израилев. Вот, они говорят:
«иссохли кости наши, и погибла надежда наша, мы оторваны от корня». Посему изреки пророчество и скажи им: так говорит Господь Бог: вот, Я открою гробы ваши и выведу вас, народ Мой, из гробов ваших и введу вас в землю Израилеву. И узнаете, что Я Господь, когда открою гробы ваши и выведу вас, народ Мой, из гробов ваших, и вложу в вас дух Мой, и оживете, и помещу вас на земле вашей, и узнаете, что Я, Господь, сказал это – и сделал, говорит Господь.
Однако у Иезекииля мы находим не только пророческое видение, но и описание процедуры, ибо назначенное время уже близко и надо обязательно объяснить, что делать, как воздвигнуть новый храм, как реорганизовать богослужение и священничество. Так в проповедях Иезекииля соединяются два элемента Древнего Израиля: пророческий идеал и священнический закон. Реорганизация и кодификация этого закона происходит в период вавилонского пленения. Устанавливается канон священных книг. Ветхий Завет начинает принимать тот облик, который мы знаем теперь.
С возвращением из вавилонского пленения священство занимает господствующее положение в обществе. Вообще, общество надо строить заново и скреплять новыми узами, тем более крепкими, что цементирующее действие государства теперь отсутствует. В результате ведущей роли священства национализм народа утверждается за счет всеобщности
Бога.
Тем не менее, какие бы превратности ни уготовала дальнейшая судьба, Израиль уже

внес свой вклад в дело развития человечества. В мире, где природа обожествляется, боги очеловечиваются, а их дела облекаются в одежду мифа, Израиль сумел отделить
Божественное от природного и человеческого и подняться выше мифов. Некоторые специалисты утверждают, что это лишь внешнее превосходство, ведь Израиль создал собственный миф – миф о Боге, который является народу и заключает с ним Завет; эти авторы заявляют, что только грекам удалось силой интеллекта уйти от мифологии. Но, возможно, в этом суждении скрывается некоторое непонимание. Действительно, греки в интеллектуальной сфере сумели подняться выше мифа; но евреи поднялись выше его в религиозной сфере. И было бы трудно доказать, что это менее значительное и важное достижение в истории человечества.

которым предшествовала долгая устная традиция. Вследствие этого значительная часть библейского материала была отнесена к более ранней дате; археологические данные и исследования в смежных областях показали, что объективно это вполне возможно.
Здесь не место разбирать источники, поэтому мы можем рассматривать библейские материалы в тех жанрах, к которым они относятся в нынешнем состоянии. Первым делом следует рассмотреть исторические книги, природу и содержание которых мы уже охарактеризовали. В них история Израиля прослеживается шаг за шагом, достигая пика документальности и историографической проницательности в той части Книг Самуила и
Царств, в которых говорится о единой монархии. О разделенном царстве говорится уже короче, хотя комментариев и религиозных отступлений становится больше. Мы можем смело считать эту часть повествования работой священников; это же можно сказать о двух книгах Хроник, где примерно в таком же плане повторяется история Иудейского царства. С утерей политической самостоятельности последовательная историография сходит на нет; но книги Эзры и Нехемии рассказывают нам об основных фазах возвращения из вавилонского плена и возрождения Израиля.
О пророческих книгах мы тоже уже говорили. Начиная с разделения царства они следят за событиями и комментируют их со своей особой точки зрения. Помимо крупных – это
Исайя, Иеремия, Иезекииль, Даниил, – есть еще несколько малых пророков, которые в коротких эпизодах вразумляют заблудших, объявляют о грядущем наказании и о возрождении из руин. В настоящее время израильская пророческая литература как жанр уникальна для
Древнего Востока; хотя пророки существовали и у других народов, нам неизвестно, чтобы их деятельность находила выражение в литературных произведениях.
В качестве вступления к обсуждению остальных литературных жанров упомянем еще одну проблему, которая представляет серьезный интерес. Что стало с мифологической и эпической литературой, с рассказами о богах и героях, занимавшими столь значительное место в других восточных литературах? В соответствии с характером новой религиозной мысли эти литературные жанры исчезли, почти не оставив следов. Вот она – победа над мифом, которую мы назвали характерной чертой Израиля.
Еврейская лирическая поэзия, основанная на традиционном параллелизме, достигает вершин в Книге псалмов. Эта книга включает в себя 150 религиозных стихотворений различных эпох и авторов, индивидуальных и коллективных; все они посвящены молитве и восхвалению Господа. Вот молитва, произнесенная в несчастии:
Доколе, Господи, будешь забывать меня вконец, доколе будешь скрывать лице Твое от меня?
Доколе мне слагать советы в душе моей, скорбь в сердце моем день и ночь?
Доколе врагу моему возноситься надо мною?
Призри, услышь меня, Господи Боже мой!
Просвети очи мои, да не усну я сном смертным; да не скажет враг мой: «я одолел его».
Да не возрадуются гонители мои, если я поколеблюсь.
Я же уповаю на милость Твою; сердце мое возрадуется о спасении Твоем; воспою Господу, облагодетельствовавшему меня.
А этот псалом полон радости и благодарности:
Благо есть славить Господа и петь имени Твоему, Всевышний,