Добавлен: 27.04.2024
Просмотров: 259
Скачиваний: 0
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
452 Раздел К Как нерациональным объять рациональное
внутрь идеи культурно-исторической психологии были востребованы в годы Великой Отечественной войны, когда стало не до схоластических ярлыков и идеологических спекуляций. В исследованиях А^Р.Лурии по восстановлению функций мозга после ранения зарождается новая наука — нейропсихология. Разработка психологии мотивации поведения личности и произвольных высших форм поведения ведется в цикле работ А.Н Леонтьева и А,В.Запорожца, подытоженных в до сих пор современной книге «Восстановление движения» (1945). Все энергичнее продолжает начатый еще с Выготским диалог классик современного человекознания НА.Бернштейн, обсуждая с А.Н.Леонтьевым, А.РЛурией и А.В.Запорожцем результаты исследований по построению движений. Как и Л.С.Выготский, НА.Бернштейн приветствует содержащийся в цикле работ А.РЛурии, А,НЛеонтьева и А,В,Запорожца протест против образа «человека-марионетки». Однако командно-административная система лишь временно забывала о «заповедниках», в которых жили идеи культурно-исторической психологии, деятельностного подхода к изучению психических явлений и физиологии активности, Образ «человека-марионетки^ действующего по инструкции «нажми*, вновь прочно утвердился в науке на печально известной Павловской сессии 1950 г.
Просветление пришло после смерти Сталина, в 1953 г., и эпоху хрущевской оттепели. В 1957 г., по свидетельству французского психолога Р.Заззо, А. Н Леонтьев, находясь во Франции, рассказывает своим коллегам А,Валлону и Р.Заз-зо о том, что «павловская психология» уходит в прошлое, и настоятельно рекомендует опубликовать малоизвестные за рубежом работы ЛСВыготскопх Однако эта попытка А.Н.-Леонтьева тогда не увенчалась успехом. Лишь в 1956 г, в СССР вновь появляется книга Л.С.Выготского «Избранные психологические произведения» с предисловием А. Н Леонтьева и А-РЛурии.
К началу 1970 годов, пережив трагедию многолетней невостребованности, культурно-историческая психология вновь начинает прорастать в исследованиях В, В Давыдова, В.П.Зинченко, А. В, Петровского, О-К.Тихомирова и
Истоки неклассической психологии____________ 453
других последователей Выготского, Леонтьева и Лурии, Однако проблема механизмов преобразования культуры в мир личности и особенно порождения в процессе развития личности иной культуры все еще остается на обочине социальной биографии культурно-исторической психологии.
Тот, кто погружается в сокровенный замысел культурно-исторической психологии, тот явно и неявно переходит от анализа «сознания вне культуры» и «культуры вне сознания» к постижению тайны взаимопереходов, преобразований социальных связей в мир личности и сотворения личностью из материала этих связей миров человеческой культуры* Осознать исходный замысел культурно-исторической психологии и означает увидеть в ней венчающую знания о развитии человека в природе и обществе дисциплину, предметом которой является понимание механизмов преоб* разования культуры в мир личности и порождения в процессе развития личности культуры.
Постановка именно этой проблемы была под силу культурно-исторической психологии потому, что она, как это вновь открыли Д.Б.Эльконин, RXappe и др. в конце XX в,, была в методологическом плане переходом от классического рационального мышления к стилю мышления неклассической психологии; в аксиологическом плане культурно-историческая психология была нравственным императивом, отстаивающим необходимость перехода от культуры полез* ности к культуре достоинства.
По стилю мышления культурно-историческая психология ближе к искусству, чем к рациональной науке. В связи с этим к школе Л.С.Выготского приложимы слова О,Э.Мандельштама о том, что литературные школы живут не только идеями, но и вкусами. Благодаря школе Л,С,Выготского возник новый вкус, и культурное пространство психологии еще более открылось для социологов (ЭДюркгейм, Дж,Мид), этнографов (ЛЛеви-Брюль, Ф,Боас5 Р,Турнвальд), лингвистов (Ф.Соссюр, АА.По-тебня, Р.Якобсон), биологов (В АЗагнер, А.Н.Северцов). Подобно тому, как лучшие сатирики вышли из гоголевской «Шинели», из школы Л.С.Выготского с ее стремлением к ломке междисциплинарных границ вышли нейропсихо-
454 Раздел К Как нерациональным объять рациональное
логия и нейролингвистика (А.РЛурия\ психолингвистика (А.А.Леонтьев), психосемантика (В,Ф,Петренко, AT,Шмелев), психопедагогика в широком смысле слова (Х1Я.Гальперин, Д.Б.Эльконин, В.В,Давыдов, Н.ФТалы-зина), психодидактика (Л.В.Занков), социо-исторический подход к обучению, культурная психология и педагогика «диалога культур» (Дж.Верч, МКоул, В.С.Библер).
Точно сжатая пружина, распрямилась и заработала в системе образования в 1988 г. педологическая программа Л,С, Выготского, осуществленная в такой проектировочной дисциплине, как практическая психология образования. Упомянутый выше цикл работ Р.Харре, датских и других психологов также доказывает, что не только рукописи, но вкусы и идеи неютассической психологии не горят даже на кострах культуры полезности, Наконец, именно вкус школы Л,С,Выготского к системному исто-рико-генетическому анализу развития человека в эволюции природы и истории культуры привел к разработке неклассического историко-эволюционного подхода в психологии личности.
Психология XXI века:
ПРОРОЧЕСТВА И ПРОГНОЗЫ*
L Станет ли XXI век веком психологии ? 2 Сбылось ли пророчество В. К Вернадского о вступлении человечества в психозойскую эру? ;г: . .
3, За какими психологическими направлениями и научными школами будущее?
4, На чьи работы отечественных и зарубежных психологов будут продолжать ссылаться в XXI веке ?
5, Сблизятся ли в XXI веке психология^ религия и искусство?
6, Нужна ли психологу клятва Гиппократа? Этика психологии и психология этики в XXI веке.
7, Какова судьба репрессированных наук и идей в психологии ?Естъ ли шанс у педологии и психотехники возродиться ?
& В чем исторический смысл психологического кризиса на рубеже XXи XXI веков? (К.Бюлер, Л.С.Выготский — кто следующий ?)
Сегодняшняя дискуссия напоминает мне особый конкурс — конкурс на роль дельфийского оракула. Этот кон-курс уникален, потому что при обсуждении поставленных вопросов срабатывает механизм самосбывающихся пророчеств: стоит вьщвинугь те или иные идеи, запустить их в ткань движения мышления, как у этих идей увеличивается вероятность родиться и заявить о себе. Я не буду касаться всего, что обсуждалось* но хочу поделиться своим удивлением. Меня сегодня поражает редчайший климат согласия в психологическом цехе. Если передвинуть стрежу времени иа 30 или 25 лет назад, то мы вспомним, как кипели страсти, сталкивались психологические рапиры, А почему? Да потому, что мы были в рабстве моноидей: если ты влюблен в
* Выступление на «Круглом столе* журнала «Вопросы психологии» в 2000 г.
456 Раздел К Как нерациональным объять рациональное
Д.Н.Узнадзе, значит, ты не можешь любить A,HLЛеонтьева, если ты за С,Л.Рубинштейна, то, значит, для тебя заказан путь к ЛСВыготскому. И нам казалось, что стоящие за этими именами миры действительно взаимоисключают друг друга. Мы были рабами моноидеологии, которая по сути дела порождала непроницаемые перегородки в нашей науке.
Прорыва можно ждать прежде всего в сфере изменения мышления. В кризисе психологии, описанном Л,С.Выготским, как и в его последней работе, посвященной Б.Спинозе, была резко обозначена линия водораздела между спинозианским и картезианским мышлением. По сути дела то, что сейчас говорится и о субъектности, и о субъективности, доказывает, что идеи Б.Спинозы сбываются в психологии, И когда Б.Спиноза говорил, что человек является причиной самого себя, и когда он подчеркивал как главный момент существование панпсихизма в широком смысле слова, разве не правда стояла за его словами и так или иначе за несущими их в жизнь словами В.И.Вернадского о психозойской эре? Что происходит? По сути дела у нас был наиболее отрефлексирован кризис классических наук, а психология личности не может быть классической наукой. Лучшего, чем писал МХМамардашвили о кризисе идеала рациональности, до сих пор ничего не написано. Это работа действительно является уникальным творческим прорывом, который определяет будущее, создает связующую нить между Б.Спинозой, Л •С.Выготским, М.К.Мамардашвюга и нами, наблюдателями конца XX в. Мы уходим от традиционной причинной психологии и переходим к неклассической психологии. Мы приходим к эволюционно-исторической психологии. Мы движемся, о чем неоднократно говорил Б.СБратусь, к аксиологической психологии. И это все не случайно. А. Н Леонтьев предостерегал от зова «Придите и княжьте нами». Но мы-то зовем варягов из своих предков!,. Когда на наших глазах возникают странные древние практики, можно, конечно, попытаться соблюсти свою первозданную научную чистоту и сказать: «Чур меня, я туда не пойду, там шаманы, экстрасенсы, колдуны». Но есть и другой ход: если не сможешь остановить эти «практики», эти смысаотехники надо осмыслить их как историю своей науки, ее архетипы и надо
Психология XXI века: пророчества и рпогнозы________457
их возглавить, В нашей ситуации следует делать именно этот ход. Вот за это мы и взялись и за последние десять лет применили главный принцип неклассической психологии — принцип вмешательства в реальность.
Сегодня психологизация — это проникновение психологии в другие сферы и науки, и, хочу подчеркнуть, социальной практики. По сути дела, сбывается пророчество Б,И.Вернадского о том, что психозойская эра настала. Что такое психозойская эра? Это психология как формообразование бытия. Например, психология сегодня пронизала полностью такую сферу практики, как образование, стала стержнем проектирования образования. Психологизация образования, начало эпохи вариативного смыслового образования — это реальность, которая дана нам не только в ощущениях, но и в воплях противников, и в ожидании учителей, ждущих от психологов действий. Этому были посвящены годы и годы, и в итоге мы победили, изменили и мир образования России, и статус психологии в этом мире.
Сегодня психология с бешеной энергией входит в поли--тику. И слово «политтехнолог», идущее со времен В.Штерна и особенно Г.Мюнстерберга, который говорил о психотехнике, воспринимается как новая реальность. Психотехника входит в политологию как в науку, и в политику — как в жизнь. Не буду ходить далеко за примером: в журнале «Власть» помещен портрет Л.Кучмы, развешенный повсюду в предвыборный период. Психологи считали, если Л.Кучма будет похож на панка (а он на портрете изображен с гребнем голубых волос на голове), то молодежь отзовется, И действительно, поток электорального возбуждения возник. Результаты выборов на Украине, в которых есть и вклад психологов, весьма осязаемы. Второй пример. Недавно ко мне пришел один политик и обратился с вопросом: «Нельзя ли мне немножко, — глаза его стыдливо опустились, — сделать харизму по типу Лебедя?.,»; грустный юмор, но за ним вера, что психолога могут строить психологические миры в области
политики.
Обратимся к экономике. Здесь всюду слышится: тенедж-мент*, «маркетинга и т.п. А это не что иное как производство потребностей, конструирование мотивов. Возьмем любые учеб-
458 Раздел К Как нерациональным объять рациональное
кики по менеджменту. Не случайно в нюс неоднократно встречается имя великого КЛевина. Его теории «побуждающих вещей», увы, товаров, имеющих власть над людьми, стали реальностью. Там, где экономика проигрывает, мы строим российскую реальность на основе идеи рационального человека, создаем экономические законы рационального человека. Где это рациональное поведение? Где этот рациональный человек? Вот и в экономике мы сталкиваемся с психологической реальностью.
Переищем к области искусства. Перечитываешь роман СЛема «Солярис», смотришь фильм АЛГарковского и видишь океан, который является просто-таки символом психо-зоя, сямвожом панпсихизма, — океан как живое существо. Уж какой туг Декарт! В «Зеркален АЛ^арковского происходят уникальные вещи- Живут там по З.Фрейду, как и в романах Г.Гессе, любят по З.Фрейду в рассказах А-Мердок, З.Фрейд достиг того, что его реальности, его теории стали мирами. Ну а сегодня в реальность вторгается В.Франкл, Мы уже говорим и думаем категориями В.И.Вернадского. Экзистенциальный вакуум — это проекция все той же психозойской эры. Мы переходим к другим языкам мьшшения, описания мира, произнося: «еенсориое шрэсгранство» (^Измайлов), едсихосемантичесюое пространство» (В*Ф.Петренко).
Рождается иное мышление, мышление неклассической психологии* за которым стоят фигуры В.И.Вернадского и Б,Спинозы, Они вторгаются в реальность искусства. И наконец, когда мы говорим о математике, надо понять, что и в нее начинает проникать психология. Математика движется к новым идеям, выходящим за пределы стандартных дискретных представлений, — к анашиау неравновесных систем, к размытым множествам и др. И благодаря исследованиям В.В.Налимова, ИМ.Фейгенберга, ВЛефевра, ЛМВеккера и прежде всего НА.Бернштейна можно прогнозировать, что для описания поведения живых систем родится иная математика.
На рубеже XX и XXI вв. психология становится конструктивной наукой, движущей силой развития человеческой цивилизации, И кто знает, быть может, в новом веке станут говорить: «Вначале была психология.*>
XXI век: психология в век психологии
■
На пороге XXI века современная психология оказалась в ситуации, емко передаваемой формулой старых русских сказок: «Поди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что». Эта ситуация разительно отличается от развалин Трои перед грустным Приамом, с которыми образно сравнивал психологию конца XIX столетия Н Д Ланге, В психологии двадцатого века народились свои города, свои психологические страны, свои материки. Одни живут в стране психоанализа, другие — на материках бихе-виоризма, гешталътпсихологии, когнитивной и гуманистической психологии. То тут, то там на поверхности моря психологической мысли появляются одинокие острова «психосинтеза*, «кросс-культурной психологии», «нейро-лингвистического программирования^ и т.п. На все эти земли есть социальный и личный спрос. И спрос немалый. Куда психологу податься? Будем ли мы чужеземцами на этих островах и материках? Сможем ли пересечь границы между этими, далеко не всегда ждущими вторжений, заморскими психологическими территориями? Не забудем ли мы при все усиливающейся тяге к странствиям в столь различных и далеких психологических краях, откуда мы вышли и, главное, поймем ли, наконец, куда идем?
При всей сложности возникшей ситуации, как показывает опыт героев сказок, формула «Поди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что», по сути являющаяся приглашением к инициации, вполне может внушить исторический оптимизм и побудить психологов раскрыть миссию психологии в XXI веке. Для совершения этого обряда инициации надо постичь смысл посланий наших учителей, подсказывающих нам путь в неопределенном изменяющемся мире, их посланий в будущее.
460 Раздел К Как нерациональным объять рациональное
Среди этих учителей В,И.Вернадский, с поразительной точностью обозначивший переживаемое человечеством время как психозоискую эру, т.е. эру, творческим импульсом жизни которой является именно психология.
Среди них и JL С Выготский, заложивший основы неклассической культурно-исторической психологии конкретного свободного человека.
Среди них и мой учитель Алексей Николаевич Леонтьев* Его перу принадлежит немало трудов, растящих вопрошающее психологическое сознание и делающих нас носителями уникальной психологической культуры — культуры Л. С Выготского, А Л, Леонтьева и А.РЛурии, Перелистывая труды А.НЛеонтьева, наталкиваешься на две лаконичных записки, приоткрывающие потаенный пласт его работ и в буквальном смысле адресованные в XXI век. Одна из них родилась в ходе обсуждения с писателем Владимиром Тендряковым (8 августа 1974 года) судеб научной фантастики {Леонтьев AM,, 1983, т. II, с,240—242), Вторая записка откровенно названа «Психология 2000-го года». Она представляет собой своего рода «записку на манжетах» — краткий конспект лекции, прочитанной Алексеем Николаевичем Леонтьевым студентам факультета психологии в 1972 году. -\
В обеих этих записках содержится вера, не будем бояться этого слова, подлинная вера мастера в то, что «XXI век — век психологии* {Там же, с.278). Не поленимся и попробуем выделить, объединить и повторить ключевые идеи этих записок.
Первый тезис. Психология тогда и только тогда станет наукой о человеке^ когда она вторгнется в мир и начнет понимать, подчеркиваю, понимать происходящее в этом
мире.
Второй тезис. Развитие психологии, рождение новой системы психологических знаний пойдет в перспективе не по отдельным областям, а по проблемам. В будущем, прогнозирует А.Н.Леонтьев, произойдет сближение общей психологии с детской, педагогической, социальной и исторической психологией. Психология разных направлений и школ XX века жестко распалась на отрасли, ста-
XXI век: психология в век психологин 461
ла психологией разных отраслей. Но как только вам приходится сталкиваться с реальной проблемой, например, в жизни школы, то приходится отсылать обращающихся с вопросами людей по несуществующим под рукой кабинетам клинической психологии, социальной психологии, детской психологии, психологии управления, педагогической психологии и т.п. Психология, (как бы она не кичилась прощанием с функционализмом, с «психологией функций» в стиле У Джеймса, прощанием с психологией «уха, горла, носа» б стиле ранней психофизики и психофизиологии), во-первых, в преподавании и мышлении психологов еще вовсе не избавилась от «психологии отдельных функций», во-вторых, оказалась еще более разорванной «отраслевыми» и «ведомственными» интересами, стала во многом психологией «отраслей». За подобным диагнозом психологии стоит вовсе не описание ее грехов, так как любая наука проходит свою «отраслевую» стадию, а желание, вслед за A,ELЛеонтьевым и В.И.Вернадским, напомнить, что в перспективе необходимо видеть и развитие психологии «по проблемам», % тем самым предпринять попытку ответить на вопрос А, Н. Леонтьева о необходимости создания новой системы психологических знаний. Процитируем эту мысль А.Н.Леонтьева: «Как подойти к прогнозированию будущего психологии? Думаю, от будущего человека, от общества..,
И еще, не по отдельным отраслям, а по некоторым проблемам. А почему так? Потому, что они иначе переплетутся в новой системе психологического знания. (Со» временное членение психологии отражает далеко не решенную еще задачу создания такой системы)» {Леонтьев АЛ .* 1994,с.276).
Добавим, что психологические знания иначе пересекутся и в осмыслении истории своего развития, и в современном мире. В истории психологии, как только спадут ограничения описания развития любых наук через призму идеала рациональности (М.К.Мамардашвили), побуждающую мерить зрелость науки по аналогии с классической физикой, начнут ставиться под сомнения многие традиционные периодизации. Ведь именно идеал рационально-
462 Раздел К Как нерациональным объять рациональное
сти заставляет нас утверждать, что лишь с появлением экспериментальной психологии начинается подлинная история психологии как науки» а все остальное — лишь предыстории, прелюдии психологии в лоне философии. Стоит нам понять ограничения идеала рациональности при анализе движения истории науки, перед нами откроется история многих психологии. Эти психологии пересекутся с историей культуры, займутся, например, бытовым поведением декабристов как историко-психологической категорией (см, Лотмащ 1992) или увидят в различных религиях уникальные психотерапевтические практики по снятию неопределенности. Среди этих многих историй психологии займет свое достойное место и история научной экспериментальной психологии, но вряд ли она будет именоваться даже «первой среди равных», В новой системе психологических знаний в современном мире будет, надеюсь, оценено и эвристическое значение идеи А.Н.Леонтьева об «амодальном образе мира» {Леонтьев A.ff>, 1983) для принципиально иной систематизации психологических знаний- Ведь точно также как «образ мира^ нельзя расчленить на сенсорные модальности, науку, занимающуюся «образом мира», нельзя рассыпать на отдельные отрасли. Вот что приоткрывается только при робком прикосновении к тезису А-Н.Леонтьева о том, что в психологин, осознавшей себя ведущей наукой о человеке, принципиально иначе переплетутся психологические знания, родится иная система психологических знаний.
Третий тезис А, Н,Леонтьева является во многом неожиданным для деятельностного подхода в психологии. Резко, дерзко и явно Алексей Николаевич Леонтьев в своих записках о будущем нашей науки венчает этику и психологию, В беседе с В.Ф. Тендряковым он пишет о губительности для человеческой души последствий «бюрократизации» выполняемых человеком функций — ролей, власти социальных ролей над человеком (подчеркнем, человеком, а не личностью). «Ситуация конвейера уже понята^ а эту еще предстоит понять, но она много опаснее с точки зрения сдвига ценностей, который на одном полюсе дает такие явления, как «потребительская психология^, а на
XXI век: психология в век психологии________________463
другом — бунты леваков, хиппи и т.д. И то, и другое — обнищание души при обогащении информацией [подчеркнуто мною — АЛ]...* (Леонтьев AH.t 1983, с.241). Слова А,Н, Леонтьева об обнищании души при обогащении информацией — это убийственная этическая диагностика безликого накопления знаний, по существу, приговор безличным системам образования в двадцатом столетии. В заметке «Психология 2000-го года» А.Н. Леонтьев по-другому подходит к мысли об опасности системы образования как формовке, штамповке человека: «Игровое освоение мира (!), Не убивать детское. Сделанная голова — голова потерянная» (Леонтьев АЖУ 1994, с.278).
Как только А.Н Леонтьев обращается к вопросу о связи этики и психологии, аксиологии и психологии, он обращает свой взор на вершинные проблемы психологии — проблемы развития личности и на образование, которое должно порождать личность, а не быть фабрикой общества сделанных голов.
Именно с психологией личности^ повенчанной с этикой и исторической психологией, АММеонгпъев связывает превращение психологии в ведущую науку о человеке.
Четвертый тезис, проходящий через записки А.Н.Леонтьева, кратко раскрывает присущее деятельностному подходу понимание психологии личности как системной и аксиологической психологии. «..Личность <„>, ее ко-перниканское понимание: Я нахожу свое Я не в себе самом (его во мне видят другие), а вовне меня существующем — в собеседнике, в любимом, в природе, а также в компьютере* в Системе.
.„Психология личности есть психология драматическая. Почва и центр этой драмы — борьба личности против своего духовного разрушения* Эта борьба никогда не прекращается. Суть в том, что существуют эпохи ее заострения, (Беглые соображения о культурах как типах путей (или тупиков) глобальных решений всех заострений. Путь отрешения от внешнего — ивдуизм, дзен, христианство. Путь организации внешнего — социальные концепции общества будущего <...>.
Нужно отметить, что в сартровском экзистенциализме интересно схвачены изменения, которые претерпевает
464 Раздел К Как нерациональным овъять рациональное
личность при переходе от жизненного действия к эпохе устроения, организации жизни* {Леонтьев А.Н., 1983, с.241-242),
За этими строками проступает совершенно необычное понимание психологии вообще, а не только психологии личности, В прощальных записках А&Леонтъева, названных им самозавещанием, заключен эмбрион психологии XXI века. Это
ценностная этическая драматическая психология; это — культурно-историческая психология; и, наконец, это психология как социальное конструирование миров. Когда вчувствуешься в эти полные отчаянного прозрения строки Алексея Николаевича, то невольно всплывают слова Осипа Мавдельштама, заявившего: «Попробуйте меня от века оторвать, на этом вы себе сломайте шею!»,
А,Н Леонтьева нельзя оторвать от культурно-исторической психологии Л.С.Выготского, романтической психологии А.РЛурии, Их нельзя оторвать от XX века, И без них нельзя пройти в XXI век. Л.С.Выготский, А.РЛу-рия и А, Н Леонтьев — люди эпохи жизненного действия, мечтавшие и делавшие психологию как действенную науку.
Как жить в настоящем и заниматься будущим? Ответ прост: делать школу, растящую личность, а не школу как фабрику по выделке голов. Со школьной жизнью, ее организацией связан пятый тезис леонтьевского самозавещания. Размышляя о том, что ждет школу в XXI веке, он пророчески замечает: «Кризис школы. Взрыв дидактики. Не "заполнение дыр", а вооружение <..>. Игровое освоение мира» {Леонтьев А. К, 1994, с.278).
Эти пять тезисов А,Н Леонтьева были восприняты мною как программа делания психологии XXI века, Они привели меня к разработке неклассической психологии, основывающейся на историко-эволюционном подходе, любви к психоистории и дерзкой попытке изменить, обратившись к организации школьной жизни, психосоциальные сценарии развития общества в эпоху жизненного действия.
Именно историко-эволюционный подход позволяет прогнозировать и структурировать поле проблем и направлений, с которыми связано будущее развитие некласси-
XXI век: психология в век психологии 465
ческой релятивистской психологии; рост междисциплинарных исследований, опирающихся на универсальные закономерности развития систем; переход при постановке проблем анализа развития личности от антропоцентрической феноменографической ориентации — к истори-ко-эволюционной ориентации; появление дисциплин, рассматривающих психологию как конструктивную проектировочную науку, выступающую фактором эволюции общества (Асмолое, 1996),
«Бог любит троицу» — гласит русская поговорка. И поэтому, следуя этой избегающей бинарных оппозиций и дихотомий логике, я не могу обойти проблему связи неклассической психологии и жизни. Исходно неклассическая психология не принимает и не хочет принимать традиционную постановку вопроса о связи психологии и жизни в стиле «психология и жизнь» или, если вспомнить название доклада Джона Дьюи в 1901 г,э «Психология и практика». Подобно тому как неклассическая физика не устает
напоминать мечтателям об объективных экспериментах, о том, что наблюдаемое и наблюдатель — две вещи неразрывные, неклассическая психология делает своим принципом осознанное вмешательство в жизнь. Для неклассической психологии мало заявить принцип неразрывности субъекта и объекта. Она превращает принцип конструирования жизни в исходный пункт своего исследования, а само исследование неизбеэюно рассматривает как проектирование феноменов. В этом смысле на знамени неклассической психологии может быть начертано: «Любой эксперимент — это эксперимент формирующий»*.
Тем самым неклассическая психология исходно нарушает своего рода эпифеноменализм в связке «психология-общество» или более осторожный «психолого-социальный параллелизм». Она взламывает оковы того эпифеномена-лизма, сущность которого столь красочно передана Тео-дюлем Рибо, который говорил: «Психика также влияет на жизнь, как тень на шаги пешехода». Для неклассической психологии не только вполне нормально сформулировать задачу исследования в стиле «The Making of Mind» (заглавие последней книги Александра Лурии в английской вер-
466 Раздел К Как нерациональным обьяжь рациональное
сии М.Коула и Ш.Коул, 1979) или «Mind in Society», но и поставить вопрос «Психология как the Making of Society»,
Иными словами для неклассической психологии, опирающейся на культурно-генетическую методологию (МКоул) во главу угла ставится вопрос о психологии как науке, делающей историю общества, о психологии как факторе эволюции общества. Доказательство правомерности подобной постановки проблемы о связи психологии и социальной жизни в корне меняет социальный статус психологии в обществе.
Попытка изменить социальный статус психологии в об-* ществе, обосновать претензию неклассической историко-эво-люционной психологии на конструирование реальности и была предпринята в последнее десятилетие. Масштабный историко-культурный эксперимент показал» что воплощение педологической программы Л.С.Выготского и А,Н.Леонтьева, задуманной еще в 1928 гм привело к трансформации такой социальной сферы жизни как образование, а через образование как опосредующую деятельность, в свою очередь, к трансформации сознания.
Место этого историко-куяьтурного эксперимента — образовательное пространство России, Время эксперимента — 1988—1998 it- Ключевое орудие эксперимента — создание в качестве диалогических по своей природе медиаторов, «thinking device» (термин ДясВерча) более 300 миллионе® школьных учебников. Именно учебники выступают как уникальные культурно-психологические орудия овладения сознанием целой генерации детей и учителей.