Файл: Преступления против порядка управления (общая характеристика).pdf
Добавлен: 13.03.2024
Просмотров: 33
Скачиваний: 0
СОДЕРЖАНИЕ
Глава 1. Теоретические основы преступлений против порядка управления
1.1. Понимание преступлений против порядка управления
1.2. Классификация преступлений против порядка управления
Глава 2. Особенности преступлений против порядка управления
Кроме того, применение насилия в отношении представителя власти следует отграничивать от сопротивления и от неповиновения законному распоряжению представителя власти, которое является административным правонарушением (ст. 19.3 КоАП РФ)[23].
Исследования показывают, что в следственно-судебной практике нередко возникают сложности при отграничении насилия против представителя власти от различного рода сопротивлений представителям власти (дергание за шевроны, погоны, скидывание фуражки).
Полагаем, что уголовно наказуемое сопротивление должно представлять собой не любое воспрепятствование представителям власти при исполнении ими должностных обязанностей, а активное противодействие осуществлению этими лицами своих полномочий. Речь идет о физическом воздействии на указанных лиц, но которое не связано с физическим насилием (например, когда преступник хватается за форму, вырывается, толкается при его задержании).
Таким образом, применение насилия от сопротивления отличается характером и степенью интенсивности физического противодействия законной деятельности представителей власти.
Согласно ст. 19.3 КоАП РФ под неповиновением следует понимать отказ от выполнения законного распоряжения или требования сотрудника полиции, военнослужащего либо сотрудника органа или учреждения уголовно-исполнительной системы либо сотрудника войск национальной гвардии Российской Федерации в связи с исполнением ими обязанностей по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, а также воспрепятствование исполнению ими служебных обязанностей. Например, нарушитель правил дорожного движения не выполняет законные требования сотрудника ГИБДД и уезжает от него либо преступник прячется от сотрудников полиции, которые пытаются его задержать.
Существуют также случаи, когда сотрудники полиции выходят за пределы своих должностных полномочий при задержании правонарушителей[24].
В связи, с чем при квалификации преступления, предусмотренного ст. 318 УК РФ, необходимо учитывать законность применения силы самим представителем власти. В случае нарушения сотрудником полиции должностного регламента, в котором предписывается применение силы, его действия могут признаваться насилием, несовместимым с правилами задержания правонарушителя, а, следовательно, не влекут уголовно-правовую защиту.
Учитывая вышеизложенное, мы пришли к выводу, что в целях усиления уголовной ответственности за применение насилия в отношении представителя власти считаем целесообразным расширить понятие насильственных действий в ч. 1 ст. 318 УК РФ и дифференцировать угрозу насилием по степени опасности в зависимости от ее содержания, изложив ст. 318 УК РФ в следующей редакции:
"1. Применение насилия, не опасного для жизни или здоровья, либо угроза применения такого насилия в отношении представителя власти или его близких, либо активное сопротивление представителю власти в связи с исполнением им должностных обязанностей - наказывается штрафом в размере до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до восемнадцати месяцев, либо принудительными работами на срок до пяти лет, либо арестом на срок до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до пяти лет.
2. Применение насилия, опасного для жизни или здоровья, либо угроза применения такого насилия в отношении лиц, указанных в части первой настоящей статьи, - наказывается принудительными работами на срок до пяти лет либо лишением свободы на срок от пяти до десяти лет".
2.2. Проблемы квалификации преступлений, предусмотренных ст. ст. 297, 319 Уголовного кодекса Российской Федерации
Как известно, в связи с принятием Федерального закона от 07.12.2011 № 420-ФЗ[25], признан утратившим в силу состав преступления, предусмотренный ст. 130 Уголовного кодекса РФ, – оскорбление. Однако, необходимо иметь в виду, что в УК РФ по-прежнему остаются нормы, предусматривающие уголовную ответственность за совершение «оскорбительных» деяний (так называемые, специальные составы оскорбления). К ним относятся, в частности, ст. ст. 297, 319, 336 УК РФ. Правоприменительная практика по данным составам преступлений имеет весьма нестабильный и противоречивый характер.
Таким образом, в решениях, принимаемых судебными и следственными органами, даётся совершенно разная уголовно-правовая оценка одних и тех же либо схожих деяний.
Статья 297 УК РФ, предусматривая уголовную ответственность за неуважение к суду, которое может быть совершено путём оскорбления участников судебного разбирательства, несмотря на простоту своей формулировки, на практике имеет множество спорных моментов, которые не всегда разрешаются однообразно.
Во-первых, в настоящее время самым спорным вопросом по поводу применения ст. 297 УК РФ является сфера общественных отношений, на которые должна распространяться данная норма. В общем понимании, поскольку основным объектом преступления выступает правильная деятельность суда, дополнительным объектом – достоинство участников судебного разбирательства. Можно прийти к выводу о том, что выполнение объективной стороны вышеуказанного состава преступления возможно только непосредственно при осуществлении судебного разбирательства его участниками. Иными словами, непосредственно в зале судебного заседания при осуществлении правосудия. Однако стоит отметить, что правоприменительная практика в данной связи идёт иным путём. К примеру, Верховный суд РФ 27.02.2013 вынес кассационное определение № 9-О13-2[26].
По мнению суда, в отличие от ч. 1 ст. 297 УК РФ, предусматривающей ответственность за оскорбление участников судебного разбирательства, которое проходит в форме судебного заседания, ч. 2 ст. 297 УК РФ запрещает оскорбление судьи, участвующего в отправлении правосудия. Последнее осуществляется не только в судебном заседании, но и в иных организационно-правовых формах (подготовка судебного разбирательства, принятие процессуальных решений вне судебного заседания и т. п.). Следовательно, ответственность по ч. 2 ст. 297 УК РФ наступает как за действия, совершённые непосредственно в судебном заседании, так и за его пределами в иных случаях, если мотив действий виновного связан с профессиональной деятельностью судьи по разрешению конкретного судебного дела, например, с принятием им процессуальных решений.
Считаем подобное толкование ст. 297 УК РФ Верховным судом РФ несостоятельным, поскольку в соответствии с п. 58 ст. 5 УПК РФ[27] участниками уголовного судопроизводства являются лица, принимающие участие в уголовном процессе. Кроме этого, исходя из анализа непосредственного объекта посягательства, можно прийти к выводу, что совершить преступление, предусмотренное ст. 297 УК РФ, возможно лишь находясь непосредственно в процессе разбирательства по делу или при принятии иных процессуальных действий. Однако толкование, данное Верховным судом РФ в последнем определении, позволяет нижестоящим судам привлекать виновных лиц по ст. 297 УК РФ, например, за оставление оскорбительного для судьи комментария на сайте суда, или за оскорбление судьи в повседневной жизни.
Считаем, что в вышеприведённых случаях действия субъекта надлежит квалифицировать по ст. 319 (оскорбление представителя власти), поскольку в данных случаях никакого вреда правильной деятельности суда, как основному объекту ст. 297 УК РФ, не наносится. А также данное решение необоснованно ставит судей в неравное положение с другими представителями власти в плане правовой охраны авторитета их службы. Мы считаем, что решая данную проблему необходимо исходить из того, в какой именно момент в отношении судьи было совершено оскорбление.
Если оскорбление было совершено в момент судебного разбирательства или при производстве иных процессуальных действий, то необходимо применять ст. 297 УК РФ. А если оскорбление было совершено в отношении судьи в процессе иной деятельности, то необходимо вменять виновному лицу ст. 319 (оскорбление представителя власти), даже если оскорбление было совершено в отношении судьи по поводу его профессиональной деятельности.
Также в правоприменительной практике встречаются трудности в отграничении оскорбления представителя власти от хулиганства. Причина их возникновения заключается в сложном составе юридической конструкции хулиганства, при котором хулиганские действия в определённых случаях чисто внешне могут выражаться как посягательство на честь и достоинство представителя власти. Хулиганские действия нередко осуществляются в оскорбительной форме: приставании к представителям власти, употреблении ненормативной лексики и иных умаляющих достоинство представителей власти выражений и действий.
В подобных случаях отличие хулиганства от оскорбления определяется по направленности умысла. Следует помнить, что хулиганство направлено на нарушение общественного порядка, а оскорбление – на умаление чести и достоинства представителя власти. При этом надо помнить, что для хулиганства (п. «б» ч. 1 ст. 213 УК РФ) характерен так называемый, экстремистский мотив (политическая, идеологическая, расовая вражда и т. д.), а при оскорблении превалирует мотив личной неприязни.
При отграничении оскорбления представителя власти от хулиганства следует учитывать, что как хулиганство такие действия могут квалифицироваться лишь в тех случаях, когда они одновременно были сопряжены с очевидным для виновного грубым нарушением общественного порядка и выражали явное неуважение к обществу. Если в процессе хулиганства наносятся оскорбления, то такие действия дополнительной квалификации не требуют, т. к. они полностью охватываются составом хулиганства.
Кроме этого, определённые проблемы до настоящего времени имелись и с разграничением оскорбления представителя власти и применением насилия в отношении представителя власти (ст. 318 УК РФ). А именно сложности возникали в применении совокупности данных норм, при наличии признаков обоих этих составов. Однако к настоящему времени судебная практика по применению положений вышеуказанных норм уже в какой-то мере упорядочилась. По поводу решения данной проблемы верно и обоснованно высказался Челябинский областной суд в своём постановлении от 26.01.2011 по делу № 44у-20/2011[28].
Суд счёл излишней квалификацию действий осуждённого по ст. 319 УК РФ. При этом суд пояснил, что оскорбление по смыслу уголовного закона представляет собой одну из форм противодействия представителям власти, поэтому в данном случае все действия осуждённого в отношении потерпевшего следовало рассматривать как единое преступление (ч. 1 ст. 318 УК РФ), которое было необходимо квалифицировать по одному более тяжкому составу, а не как совокупность преступлений.
Таким образом, на сегодняшний день мы можем наблюдать тенденцию приведения к единообразию и систематизации имеющейся правоприменительной практики по рассмотренной категории дел, что не может не вызывать положительной оценки. Однако данный процесс является довольно затяжным по времени и осталось ещё множество нерешённых вопросов в проблеме квалификации специальных составов оскорбительных деяний.
Заключение
В заключение курсовой работы мы пришли к следующим выводам и предложениям:
Преступления против порядка управления представляют собой совершаемые частными лицами умышленные общественно опасные деяния, причиняющие вред или ставящие под угрозу причинения вреда нормальную деятельность органов власти и самоуправления.
Отсутствие единства в классификации преступлений против порядка управления отражает сложность данных общественных отношений, охраняемых уголовным законом. В тоже время любая классификация достаточно условна, но по своему аксиологическому значению она позволяет понять целевое назначение уголовно-правовой нормы, выявить соотношение составов преступлений против порядка управления, что важно в правоприменительной практике.
Полагаем, что уголовно наказуемое сопротивление должно представлять собой не любое воспрепятствование представителям власти при исполнении ими должностных обязанностей, а активное противодействие осуществлению этими лицами своих полномочий. Речь идет о физическом воздействии на указанных лиц, но которое не связано с физическим насилием (например, когда преступник хватается за форму, вырывается, толкается при его задержании).
В связи, с чем при квалификации преступления, предусмотренного ст. 318 УК РФ, необходимо учитывать законность применения силы самим представителем власти. В случае нарушения сотрудником полиции должностного регламента, в котором предписывается применение силы, его действия могут признаваться насилием, несовместимым с правилами задержания правонарушителя, а, следовательно, не влекут уголовно-правовую защиту.
Учитывая вышеизложенное, мы пришли к выводу, что в целях усиления уголовной ответственности за применение насилия в отношении представителя власти считаем целесообразным расширить понятие насильственных действий в ч. 1 ст. 318 УК РФ и дифференцировать угрозу насилием по степени опасности в зависимости от ее содержания, изложив ст. 318 УК РФ в следующей редакции:
