Добавлен: 13.03.2024
Просмотров: 16
Скачиваний: 0
Содержание:
ВВЕДЕНИЕ
Теории и практике уголовного права известны различные формы совместного участия нескольких лиц в преступной деятельности – соучастие, посредственное исполнение (или причинение), неосторожное сопричинение, прикосновенность к преступлению, совместное участие в преступлении лиц при отсутствии между ними совместности умысла (взаимной осведомленности). Среди них наибольшее теоретическое и практическое значение имеет соучастие в преступлении. Не случайно соучастие является наиболее исследованным институтом Общей части УК РФ.
Однако данное обстоятельство, увы, не привело к устойчивому единообразному восприятию зафиксированных законодателем признаков соучастия в преступлении не только в судебной практике, но и в теории уголовного права. Взять хотя бы длящуюся не одно десятилетие дискуссию о качественной характеристике такого признака соучастия, как участие в преступлении двух или более лиц. Каждое ли из совместно участвующих в преступлении лиц должно быть вменяемым и достигшим определенного законом возраста? Неоднозначное отношение к этому вопросу в доктрине на почве противоречиво складывающейся судебной практики придало проблеме в последнее время особую актуальность. Иногда практика судов демонстрирует доселе неизвестные примеры применения уголовно-правовых норм о соучастии (например, квалификация действий посредника в сбыте или в приобретении наркотических средств, когда в отношении его проводилось оперативно-розыскное мероприятие, как пособничества в покушении на приобретение наркотических средств при отсутствии, однако, исполнителя данного преступления), характеризуется поразительным разнобоем в оценке, казалось бы, давно решенных законодателем вопросов (например, квалификация соучастия в неоконченном преступлении и так называемого "неудавшегося" соучастия).
Большинство отечественных юристов подвергает критике акцессорную теорию соучастия, считая ее, по меньшей мере, реакционной. Однако акцессорную природу соучастия не следует воспринимать как однозначно застывшую догму, абсолютную идею, ведущую свое начало из глубины веков. В пределах этой теории прослеживается множество течений и оттенков, в том числе не игнорирующих самостоятельного характера ответственности соучастников преступления.
В рамках данной курсовой работы мы предполагаем с учётом наших профессиональных интересов и практической работы рассмотреть вопрос «Акцессорная доктрина соучастия» на основе анализа учебной и нормативно-правовой литературы.
Особый интерес для работы представляют положения УК РФ, научно-практические комментарии к уголовному кодексу, а также научные труды ученых правоведов.
Объект исследования в данной работе – общественные отношения, возникающие при соучастии.
Предмет исследования – нормы уголовно-правового законодательства, регулирующие ответственность за преступления совершенные в соучастии.
Таким образом, цель настоящей работы – рассмотреть акцессорную доктрину соучастия.
Для достижения данной цели в работе был сформулирован ряд задач:
1. Изучить понятие и постулаты акцессорной доктрины соучастия.
2. Рассмотреть влияние акцессорности соучастия на квалификацию преступлений.
Методологической базой настоящей работы являются общенаучный диалектический метод познания, а также частнонаучные методы: системно-функциональный, сравнительно-правовой.
Работа состоит из введения, основной части, разбитой на две главы, заключения, а также списка использованных источников.
1. ПОНЯТИЕ И ПОСТУЛАТЫ АКЦЕССОРНОЙ ДОКТРИНЫ СОУЧАСТИЯ
Полнее понять природу института соучастия невозможно без исторического обзора. Поэтому обратимся сначала к римскому праву. Оно различало виновников и пособников, упоминало отдельно о подстрекателях. Однако различию этому не придавалось никакого существенного значения, так как, по общему правилу, все участники преступления подвергались равному наказанию. Лишь в позднейший императорский период за отдельные преступления, да и то в виде исключения, допускалось уменьшение ответственности.
В некоторых ранних правовых системах идея соучастия вообще отвергалась. Иудеи придерживались следующей максимы: "По вопросу преступления никто не может быть представлен другим лицом". Рассуждения, которые привели к этому выводу, примерно таковы: совершение преступления накладывает на преступника особую печать – его руки "замараны" преступлением. Оказание помощи, дача советов, указаний и даже приказов могут быть упречными, поскольку облегчают процесс совершения преступления, но они как бы не накладывают такой печати на соучастника.
Уголовный кодекс Франции 1810 г. (Code penal), ограничив соучастие необходимыми объективными и субъективными признаками, тем самым субъективно ограничил и пределы соучастия, исключив из него любые формы прикосновенности к преступлению, в частности недонесение и укрывательство. Именно этим была решена главная проблема соучастия: недонесение и укрывательство перестали считаться формами соучастия. Более того, в УК 1810 г. наиболее полно было оформлено представление об акцессорной природе соучастия, хотя начало этому было положено в эпоху французской революции XVIII века и впервые законодательно оформлено в 1791 г. В этих законодательных актах уголовно-правовая оценка действий соучастника определялась оценкой преступления, совершенного исполнителем, и зависела от нее. Так, если исполнитель совершал оконченное преступление, должны были отвечать и соучастники. Если же состоялось, например, лишь покушение на преступление, соучастники должны нести ответственность за неоконченное преступление. В случае, когда действия исполнителя не подлежали уголовной ответственности, не могли быть привлечены к ней и соучастники. Акцессорная теория соучастия, до сих пор считающаяся классической, сформировалась на основе трех теорий соучастия, появившихся еще в XVIII столетии: объективной, субъективной и смешанной.
Одна из первых попыток принципиального разделения участников преступления на главных и второстепенных носила объективный характер и была сформулирована А. Фейербахом, немецким философом и правоведом. Главным виновником, по мнению А. Фейербаха, следует считать того, кто был главной (достаточной) причиной преступления, то есть того, чьими действиями было совершено преступление в полном объеме. Все остальные участники могут быть отнесены к пособникам, так как лишь содействуют результату, будучи второстепенной (дополнительной) причиной. К пособникам, например, при убийстве относились лица, державшие жертву или нанесшие ей несмертельные удары.
По этому поводу видный русский ученый А.П. Жиряев заметил: "Если виновники те, кто является достаточной (главной) причиной преступления, то, следовательно, пособники только те, чья помощь не нужна или излишня"[1].
Сторонники другого направления – субъективной теории соучастия полагали, что различие по объективной деятельности соучастников приводит только к признанию их равной ответственности, а поэтому необходимо обратиться к внутренней стороне, к характеру намерения, к определению того, в чьих интересах действует виновный.
Главный виновник тот, кто действует для достижения собственной цели или, совершая деяние, видит в нем собственное дело; пособник же содействует осуществлению чужого намерения. Лицо, не имеющее непосредственного интереса в преступлении, не превращается в главного виновника и тогда, когда совершает главный акт преступления.
Главными виновниками признаются те, чье намерение направляется на совершение действий, входящих в состав преступления, а пособниками – чья воля имеет в виду только совершение вспомогательных действий.
Приверженцы смешанной теории считали, что главный виновник – тот, кто, во-первых, был творцом преступного умысла, и, во-вторых, выполнивший главное деяние. Пособники – те, кто содействовал главным виновным или в составлении умысла, или в выполнении.
Что касается современных правовых систем, то в одних действует теория "эквивалентности", согласно которой все соучастники признаются исполнителями преступления и поэтому несут одинаковую ответственность; в других (уголовное право Германии, России) определяется, что соучастники должны нести ответственность в соответствии с их вкладом в преступление.
Таким образом, подводя промежуточные итоги, необходимо отметить следующее: акцессорная природа соучастия была законодательно оформлена в УК Франции 1810 г.; УК Франции 1810 г. разрешил один из основных вопросов соучастия, исключив из его пределов любые формы прикосновенности (недонесение, укрывательство); ни одна историческая система права не знала фигуры организатора преступления; различие соучастников признавалось в подавляющем большинстве правовых систем безразличным для их наказуемости; одна из главных проблем соучастия – обоснование ответственности соучастников, поскольку ни один из участников, кроме исполнителя, не выполняет объективной стороны состава преступления.
В современной теории российского уголовного права сложились две точки зрения на конструкцию соучастия. Первая исходит из признания акцессорного (несамостоятельного) характера соучастия; вторая рассматривает соучастие как самостоятельную форму преступной деятельности.
Одни правоведы – М.И. Ковалев и О.К. Гамкрелидзе – относятся к сторонникам акцессорной теории; другие – Ф.Г. Бурчак, А.Ф. Зелинский, В.В. Сергеев, В.А. Григорьев – придерживаются второй точки зрения.
Акцессорная (классическая) теория соучастия исходит из признания несамостоятельного, придаточного характера соучастия. Ответственность соучастников связывается с ответственностью исполнителя. Основные положения этой теории состоят в следующем: соучастник может нести ответственность за свои действия лишь при наличии наказуемого действия исполнителя (и, следовательно, может быть привлечен к уголовной ответственности, если к ней привлечен исполнитель); наказуемость соучастника определяется той статьей уголовного закона, по которой квалифицируются действия исполнителя.
Первым из современных российских криминалистов на акцессорную природу соучастия указал М.И. Ковалев. Подвергая резкой критике его точку зрения, В.В. Сергеев указывает: "Принцип акцессорности, исключающий самостоятельную общественную опасность и противоправность соучастия, не позволяет решить ни проблему основания ответственности соучастников, ни проблему разграничения соучастия на виды. Только признание правовой самостоятельности соучастия, основанной на признании в действиях соучастников общественной опасности и противоправности, дает возможность сделать это".[2]
В этой связи заметим, во-первых, что акцессорность соучастия отнюдь не исключает общественной опасности и противоправности действий соучастников; во-вторых, ни организатор, ни подстрекатель, ни пособник не выполняют своими действиями объективной стороны состава преступления. Поэтому признавать в действиях названных соучастников полный состав преступления (в частности объективную сторону) есть не что иное, как неудачная попытка обосновать их самостоятельную ответственность.
Акцессорная теория лежит в основе ответственности соучастников по УК РФ 1996 г.[3] В то же время признание акцессорной природы соучастия вовсе не означает абсолютной зависимости ответственности соучастников от ответственности исполнителя. Можно констатировать, что ответственность соучастников не всегда зависит от ответственности исполнителя и подчас носит самостоятельный характер.
Однако главная проблема соучастия заключается, на наш взгляд, вовсе не в том, насколько ответственность соучастников зависит от ответственности исполнителя. Проблема в том, чтобы обосновать саму ответственность соучастников.
Если в действиях соучастников нет состава преступления (то есть соучастники, кроме исполнителя, не выполняют объективной стороны состава преступления), то за что же они привлекаются к уголовной ответственности? Ведь согласно ст. 8 УК РФ "основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом".
Понятно, что все соучастники (а не только исполнители) должны отвечать за содеянное и привлекаться к уголовной ответственности. Но как обосновать их ответственность в соответствии со ст. 8 УК? Акцессорная теория соучастия не дает должного обоснования. Выход видится в разработке и обосновании системной теории соучастия и общего состава преступления, совершенного в соучастии.
Действующее уголовное законодательство при регламентации ответственности соучастников базируется на соединении основных положений обеих теорий. С одной стороны, признается акцессорная природа соучастия и невозможность последнего без фигуры исполнителя. С другой стороны, допускается самостоятельное основание уголовной ответственности соучастников, определение индивидуальной меры ответственности каждого из них в зависимости от характера и степени фактического участия в совершении преступления. На основе такого сочетания разрабатывается принципиальный подход к основанию ответственности соучастников: ответственность за соучастие в преступлении возможна только при наличии основания ответственности исполнителя, напротив, исключение ответственности исполнителя (например, в силу его добровольного отказа, совершения малозначительного деяния) делает невозможным ответственность других лиц по правилам о соучастии, что, однако, не исключает их самостоятельной ответственности за индивидуально совершенное преступное деяние.
Совместность участия лиц в преступлении. Соучастие есть сопричинение несколькими лицами единого для них преступного результата. Это означает, во-первых, что каждое из лиц определенным образом причастно к совершению преступления. Причастность соучастников к совершению преступления может иметь место по принципу взаимодополнения преступной деятельности друг друга, когда соучастники либо полностью, от начала и до конца, либо по частям, разделяя функции, сообща исполняют объективную сторону состава преступления и, таким образом, деяние каждого из соучастников дополняет деяние другого соучастника, создавая единое преступное деяние. В случае если соучастники договорились о разделении функций между ними так, что каждый из них совершает только какую-то часть действий, образующих объективную сторону состава преступления, говорят о так называемом техническом распределении ролей между соучастниками, которые все вместе считаются исполнителями преступления (соисполнителями)[4].
