Файл: Боровиков П.А. Человек живет под водой.pdf

просто купались и даже ныряли с задержкой дыхания —

вводе, сжатой давлением трехсотметровой глубины! Испытуемые вели дневнйки самоконтроля, тщательно

записывая в него все свои ощущения, любые изменения

всамочувствии, каждую мелочь.

Кисходу третьих суток пребывания в камере начался решающий этап эксперимента. Давление смеси

было поднято до уровня, эквивалентного глубине 350 м, и . . . ничего похожего па ситуацию, типичную для опытов «Физали», не оказалось!

Брауэр и Вейрюн на этой глубине находились в по­ луобморочном состоянии, а все три швейцарца оста­ лись веселыми и деятельными. У Брауэра и Вейрюна появились угрожающие изменения в электроэнцефа­ лограммах — у швейцарцев не было найдено никаких существенных отличил от фоновых записей. Брауэр и Вейрюн практически полностью потеряли работоспособ­ ность — у подопечных Бюльмана не произошло сколь­ ко-нибудь заметного ухудшения умственной деятель­ ности, их физическое состояние оставалось на высоте (один из опытов, выполненных ими на «глубине» 350 м, заключался в подъеме над головой груза весом 25 кг 18 раз подряд в течение двух минут).

Весь эксперимент, включая декомпрессию, длился 168 ч — ровно 7 суток. Все это время испытуемые были окружены постоянным вниманием и заботой. Бюльман считал, что хорошее настроение людей в камере очень важно для успеха опыта, и обслуживающий персонал сделал все от него зависящее, чтобы поддержать на высоте моральное состояние водолазов, Даже пища, передаваемая через шлюз в камеру, приготавливалась с предельной тщательностью и обязательно с учетом индивидуальных вкусов каждого испытуемого. К орга­ низации досуга водолазов также отнеслись весьма серьезно. Они не знали нужды в книгах и настольных играх, у них были даже детские конструкторы, с кото­ рыми они возились, наверное, с неменьшим интересом, чем малыши. Когда началась декомпрессия, из гидро­ танка слили воду и установили там игорный фут­ больный автомат. Он пользовался большой популяр­

ностью.

Декомпрессия экипажа началась после 80 ч пре­ бывания на базовой глубине. На первых ее ступенях

3 0 8

водолазы дышали гелиокислородными смесями, затем перешли на смеси на основе азота. Все шло нормально до горизонта 10 м — на этой «глубине» один из испытуе­ мых ощутил боли в коленном суставе. Пострадавшего тут же рекомпрессировали и начали снижать ему давле­ ние по индивидуальному лечебному режиму. Осталь­ ные участники опыта благополучно закончили «подъем» в заранее рассчитанный срок.

Насколько спокойно было воспринято сообщение Делоза о том, что обнаружен «гелиевый» барьер, на­ столько всколыхнул мир специалистов эксперимент в Элверстоке. Все были поражены даже не самой удачей Бюльмана, а удивительным несходством его экспери­ мента и опытов по программе «Физали». Появилась масса версий, трактующих возможные причины этого несходства: от различий в составе дыхательных смесей (на максимальной «глубине» в опыте «Физали-3» со­ держание азота составляло 4,5%, а в эксперименте швейцарцев — только 1,5%) и до большей комфорта­ бельности камер англичан по сравнению с камерами «Комекса». Эти споры шли долго, и главный момент не ускользнул от внимания физиологов.

Среди тех, кто понял истинные причины успеха Бюльмана, был один из ведущих специалистов мира по гипербарической физиологии сотрудник Лаборато­ рии физиологии ВМС Англии Питер Беннет. В споре «Комекс» — Бюльман он решительно встал на сторону швейцарцев. Внимательно следя за ходом эксперимента в Элверстоке, Беннет пришел к убеждению, что о «ге­ лиевом» барьере говорить еще рано, а весь «секрет» заключается в режиме подъема давления.

Надо отдать должное и Брауэру. Завершив обра­ ботку результатов программы «Физали», он писал: «. . .возможно, изменение режима погружения водолаза, такое . . . как акклиматизация на горизонте насыще­ ния 270—300 м перед дальнейшим спуском, позволит преодолеть этот барьер». Но сам Брауэр не придал решающего значения своему предвидению. Может быть, он считал эффект, достигнутый в результате изменения режима компрессии, слишком малым.

Как бы то ни было, идея ступенчатой компрессии оказалась плодотворной. Ведь именно так и поступил Бюльман: всего за час он довел своих водолазов до

309

уровня 300 м и, прежде чем отправить их дальше вглубь, дал им на акклиматизацию 72 ч — трое суток!

Итак, в феврале 1969 г. Беннет убедился, что пре­ дельная глубина погружения еще не близка, и решил провести «спуск» двух человек на «круглую» глубину 1500 футов (457,5 м). Как раз в это время в его лабора­ тории была введена в строй небольшая двухместная камера, рассчитанная на имитацию погружений на

глубину 690 м.

Физиологи «Комекса», по всей видимости, почти одновременно с Беннетом поняли, что к чему, но. . .

в их распоряжении не было камеры, в которой можно было пойти на глубины, существенно большие, чем достигнутые в опытах по программе «Физали». Пере­ оборудование гипербарического комплекса фирмы, в ре­ зультате которого ее водолазам стали бы доступными (теоретически) глубины 1200 м, только начиналось. Делозу оставалось лишь наблюдать за действиями англичан. А Беннет времени даром не тратил.

Подготовка к эксперименту началась в июле 1969 г. Несколько студентов-практикантов, работавших в ла­ боратории Беннета, согласились принять участие в опы­ те в качестве испытуемых. Группа добровольцев под внимательным наблюдением врачей приступила к вы­ полнению контрольно-тренировочных погружений на все возрастающие «глубины» вплоть до 135 м. Во время этих спусков производились всесторонние медико-фи­ зиологические исследования, точно такие же, какие были внесены физиологами Лаборатории в план «боль­ шого погружения». Так специалисты получили «фон», позволивший в дальнейшем судить о степени отклоне­ ний реакций организма от нормы.

В конце тренировочной серин Беннет и его коллеги выделили из группы претендентов двух человек: идти на рекордный спуск предстояло двадцатишестилетнему Джону Бивену и Питеру Шарпхаузу, которому испол­ нился всего 21 год.

Утром 3 марта 1970 г. Питер и Джон, обклеенные всевозможными датчиками и одетые в голубые комби­ незоны, вышли из физиологической лаборатории и, придерживая «хвост» тянувшихся за ними проводов, направились к камере. Это маленькое стальное убе­ жище станет для них родным домом, их бесконечно

310

далеким от родной планеты обитаемым миром более чем на две долгие недели. . ,

Впервые в практике сверхглубоководных погруже­ ний Беннет применил метод многоступенчатой компрес­ сии водолазов. Режим «спуска» Шарпхауза и Бивена выглядел так: уход на «глубину» 183 м и выдержка на этом горизонте в течение 24 ч, «спуск» со 183 м до 305 м и вновь 24-часовая пауза, «спуск» до 365 м и снова оста­ новка на 1 ч, затем уход па «глубину» 396 м и вновь выдержка в течение суток. Таким образом, к заключи­ тельной части эксперимента водолазы подходили более трех суток.

Столь длительный спуск был необычным для водо­ лазной практики. Ведь при расчете режима декомпрес­ сии время, затраченное на погружение, в определенной пропорции включают во время пребывания на грунте. Чем дольше спуск, тем дольше должна быть декомпрес­ сия, тем хуже обстоят дела с коэффициентом исполь­ зования рабочего времени водолаза. Именно поэтому во все времена широко применялась стремительная компрессия водолазов — скорость нарастания давле­ ния порой достигала 30 м в минуту!

Такой метод компрессии рационален и безусловно оправдан при спусках на относительно небольшие глубины, при работе в режиме «без насыщения». Но при погружениях за 300 м человек волей-неволей попадает в этот режим, если не во время работы на глубине, то обязательно при выходе иа поверхность. Ведь де­ компрессия при сверхглубоководных погружениях длится многие сутки, а для практически полного насы­ щения организма инертными компонентами смеси тре­ буется всего 20—30 ч. При спусках па очень большие глубины противопоставление погружений «с насыще­ нием» и погружений «без насыщения» в значительной мере теряет свой смысл..

Сила привычки, вероятно, довлела над эксперимен­ таторами, которые не задумываясь, нужно это или не нужно, хорошо это или плохо, «спускали» испытуемого водолаза па рабочий горизонт почти так быстро, как позволяли системы технических средств, в которых производилась компрессия колоколов или береговых камер. Ведь действительно, не имеет принципиального значения, длится ли погружение 7 сут при быстрой

3 1 1

компрессии или, скажем, 9 сут при ступенчатой. В то же время работоспособность водолаза при медлен­ ном спуске возрастает весьма резко — теперь это можно считать доказанным.

Шарпхауз вспоминал потом, что по мере роста давле­ ния у них возрастала амплитуда мышечной дрожи — тремора. Однако за сутки пребывания на промежуточ­ ной «глубине» дрожь медленно унималась, и к началу следующего этапа «спуска» все практически возвраща­ лось к норме.

К середине дня 6 марта были завершены приготовле­ ния к последнему броску. Анализ записей электро­ кардиографа и электроэнцефалографа показал, что состояние обоих молодых людей удовлетворительное, несмотря на то, что они уже находились на никому еще не покорявшейся «глубине» — без малого 400 м. Поздно вечером давление в камере снова стало расти. Доведя испытуемых до отметки 421 м, физиологи Беннета сде­ лали остановку на 1 ч, с тем чтобы провести серию контрольных исследований. Состояние испытуемых про­ должало оставаться удовлетворительным. В ночь с б на 7 марта давление в камере достигло заветной вели­

в течение 10 ч. Более 8 ч из этого времени они выполняли различные тесты и задания. Программа медико-физио­ логических исследований была еще более обширной, чем аналогичная программа Бюльмана. Тесты на мы­ шечную координацию — опускание шариков в трубу и другие— дополнялись большим количеством разно­ образных заданий на сообразительность, опытов по проверке кожной чувствительности и пр. Испытуемые на ощупь определяли разницу в размерах и текстуре поверхности шариков, раскладывали на специальной панели в заданном порядке деревянные шайбы и кружки, выбирали из набора различных предметов объект заданной формы и т. д. Кроме того, оба водолаза регулярно заполняли опросные листы, а Бивен вел подробный дневник самоконтроля.

На теле каждого испытуемого было закреплено свыше десятка датчиков, обеспечивающих дистанцион­ ный контроль за работой наиболее важных органов.

312

Датчики электроэнцефалографа, вживленные в кожу головы, передавали сигналы электрической активности мозга, и дежурный врач-физиолог постоянно следил за изменениями параметров электрических полей, об­ ращая особое внимание на появление тэта-ритмов, «ритмов сна», принесших столько хлопот в опытах «Фнзалн». Однако ничего угрожающего так и не было обнаружено. Датчики электрокардиографа, прикле­ енные па груди, передавали информацию о режиме работы сердца. Частота и глубина дыхания определя­ лись емкостным датчиком, температура тела измеря­ лась термопарой. На один из пальцев руки у каждого испытуемого было надето кольцо-датчик, определя­ ющий степень тремора. Артериальное давление Питер и Джон измеряли друг у друга вручную. .

Медико-физиологические исследования выполня­ лись не только на «глубине» 457,5 м, но и на протяжении всего долгого «спуска». На каждой из 24-часовых вы­ держек испытуемые выполняли по 5 серий исследова­ ний, длившихся один час каждая. На одночасовых остановках также выполнялась эта стандартная про­ грамма тестов п измерений.

Если подвести итог, то окажется, что Бнвен и Шарпхауз провели на «глубине» 457,5 м 10 ч, на «глубине»

Декомпрессия началась утром 7 марта, однако 8 марта обоих водолазов почему-то вновь вернули на предельный горизонт н сразу снова начали «спуск», но теперь уже по более плавному режиму. Проходили дни, все шло хорошо. Питер и Джон были бодрыми и веселыми, несмотря на то, что они уже две недели просидели в маленькой стальной бочке, в которой нельзя было даже выпрямиться, стоя в полный рост. У них не было никакой возможности уединиться, они были все время на глазах друг у друга, тем не менее между ними не было даже мелких ссор и стычек.

Утром 17 марта, почти перед выходом па «поверх­ ность», Бивен почувствовал боль в колене. Обоих испытуемых рекомпрессировали, «погрузив: на 1,5 м, и перевели на дыхание обычным воздухом. 18марта в 16ч оба водолаза, живые и здоровые, покинули камеру.

314

Бивен вспоминал потом: «. . . Выход из камеры вы­ лился в ошеломляющий триумф. Интервью прессы, радио, телевидения, . . . правда, очень короткие в силу необходимости немедленного медицинского обследо­ вания. . . Что касается моего и Питера состояния во время эксперимента, то честно могу сказать, что оно на сто процентов было отличным и с моральной и с фи­ зической точек зрения. Мы были уверены в успехе, ибо полностью доверяли группе обеспечения, прово­ дившей эксперимент с большим знанием дела. Я ду­ маю, что значение этого эксперимента заключается не только в превышении рекорда. Факты таковы, что это было не рассчитанное на случайный успех, а тщательно продуманное и подготовленное погружение. Оно было прежде всего исследовательским проектом, осуществлен­ ным для получения информации, столь необходимой для рядовых глубоководных погружений. Ну а если говорить о рекордах, то в этой области их установление тоже поставлено на научную основу».

Благополучно закончившийся эксперимент Питера Беннета дал старт еще одному этапу «гонки вглубь».

У одних открывшаяся перспектива вызвала оживление

иновые надежды, у других — опасения. В числе последних был и Рольф Брауэр.

Делясь-своими мыслями во время визита в Москву,

Брауэр говорил, что англичане подобрались к пределу глубины погружения человека слишком близко, и успех повторных погружений не может быть гарантирован. По его мнению, гелий при сверхвысоких давлениях оказывает дестабилизирующее действие на системы саморегулирования организма. Эти системы поддержи­ вают динамическое равновесие в работе важнейших органов человека и в общем обмене веществ: они, на­ пример, управляют частотой дыхания и ритмом сер­ дечных сокращений, сохраняют на постоянном уровне температуру тела. Брауэр считает, что в условиях высоких давлений гелиокнслородиых смесей способ­ ность организма к саморегулированию падает. Этот эффект он наблюдал экспериментально на животных.

В одном из опытов Брауэр подвергал обезьяну «тепловому удару» — резко повышал, а затем возвра­ щал к норме температуру дыхательной смеси в камере с животным. При обычном атмосферном давлении

315

дыхательной смеси температура тела обезьяны слегка возрастала, потом падала чуть ниже нормы, снова повышалась, но уже значительно меньше, и так после нескольких колебаний стабилизировалась на нормаль­ ном уровне. У обезьяны, находящейся под давлением 70—80 кгс/см2 в гелиокислороде, картина изменения температуры тела была существенно другой. После «теплового удара» температура начинала колебаться с возрастающей амплитудой, и это, в конце концов, приводило к гибели животного. Брауэр считал, что аналогичным образом может нарушаться ход всех жизненных процессов организма; в наибольшей сте­ пени дестабилизирующее действие гелия будет ска­ зываться на работе сердечно-сосудистой системы.

Однако не все физиологи были настроены так пессимистично. Многие из них полагали, что перегрузка организма человека при гипербарических опытах еще далека от предельной. Исследования в области сверх­ глубоководных погружений продолжали идти своим чередом.

Все ждали ответного хода «Комекса». И вот через несколько месяцев после успеха Беннета Делоз взял реванш: два его водолаза в эксперименте «Физали-5» были подвергнуты давлению, соответствующему глу­ бине погружения 520 м! Этим «спуском» Делоз в ка­ кой-то степени сумел реабилитировать себя за поспеш­ ное заключение, сделанное им в 1968 г., — новый рекорд был также установлен па гелиокислороде.

В 15 ч в понедельник 16 ноября 1970 г. водолазы фирмы 26-летннй Бернар Ройне и 22-летний Патрис Шемен начали «погружение». Физиологи «Комекса» Фрюктюз и Наке в полной мере использовали опыт своих английских коллег и даже внесли в их метод кое-какие усовершенствования.

«Спуск» испытуемых в «Физали-5» проводился не только по ступенчатому режиму, но и с переменной скоростью компрессии: сначала шел быстрый подъем давления, затем скорость «спуска» резко снижалась и по достижении очередного промежуточного уровня следовала пауза. После акклиматизации весь цикл

3 1 6