Файл: Курсовая работа по дисциплине Уголовное право Тема 52 Источники международного уголовного права Содержание Введение 3.docx
Добавлен: 26.04.2024
Просмотров: 41
Скачиваний: 0
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Решения Совета Безопасности ООН по учреждению Международных трибуналов по Югославии и Руанде были признаны государствами. Следует согласиться с мнением, что правомерность этих решений Совета Безопасности базируется на их признании государствами, а не попытках обосновать их принятие ссылками на соответствующие положения Устава ООН.
Создание Международных трибуналов путем принятия универсальных конвенций заняло бы значительное время и неизвестно, было бы оно успешным. Прецедентные решения Совета Безопасности ООН по учреждению двух Международных трибуналов являются самостоятельным источником международного уголовного права.
В теории и на практике в качестве самостоятельного источника международного уголовного права называют общие принципы права. В ст. 21 Статута Международного уголовного суда раскрывается содержание этих принципов. Под ними понимаются общие принципы права, взятые из национальных законов правовых систем мира, включая национальные законы государств, которые при обычных обстоятельствах осуществляли бы юрисдикцию в отношении данного преступления, при условии, что эти принципы не являются несовместимыми со Статутом, с международным правом и международно- признанными нормами и принципами.
В проекте Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества 1996 г. в редких случаях допускается применение общих принципов права. В комментарии к нему под общими принципами права понимаются принципы, которые прочно вошли в практику и широко признаются в качестве приемлемых в отношении преступлений, сходных по степени тяжести внутригосударственным или международным правом.
Правовая природа указанных принципов трактуется неодинаково: одни авторы считают, что эти принципы свойственны не только правовым системам государств, но и восприняты международным правом, другие же полагают, что под данными принципами следует понимать только принципы, свойственные внутригосударственному праву. В этой полемике следует отдать предпочтение второму мнению.
Международное уголовное право и национальное право государств оказывают друг на друга взаимное влияние. Национальные уголовно-правовые нормы являются самостоятельным источником международного уголовного права.
Разрабатываемые международными договорами нормы о преступлениях воплощаются в национальных правовых системах. Примерами могут быть нормы об отмывании, легализации преступно нажитого имущества, предусмотренные § 261 УК ФРГ, ст. 298 УК Испании, ст. 174 и 1741 УК РФ, нормы о захвате заложника, терроризме, угоне воздушного судна и др.
Глобально цели и задачи национального и международного уголовного права совпадают: преследование и наказание виновных в совершении преступлений лиц, предотвращение преступлений, устранение причин и условий совершения преступлений.
Говоря о верховенстве норм международного уголовного права над национальными, следует иметь в виду, что вопрос реализации этого принципа зависит от особенностей национальной системы права, правовых традиций государства, судебной системы и т. д.
В странах общего права, где прецедент имеет силу источника права, реализация принципа верховенства нормы международного уголовного права в целом решается мягче по сравнению со странами, где прецедент не имеет такой юридической силы.
В ст. 15 Конституции РФ говорится о международных договорах РФ, которые имеют приоритет над законом РФ в случае расхождения между ними. Что представляет собой международный договор РФ?
В соответствии с Конституцией Российской Федерации международные договоры Российской Федерации наряду с общепризнанными принципами и нормами международного права являются составной частью ее правовой системы. Международные договоры Российской Федерации заключаются, выполняются и прекращаются в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права, положениями самого договора, Конституцией Российской Федерации.
Утверждение международного договора Российской Федерации федеральным законом Российской Федерации, тем не менее, не превращает его положения в нормы прямого действия. Эти положения обязательно должны быть реализованы в национальном уголовном законодательстве.
Международные нормы о преступности деяния должны быть имплементированы в уголовное законодательство РФ. Важное положение, относящееся к закреплению в национальном праве международно-правовых положений о преступности деяния, содержится в ст. 11 Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности 2000 г.: «Ничто, содержащееся в настоящей Конвенции, не затрагивает принцип, согласно которому определение преступлений, признанных таковыми в соответствии с настоящей Конвенцией, и применимых юридических возражений или других правовых принципов, определяющих правомерность деяний, входит в сферу внутреннего законодательства каждого государства-участника, а уголовное преследование и наказание за такие преступления осуществляются в соответствии с этим законодательством».
Итак, принцип международного уголовного права состоит в том, что определение преступления, признанного таковым международным уголовным правом, и применимых юридических возражений или других правовых принципов, определяющих правомерность деяний, является прерогативой самого государства, применяющего свое внутреннее законодательство, и уголовное преследование и наказание за такое преступление осуществляются в соответствии с этим законодательством
Таким образом, международное уголовное право, учитывая особенности национальных правовых систем, предусматривает, что ряд уголовно-правовых понятий государства применяют согласно своим правовым принципам. При этом конечно, учет особенностей внутригосударственного уголовного права допустим, когда они не противоречат общепризнанным международным принципам и нормам.
Приоритет норм международного уголовного права над нормами национального права в настоящее время является общепризнанным международно-правовым принципом, воплощенным в Международном пакте о гражданских и политических правах 1966 г.
3 Значение источников международного права в структуре уголовного правоприменительного комплекса
Согласно ч. 3 ст. 1 УПК РФ4 общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ выступают составной частью законодательства Российской Федерации, регулирующего уголовное судопроизводство. В ст. 15 Конституции РФ указано: «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы»5.
Если придерживаться точки зрения, что международное право по желанию законодателя в состоянии регулировать внутригосударственные отношения непосредственно (что подразумевается в ч. 3 ст. 1 УПК РФ), то частично «подменяется» предмет регулирования международного права. Можно рассуждать и от обратного, представив гипотетическую ситуацию, когда национальный законодатель попытается урегулировать межгосударственные отношения6.
Вместе с тем, думается, ситуация намного сложнее, ведь в ст. 1 УПК РФ частью уголовно-процессуального законодательства РФ названы не только общепризнанные нормы международного права, но и его источники (например, международные договоры). Поскольку многие общепризнанные нормы существуют в форме обычных норм международного права, косвенно можно говорить и о таком источнике международного права в уголовном судопроизводстве, как обычай
7. Между тем одно и то же нормативное правило может иметь двойное закрепление: и в международном договоре - когда все вовлеченные в процесс государства принимают участие в этом договоре, и в обычае - когда государства, пока не принявшие участия в международном договоре, на основе принципа взаимности оказывают правовую помощь в производстве отдельных процессуальных действий (ст. 453 УПК РФ) и пр.
Следует, однако, понимать, что недопустимо включение источников международного права в перечень источников уголовно-процессуального права, потому что в рамках российской правовой системы речь всегда идет (должна идти) отдельно об источниках собственно уголовно-процессуального права, отдельно об источниках международного права и, к слову, отдельно об источниках права иностранных государств. К последним необходимо обращаться, например, при рассмотрении дел о защите авторских прав, когда требуется установить потерпевшего по уголовному делу (первоначального правообладателя) по закону государства, на территории которого было создано произведение (п. 3 ст. 1256 ГК РФ).
Важность разграничения источников международного права и внутригосударственного уголовно-процессуального права обусловлена, в частности, тем, что они могут регулировать один и тот же вопрос.
Так, ст. XV Мирного договора между Россией и Литвой объявляла амнистию и вводила следующий порядок ее применения: «После ратификации сего договора Российское правительство освобождает литовских граждан и оптирующих литовское гражданство, а Литовское правительство - российских граждан и оптирующих российское гражданство (лиц) военного и гражданского звания от наказаний по всем политическим и дисциплинарным делам. Если же приговоры по этим делам не состоялись, то производство по ним прекращается. Не пользуются амнистией лица, совершившие вышеуказанные деяния после ратификации сего договора.
Лица, осужденные уголовным судом за деяния, не подлежащие амнистии, возвращаются на родину после отбытия наказания. Если же приговор по такого рода делам не состоится до истечения одного года со дня привлечения обвиняемого к ответственности, то по истечении сего срока он передается в распоряжение отечественных властей со всем делопроизводством.
Вместе с тем обе договаривающиеся стороны освобождают и собственных граждан от наказаний за деяния, совершенные ими до ратификации настоящего договора в пользу другой стороны»8.
Несмешение источников международного и национального права позволяет избежать множества коллизий при регулировании смежных, однородных вопросов при производстве по уголовному делу. Не случайно ведь, по данным специалистов, названный Мирный договор, как и ему подобные, применялись внутригосударственными правоохранительными и судебными органами только после принятия соответствующих циркуляров или разъяснений о порядке применения договора в целом или отдельных его статей. Но от этого международные договоры не приобретают дуалистический характер и не становятся одновременно источниками двух самостоятельных систем
9.
Это означает, что общепризнанные принципы и нормы международного права, выраженные в ратифицированных международных договорах, могут (и должны) иметь прямое действие.
В ряде международных договоров наблюдается синкретичное сочетание материального и процессуального аспектов уголовной ответственности.
Так, п. 3 ч. 1 ст. 1 Шанхайской конвенции о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом10 «экстремизм» определяется как какое-либо деяние, направленное на насильственный захват власти или насильственное удержание власти, а также на насильственное изменение конституционного строя государства, а равно насильственное посягательство на общественную безопасность, в том числе организация в указанных целях незаконных вооруженных формирований или участие в них, преследуемые в уголовном порядке в соответствии с национальным законодательством сторон. Значит, если деяния не преследуются в уголовном порядке в соответствии с российским законодательством, то они не считаются преступными деяниями в РФ по нормам международного права. Интересно и то, что Федеральное Собрание РФ, ратифицировав данную Конвенцию без единой оговорки11, не привело национальное законодательство в соответствие с нормами международного права. В итоге под конвенционное понятие экстремизма подпадает, например, преступление, предусмотренное ст. 278 УК РФ, однако по российскому законодательству к преступлениям экстремистской направленности оно не относится (примечание 2 к ст. 282.1 УК РФ). Под экстремизмом по национальному законодательству понимается очень широкий круг действий.
Итак, совокупность всех приведенных источников и содержащихся в них норм при условии их согласованного применения можно обозначить как уголовный правоприменительный комплекс12. Классический пример действия такого комплекса - это выдача лица, обвиняемого в совершении преступления. В данном случае подлежат совместному применению нормы Конституции РФ (ст. ст. 61, 63), Уголовного кодекса РФ (ст. 13), Уголовно-процессуального кодекса РФ (гл. 54), нормативных правовых актов иностранного государства, регулирующих данные вопросы, а также нормы соответствующих международных договоров Российской Федерации с этим государством или письменного обязательства Генерального прокурора РФ выдавать в будущем этому государству преступников на основе принципа взаимности. В последнем случае процедуры выдачи, передачи лица иностранному государству регулируются УПК РФ, иными законами РФ, общепризнанными принципами и нормами международного права, а также международными договорами Российской Федерации, касающимися защиты основных прав и свобод человека, например Международным пактом о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г., Конвенцией о статусе беженцев от 28 июля 1951 г., Конвенцией о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г.