Файл: Сказка невероятная для твоих потомков сохранятся лишь несколько слов, начертанных на камне, передающих память о твоих великих деяниях.pdf
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 29.04.2024
Просмотров: 273
Скачиваний: 0
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
292
увлекаться красотой построений, теряя за иллюзорной гармонией форм гармонию
истинную. Вот почему воля сама по себе неспособна оценивать степень реальности, это
ведает другое чувство, которое испокон веков люди называют сердцем. Сердце чует то, что
для других сторон существа неведомо, оно инстинктивно тянется к Реальности чувством
неизъяснимой любви.
«Бог скрывается от духа человека, но Он открывается сердцу его. Так что, когда
говорят: «я не верю в Бога» — это все равно как если бы он сказал: «я не люблю». И голос
мрака ему отвечает: «ты умрешь, ибо сердце твое отвергло жизнь».
Сифра Дзениута.
Сатанизм есть прежде всего пренебрежение чуткостью сердца, это есть смерть его, а
потому сатанизм есть самосознание духа, забывшего любовь и потому ставшего
безжизненным.
На пути анализа Аркана IX, мы дали общие принципы развития духовного
самосознания, через которые отдельная монада находит опору в себе самой, и показали, как
протекает внешнее проявление этого сознания в различных сторонах многопланного
существа человека в виде самосознания монады в ментале, самоопределения в астрале и в
одиночестве среди физического мира. Теперь мы перейдем к исследованию стихийно
могущественного цикла переживаний и томлений душевных, непрерывно связанных с
развитием самосознания и одиночества, общая совокупность которых известна в традиции
под именем сатанизма.
1 ... 36 37 38 39 40 41 42 43 ... 61
§ 2. Генезис сатанизма в Области Чистого Духа; Бел-Бог и
Черно-Бог
«Человек, не сознающий своего родства с миром, живет в темнице, стены которой
враждебны ему».
Рабиндранат Тагор.
1
Мир есть великое царство контрастов, и величавая жизнь его течет, ограничиваемая
сонмом бинеров, которые она своей собственной мощью ткет в среде своей и утверждает
ими извилистые берега своего величавого потока. Гордый и царственный по природе своей,
но скованный мешкотными цепями, им же самим порожденными, дух человеческий вечно
мятется и неустанно стремится к познанию. На крыльях разума своего он взвивается
ввысь, на мгновенье зрит простор, но тотчас же ткет сам вокруг себя непоколебимые
твердыни, обращающие свободу в пропасть, зияющую между могучими скалами. Скалы те
— это вечные грани мышления, они стесняют дух, но лишь на их твердыне разум могучий
может строить новые выси, новые области простора своему полету. Таков закон: ища
свободу, дух человека рабство должен прежде той поры создать, и лишь на дне стеснений и
цепей заря простора перед ним возжечься может. Лишь создавая цепь, новое стеснение, он
готовые принести себя самих в жертву ради идеи, не жалели и других людей, а потому, всегда и неизменно, такие
люди оставляли за собой кровавый след на скрижалях мировой истории. Если эти люди терпели неудачу в своих
стремлениях, если они терпели крушение в своих идеалах, то в безумии оргий и отчаяния разврата они
стремились найти себе покой. И такие люди, слепые аскеты или евнухи, начинали предаваться столь зверским
безумиям, что они невольно заставляли сложиться убеждению, что человек есть самое жестокое и безжалостное
из животных. В своей проповеди жестокости аскетизм шел еще далее, он отвергал самый принцип любви и
приводил к знаменитому тезису средневековья: «добрые дела скорей закрывают, чем открывают человеку
доступ в Царство Божие». Ужасы инквизиции, зверства амазонок, кровавые жертвы друидесс и вообще обряды
лунных культов являются к сему классическими примерами.
* Жизнь Будды. Перевод К. Бальмонта. Москва, 1913. Стр. 164—165.
1
Садхана. — Творчество жизни. Перевод А. Ф. Гретман и В. С Лем-пицкой. С предисловием П. И.
Тимофеевского. Москва, 1914. Стр. 14.
293
разрушает тем твердыню рабства, тяготевшую над ним дотоле; лишь вечно творя и вечно
все вновь разрушая, разум могучий грядет по стезе эволюции, осуществляя победу духа.
Аркан V раскрывает доктрину, что принцип индивидуальности выливается в принцип
Великого Бинера духа человеческого — нарождения в нем двух существ, дополняющих друг
друга. Индивидуальная монада в Аркане V исполнена божественного достоинства, она
живет в себе самой, она полна сознанием своей безмерной силы, она всемогуща и вовне ее
нет ничего. Она сознает свою оторванность от Целого, но она сознает и связь с Ним; она
живет своей жизнью, но чувствует биение и Вселенской Жизни Целого. Аркан XV есть
учение о мятущемся духе человека Человек сознает не себя самого, он видит лишь отблески
свои, он видит тень свою повсюду, он жадно ловит ее, стремится, ищет, но нигде найти себя
не может. Он только чувствует себя, но где — того не сознает он, он весь в движении, весь
исполнен он томления страдного, он знает ясно связь свою с Единым, но вечно чувствует
преграду, которая предел стремлению всякому кладет.
«Ты не потому любишь своего сына, что ты его желаешь, но ты любишь своего сына
потому, что ты желаешь найти твою собственную душу».
Упанишады.
Аркан V есть учение о сокровеннейшей сущности человека, о внутренней природе
тайников его духа, о том источнике, из которого изливается вся мощь, движущая его
существо. Истинная сила мягка и женственна, и это великое учение вылилось в культ Овна
или Агнца, который чистотой своей является эмблемой кристальной природы духа в
момент его рождения. Аркан XV есть учение о форме познавания человеком низин своего
гордого духа, и это учение о роке, тяготеющем над духом, познающим свое собственное
существо, легло в основу служения земной Изиде, отблеске Изиды Горней, явились культы
служения демонского, явился и эмблемой козел.
Сущность и форма, непреложность действительности и продление отражения
мгновенного породили учение о великом бинере двух Принципов Верховных. Рождение из
Единого этого бинера есть рождение мира майи, есть порождение иллюзии мировой, есть
конец Духовного Единого Царства, есть разделения начало, начало томления, искания и
мук. Две стороны человеческого Я, поскольку он живет в себе самом, из сущности
внутренней стали формой внешней познавании. Двойственность духа вылилась в
двойственность существований, родился пол, положено было начало существованию в
грезах. С этого мига пред каждой индивидуальной монадой предстала вполне определенная
цель. Путем бесчисленных исканий и попыток она должна была начать стремиться не
только к самоутверждению и сознанию своих единичных потенций, но и к постепенному
разрушению иллюзии разобщенности. Эту конечную цель должен ясно сознавать каждый
человек; своей тоскующей душой он должен воссоздать былое, сковать все то, что в нем
разъединилось, и через это воссоздать некогда нарушенную гармонию единства.
«Когда приидет Царствие Божие? — спросила Саломея. Христос дает ответ: «Тогда,
когда совлечете и попрете ногами покров стыда. Когда двое будут единым и внутреннее
станет, как внешнее, и мужский пол, как женский — ни мужеским, ни женским».
Евангелие от египтян.
1
Грань между Миром Божественным и миром человеческим — рождение бытия
индивидуальной отдельности есть прежде всего колыбель жажды самопознания,
самоопределения, самосознания. Весь путь бесконечный эволюции существа человеческого,
вся тернистая стезя опыта, исканий и томления есть жажда безраздельная, есть
стремление неустанное, есть искание трепетное своего образа, своего имени, своей
сущности истинной. Человек постольку божественен, поскольку сознает он божественное
достоинство духа своего, поскольку нить сцепляющая его бытие ограниченное с океаном
Света Мира Божественного в нем живет. Человек вечен, человек властен, человек жив
постольку, поскольку с Сущим он связан. Чем глубже уходит он в тайники души своей, чем
1
«Interrogatus a quodam ipse Dominus quando venturum esset regnum ejus, dixit: Cum duo erunt unum et quod
foris est quod intus, et masculum cum femina neque mas, neque femina».
294
острее, пламеннее и могучее взор, бросаемый им в недра существа своего, тем бездоннее,
беспредельнее, безначальнее предстает пред ним его собственный облик. Человек боится
бесконечности, страх велик пред всякой целью далекой, томлением жутким сердце больнее
сжимается, когда зрит человек простор незаполненный. Человек боится себя, ибо он не
знает себя, не ведает мощи своей, не познал он свободы необусловленной, не изведал
беспредельности возможностей своего существа.
«Что человеку самое страшное? — он сам».
Из древней мудрости.
Чем глубже уходит в себя человек, тем решительнее рвутся все связи, сковывающие его
с миром внешним. Одиночество жуткое, страх и печаль в нем растут безраздельно, и чем
больше стремится он из ложного страха вновь воссоздать единение с внешним, тем быстрее
связи все рвутся.
«О пойми, о пойми, о пойми,
В целом свете всегда я одна!»
Мирра Лохвицкая.
«Кто измерил себя, кто спустился до самых низин? О, там бывает еще страшнее, там
темный провал, там стоны и скрежет!»
Солонович.
1
Внутреннее самосознание, ощущение своей индивидуальной личности, являющееся
генезисом мира человеческого, служит, вместе с тем, источником, из которого рождается
как самоотрицание, так и разрушение всех ценностей и новое их воссоздание. Будучи
источником всякой силы, человеческое Я в то же время оказывается источником своего
отрицания, высшей степенью всякой слабости. Одно и то же Я творит и рассуждает; одно и
то же Я познает и отрицает это познание; одно и то же Я чувствует и в этом чувстве находит
эфемерность всякого чувства вообще. Человек силен, поскольку он связан с Высшим,
человек всемогущ, когда он черпает силу из Него, но наряду с этим человек раб своей
собственной мощи и он сам себя трепещет. Источник всякого счастья, всякой благости есть,
вместе с тем, и кладезь бездонный страданий. Человеческий дух есть все, он все в себе
содержит, он есть и колыбель и цель бесконечная, но куда бы ни пошел он, он нигде себя
найти не может. Он всюду и везде, а потому нельзя найти его в каком-либо определенном
месте, но куда бы ни обратил человек своего взора, — он всюду вечно встречает веяние
своего духа. Вот почему цель человека — это неустанно собирать разрозненные отблески
своего Атмана, синтезировать их и объединять в гармоническом самосознании. Средь бурь
и влечений, стремлений различных, радость и горе, победы восторг и горечь упадка, в
едином томлении, в искании вечном, человек все должен объять. Средь всего разнообразия,
средь смены кумиров, в беспрерывной цепи мыслей и чувств, испытующий дух человека
должен найти единую цель, единый закон.
§ 3. Генезис сатанизма в области чистого разума
«И как они не заботились иметь Бога в разуме, то предал их Бог превратному уму».
Послание an. Павла к Римлянам, 1:28.
«Можно выпить океан до последней капли; можно до основания срыть гору Меру;
можно глотать огонь. Но, о Всеблагий! труднее всего этого приобрести власть над своим
разумом!»
Panshadisi.
Аркан V учит о Первоверховных Законах, по которым протекало как эманирование
Целым Его отдельных аспектов, так и утверждение каждой монадой своего относительного
мира. Он раскрывает доктрину, что в самой индивидуальной монаде, поскольку она
1
Скитания духа.
295
эманирует сознание в Мир Бытия, происходить раскол, и из нее рождается бинер двух
людей иероглифа Аркана. Он учит, что человек постольку живет истинной жизнью
личности, т. е. ощущает свою индивидуальность, поскольку в его духе происходит этот
раскол; чем больше человек убеждается в этом разделении в самых недрах существа своего,
тем больше приближается он к своей конечной цели. Вместе с тем, каждый из этих типов
души человека в отдельности есть nonsense, и, дополняя отрицанием друг друга, они друг
друга утверждают. Соединение их в одно — это потеря личности, потеря индивидуальности
и возврат в Целое для сна без грез и без сознания. Высшая степень разделения — это
высший расцвет начала индивидуальности, это высший рост сознания, это слияние с
Целым, оставаясь самим собой. Аркан XV, являясь подобием и низшим аналогом Аркана
V, учит о той же великой доктрине, но раскрывает ее под новым углом сознания в иной
плоскости мысли. Аркан XV представляет собой учение о мировом начале оформливания
закрепления мгновенных результатов, о планомерности развития и последовательности
отдельных процессов. Аркан V рассматривает двух типов человека, поскольку они
являются аспектами единого высшего начала, представляемого иерофантом иероглифа. Он
учит о незыблемости этой двойственной системы как основе человеческой жизни, он дает
доктрину неразрывности их бытия. Аркан XV рассматривает механизм их жизни,
позволяет изучить законы их взаимодействия и их отношения к плоскости эволютивного
сознания.
Система V и XV Арканов раскрывает отношения между Эго Абсолютным и Эго
относительным в особой, ей одной свойственной плоскости. Эго Аркана V — это
Абсолютное Эго, проектирующееся на два абсолютных же экрана, утверждаемые
стихийными бинерами. Этот тернер целиком лежит в Области Абсолютного, но их
соотношения, свойства и связи лежат вне индивидуальной монады и проистекают из общих
макрокосмических законов. Эго Аркана XV, — Эго сознаваемое, наоборот, лежит в области
относительного, и законы его бытия и развития не только неразрывно связаны с
личностью, но именно из ее индивидуальности проистекают. Аркан V гласит об «Я есмь»
как об основной первоверховной истине, которая не должна и не может быть доказана.
Аркан XV гласит об «Я есмь», которое может быть и должно быть доказано. «Cogito ergo
sum» — вот доктрина этого Аркана. В Аркане V сознание и «Я» неразрывны. Божественная
монада имеет и Божественное Сознание; проникая все и все наполняя, это сознание не
может быть ограничено от Я, которое есть тоже все. В Аркане XV сознание и Я раздельны,
они обусловливают друг друга, они освещают друг друга, они связаны между собой, но
связаны не тождественностью, а лишь тем, что каждая в отдельности есть лишь майя.
Сознание — это экран, освещаемый светом, проходящим через «Я», но этот свет течет лишь
постольку, поскольку Я общим сознанием освещается. Монада Аркана V сознает свое «Я»
непосредственным чувством, она не может выйти из ощущения его; человек Аркана XV
изучает свое Я при помощи последовательного отождествления его с частичными
аспектами.
Подобно Творцу мироздания, Который стал Мыслить Себя в частях Своих, человек
Аркана XV грезит, он ищет себя вовне себя и, видя свои отражения, он принимает их
последовательно одни за другими за свою сущность и именно таким путем создает своп
состав, т. е. осуществляет процесс творчества своего относительного мира. Начало,
мощью которого человеческое сознание отделяется от уже созданных аспектов Я и
переносится во вне их, и есть то, о котором гласит Аркан XV.
I. Отделение сознания от Эго; сознание и мышление; принцип
логики
Бытие индивидуальной монады в себе самой, как аспекта Целого, утверждается ее
проектированием на два экрана и созданием двух типов человека Аркана V. По аналогии с
этим, царство майи и сознание человека в нем утверждаются новым расколом монады, о
котором гласит Аркан XV. Человек вечно тяготеет в высь, но в этом стремлении его
останавливает начало, учение о котором и составляет доктрину этого Аркана. Свободное