Файл: Введение в изучение дисциплины. Классификация аддикций.pdf
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 03.05.2024
Просмотров: 39
Скачиваний: 0
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
осознаваемые, но, в основном, находящиеся в подсознании переживания более ранних периодов жизни, когда социальная запрограммированность была значительно менее представлена, а чувство внутренней свободы более выражено
[2., С.15].
Аддиктивное поведение обычно развивается при сочетании различных неблагоприятных факторов внешней среды и личностных особенностей каждого конкретного человека с определенными обстоятельствами, например,
неблагоприятной социальной средой, низкой адаптацией к условиям среды и т.д.
Также выделяют дополнительные факторы риска, такие как азартность,
стремление непременно выделиться из общей массы, одиночество,
психологическая неустойчивость, скудность эмоций, восприятие обычных житейских обстоятельств в качестве неблагоприятных и т.д. Акцентируем внимание, на том, что в процессе формирования аддикций определенная роль принадлежит практически всем существующим общественным институтам. В
появлении девиантного поведения одна из ведущих ролей принадлежит семье,
точно также как и в процессе лечения патологии. Однако наличие в семье деструктивного члена, будь то ребенок или взрослый, может привести к ее деградации. Для дисфункциональных семей в большинстве своем характерны довольно специфические методы решения возникающих проблем и самовыражения, основанные на самоутверждении за счет остальных членов семьи и компенсации собственных негативных эмоций на них. Взаимосвязь между аддикцией у родителей и детей может проявляться даже через поколение, приводя к рождению внуков с наследственной предрасположенностью, например, к алкоголизму. Так как семья является основным критерием и примером для любого человека, аддиктивным поведением часто страдают дети из неполных или аморальных семей, семей, члены которых склонны проявлять насилие или имеют явно криминальные наклонности, конфликтных семей. Некоторые предпосылки к развитию аддикции может дать не только семья, но и другой общественный институт – школа, вуз, работа... Отметим, что аддиктивные наклонности чаще возникают у учеников школ для одаренных детей, посещающих множество
[2., С.15].
Аддиктивное поведение обычно развивается при сочетании различных неблагоприятных факторов внешней среды и личностных особенностей каждого конкретного человека с определенными обстоятельствами, например,
неблагоприятной социальной средой, низкой адаптацией к условиям среды и т.д.
Также выделяют дополнительные факторы риска, такие как азартность,
стремление непременно выделиться из общей массы, одиночество,
психологическая неустойчивость, скудность эмоций, восприятие обычных житейских обстоятельств в качестве неблагоприятных и т.д. Акцентируем внимание, на том, что в процессе формирования аддикций определенная роль принадлежит практически всем существующим общественным институтам. В
появлении девиантного поведения одна из ведущих ролей принадлежит семье,
точно также как и в процессе лечения патологии. Однако наличие в семье деструктивного члена, будь то ребенок или взрослый, может привести к ее деградации. Для дисфункциональных семей в большинстве своем характерны довольно специфические методы решения возникающих проблем и самовыражения, основанные на самоутверждении за счет остальных членов семьи и компенсации собственных негативных эмоций на них. Взаимосвязь между аддикцией у родителей и детей может проявляться даже через поколение, приводя к рождению внуков с наследственной предрасположенностью, например, к алкоголизму. Так как семья является основным критерием и примером для любого человека, аддиктивным поведением часто страдают дети из неполных или аморальных семей, семей, члены которых склонны проявлять насилие или имеют явно криминальные наклонности, конфликтных семей. Некоторые предпосылки к развитию аддикции может дать не только семья, но и другой общественный институт – школа, вуз, работа... Отметим, что аддиктивные наклонности чаще возникают у учеников школ для одаренных детей, посещающих множество
дополнительных занятий и кружков, но практически не имеющих свободного времени. В качестве предрасполагающего фактора к развитию аддиктивного поведения можно рассматривать и религию, которая с одной стороны дает смысл жизни людям и помогает избавиться от пагубных пристрастий, но с другой – сама может стать патологической зависимостью. Даже традиционные религиозные течения могут способствовать формированию зависимости, не говоря уже о различных деструктивных сектах.
Тема 4. Нехимические аддикции
Для улучшения своего состояния пациенты используют не только алкоголь или наркотические вещества, но и определенные занятия. Нехимическая или поведенческая зависимость имеет множество разновидностей, вот основные из них:
1.
Игромания (другое название гэмблинг, лудомания) – страсть к азартным играм, карточным и любым другим. У этого заболевания есть популярная разновидность – зависимость от компьютерных игр. От заболевания чаще всего страдают парни в возрасте до 30 лет.
2.
Сексуальная аддикция (нимфомания), зависимость от секса в целом или от определенного вида секса. Болезни подвержены пациенты любого пола и возраста.
3.
Пищевая зависимость (нервная булимия) – это расстройство пищевого поведения, чаще всего поражающее женщин до 45 лет. Для булимии характерно переедание, озабоченность собственным весом и внешним видом, чувство вины по поводу нарушения диеты. В группу пищевых зависимостей также входит зависимость от сладкого.
4.
Клептомания – навязчивая страсть к воровству, не ради материальной выгоды, а ради азарта и риска.
5.
Адреналиномания – неутолимая потребность в острых ощущениях.
При этой аддикции человек рискует своей жизнью, занимается экстремальными видами спорта или провоцирует потенциально опасные ситуации.
Тема 4. Нехимические аддикции
Для улучшения своего состояния пациенты используют не только алкоголь или наркотические вещества, но и определенные занятия. Нехимическая или поведенческая зависимость имеет множество разновидностей, вот основные из них:
1.
Игромания (другое название гэмблинг, лудомания) – страсть к азартным играм, карточным и любым другим. У этого заболевания есть популярная разновидность – зависимость от компьютерных игр. От заболевания чаще всего страдают парни в возрасте до 30 лет.
2.
Сексуальная аддикция (нимфомания), зависимость от секса в целом или от определенного вида секса. Болезни подвержены пациенты любого пола и возраста.
3.
Пищевая зависимость (нервная булимия) – это расстройство пищевого поведения, чаще всего поражающее женщин до 45 лет. Для булимии характерно переедание, озабоченность собственным весом и внешним видом, чувство вины по поводу нарушения диеты. В группу пищевых зависимостей также входит зависимость от сладкого.
4.
Клептомания – навязчивая страсть к воровству, не ради материальной выгоды, а ради азарта и риска.
5.
Адреналиномания – неутолимая потребность в острых ощущениях.
При этой аддикции человек рискует своей жизнью, занимается экстремальными видами спорта или провоцирует потенциально опасные ситуации.
6.
Трудоголизм – поведенческое расстройство, при котором пациент добровольно изнуряет себя работой, игнорируя многие другие потребности (в общении, в отдыхе, в хобби). Пострадавшие – в основном представители мужского пола в возрасте от 25 до 65 лет.
В психологии отдельно выделяется любовная зависимость (фанатичное обожание другого человека). Это состояние отличается от нормальной влюбленности нездоровым размытием психологических границ и потерей автономии. В таких отношениях часто возникают садистические или мазохистические тенденции, разрушительно влияющие на жизнь одного или обоих партнеров.
Зависимость от мужчины романтизируется многими женщинами, но посторонний наблюдатель может без труда заметить, что фанатичная влюбленность приводит к эмоциональному и нередко физическому истощению, к деградации психики и мышления.
Нехимическая зависимость разрушает все сферы жизни человека, лишает его здоровья, сил и способности разумно мыслить. Некоторые виды аддикций,
например, трудоголизм, считаются общественно приемлимыми, но это не значит,
что они полезны или безопасны для пострадавшего. Другие виды, например,
сексоголизм и игровая зависимость, общественно порицаются и считаются распущенностью и безнравственностью.
Любая аддикция – это в первую очередь болезнь, и человек нуждается в соответствующем лечении.
Тема 5. Аддикций к еде
Аддиктивное переедание
В борьбе между сердцем и головой в конце концов побеждает желудок.
Станислав Ежи Лец
Промежуточным звеном между нехимическими и химическими аддикциями являются аддикции к еде, имеющие две формы:
1. переедание
2. голодание.
Первая форма более распространена. Аддикция к еде возникает тогда, когда еда используется в виде аддиктивного агента, применяя который человек уходит от неустраивающей его субъективной реальности. В момент неудачи,
неудовлетворенности, раздражения и скуки возникает стремление заесть неприятность. И это часто удается сделать, так как во время приема пищи происходит фиксация на приятных вкусовых ощущениях и вытеснение в подсознание материала, имеющего психологически неприятное содержание. При этом возможно появление стремления затянуть процесс еды во времени,
посредством медленного употребления пищи, либо использованием большего количества еды. Такой уход от реальности может оказаться достаточно эффективным способом контроля своего настроения, провоцируя, таким образом,
быстрое формирование зависимости.
Аддикция к еде - особый вид зависимости. С одной стороны - это психологическая зависимость, а с другой - происходит «игра» на удовлетворении голода. По мере того, как еда начинает использоваться уже не как средство утоления голода, а как средство психологического ухода от проблем, происходит определенное влияние на драйв удовлетворения голода с искусственным его стимулированием. Этот процесс носит психофизиологический характер, потому,
что переедающий человек входит в зону другого обменного баланса. Постоянная
«эксплуатация» драйва удовлетворения голода приводит к тому, что механизмы,
участвующие в его активации, начинают «включаться» тогда, когда это не нужно организму, когда человек не голодает и, более того, когда пища ему вредит. Драйв удовлетворения голода начинает активизироваться сразу же при снижении содержании глюкозы в крови, наступающем после очередного приёма пищи.
Таким образом, процесс осложняется тем, что на каком-то этапе переедания наряду с психологическими механизмами использования еды как средства ухода, начинают реализовываться физиологические механизмы,
связанные с обострением драйва голода и человек стремится к еде и потому, что у него возникает чувство голода. Для того, чтобы избежать приема пищи, ему
необходимо справиться с этим чувством, подавить его, так как оно возникает тогда, когда это вовсе не необходимо организму. Человек начинает есть слишком много и слишком часто. Если процесс аддикции «запущен», он «раскручивается»
все с большей силой. На каком-то этапе аддикту становится стыдно за свое поведение и он начинает скрывать проблему от окружающих. Он начинает есть в одиночку, в промежутках между любыми активностями. У него появляется чувство стыда. Поэтому, например, может возникать стремление не выбивать чек у одного и того же кассира в супермаркете, чтобы никто не обратил внимания, как много продуктов он покупает. Все это приводит к опасным для жизни последствиям, приводящим к нарастанию веса, нарушению обмена веществ и потере контроля, при которой человек употребляет количество пищи, являющееся опасным для жизни. Такие эксцессы переедания могут привести к «заеданию»
себя до гибели.
Особое значение приобретает сегодня стремление к употреблению больших количеств углеводов.
В аддиктивный процесс оказываются вовлеченными дети,
употребляющие часто, так называемую, поп-еду (junk food) и сладкие прохладительные напитки. Этому способствуют распространяемые в обществе неправильные мнения типа: «детям свойственно стремление к сладостям, к поп- еде»; «дети сами по себе с возрастом изменят эту привычку»; «если нет значительных проблем с повышением веса - все в порядке».
Аддикция к пище (напиткам) с большим содержанием углеводов на определённом её этапе сопровождается развитием непреодолеваемого влечения к ее приему. К признакам этой аддикции Heller (Heller 1997) относят, в частности:
фиксацию на сладостях, мучнистой еде; желание скорее «закусить», чем съесть полноценную пищу; колебания в энергетическом уровне, резкие смены чувства физической силы и физической слабости;
колебания способности концентрировать внимание, смена мотиваций;
периоды отнятия, необъяснимые приступы гнева;
все с большей силой. На каком-то этапе аддикту становится стыдно за свое поведение и он начинает скрывать проблему от окружающих. Он начинает есть в одиночку, в промежутках между любыми активностями. У него появляется чувство стыда. Поэтому, например, может возникать стремление не выбивать чек у одного и того же кассира в супермаркете, чтобы никто не обратил внимания, как много продуктов он покупает. Все это приводит к опасным для жизни последствиям, приводящим к нарастанию веса, нарушению обмена веществ и потере контроля, при которой человек употребляет количество пищи, являющееся опасным для жизни. Такие эксцессы переедания могут привести к «заеданию»
себя до гибели.
Особое значение приобретает сегодня стремление к употреблению больших количеств углеводов.
В аддиктивный процесс оказываются вовлеченными дети,
употребляющие часто, так называемую, поп-еду (junk food) и сладкие прохладительные напитки. Этому способствуют распространяемые в обществе неправильные мнения типа: «детям свойственно стремление к сладостям, к поп- еде»; «дети сами по себе с возрастом изменят эту привычку»; «если нет значительных проблем с повышением веса - все в порядке».
Аддикция к пище (напиткам) с большим содержанием углеводов на определённом её этапе сопровождается развитием непреодолеваемого влечения к ее приему. К признакам этой аддикции Heller (Heller 1997) относят, в частности:
фиксацию на сладостях, мучнистой еде; желание скорее «закусить», чем съесть полноценную пищу; колебания в энергетическом уровне, резкие смены чувства физической силы и физической слабости;
колебания способности концентрировать внимание, смена мотиваций;
периоды отнятия, необъяснимые приступы гнева;
повышенную эмоциональность и сенситивность, плач, чувство незащищенности;
проблемы с весом, случаи неконтролируемого объедания.
Выявление двух или более из перечисленных признаков является свидетельством наличия аддиктивной проблемы.
Аддиктивная фиксация на голодании и потере веса связана с чувством преодоления себя, своей слабости, победы «духа над телом». Голодание, таким образом, приобретает характер символа, повышает самооценку, позволяет демонстрировать свои возможности перед психологически недосягаемыми родителями, заставляет их, наконец, обратить на себя столь желаемое внимание.
Снижение веса рассматривается как своего рода спортивное достижение.
Голодание нередко сочетается с истощающими физическими нагрузками или специальными упражнениями. Все направлено на сжигание калорий и снижение веса.
Психотерапевт, занимающийся коррекцией аддиктивного голодания и переедания, не может рассчитывать на достижение успеха без понимания особенностей семейной динамики, выяснения психосоциальных факторов,
провоцирующих развитие процесса. Изменение межличностных процессов в семье, устранение застывших стереотипных паттернов в общении ее членов является необходимым звеном коррекции, наряду со стимулированием личностного развития аддикта, формированием его неаддиктивной идентичности.
Коррекция аддикции к еде протекает медленно. Аддикта нужно научить быть уверенным в своих силах и способностях, он должен постепенно преодолеть комплекс неполноценности и недоверия себе.
Тема 6. Аддикция к разрушению и саморазрушению
Все, все, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья —
Бессмертья, может быть, залог!
проблемы с весом, случаи неконтролируемого объедания.
Выявление двух или более из перечисленных признаков является свидетельством наличия аддиктивной проблемы.
Аддиктивная фиксация на голодании и потере веса связана с чувством преодоления себя, своей слабости, победы «духа над телом». Голодание, таким образом, приобретает характер символа, повышает самооценку, позволяет демонстрировать свои возможности перед психологически недосягаемыми родителями, заставляет их, наконец, обратить на себя столь желаемое внимание.
Снижение веса рассматривается как своего рода спортивное достижение.
Голодание нередко сочетается с истощающими физическими нагрузками или специальными упражнениями. Все направлено на сжигание калорий и снижение веса.
Психотерапевт, занимающийся коррекцией аддиктивного голодания и переедания, не может рассчитывать на достижение успеха без понимания особенностей семейной динамики, выяснения психосоциальных факторов,
провоцирующих развитие процесса. Изменение межличностных процессов в семье, устранение застывших стереотипных паттернов в общении ее членов является необходимым звеном коррекции, наряду со стимулированием личностного развития аддикта, формированием его неаддиктивной идентичности.
Коррекция аддикции к еде протекает медленно. Аддикта нужно научить быть уверенным в своих силах и способностях, он должен постепенно преодолеть комплекс неполноценности и недоверия себе.
Тема 6. Аддикция к разрушению и саморазрушению
Все, все, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья —
Бессмертья, может быть, залог!
А.С. Пушкин
По данным ВОЗ, каждый день кончает с собой 2300 человек, неудачно пытаются покончить с собой еще 20 тысяч. Особенно распространены самоубийства в развитых странах, где они занимают третье место среди причин смерти, у молодежи – второе. Наша страна вышла по этому показателю на одно из первых мест в мире и превышает среднемировые показатели в 3–4 раза. Чаще всего самоубийства совершают одинокие, разведенные и овдовевшие мужчины.
Наиболее высокий уровень самоубийств обнаруживается среди психиатров,
психологов и адвокатов.
Женщины и молодые мужчины чаще прибегают к незавершенным попыткам самоубийства, в этом случае говорят о парасуициде. Женщины совершают суицидные попытки в два раза чаще мужчин. Пик таких попыток приходится на 16–24 года. Каждый второй суицидент повторяет попытку самоубийства в течение года и каждый десятый умирает вследствие завершенной суицидной попытки. 75 % лиц, совершивших суицидальную попытку, хотя бы один раз лечились от алкоголизма или наркомании, каждый второй молодой самоубийца был алкоголиком. По-видимому, в происхождении химической и ауто-агрессивной аддикции у этих людей лежат одни и те же глубинные механизмы.
Э. Шнейдман (2001) выделяет среди суицидентов – игроков со смертью –
людей, которые в какой-то степени хотят умереть, но выбирают способ, который оставляет им шанс на спасение. Широко известный пример – «русская рулетка»,
когда человек стреляет в себя из револьвера, барабан которого заряжен наугад одним патроном. Сходным образом ведут себя те, кто, приняв несколько таблеток, звонят подруге или вскрывают поверхностные вены запястий в ванной,
когда дома находятся другие люди. Надо сказать, что по законам аддикции подобная игра случается все чаще и становится все опаснее, пока, наконец,
суицидент не переходит смертельный рубеж.
А. Бек с соавторами (2003) описывают когнитивную триаду суицидентов:
преувеличенно негативное восприятие мира, собственной персоны и своего
будущего. Если суицидент не может решить проблему сразу, ему рисуется цепь будущих неурядиц. Его мышление работает дихотомически: «либо победа – либо поражение». Для такого человека суицид становится своего рода наркотиком,
единственно возможной и желаемой формой «избавления».
К. Лоренц (1994) связывает аутоагрессию современного человека с урбанизацией.
Городская скученность и постоянная конкуренция обостряют механизмы внутривидовой агрессии, но законы общежития заставляют подавлять ее.
Подавленная агрессивность усиливает предрасположенность человека к несчастным случаям и другим проявлениям неосознанной аутоагрессии.
З. Фрейд определяет мазохизм как садизм, направляемый на собственную личность, чтобы сдержать агрессивное влечение. Эту мысль подтверждает тот факт, что в цивилизованных странах уровень суицидов выше, чем в странах с высоким уровнем убийств.
Известно также, что уровень суицидов падает на период войн, когда поощряется убийство врагов. К. Меннингер развивает эту мысль в отношении мучеников и аскетов – «хронических самоубийц»: «…система воспитания и образования в какой-то мере прививают человеку аскетические навыки, которые проявляются в бескорыстном и самоотверженном служении обществу и заботе о собственных детях… В отличие от рядового члена общества, «хронический самоубийца» руководствуется внутренней потребностью жертвовать собой. То,
что на первый взгляд воспринимается, как законное стремление увековечить свое имя, на поверку оказывается замаскированным проявлением деструктивных сил».
(Меннингер, 2000, с. 153)
Невротики, по мнению Меннингера, пользуются тем же механизмом, но они стремятся вызвать не восхищение, а жалость. И восхищение, и жалость выступают здесь как извращения любви. Наркотическую, в том числе и алкогольную, зависимость Меннингер считает одной из форм самоуничтожения,
которая характеризуется искаженной направленностью внутренней агрессии,
половой неудовлетворенностью и подсознательным стремлением к наказанию,
единственно возможной и желаемой формой «избавления».
К. Лоренц (1994) связывает аутоагрессию современного человека с урбанизацией.
Городская скученность и постоянная конкуренция обостряют механизмы внутривидовой агрессии, но законы общежития заставляют подавлять ее.
Подавленная агрессивность усиливает предрасположенность человека к несчастным случаям и другим проявлениям неосознанной аутоагрессии.
З. Фрейд определяет мазохизм как садизм, направляемый на собственную личность, чтобы сдержать агрессивное влечение. Эту мысль подтверждает тот факт, что в цивилизованных странах уровень суицидов выше, чем в странах с высоким уровнем убийств.
Известно также, что уровень суицидов падает на период войн, когда поощряется убийство врагов. К. Меннингер развивает эту мысль в отношении мучеников и аскетов – «хронических самоубийц»: «…система воспитания и образования в какой-то мере прививают человеку аскетические навыки, которые проявляются в бескорыстном и самоотверженном служении обществу и заботе о собственных детях… В отличие от рядового члена общества, «хронический самоубийца» руководствуется внутренней потребностью жертвовать собой. То,
что на первый взгляд воспринимается, как законное стремление увековечить свое имя, на поверку оказывается замаскированным проявлением деструктивных сил».
(Меннингер, 2000, с. 153)
Невротики, по мнению Меннингера, пользуются тем же механизмом, но они стремятся вызвать не восхищение, а жалость. И восхищение, и жалость выступают здесь как извращения любви. Наркотическую, в том числе и алкогольную, зависимость Меннингер считает одной из форм самоуничтожения,
которая характеризуется искаженной направленностью внутренней агрессии,
половой неудовлетворенностью и подсознательным стремлением к наказанию,
порожденным чувством вины за собственную агрессивность. Сам наркотик выступает в роли любимого убийцы.
Некоторые преступники, по Меннингеру, переполнены непреодолимым чувством ненависти, уходящим корнями в детский возраст, когда человеку приходится подавлять свои эмоции настолько, что подсознание становится неспособным к скрытой реализации внутреннего агрессивного импульса. Это, в свою очередь, приводит к тому, что ребенка часто ловят на запрещенных поступках и наказывают. В дальнейшем проступки превращаются в преступления, а наказания ужесточаются, все больше ожесточая человека,
способного теперь испытывать только ненависть и страх наказания. Последнее извращенное проявление любви к человечеству – совершить убийство, за которое полагается смертная казнь, и уж она, наконец, освободит человечество от такого злодея.
В качестве промежуточного варианта можно рассматривать сексуальных садистов. Импотенция и фригидность, при которых происходит отказ от нормального генитального удовольствия, также могут быть формой саморазрушения. При этом естественная биологическая роль приносится в жертву извращенным эротическим наклонностям, подсознательным страхам и ненависти,
стремлению к самонаказанию и лишению себя и партнера совместного удовольствия. Меннингер ввел понятие «частичное самоубийство» для описания некоторых форм невротического членовредительства. Он включил сюда трихотилломанию, вырывание и поедание собственных волос, онихофагию,
обгрызание ногтей, удаление зубов, ампутации пальцев, конечностей, полового члена. По словам автора, во всех этих случаях «суицидальный импульс сосредоточивается на отдельном участке тела, являющемся для пациента своего рода заменой целого, подлежащего уничтожению». Саморазрушительные импульсы наблюдаются у лиц, склонных к травматизму от несчастных случаев, а также у жертв нападений и сексуального насилия.
В более поздней модели садомазохизма успешно разрабатывалась идея
Фэйрберна о «моральной защите от плохих объектов». Автор отмечает, что
Некоторые преступники, по Меннингеру, переполнены непреодолимым чувством ненависти, уходящим корнями в детский возраст, когда человеку приходится подавлять свои эмоции настолько, что подсознание становится неспособным к скрытой реализации внутреннего агрессивного импульса. Это, в свою очередь, приводит к тому, что ребенка часто ловят на запрещенных поступках и наказывают. В дальнейшем проступки превращаются в преступления, а наказания ужесточаются, все больше ожесточая человека,
способного теперь испытывать только ненависть и страх наказания. Последнее извращенное проявление любви к человечеству – совершить убийство, за которое полагается смертная казнь, и уж она, наконец, освободит человечество от такого злодея.
В качестве промежуточного варианта можно рассматривать сексуальных садистов. Импотенция и фригидность, при которых происходит отказ от нормального генитального удовольствия, также могут быть формой саморазрушения. При этом естественная биологическая роль приносится в жертву извращенным эротическим наклонностям, подсознательным страхам и ненависти,
стремлению к самонаказанию и лишению себя и партнера совместного удовольствия. Меннингер ввел понятие «частичное самоубийство» для описания некоторых форм невротического членовредительства. Он включил сюда трихотилломанию, вырывание и поедание собственных волос, онихофагию,
обгрызание ногтей, удаление зубов, ампутации пальцев, конечностей, полового члена. По словам автора, во всех этих случаях «суицидальный импульс сосредоточивается на отдельном участке тела, являющемся для пациента своего рода заменой целого, подлежащего уничтожению». Саморазрушительные импульсы наблюдаются у лиц, склонных к травматизму от несчастных случаев, а также у жертв нападений и сексуального насилия.
В более поздней модели садомазохизма успешно разрабатывалась идея
Фэйрберна о «моральной защите от плохих объектов». Автор отмечает, что
ребенок интроецирует плохие объекты, чтобы очистить их от «плохости». В
награду он рассчитывает получить ощущение безопасности, которое характерно для человека, окруженного хорошими объектами.
Внешняя безопасность, таким образом, приобретается ценой внутренней небезопасности, так как Эго отдается на милость внутреннего «черного человека», против которого необходимо создать эффективную защиту. Когда ребенок попадает во власть этого воплощения зла, он становится плохим с точки зрения Суперэго. Ощущения безопасности нет, нет и надежды на спасение.
Единственный выход – убить демона вместе с собой. Так свел счеты со своим
«Черным человеком» Сергей Есенин:
Я взбешен, разъярен,
И летит моя трость
Прямо к морде его,
В переносицу…
Месяц умер,
Синеет в окошко рассвет.
Ах ты, ночь!
Что ты, ночь, наковеркала?
Я в цилиндре стою.
Никого со мной нет.
Я один…
И разбитое зеркало…
Х. Хензелер (2001) указывает на роль нарциссизма в происхождении суицидоопасного кризиса. Нарциссические личности переживают утраты или их угрозу как катастрофу. Нарциссическая обида вызывает у них то чувство неполноценности, то превосходства. У них возникают фантазии оказаться во чреве матери, слиться со вселенной, обрести вечный покой и вечную жизнь. Д.Н.
Оудсхоорн (1993) отмечает, что у двух третей суицидальных подростков выявляются инфантильно-зависимые и амбивалентные связи с матерями, в то время как сами матери были депрессивными и суицидальными. Суицидальность
награду он рассчитывает получить ощущение безопасности, которое характерно для человека, окруженного хорошими объектами.
Внешняя безопасность, таким образом, приобретается ценой внутренней небезопасности, так как Эго отдается на милость внутреннего «черного человека», против которого необходимо создать эффективную защиту. Когда ребенок попадает во власть этого воплощения зла, он становится плохим с точки зрения Суперэго. Ощущения безопасности нет, нет и надежды на спасение.
Единственный выход – убить демона вместе с собой. Так свел счеты со своим
«Черным человеком» Сергей Есенин:
Я взбешен, разъярен,
И летит моя трость
Прямо к морде его,
В переносицу…
Месяц умер,
Синеет в окошко рассвет.
Ах ты, ночь!
Что ты, ночь, наковеркала?
Я в цилиндре стою.
Никого со мной нет.
Я один…
И разбитое зеркало…
Х. Хензелер (2001) указывает на роль нарциссизма в происхождении суицидоопасного кризиса. Нарциссические личности переживают утраты или их угрозу как катастрофу. Нарциссическая обида вызывает у них то чувство неполноценности, то превосходства. У них возникают фантазии оказаться во чреве матери, слиться со вселенной, обрести вечный покой и вечную жизнь. Д.Н.
Оудсхоорн (1993) отмечает, что у двух третей суицидальных подростков выявляются инфантильно-зависимые и амбивалентные связи с матерями, в то время как сами матери были депрессивными и суицидальными. Суицидальность
