Файл: Введение глава природа феномена когнитивного диссонанаса в лингвистическом аспекте.docx
Добавлен: 17.10.2024
Просмотров: 12
Скачиваний: 0
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Психолингвистический подход к переводу усложняется тем фактом, что в научном тексте существуют различные школы, подходы, научные течении и степени разработанности тех или иных направлений, что приводит к семантически «неравнозначным» терминам и, технически, в разных научных точках зрения по одному вопросу, термин можно рассматривать как единицу, обладающую оценочной или субъективной семантикой. Это делает перевод с помощью, например, эквивалента невозможным, так как та или иная единица знания имеет смысл и в полной мере ее выражает только в рамках конкретного дискурса.
Французские лингвисты Ж-П. Вине и Ж. Дарбильне в рамках теории смысла предлагают переводить прямым или, при невозможности, непрямым способом. К прямым способам относятся:
– дословный перевод;
– калькирование;
– заимствование.
Из этого видно, что прямой перевод ставит целью сближение, при наличии расхождений, различных взглядов в разных языках.
К непрямым или косвенным способам относятся:
– эквивалентный перевод;
– транспозиция;
– адаптация;
– модуляция.
Эквивалентный перевод используется в том случае, когда дискурсы равны или почти равны и такой перевод не искажает смысл. Транспозиция, адаптация и модуляция имеют дело с преобразованием формы, то есть с изменением лингвистических средств для сохранения семантики.
Для преодоления когнитивного диссонанса решением может стать переводческая иерархия В.Н. Комиссарова. Он выделил подробную модель уровней эквивалентности. В зависимости от типа единицы перевода он классифицирует эквивалентность на пять уровней, где уровень эквивалентности - это степень смысловой близости оригинала и перевода, определяемая частью исходного содержания (единицы перевода), которая сохраняется в перевод.
1 уровень или уровень цели коммуникации. Его используют, когда перевести текст оригинала на язык перевода с сохранением синтаксических, лексических, а тем более грамматических единиц невозможно. Под этот уровень, как правило, падают неологизмы, афоризмы, народные пословицы и поговорки, а также устойчивые выражения. С точки зрения перевода этот тип представляет наибольшее количество трудностей, поскольку всегда существует опасность не распознать истинный смысл из-за культурных особенностей исходного языка.
2 уровень или уровень описания ситуации. Общая часть содержания оригинала и перевода не только передает одну и ту же цель общения, но также отражает ту же экстралингвистическую ситуацию. На данном уровне языковые средства также не поддаются переводу.
3 уровень или уровень метода описания ситуации включает в себя цель коммуникации, указание речевой ситуации и способ ее описания. Переводчику на данном уровне часто приходится прибегать к сокращению или, наоборот, распространению передаваемых единиц, а также к замене.
4 уровень или уровень структуры заявления. Наряду с тремя вышеперечисленными уровнями перевода содержания значительная часть синтаксической структуры текста оригинала воспроизводится в переводе. Переводчик, как правило, использует такие методы, как перестановка и замена.
5 уровень или уровень лексико-семантического соответствия. Сохранение как значения, так и стилистических характеристик текста оригинала в переводе. Этот тип эквивалентности является самым простым с точки зрения перевода, но, к сожалению, не часто встречается (буквальный перевод) [Комиссаров, с. 90].
Таким образом, предполагается, что переводчик на каждом этапе работы так или иначе сталкивается выбором в пользу той или иной переводческой «жертвы». Существует мнение, что в большинстве случаев полностью идентичные по значению тексты на двух разных языках не только невозможны, но и не нужны, так как они были созданы в разных картинах мира и актуальны только в определенной ситуации.
-
Основные причины возникновения когнитивного диссонанса
Переводческая деятельность сама по себе находится в когнитивном диссонансе, так как сталкиваются не только различные картины мира, но и разные формы ее организации – дискурсы.
Т. ван Дейк отмечает, что дискурс это широкое понятие, в том смысле, что он подразумевает широкую систему классификаций: Иногда понятие «дискурс» используется в родовом смысле, обозначая тип дискурса, совокупность дискурсов или класс дискурсивных жанров, например, когда мы говорим о «медицинском дискурсе», «политическом дискурсе» или же «расистском дискурсе». Он также отмечает, что дискурс как термин потерял свою специфику и в каждом конкретном его употреблении необходимо конкретизировать его семантику [Ван Дейк, с. 131].
Отечественный лингвист Н.Д. Арутюнова, определяя термин «дискурс», дает развернутую трактовку этого понятия. В ее интепретации дискурс это «связный текст в совокупности с экстралингвистическими, прагматическими и другими факторами; текст, взятый в событийном аспекте; речь, рассматриваемая как целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизме их сознания» [Арутюнова, с. 72]. Н.Д. Арутюнова объединяет предшествующие определения дискурса как лингвистического явления и как явления надлингвистического: к ключевым моментам трактования дискурса теперь относятся человек, как часть некой цельной группы людей, объединенная общим критерием или критериями, ситуация, его мотивированная речь в этой ситуации и человеческое сознание, сформированное и функционирующее в данном обществе.
Т.М. Николаева в своем «Словаре терминов лингвистики текста» под этим термином понимала следующее: «Дискурс - многозначный термин лингвистики текста, употребляемый рядом авторов в значениях, почти омонимичных.
Изучая понятие «дискурс» как предмет лингвистики текста, а дискурсивный анализ – одним из его методов, Т.М. Николаева рассматривает дискурс как «многозначный термин лингвистики текста, употребляемый рядом авторов в значениях , почти омонимичных и выделяет основные:
1) диалог;
2) устно-разговорная форма текста;
3) группа высказываний , связанных между собой по смыслу;
4) связный текст;
5) речевое произведение как данность, устная или письменная [Николаева, с. 96].
Наиболее краткое определение дает В.И. Карасик, который понимает понятие «дискурс» как «текст, погруженный в коммуникативную ситуацию» [Карасик, с. 83]. Данное определение подразумевает широкий спектр различных условий и ситуаций, которые являются неизбежной частью коммуникативной ситуации, специфика которой многообразна. Таким образом, данное определение является одновременно четким и охватывающим бесконечно широкий круг языковых явлений.
Классификации дискурса в рамках лингвистической науки имеет разветвленную систему, которая основана на смежности классификаций текста и речи.
Критерии, которые берутся за основу классификации часто имеют схожее содержание и перекликаются между собой, имея отличием только угол обзора.
Итак дискурс может классифицироваться по следующим критериям:
– по каналу передачи информации: устный и письменный [Николаева, с. 12];
– по семантическому содержанию: описательные, повествовательные (нарративные), контаминированные, рассуждения [Григорьева, с. 11];
– по сфере и среде общения: книжный, разговорный, массово-коммуникативный [Костомаров, с. 45];
– по способу выражения: выраженные вербально, без применения паралингвистических средств; включающие, помимо лингвистических, паралингвистические средства, в том числе креолизованные тексты (семиотически осложненные, с иконическим компонентом) [Анисимова, с. 18];
– по национально-лингвокультурному параметру: китайский национальный дискурс, немецкий дискурс, и японский дискурс и так далее [Ревзина, с. 49].
Следующие критерии можно назвать смежными:
– по сфере и среде общения: бытовой, научный, политический, деловой, конфессиональный [Хурматуллин, с. 6]; книжный, разговорный, массово-коммуникативный [Костомаров, с. 45];
– по социолингвистическому подходу (кто говорит) (или на основе связи с определенной деятельностью): политический дискурс, деловой дискурс, массово-информационный дискурс, рекламный, религиозный, судебный, научный, педагогический (дидактический, учебный), дипломатический, медицинский, компьютерный (электронный, виртуальный);
– по тематическому критерию: экономический, моральный, экологический, сказочный, прогностический, автобиографический, террористический, расистский, ксенофобический;
– по социолингвистическому принципу: личностно-ориентированный: бытовое и бытийное (художественный и философский дискурс) общение и статусно-ориентированный: институциональный дискурс (политический, педагогический, религиозный и так далее) [Карасик, с. 277] другие.
Статусно-ориентированный дискурс представляет собой тип речевого взаимодействия между представителями разных социальных групп или представителями разных социальных институтов.
Институциональный дискурс как разновидность статусно ориентированного дискурса определяется Ю.С. Сергеевой как «нормативное речевое взаимодействие людей, имеющих определенные статусные роли в рамках определенного социального института, созданных для достижения определенных целей» [Сергеева, с. 364].
К типам институционального дискурса относятся педагогический, научный, академический и другие дискурсы.
В.И. Карасик определили обязательные конститутивные признаки дискурса, которые позволят отнести его к той или иной группе. К ним относятся: цель коммуникации, участники, хронотоп, ценности и стратегии, жанры, прецедентные тексты, дискурсивные формулы [Карасик, с. 290].
Для институционального и персонального дискурса взаимодействие значения и выражения будут определяться противоположными формулами. В институциональном дискурсе значение, то есть структурно выраженная компонента, является постоянной величиной. Так, текст юридического документа может готовить один эксперт, группа или большой коллектив, но все различия в выражении будут приводится к единой структуре значения. У персонального дискурса всегда один автор, выражения которого – константа, определяющая значение. [Воскобойник, c. 22].
Для исследования метафоризации как средства создания когнитивного диссонанса представляется особенно перспективным тот подход к метафорам, который был предложен Дж. Лакоффом и М. Джонсоном в их знаменитой монографии «Метафоры, которыми мы живем» - «Metaphors we live by» [Lakoff, Johnson, с. 180] и получил название концептуального анализа. В основу своей теории они ставят физиологические способности человеческого разума. Они считают, что разум человека постоянно эволюционирует, постоянно «запоминая» опыт организма в процессе жизнедеятельности. На данном уровне развития разум человека по большей части бессознателен и метафоричен. Следовательно, выражаться метафорами является неотъемлемой частью природы человека.
Лакофф утверждает, что сдвиг в нашем понимании разума огромен, а это влечёт за собой соответствующий сдвиг в понимании того, чем мы являемся. Лакофф считает, что передающееся по наследству мышление – реально физическая субстанция, разум формируется телом, поскольку большая часть мыслительного процесса бессознательна. Соответственно, то, что мы знаем о разуме, расходится с основным философским представлении о человеке.
Дж. Лакофф и М.Джонсон делают следующие выводы.
— Метафора — важный механизм, при помощи которого мы понимаем абстрактные понятия и рассуждаем о них.
— Метафора по природе — не языковое, а концептуальное явление.
— Метафорическое понятие основано на неметафорическом понятии, т. е. на нашем сенсомоторном опыте.
— Система общепринятых концептуальных метафор главным образом неосознаваема, автоматична и употребляется без заметного усилия.
— Метафора основана скорее на соответствиях в нашем опыте, чем на логическом сходстве. «Область-источник» и «область-цель» не связаны по своему существу.
— Система метафор играет роль как в лексиконе, так и в грамматике языка.
—- Метафора в поэзии — это, большей частью, расширение нашей общепринятой системы метафорического мышления.
Метафора подразумевает понимание одной области через призму другой. Метафору можно понимать, как перенос из области-источника (source; в данном случае «путешествие») в область-мишень (target; в данном случае «любовь»). По сравнению с областью-мишенью область-источник обычно: интуитивно понятнее, конкретнее, известна скорее всего через непосредственный физический опыт (некоторые области более центральны в нашем опыте, например, восприятие пространства), легче передается одним человеком другому (легче указывать на окружающие физические предметы, чем на абстрактные сущности), можно сказать, что метафоры представляют собой мост от знакомого к незнакомому, от очевидного к менее очевидному).
Особый и важный вопрос - насколько концептуальная метафорика согласуется с установкой на объективность. Лакофф и Джонсон полагают, что их точка зрения на метафору занимает промежуточное положение между объективистским и субъективистским взглядами: «И объективизм, и субъективизм выпускают из поля зрения способ понимания мира.
Объективизм не замечает того факта, что понимание, а, следовательно, и истина, обязательно зависит от наших культурных концептуальных систем и что она не может быть ограничена в рамках единой абсолютной или нейтральной концептуальной системы. Объективизм также упускает из виду то, что человеческие концептуальные системы метафоричны по природе и включают в себя образное понимание одних видов вещей в терминах других видов.