Файл: Сейфуллаев, Р. С. Концепция причинности и ее функции в физике.pdf

движения, трактуя движение лишь как пространственное переме­ щение отдельных тел.

Спиноза говорил о наличии в мире двоякого рода причинности: имманентной, характерной для субстанции и всей совокупности мо­ дусов, и внешней, типичной для сферы взаимоотношений единичных модусов. В «Этике» (ч. 3) находим и понятие «активной причины». Философ полагал, будто в любом действии не может быть ничего такого, чего не было в производящей его причине, т. е. причину и следствие по содержащейся в них реальности он считал тождествен­ ными.

Вфилософии Г. Лейбница можно найти ряд гениальных догадок

врешении многих гносеологических проблем, то глубоко рациональ­ ное и близкое современности, которое отмечали в его взглядах клас­ сики марксизма. Наиболее оригинальной частью гносеологии Лейб­ ница является общая теория науки, в которой философ разрабатывает концепцию синтеза как метода получения «нового знания» или как метода «искусства изобретения». В рамках этой концепции Лейбниц пытается описать гносеологический «механизм» эвристической дея­ тельности мышления, в частности, именно он указывал на возмож­ ные «статистические» методы исследования психологии творчества. Синтетическая задача, согласно Лейбницу, не может быть решена без предварительного упорядочения языка науки. Учение об опти­ мальных обозначениях, разрабатываемое им, было лишь частью общей теории знаковых систем. Можно без преувеличения утверждать, что Лейбниц был инициатором многих творческих идей, положен­ ных в основу современной логики и кибернетики. Однако философия Лейбница в отечественной философской литературе освещена недо­ статочно *.

Лейбниц проявлял большой интерес к вопросам методологии «фактуальных наук». В этом плане интересны вопросы теории ин­ дукции, а также некоторые проблемы разработки вероятностной ло­

гики и общей теории игр, рассматриваемые философом. Не кто иной как Лейбниц выдвигает идею «объективной вероятности», привле­ кающей большое внимание исследователей в наши дни. «Вероят­ ность» и «индукция» обосновываются в системе Лейбница посред­ ством экстремальных принципов, которым мыслитель уделяет в своей гносеологии значительное место. Интересны также специальные вопросы учения Лейбница о пространстве и времени; некоторые идеи ученого по этим вопросам близки современной топологии.

Центральными принципами лейбницевой методологии являются принцип «всеобщей взаимосвязи» и «всеобщей изменчивости» дейст­ вительного мира, принцип непрерывности, закон сохранения энер­ гии и др. Лейбниц рассматривает действительный мир как имма­ нентно случайный и по своему существованию и по своим законам, но в мельчайших деталях детерминированный и законообразный. В понимании детерминизма, каузальности, необходимости и слу -

(1972) Можно Іназвать Работы И. С. Барского (1972) и И. Б. Погребельского

8

чайности он расходился как с предшествовавшими, так и с большин­ ством последующих философов, примыкающих к лапласовской кон­ цепции детерминизма. В «Новых опытах о человеческом разуме» (глава XXVI. «О причине и следствии и некоторых других отно­ шениях») читаем:

«Филалет (выражает взгляды Локка.— Р. С.). — Причина есть то, что производит некоторую простую или сложную идею, а след­ ствие есть то, что произведено.

Теофил (выражает взгляды Лейбница.— Р. С.). — Я вижу, что вы часто понимаете под идеей объективную реальность идеи или представляемое ею качество. Вы, как я уже заметил выше, даете определение лишь действующей причины. Утверждая, что действую­ щая причина есть то, что производит, а следствие то, что произве­ дено, мы произносим тавтологию. Правда, вы выразились раньше несколько более отчетливо, говоря, что причина есть то, что заставля­ ет какую-нибудь другую вещь начать существовать, хотя это слово «за­ ставляет» обходить главную трудность» (Лейбниц, 1936, с. 200 — 201).

Уже в этом небольшом отрывке видим, насколько глубоко под­ мечена Лейбницем суть проблематики детерминизма и каузаль­ ности, трудности в определении самих исходных понятий, в установле­ нии соотношения между категориями детерминации и причинности и

т. п. Это и есть тот круг вопросов относительно концепции каузаль­ ности, который и сегодня является предметом оживленных философ­ ских дискуссий. Этим вопросам мы уделим значительное место не­ сколько ниже.

Учение о естественной причинности, разрабатываемое филосо- фами-материалистами (Демокрит, Ф. Бэкон, Т. Гоббс, Б. Спиноза и др.), легло в основу естественнонаучных теорий Нового времени (И. Кеплер, Г. Галилей, И. Ньютон, М. Ломоносов). Уже в этот пе­ риод становления естествознания в целом и классической физики

вчастности вырисовывается разграничение причинной связи и связи состояний, намечается тенденция формализации причинной связи. Так, если законы Кеплера являются выражением связи различных состояний одного и того же явления, то захшны Ньютона выражают

вопределенном смысле причинную связь объектов. Исходя из мета­ физического учения о причинности своего времени, Ньютон зак­ ладывал фундамент теории классической механики. Абсолютизируя механическую форму движения, он пришел к выводу, что причинами движения вообще являются «те силы, которые надо к телам при­ ложить, чтобы произвести эти движения» (Ньютон, 1915, с. 449). Наиболее интересными у Галилея представляются мысли о необхо­ димости разграничения «причины» и «условия», относительности та­ кого различия. Галилей, утверждая объективность причинных свя­ зей, требовал нахождения их в эксперименте. Много интересных мыслей, идей относительно проблемы каузальности находим в фи­ лософских размышлениях М. В. Ломоносова. Так, в трактате «Раз­ мышления о причине теплоты и холода» читаем: «Вообще все^в при­ роде так устроено, что при увеличении причины растет и ее действие,

инаоборот, при ее уменьшении уменьшается и эффект» (Ломоносов,

9

1950, с. 150). В «Опыте теории о нечувствительных частицах тел и вообще о причинах частных качеств» М. В. Ломоносов замечает: «Одни и те же эффекты происходят от одних и тех же причин» (с. 100), а в «Заметках по физиіхе и корпускулярной философии» утверждает: «. . .Причины различных следствий различны» (с. 93).

Проблема каузальности в период становления научных знаний была ареной борьбы между материалистами и идеалистами. Каузаль­ ность явилась той «лакмусовой бумажкой», которая обнажала фи­ лософское лицо представителя каждого из этих направлений.

Построенная Д. Юмом схема понятия причинности вполне укла­ дывалась в рамки механистической методологии того времени, утра­ тив вместе с тем относительные достоинствалгоследшхх, о чем свиде­ тельствует письмо Юма к Гильберту Эллиоту от 10 марта 1751 г., в котором Юм называет причинность «связью в воображении» (Юм, 1966, т. 2, с. 854) и тем самым подчеркивает иллюзорность причин­ ности, а также то, что источник причинности как факт лежит, по его мнению, в сфере психики и лишь из нее переносится на внеш­ ние объекты.

Представляет интерес, на наш взгляд, анализ Юмом вопроса

оструктуре каузальных связей:

1.Причина и следствие смежны в пространственном смысле; они «примыкают», т. е. «касаются друг друга».

2.Причина и следствие смежны и во временном смысле, но так.,

что причина предшествует следствию.

3. Те же самые следствия (или очень близкие к ним) возникают неоднократно и притом всегда после появления тех же самых при­ чин (или близких к ним), что означает признак регулярности, при­ сущий каузальным связям. Обычно регулярной связи приписывается признак необходимости, а значит предсказуемости появления опре­ деленных следствий (Юм, 1906, с. 73—75, 85).

Метафизичность взглядов Юма проявляется в самом отождест­ влении им понятий «необходимого» и «каузального». Когда же Юм выделяет значение необходимого как того, что более соответствует нашим ожиданиям, опирающимся на веру в единообразие природы (или «необходимое» в смысле «более привычное»), то тем самым он выступает как субъективный идеалист.

Рассмотрим смысл критики Юмом понятия причинности. Юм утверждает, что действительное существование причинно-следствен­ ных связей не может быть доказано ни априорно, ни апостериорно. В своей критике причинности он пытается доказать, что первый и второй признаки структуры каузальных связей (см. выше) действи­ тельно наблюдаются человеком, а третий признак существует лишь в воображении,' примысливается. Иначе говоря, по Юму, субъект принимает за причинно-следственные отношения, в лучшем случае лишь соединенные и притом повторяющиеся отношения смежности и последовательности; «необходимую же связь» только приписывает отношениям между событиями. По мнению Юма, все сторонники объективного толкования причинности допускают ошибку, прини­ мая за причинно-следственную связь лишь пространственно-времен­

10

ное «следование», ибо рассуждают тан: post hoc ergo propter hoc (после этого, значит по причине этого). В этом случае следование принимается за «переход», а переход — за внутреннюю необходи­ мую связь.

Разумеется, не стоит искать у Юма строгости в исследовании проблемы причинности, ибо сама причинно-следственная связь не отчленена им от многообразия остальных отношений, сведенных лишь к пространственной смежности и временной последователь-, ности событий. По замечанию И. С. Нарского, три элемента, вклю­ ченные Юмом в схему причинно-следственных связей, «не отражают ее существа». Для действительных причинно-следственных отноше­ ний характерны, по Нарекому, иные свойства, а именно: взаимо­ проникающая смежность, временная непрерывность, внутренняя необходимость (Нарский, 1967, с. 180).

Три элемента же юмовской схемы структуры каузальных свя­ зей —■пространственная смежность, временная прерывность (именно прерывность, а не последовательность, как представляет Юм), ре­ гулярная повторяемость — в действительности, как думается, ха­ рактеризуют структуру функциональной связи. Поэтому критика Юмом причинности в целом несостоятельна, ибо основана на заве­ домо ложных исходных посылках: структура причинно-следствен­ ной связи подменена структурой функционального отношения.

Философия «родоначальника классической немецкой филосо­ фии» И. Канта сложна и внутренне противоречива. Выведенный, по его же словам, «из метафизической дремоты» Д. Юмом, Кант решил преодолеть скептицизм юмовской гносеологии. С этой целью он приступил I разработке философской системы трансцендентного идеализма. Основным объектом исследования философии Канта яв­ ляются априорные (доопытные) формы, имманентно присущие че­ ловеческому сознанию. Одной из таких форм, согласно И. Канту, является и каузальность.

Если Юм изображал идею необходимой связи как инстинктив­ ную особенность духа, как «принуждение» (Юм, 1906, с. 157), то Кант эту связь трактует как априорную структуру сознания. Он от­ рицает объективный характер причинности, считая ее фоомой, в ко­ торой совершается познавательная деятельность рассудка. Понятие причины, по Канту, «или должно быть обосновано в рассудке со­ вершенно а priori, или должно быть совсем отброшено как чистый вымысел» (Кант, 1964, с. 186). Главными признаками каузальности философ считает «необходимость» и «строгую всеобщность» (с. 107— 108). В отличие от Юма, Кант пытается теоретически «спасти», обос­ новать (через априоризм) каузальность и сохранить эту категорию для науки.

Рассмотрение генезиса философских взглядов И. Канта показы­ вает неоднозначность трактовки им причинности. Так, в докрити­ ческий период своей деятельности философ является сторонником сшшозовской концепции causa sui. Ф. Энгельс высоко отзывается

оработе И. Канта этого периода «Всеобщая естественная история

итеория неба», в которой «вопрос о первом толчке был устранен;

И