Файл: Сядристый, Н. С. Тайны микротехники.pdf

шлось сошлифовать ее до половины на мелкозернистом наждачном брусочке. Сошлифовка проводилась указательным пальцем, которым зерно прижималось к бруску, делались возвратно-поступательные движения. После этого сердцевина была выбрана резцом, а скорлупа тщательно промыта в спирте. В таком виде она и полировалась на замше, слегка присы­ панной меловой пудрой. Полировка производилась такими же движениями, как и при сошлифовке.

Скорлупа виноградного зерна очень тонка, но намного тверже органического стекла и мрамора. Поэтому, вставляя в нее стекло, необходимо хорошо подогнать его по контуру и объемной форме. Выполнялось это следующим образом. На полоску обезжиренного стекла клался кусочек воска. Стекло нагревалось на пламени спиртовки, пока воск, расплавившись не покрывал его тонким слоем. После охлаждения стекла скор­ лупа прикладывалась к нему отполированной стороной для отпечатки контура. Перед этим на воск надо дохнуть, чтобы образовался тончайший слой сконденсированной влаги, улуч­ шающий качество отпечатка и не позволяющий воску прикле­ иваться к скорлупе. Скорлупа может сдвинуться в сторону при нажиме или при снятии. Если это произойдет, отпечаток выйдет неточным. Эти нежелательные случайности устранялись при помощи линейки, один конец которой жестко прикреплялся струбциной к столу, а к другому концу приклеивалась скорлупа. Потом по контуру отпечатка стекло обрезалось. При этом оно придерживалось наискось срезанной спичкой.

Стекло обрабатывалось алмазным резцом, который пред­ ставлял собой пирамиду, применяемую при изготовлении часо­ вых камней.

Стекло, вставляемое в скорлупу виноградного зерна, имеет определенную толщину. Чем она больше, тем лучше: стекло выглядит более белым. Поэтому его надо подгонять не только по контуру, но и по объемной форме. Для этого делается отпе­ чаток внутренней формы скорлупы. И по образцу этой формы обрабатывалось вырезанное по контуру стекло. При этом слой воска должен быть равен толщине стекла, вставляемого в скор­

92

раздел II

ДЕЛАЕТСЯ ЭТО ТАК...

Одним из главных недостатков этой книги является то, что в ней рассказывается о работах, которые надо видеть непо­ средственно, а не читать о них. Фотографии зримо огрубляют представление об изделиях. Совсем иное дело, когда зритель, прочитав краткую информацию о той или иной микроминиатю­ ре, может непосредственно соразмерить ее тонкость с насто­ ящей величиной. В таких случаях зритель почти всегда спраши­ вает, как это можно сделать и что надо знать для этого.

Мне приходит много писем, в которых одни просят подтвер­ дить лично, что та или иная статья о миниатюрах «не является досужим вымыслом», другие спрашивают, как самому научиться делать такие тонкие вещи и можно ли научиться вообще. Спрашивают люди разных возрастов и профессий — от школьников, едва научившихся писать, до ученых. Среди пишущих есть граверы, часовщики, биологи, физиологи, крими­ налисты, физики, медики, инженеры-конструкторы... Многие исследователи просят помочь в решении той или иной конкрет­ ной задачи, связанной с какой-нибудь «тонкостью».

Как делались многие из микроминиатюр, читатель вкратце узнал из предыдущих глав книги. А о том, что надо знать, чтобы создавать микроминиатюры или выполнять очень тонкие микроскопические работы различного назначения и примене­ ния, расскажу ниже.

94

Прежде всего необходимы большая работоспособность, прилежность и упорство. Труд составляет основную долю уме­ ния, о котором часто спрашивают. Для меня это условие настолько очевидно, что свое умение я рассматриваю как такое состояние организма, при котором духовно и физически спосо­ бен выполнить данную работу. Само же умение без труда не имеет никакой действенной силы. Никаким умением нельзя заменить труд.

Конечно, зритель, хорошо видя под микроскопом микроми­ ниатюру, едва различимую или абсолютно не видимую простым глазом, осознает трудность ее изготовления даже в чисто физи­ ческом смысле. Но все равно среди десятков и сотен людей, с которыми мне приходилось разговаривать при демонстрации моих работ, почти каждый придерживается мнения, что якобы надо иметь какую-то особую способность, умение, талант и т. д. Более того, большинство людей, которые хотят постичь «секре­ ты» очень тонкой обработки материалов для применения их в той или иной работе, высказывают одну и ту же, более чем странную мысль: «Вы, наверное, просто не хотите откровенно сказать, как же все-таки это делается». Эту фразу я слышал из уст многих людей, в том числе и ученых. И трудно доказать такому собеседнику, что секретов в обычном понимании этого слова в моей работе над микроминиатюрами нет.

Так, однажды во время всесоюзного симпозиума ко мне пришли несколько его участников. Среди гостей были ученые, занимающиеся физикой твердого тела, не только теоретики, но и специалисты-практики. Показал им свои работы. Как и обыч­ но, последовал вопрос: «Как все это делается?» Я ответил, что все делается вручную с помощью простейших приемов и инструментов, которые лежат на столе.

Однако мои слова были восприняты с сомнением. Гостей словно кто-то подменил. Они начали угадывать, какими я пользуюсь новейшими техническими методами при изготовле­ нии деталей, зачастую невидимых невооруженным глазом. Все начали как-то по-новому рассматривать мастерскую. Но в ней не было даже простого часового станка. Был лишь микроскоп

95

и множество простых на вид инструментов, от которых не веяло особым новшеством.

В комнате воцарилось неловкое молчание. Один из ученых попросил меня сделать на пластмассе невидимую невооружен­ ным глазом надпись в присутствии всех, пользуясь одним лишь микроскопом и теми инструментами, что лежали на столе. Я на­ рочно помедлил, что видимо воодушевило гостей. Кое-кто начал улыбаться. Другие — оставались серьезными. Товарищ, пред­ ложивший сделать надпись, сел на стул, ожидая, что же я пред­ приму. На его лице было написано: «Ну, что, попался?» Из нагрудного кармана у него выглядывала белая капроновая рас­ ческа. Я попросил ее и за несколько минут на глазах у всех сделал на торце одного из зубьев надпись, совершенно невиди­ мую простым глазом, но отчетливо видимую под микроскопом...

Избирательность на тот или иной вид труда принципиально существует у каждого человека. И очень важно, если какиелибо творческие способности получают поддержку в ран­ нем возрасте. Но все-таки главным условием умения явля­ ется труд. С него начинается всякий опыт и развитие творче­ ской интуиции. Если человек имеет к какому-либо труду насто­ ящую любовь, такой труд обязательно приобретает элементы творчества. В таком случае постепенно у человека будет выра­ батываться интуитивное чутье, стремление к творческому поиску в области данного труда. Это чутье может быть более или менее мобильным, но оно развивается только в труде. Я придерживаюсь того мнения, что всем людям присуща некая средняя трудолюбивая работоспособность, большее или мень­ шее превышение которой по неверной традиции воспринима­ ется и объясняется врожденным талантом, особыми способно­ стями и т. д. Талант — это, по моему мнению, и есть любовь к избранному труду, умноженная на неимоверное трудолюбие.

Большинство описанных в этой книге работ не могу пред­ ставить себе выполненными в чисто физическом смысле, настолько тяжело их сделать. И лишь любовь к данному труду делала работу не только выполнимой, но и интересной как в отношении познания, так и в творческом смысле.

96

В общей массе труда, который был необходим для выпол­ нения всех описанных в этой книге миниатюр, умение как таковое составляет буквально ничтожную долю.

И позволю себе сказать, насколько зритель или читатель, возможно, несогласен с этим, настолько он и недооценивает «черный» труд по отношению к так называемому умению.

Хочу вспомнить знаменитые феодосийские серьги. Их исто­ рия — идеальный пример того, как упорный и тяжелейший тр.уд ошибочно воспринимается как некоторое вдохновенное умение или особый талант.

Где бы нам ни пришлось читать описание феодосийских серег, обязательно будет фигурировать слово «тайна». В чем же она заключается? Дело в том, что, помимо общей ювелирной тонкости и художественной красоты, феодосийские серьги имеют сложную микроскопическую зернь — бесчисленное количество крупинок, напаянных рядами на деталях серьги, в частности на ее луннице. Причем каждая крупинка, если посмо­ треть сквозь увеличительное стекло, состоит, в свою очередь, из четырех золотых зерен.

С тех пор как были найдены эти серьги, многие ювелиры России, Франции, США старались скопировать находку. Подоб­ ные серьги хотела иметь царица — жена последнего россий­ ского императора Николая II. Сделать копию серег взялся зна­ менитый в те времена ювелир Фаберже, владелец ювелирной фабрики в России. Но его попытка, как и попытки многих масте­ ров, оказалась тщетной — сделать тончайшую зернь он не смог. Вокруг филигранных серег начали создаваться легенды. И слова «непревзойденные», «неповторимые», «таинственные» мы можем встретить в любом каталоге или альбоме, где описы­ вается это ювелирное сокровище глубокой древности. Техника зерни считается утерянной.

На самом же деле в изготовлении этих серег нет никакой тайны. Это результат фантастически кропотливого труда. Пока что никто не может повторить загадочные серьги. Зернь любых, но видимых простым глазом размеров, получают, расплавляя на древесном угле равновеликие кусочки золота. Но микроскопи-

97

ческую зернь изготовить этим давно известным методом все же невозможно, ибо при столь малой величине получаются шарики искаженных форм. А при слишком сильном нагреве золото полностью окисляется или сгорает.

Зернь, которой украшены феодосийские серьги, и даже намного меньших размеров, можно получить, сыпя готовые опилки сквозь пламя. Золото мгновенно плавится, приобретает округлую форму и застывает на лету в виде микрошариков.

Древний мастер, изготовивший это удивительное произве­ дение, мог, к примеру, получить микроскопическую золотую зернь путем мгновенного нагревания и удержания ее на поверх­ ности металла с помощью амальгамы. Высыпанные на стекло почти невидимые глазом шарики подвижны, словно ртуть. Но для изготовления такой крохотной зерни должно быть золото очень высокой химической чистоты, каким и является золото феодосийских серег.

А о том, как припаять зернь к металлам, в частности к золоту, можем прочесть в старых книгах по ювелирному искус­ ству и золочению. Так, пайка золотой зерни в древности произ­ водилась при помощи ртути, в которой предварительно растворялось золото. Можно золотую поверхность натирать ртутью. Полученная амальгама при нагреве дает обратное выпадение золота, которое и прихватывает зернь к поверхно­ сти. Но чтобы зернь при нагреве не всплыла и не сдвинулась с места, ее или фиксировали механическим способом, или при­ клеивали яичным белком, камедью.

Пайку можно значительно облегчить, если микроскопиче­ ские шарики-зернь складывать вместе по три-четыре, что и делал когда-то древний мастер, украшая серьги. Но все равно, чтобы скопировать их, нужен громаднейший физический труд. И если до сих пор феодосииские серьги еще никем не скопиро­ ваны, то это значит, что не нашлось мастера, который бы вложил в них столько труда, сколько его было вложено в прекрасное изделие свыше двух тысяч лет назад. Ведь для копирования серег уже не нужна творческая фантазия их пер­ восоздателя, а нужен лишь кропотливейший труд.

98

Мне представляется, если хочешь сделать вещь быстро и хорошо, то «спеши медленно», вкладывай в нее свой труд с таким терпением и тщательностью, словно у тебя впереди целая вечность.

Второе условие, без которого невозможны изготовление тончайших деталей и микрообработка, — знание свойств и осо бенностей материалов. Но такие знания могут быть приобре­ тены тоже только в труде. В итоге почти все умение состоит из труда, с той лишь разницей, что часть его превращается в опыт, который может быть использован в нужном случае, осталь­ ная — большая часть — это черная работа, «кухня», которая всегда остается невидимой для зрителя, верящего в существо вание особых способностей и дарований мастера.

Какие материалы и их свойства необходимо знать? Жела тельно знать все материалы, обычно встречающиеся в жизни. Надо иметь достаточно четкое представление о микроструктуре и пластичности всех материалов, с которыми мы соприкаса­ емся в повседневном быту. Необходимо знать, как материалы режутся, шлифуются, полируются, как изменяются при нагрева­ нии, давлении, старении и т. д.

Всякая обработка — это воздействие одного материала на другой. И лишь достаточно хорошо зная физико-механические и химические свойства веществ, можно делать из них все, что нужно, словно играя на их достоинствах и слабостях. Какаянибудь отличительная особенность материала или вещества, нежелательная в одном случае, оказывается спасительной в другом. Неправильная технологическая последовательность в изготовлении миниатюры может завести в тупик, и поставлен­ ная задача окажется невыполнимой.

Откровенно говоря, не могу назвать материала или веще­ ства, встречающихся в обиходе, которые бы в свое время не испытывал и не рассматривал под микроскопом; интересо­ вался при этом их качествами и возможностями применения. Разные металлы, воск, камни-самоцветы, пластмассы, бумага разных сортов, древесина всевозможных пород деревьев, кра- г' и масляные, водяные и клеевые, фарфор, уголь, сахар, соль.

99