Файл: Для демонстрации генезиса группировок служилой мордвы необходимо обозначить территориальную и политическую принадлежность тех контингентов, которые можно определить, как мордовское служилое население.docx
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 03.02.2024
Просмотров: 20
Скачиваний: 0
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Аннотация
Ключевые слова:
Для демонстрации генезиса группировок служилой мордвы необходимо обозначить территориальную и политическую принадлежность тех контингентов, которые можно определить, как мордовское служилое население.
Исследователями основной ареал проживания мордвы делится на два условных региона. Западный (в основном земли будущего Темниковского уезда) и восточный (Алатырский уезд). Именно эти регионы и будут основным полем исследования.
В своей работе «Темников – город темника. к истории городов «мордовских украин» в XV–XVI вв.», исследователи данного периода М. M. Акчурин и М. Р. Ишеев, делят первую половину XVI веке на два периода, домосковский (постордынский) и московский. Под домосковским периодом понимается нахождение данных территорий в составе Золотой Орды и её приемников, а под московским соответственно период вхождения в состав централизованного русского государства [1, c. 629-658].
Подобную же периодизацию можно использовать и для восточного региона. Причём данное разделение даже находит отражение в источниках «живущии же в тамошних странах Черемиса и Мордва и прочии, иже прежде враждебни, тогда же покоряхуся» [13, c. 212].
Для демонстрации внутреннего состояния региона более всего подходит теория фронтира.
Данная теория относительно мордовского края можно применить несколькими способами, рассматривая различные территории и вариации.
В первую очередь это этнокультурный фронтир, место столкновения трёх различных цивилизаций, исламско-ордынской, автохтонно-языческой, и русской христианской.
Данные компоненты не существовали отдельно, напротив они активно смешивались, обогащая культуры народ фронтира, в том числе и мордовскую культуру. Земледельческий характер всех этих культур, а также единство экономических и военных интересов способствовало складыванию единой общности.
Кроме того, в данный процесс втягивалось и кочевое население. Ещё с «большой замятни» золотоордынские феодалы оседали на мордовских землях смешивались с местным населением приносили политические и военные традиции самой Орды. Данный процесс продолжался и в более позднее время [11, с. 40].
Однако, рассматривая первую половину 16 столетия стоит сказать, что здесь главным фронтиром является военно-политический. Противостояние соседних государств накладывал свой отпечаток и на мордовское служилое население.
Существуя на границах более мощных государственных образований (Казанское Ханство, рязанское княжество, московское княжество), мордовский народ должен был лавировать, и таким образом разделился на три группы. Эти группы прослеживаются в документах.
На стороне русских мордва впервые упоминается в 1444 году, как союзники московского княжества против отрядов царевича Мустафы. Несмотря на упоминание совместно с рязанскими казаками данная группа не является, мордвой, которая в последующем будет упомянута как «мордвичи рязанские» [15, c. 309]
Подтверждением этому следуют летописные свидетельства об ответных действиях татар за помощь московскому князю «приходиша Татарове на Рязанскиа украины» - Тоя же осени воеваша Татарове Мордву» [12, c. 67].
Чёткое разделение автора на «Рязанскиа украины» и «Мордву», соотносится с упоминанием участия казаков (очевидно жителей тех самых «украин») и мордвы. Рязанская мордва могла проживать на территориях, закреплённых в рязано-московском договоре 1391 года [5, с. 254, 285]
Мордва находящиеся в юрисдикции Великого Княжества Рязанского уже проживала на рязанских окраинах. Следовательно, мордва, пришедшая на помощь в битве на Листани, являлась не рязанской мордвой.
Так как в это же время другой татарский аристократ, Улу-Мухаммад будущий основатель Казанского Ханства, вёл бои под Муромом и Нижним Новгородом, внимание окрестной мордвы должно было сосредоточиться на нём. Кроме того, поражает скорость мобилизации данной группы.
Исходя из вышеперечисленного, можно сделать предположение, что данная мордва, пришла на поле боя, из-под района, ставшего позднее Темниковским уездом. Неблагоприятные погодные условия (отмеченные летописью не позволили татарским и мордовским конным контингентам приди на помощь союзникам, в то же время лыжная мордва оказалась как нельзя кстати.
Кроме того, наименование данных территорий общим наименованием «Мордва» присутствует и в других источниках [16, с. 197].
Таким образом, на территории будущего Темниковского уезда уже находились политические формирования, которые могли выставлять воинские контингенты. Однако текст летописи, не даёт полного ответа, являлась ли данная группа подданными или союзниками великого князя. Принимая ввиду упоминание их наряду с казаками рязанскими, более достоверным кажется второй вариант.
Попадание этой группы под московское влияние позволяет начать новый промосковский период данного региона.
Вторая категория мордвы, также использующей лыжи, уже прямо относится к рязанской [14, c. 309].
Третьей группой, является практически не упоминаемая мордва на службе Казанского Ханства.
Одним из важнейших источников по положению этой группы является послание крымского хана Мухаммед-Гирея I польскому королю и великому князю литовскому Сигизмунду I, о казанском посольстве 1519 года.
Так как в Казани в очередной раз возобладала промосковская партия, крымский царевич (в придаче с армией и поддержкой родины, разумеется) мог оказаться спасителем для государства.
В попытки показать военное могущество ханства казанцы заявили: «А мы маемъ Отецъких детеи двадцать тисяч, а с Черемеши, а зъ Мордвою и числа нетъ, а вси мы – ваши хлопъя» [19, p. 33].
Стоит упомянуть, что войска Казанского Ханства упоминаются как «казанцы», подразумевая её смешанный, мультинациональный состав. А фраза «а вси мы – ваши хлопъя», сказанная от лица перечисленных групп, свидетельствует и о положении мордвы в составе Казанского Ханства, по крайней мере на данный период. Впрочем, это могло оказаться и уловкой казанской знати, которая стремилась скрыть противоречия внутри ханства.
Враждебный характер местного населения (закономерная реакция на походы и грабежи московских войск) «живущии же в тамошних странах Черемиса и Мордва и прочии, иже прежде враждебни, тогда же покоряхуся» [13, с. 432].
Как арена борьбы между враждующими государствами территория мордвы, часто подвергалась грабежам с самых разных сторон. В ходе походов даже собственная территория могла пострадать (особенно примечательно поведение русской рати в походе на Улу-Муххамеда в 1537 году), не говоря уже о нейтральных или враждебных владениях.
За пример можно взять многочисленные походы казанцев на русские земли, по пути к которым набирался полон [6] или походы русских войск на Казань.
Неопределённость принадлежности, могла вызвать и разовые грабительские акты со стороны тех же степняков [9, с. 101].
Кроме того, не стоит забывать и о внутреннем положении мордовских территорий. Татарские и мордовские феодалы, как сказано выше, зачастую вассалы враждебных государств, даже в более позднюю эпоху решали дела оружием, сложно предположить, что происходило при отсутствии верховного арбитра.
Однако порой это имело и положительные стороны. К примеру, после нападения ногайцев на мордовские земли (в частности, на Темников), в ответном рейде была задействована целая коалиция из москвичей, казанцев и астраханцев [14, с. 101]. Однако подобные действия были возможно лишь при условии мира между окружающими государствами, который в данный момент был больше исключением чем правилом.
В это же время начинается и построение укреплений, которые впоследствии получат наименования «старая черта» [11, с. 40]. Однако несмотря на ряд гипотез, говорящих об некой системности этих укреплений, дальнейшие события продемонстрируют, что даже централизованное создания оборонной системы вкупе с дальней и ближней разведкой, не могли обеспечит достаточной защищённости данных территорий. Стоит сказать, что с развитием системы укреплений усложнялась и тактика её разрушения (за пример можно взять поведение степняков в Смутное время).
Объективные задачи земледельческих народов предусматривали не только создание централизованной линии обороны, но и освоение «Дикого Поля», однако ни Казанское Ханства (раздираемое внутриполитической борьбой) ни удельные русские княжества (Рязань), ни тем более местные феодалы не могли осуществить подобного. Для осуществления данных задач было необходимо мощное государство с обширными ресурсами и аппаратом управления.
Сам край был раздроблен на многочисленные мелкие феодальные формирования, которые, вероятно, продолжали дробление. Однако не стоит рассматривать мордовский край того периода как территорию с развитым феодализмом.
Судя по количеству будущих черносошных земель в мордовском крае и особому управлению крестьянским населением, можно предположить, что несмотря на влияния таких развитых феодальных государств как Золотая Орда или русские княжества, до формирования развитого феодализма было далеко.
Население, не включенное в феодальную структуру, должно было самостоятельно защищать собственные владения. Кроме того, в лесном краю даже феодалы могли активно мобилизовать его на защиту собственных земель. Это подтверждается многочисленными упоминаниями о преимущественно пешем характере боя среди мордвинов.
Аналогичные подразделения активно появлялись и на других рубежах Московского государства. «Охочие люди» северо-запада, казаки на юге и востоке, даточные люди черносошных земель на севере, подобные рода войск выступали, преимущественно, в пешем порядке.
Перманентная угроза и ограниченность ресурсов местных феодалов привела к уровню мобилизации соразмерному «военной демократии», что и заставило казанцев упомянуть мордвы вместе с черемисами, а не с «отецкими людьми» [84, p. 389]
Однако в 1521 году, произошёл кардинальный поворот в казанской политике. Свержение промосковской партии (во главе с известным «царём» Шах-Али), воцарение крымской династии Гиреев (прямых ставленников Османской Порты) заставил казанцев опираться в первую очередь на помощь других государств, а не на внутренние ресурсы. В подобной парадигме, население мордовского края могло выступать лишь разменной картой в большой политической игре, или хуже того источником ресурсов (главным образом людских) для развития внутренних территорий ханства.
В пользу последней версии говорит принудительная переселенческая политика в отношении мордвы [2, с. 25-29]. Подобные действия склонили мордву (а также часть марийского народа) к антиказанским настроениям, что особо сказалось в ходе русско-казанской войны 1547-1552.
На западных территориях опорой местной (в подавляющем большинстве татарской) знати были города-крепости, которые аккумулировали административное и экономическое господство в регионах.
Классическим примером выступает Темников. Татарская династия Тенешевых была либо напрямую поставлена московской властью, либо быстро встала на её сторону. Логично предположить, что и другие города являлись точками опоры тех или иных политических сил в регионе.
В этом случае экспансия Москвы, двигающаяся с второй четверти XVI века по нарастающей, опиралась на классическую московскую стратегию, получившую в историографии название «война крепостей».
В ходе неё в регионе, зачастую вблизи уже существующих городов, строилась собственная твердыня, которая становилась точкой притяжения всех диссидентов, а также альтернативном экономическим и политическим центром (Свияжск, Терский Городок, Тобольск). Именно так были основаны города Васильсурск (1523), Алатырь (1552) и др.
Таким образом, были созданы объективные предпосылки окончательного включения мордовского края в состав Московского государства, главную роль в котором должны были сыграть служилые группы.
Кризис, с которым столкнулось Московское государство в так называемое «боярское правление» не в последнею очередь был связан с осложнением внешней политики. По сути, Москва оказалась в полукольце противников. Казанское и Крымское ханства (связанные династической унией) с востока и юга, враждебное Великое Княжество Литовское (далее - ВКЛ) и Швеция на западе и северо-западе. Особенно опасными были татарские набеги.
Ответные акции русских войск были не менее жестокими и опустошающими. Для населения мордовского края любые движения войск через их оказывалось плачевным. Особенно ярко, опустошённость местных земель была проиллюстрирована А. Курбским [7].
Другую картину даёт Казанский летописец «Место пренарочито и красно велми, и скотопажитно, и пчелисто, и всяцеми земными семяны родимо, и овощми преизобилно, и зверисто, и рыбно, и всякого угодья много, яко не мощно обрести другаго такова места во всей Руской нашей земли нигдеже таковому подобно месту красотою и крепостию и угодием человеческим, не вем же, аще есть будет в чюжих землях".» [13, с. 47]