Файл: Для демонстрации генезиса группировок служилой мордвы необходимо обозначить территориальную и политическую принадлежность тех контингентов, которые можно определить, как мордовское служилое население.docx
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 03.02.2024
Просмотров: 21
Скачиваний: 0
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Подобны диссонанс связан в первую очередь с разностью наличия и разработке природных богатств «подрайской землицы». С одной стороны, территории около рек были гораздо более благоприятны для пашенного земледелия чем центральные районы России.
Однако состояние перманентного конфликта не позволяло осуществить полноценную колонизацию (в дальнейшем, из-за постоянных мятежей в таком же состоянии будут пребывать Свияжский и Казанский уезды).
Однако мордва, привыкшая существовать в подобных условиях, смогла не только оказать посильную помощь во взятии Казани, но и в дальнейшем выставлять значительные контингенты [17, с. 60].
К сожалению, сложно определить точное количество мордвы участвующих в казанской войне, единственным упоминанием является Казанский летописец, сообщающий о 10 000 мордвы, однако ввиду новейших исследований и литературного характера самого источника очевидна гиперболизация данной цифры. Между тем мордовские контингенты заслужили отдельного упоминания в летописи, что свидетельствует об их значительном числе в последней русско-казанской войне.
Казанская война 1547-1552 гг. стала судьбоносным моментом для множества народов и государств. Русские земли избавились от постоянных набегов с востока и смогли сосредоточить своё внимание на других «фронтах», народы Казанского ханства прекратили междоусобную войну и на равных вошли в новое многонациональное государство.
Фактическое присоединение Казани к Московскому государству являются крайне важной вехой в истории служилых групп мордовского населения. С одной стороны, была перестроена служебная иерархия, раздробленные группы татарских и мордовских феодалов должны были стать частью «служилого города», с другой стороны был сохранён традиционный уклад жизни.
Служилые города, являлись классической системой объединения служилых людей «по отечеству» во всём Московском государстве.
Однако территории Среднего Поволжья обладали более сложной структурой, как в этническом, так и в экономическом плане. В отличии, от феодалов «классического» толка, мурзы и князья мордовского края получали основной доход не с земельных угодий, а с продажи ясачных товаров [4, с. 89-97]. В подобных условиях, они были заинтересованы главным образом не в новых земельных пожалованиях, а в расширении привилегий в торговле и новых «сырьевых» территорий.
Также представляет интерес факт отсутствия в мордовских землях такого института как «годование». Даже в Смоленских землях (более населённых) «годовщики» (дворяне и дети боярские обязанные посезонно присутствовать на новых территориях усиливая местную служилую корпорацию) составляли значительную часть вооружённых сил [10, с. 211]. Более характерны для данных территорий были выведенные (временно посланные в ссылку) феодалы, однако зачастую их присутствие было кратковременным.
Можно предположить, что местные феодалы обладали достаточной силой для создания более-менее работоспособной организации.
О численности мордовских отрядов позволяют судить сохранившиеся разрядные записи. В 1557 году на Ливонию выступили отряды из Кадомского, Цненского, Темниковского, Алатырского, и Нижегородского уездов. Самые большие контингенты выставили Алатырь (150), цненские земли (150), Темников (220). Общая численность сводного отряда с мордовских земель составила 2 227 человек: «да мордвы и бортников ис Кадома 100 человек, ценнских людей с мордвою, новокрещеных тотар московских городов 50 человек, темниковских людей с мордвою 40 человек, алатарской мордвы 150 человек, нижегороцкой мордвы 40 человек. И всево тотар и мордвы и бортников по наряду 2 227 человек» [17, с. 223].
Примерную численность мордовских отрядов также даёт знаменитая «Записная книга Полоцкого похода», в отряде князя Еникея мордва составляла 369 человек, другой отряд темниковской мордвы включал 216 воинов, мордовско-татарский цненский отряд - 232 бойца [17, с. 221; 19, с. 60].
Взятие Казани 2 октября 1552 года не стали окончанием войны, значительная часть завоёванных территорий уже в декабре того же года была охвачена мятежом. Порядок, установившийся на мятежных землях, носил скорее военный характер. Однако, для более лояльных территорий был предусмотрен другой вариант. Так «арские люди» получили сразу двух воевод: Н. Казаринова и Камай-мурзу [12, с. 515]. Подобная же практика имела место и на мордовских территориях, ранее принадлежавших Казани.
Подобная дуалистическая структура управления не вносила сумятицу ка могло бы показаться на первый взгляд, а напротив разграничивала сферы деятельности, подчёркивая особый привилегированный статус мордовского населения.
Казанская война поменяла кардинально поменяла внешнеполитическое положение всего Московского государства. Однако, если в советской науке, приоритетным направлением являлась Ливонская война, то современные исследователи переносят главный театр войны на восток и юг, против осколков Золотой Орды и стоявшей за ними Османской империи [10, с. 118-121].
В данной парадигме мордовский край имел особое стратегическое значение. Череда восстаний Среднем Поволжье, получивших в историографии «черемисские войны» [3], во многом были спровоцированы и получали поддержку Крымского Ханства и части Ногайской Орды. Подобные восстания несколько раз разделяли основную территорию царства и приуральские земли, в случаи успеха данных бунтов Московское государство не только бы потеряло «подрайскую землицу» но и вернулось бы к ситуации «крымского смерча» 1521 года [10, с. 77-83].
Отдалённость Крымского ханства от мятежников, а также политическая неоднородность в Ногайской Орде не позволяла оказать существенной поддержке бунтующим. Кроме того, лояльность местного населения вкупе традиционным противостоянием со степью позволило создать преграду между бунтовщиками и татарскими юртам.
Данный факт подтверждается и радикальной сменой дипломатических отношений с ВКЛ. На переговорах в феврале 1558 года московская сторона выразила желание заключить не только «вечный мир» с Литвой, но и военный союз против Крыма. На самом деле это означало отказ Московского государства от «всех своих старинных вотчин», территорий, ранее входивших в Древнерусское государство. Новейшие исследования подтверждают, что данный пункт являлся фактическим предложением, а не дипломатической уловкой [18, с. 145-147].
Несомненно, огромные территории, населённые православным населением с XV века, имели особую важность для Московского государства, однако вести полноценную войну на два «фронта» (в реальности оказалось на три и даже на четыре) как показала печальная практика Ливонской войны оно было не способно. В это же время огромная территория «Дикого Поля» имела прекрасный потенциал для колонизации народами России.
Имея огромные пахотные земли, вкупе с портами, обеспечивающими торговлю с Западной Европой, Московское государство не только бы решило проблему голода, но и могло стать основным экспортёрам сельскохозяйственной продукции. К сожалению, практическое воплощение данной задачи (которая была поставлена ещё А. Ф. Адашевым) было отложено на далёкую эпоху Екатерины Великой. Однако, помимо кардинального поражения Крымского ханства (по «казанскому сценарию») был и другой путь.
Постепенная колонизация «Дикого Поля» со строительством городков в глубокой степи, создание деревней и сёл прямо на пути кочевников, в данном процессе мордовское служилое населения занимало далеко не последнею роль. Но масштабное освоение данных территории было возможно лишь с глубокоэшелонированной, продуманной системы обороны.
Кроме того, отдельные городки и засеки могли удержать лишь небольшим отрядам кочевников, да и то не всегда (так в 1556 отряд Али-мурзы пришёл на помощь черемисам, хоть и его миссия и была фатальной). Крупные же силы противника не раз прорывались за южную границу.
В данный момент времени русские войска более чем успешно действовали в самом Крыму, а большая часть ногайской орды покорилась Москве.
«Классический» взгляд на татарские набеги не соотносил их прямо с проявлением политической воли, подобные мероприятия практически относились к стихийным явлениям, однако современная историческая наука вернулась к известной формуле Карла Клаузевица «Война есть продолжение политики».
Конфликт с Крымским ханством (а также его союзниками) получил меткое название «война двух царей» (1551-1577). Однако татарская агрессия, особенно на мордовские земли не прекращалась и после её окончания. Кроме уже упомянутых причин, территория Темниковского и Алатырского уездов была важной для кочевников и в торговом плане. Целая сеть важнейших дорог, а также традиционная нейтральность края (в уже упомянутом ответном походе на ногайцев в 1537 года участвовала целая коалиция осколков «улуса Джучи»), удерживала крымцев и ногайцев от полномасштабных вторжений.
Кроме того, русские войска зачастую успешно действовали в самом Крыму, а значительная часть ногайской орды заняла ярко выраженную промосковскую позицию. Очевидно, что в первый этап войны (1551-1571) ни крымцы, ни ногайцы не могли оказать значительную помощь казанским бунтовщикам. Не в последнею очередь из-за отсутствия значимой поддержки со стороны своих южных союзников, восстание Мамич-Бердяя более известная как первая черемисская война (1552-1557) года потерпело крах (в подавлении бунта участвовала и темниковская мордва под руководством Еникея Тенишева [1, c. 658].