ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 05.02.2024
Просмотров: 7
Скачиваний: 0
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
ФГАОУ ВО «МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИНСТИТУТ
МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ (УНИВЕРСИТЕТ) МИНИСТЕРСТВА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»
ФАКУЛЬТЕТ УПРАВЛЕНИЯ И ПОЛИТИКИ
Кафедра политической теории
ЭССЕ
по курсу: «Интеллектуальная история»
на тему:
«ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЙ МЕТОД ФУКО И НИЦШЕ.»
Работу выполнил:
Студент 1 курса ФУП
4 академической группы
Семенников О. А.
Преподаватель:
Яновский О. С.
Москва, 2022
Фуко, точно также, как и Ницше, направил свою энергию на отстаивание свободы и изучение генеалогического подхода. Понимание свободы Фуко было более основательным, чем что-либо предписываемое западной философией или этикой, или любой политической идеологией. Вся его жизнь была направлена на, казалось бы, обычный политический проект разоблачения глубоких и неясных механизмов угнетения и господства. Он сделал свободу своим призванием, выходившим далеко за рамки того, что могло бы быть общепринято. У него было очарование и глубокое сочувствие Ницше – философу, повлиявшему на его мышление больше, чем кто-либо другой – но с учетом того, как идеи философа были присвоены нацистскими, это было воспринято с подозрением и враждебностью французским философским сообществом. Смерть и жизнь человека – это знамя, которое Фуко нес с собой на протяжении всей жизни и выступал против западной метафизики и науки о человеке. Исторические1 работы Фуко охватили невероятный диапазон тем. От истории психических заболеваний и психиатрии, до тематики тюремных реформ, рождения политической экономии и развития государства, человеческой сексуальности и создания современного себя. Хотя эти работы было трудно классифицировать, они волновали многих своим масштабом и размахом и были провозглашены фундаментальными. Подобно Ницше, он никогда не видел себя и не действовал как мудрец. Он отвергал всякую ортодоксию, которая могла повлиять на его мышление – как нечто сдерживающее и противоположное его идеологиям.2
Когда Фуко преподавал в северном провинциальном университете Лилля, у него начал проявляться интерес к работам Гегеля, Хайдеггера и Ницше. Параллельно с преподаванием в университете, он получил диплом психопатолога в парижском Институте психологии. Фуко был очарован тем, что в клинической психологии есть разделение поведения человека на нормальное и ненормальное. Он провел исследование по этой теме и в 1954 г. Выпустил книгу об этом Психическая и личная болезнь (психические заболевания и Личность1976).
3 Он изучал устоявшиеся формы психиатрии, которые, по его оценке, могли только описывать и классифицировать психические патологии, но никогда не объясняли их, и утверждал, что ключ к пониманию этих патологий лежит в понимании их исторических измерений. Фуко показал, как, начиная с восемнадцатого века, сумасшедшие, которые были интегрированы в общество, перестали рассматриваться как одержимые демоническими духами или другими силами, и теперь рассматривались как личности чьи умственные способности претерпели некоторые изменения. Гуманистическая концепция душевной болезни, как он это называл, которая появилась в восемнадцатом столетии, привела к исключению душевнобольных из общества. Генеалогия и история настоящего не были совершенно новыми проблемами в работах Фуко. Генеалогия была для Фуко методом написания критической истории: способом использования исторических материалов для переоценки ценностей в наши дни. Генеалогический анализ прослеживает, как современные практики и институты возникли в результате специфической борьбы, конфликтов, союзов и проявлений власти, многие из которых в настоящее время забыты. Таким образом, это позволяет специалисту по генеалогии предположить - не с помощью нормативных аргументов, а вместо этого, представляя ряд вызывающих беспокойство ассоциаций и родословных, - что институты и практики, которые мы ценим и принимаем как должное сегодня, на самом деле были более проблематичны или более опасны ранее. Смысл генеалогии не в том, чтобы искать истоки. И Фуко, и Ницше хорошо осознают пропасть, которая отделяет первоначальное использование или значения явления от более поздних смыслов и целей, которые оно приобретает. Это, скорее, поиск процессов возникновения. Идея состоит не в том, чтобы связать современное явление с его истоками. Идея, вместо этого, состоит в том, чтобы проследить неустойчивый и прерывистый процесс, в результате которого прошлое стало настоящим: часто изменчивый путь нисхождения и появления, который предполагает случайность настоящего и открытость будущего. Генеалогия в этом смысле является эффективной историей, поскольку ее цель состоит в том, чтобы изучать проблематику настоящего, раскрывая властные отношения, от которых оно зависит, и случайные процессы, которые привели его к существованию. Фуко утверждает, что поиск происхождения - это не возведение основ: напротив, он нарушает то, что ранее считалось неподвижным; он фрагментирует то, что считалось единым; он показывает неоднородность того, что представлялось согласующимся с самим собой.
4 Цель генеалогии - проследить борьбу, перемещения и процессы перепрофилирования, из которых возникли современные практики, и показать исторические условия существования, от которых зависят современные практики.5 Генеалогия рассматривает процесс происхождения как результат борьбы за власть и сражений за господство, использование и значение. Таким образом, сегодняшний день был сформирован сложными отношениями власти и борьбой. Генеалогия стремится восстановить различные системы подчинения, не предвосхищающую силу смысла, а опасную игру доминирования.6 Наконец, генеалогии Фуко также касаются тела, которые концептуализируются, как материальная поверхность, как плоть, на которой микрофизика власти оставляет свой отпечаток. Тело - это начертанная поверхность событий.7 Генеалогия, как анализ происхождения, таким образом, находится в пределах сочленения тела и истории. Его задача разоблачить тело, полностью запечатленное историей.8 Связывая современные практики или современные организации с исторической борьбой и проявлениями власти, которые сформировали их характер, специалист по генеалогии побуждает нас более критически задуматься о ценности и значении этих явлений. Фуко утверждает, что опыт научил его тому, что история различных форм рациональности иногда более эффективна в расшатывании наших убеждений и догматизма, чем абстрактная критика.9 И что исторический анализ может оказать важное и даже бесценное политическое воздействие, однако проблема в том, чтобы позволить знанию прошлого воздействовать на опыт настоящего.10 Именно в этих генеалогических рамках действует история настоящего.
Ницше утверждает, что традиционные методы исследования истории моральных концепций ошибочны, и в генеалогии он утверждает, что его генеалогический метод улучшает метод его предшественников. Главное, что отличает генеалогию от других методов исторического исследования - это ее внимание к практике концепции, а не к предполагаемой цели этой концепции. Ницше рассматривал генеалогию не как изобретение новой дисциплины, а просто как историю, правильно практикуемую.11 Это означает, что у специалиста по генеалогии и историка много общих методологических позиций. Более того, эта историческая основа необходима для философии. В генеалогии Ницше нацеливается на Поля Ре как сторонника традиционных, ошибочных методов исследования истории моральных концепций. Хотя Ре считает себя историком, его ошибка относится к группе семейных недостатков, которые критикует Ницше. Согласно критике Ницше, история, которая оставляет цель практики нетронутой, неоспоримой и не подлежащей сомнению, предполагает, что цель является и была существенной и стабильной на протяжении всей истории. Этот традиционный способ исторического исследования предполагает, что доминирующий смысл слова, принятая интерпретация ценности или текущая функция учреждения естественно соответствуют ему и никогда не являются продуктом более ранних операций, изменений, наложения и присвоения.
12 Другими словами, истории как родословные исключают возможность того, что цель практики меняется с течением времени. Тем не менее, например, практикующие наказание, вероятно, наказывались по разным причинам и с разными оправданиями на протяжении всей истории. Таким образом, вместо того, чтобы считать цель практики постоянной, генеалогический метод Ницше не предполагает заранее цели практики, а берет саму практику в качестве отправной точки. Таким образом, его метод исследует различные причины и цели, которые мы приписывали этой практике на протяжении всей истории. Я считаю этот шаг главной отличительной чертой исторического метода Ницше. Для Ницше, проводя генеалогию морали, нельзя предполагать, что группа людей идентифицирует потребность, а затем придумывает процедуру удовлетворения этой потребности. История - это состязание воли, которые, стремясь выразить свою власть, соперничают за интерпретацию материальной, унаследованной практики. Победа одной интерпретации над другой сигнализирует об установлении какой-либо существенной истины о практике не больше, чем победа одного политического кандидата над другим устанавливает постоянный политический консенсус.13 Для Ницше история морали, которую раскрывает генеалогический метод, призвана служить средством критики общепринятой морали. Генеалогия служит инструментом в более широком проекте Ницше. Критика моральных ценностей, поскольку однажды ценность этих ценностей сама должна быть поставлена под сомнение — и для этого нам нужно знание условий и пристрастий, из которых они выросли.14 Генеалогия дает анализ нитей15, которые различные стремления к власти вплели в нашу нынешнюю практику. Терпеливая задача специалиста по генеалогии - распутать эти нити и выявить исторические конфликты, которые привели к нашему нынешнему пониманию цели практики. Категорическое обособление практик Ницше в его генеалогии делает видимым историческое соперничество воль, которые придавали этим практикам соперничающие цели. Без различия между категориями практик и целей Ницше не пришел бы к тем же выводам. Отмечая центральную роль категории практик для Ницше, мы можем понять, почему так много физиологического языка сопровождает его историю. Практики физиологичны. Все практики выполняются или претерпеваются воплощенными индивидуумами. Даже абстрактные или когнитивные практики несут с собой важную физиологическую информацию. Если специалист по генеалогии исследует практику, он должен в то же время исследовать физиологический опыт этой практики, чтобы иметь полное представление о ней. Поскольку практики являются категорией, то же самое относится и к физиологии, и поскольку конкретные практики являются объектами исследования, то же самое относится и к описаниям физиологического опыта. Видя роль, которую практики играют в генеалогии Ницше, мы не должны удивляться присутствию физиологического языка, более точные описания практики будут содержать описания физиологического опыта.
История настоящего начинается с выявления современной практики, которая одновременно считается само собой разумеющимся и в то же время, в определенных отношениях, проблемой или чем-то непонятным - исправительная тюрьма в 1970-х годах, например, или смертная казнь в Америке сегодня, - а затем пытается проследить борьбу за власть, которая их породила. Генеалогия мотивирована не исторической заботой о понимании прошлого, хотя любые исторические утверждения, которые она делает, должны быть обоснованными, поддающимися проверке, а вместо этого критической заботой о понимании настоящего. Она направлена на то, чтобы проследить силы, которые породили наши современные практики, и определить исторические условия, от которых они все еще зависят. Его смысл не в том, чтобы исторически размышлять о прошлом, а скорее в том, чтобы использовать исторические материалы для переосмысления настоящего. Как настаивал Ницше, генеалогия является главным критиком традиционной истории, это означает взаимодействие с силами, действующими в настоящем, а не с безжизненными антикварами другой эпохи.16
Источники:
1.) Foucault, Michel. 1976. Mental and Personal illness (mental Illness and Personality).
2.) Macey, David. 1993. The Lives of Michel Foucault. London. Hutchinson.
3.) Foucault, Michel. 1990. The History of Sexuality: An Introduction, Volume I. Robert Hurley
4.) Nehamas, Alexander. 1985. Nietzsche: Life as Literature. Cambridge, MA: Harvard University Press.
5.) Foucault, Michel. 1983. On the Genealogy of Ethics: An Overview of Work in Progress.
6.) Nietzsche, Friedrich Wilhelm. 1996. Human, All Too Human: A Book for Free Spirits.
7.) 1993, Nietzsche’s Minimalist Moral Psychology.
8.) 1993, Shame and Necessity, Berkeley.
9.) 2006, Nietzsche’s Philosophy of Religion, Cambridge.
10.) 2010, Friedrich Nietzsche: Philosophical Biography
11.) 2015, Individual and Community in Nietzsche’s Philosophy
1 Butler, Judith. 1989. “Foucault and the Paradox of Bodily Inscriptions.” The Journal of Philosophy
2 Foucault, Michel. 1966. Les mots et les choses. Paris. Gallimard.
3 Foucault, Michel. 1976. Mental and Personal illness (mental Illness and Personality).
4 Macey, David. 1993. The Lives of Michel Foucault. London. Hutchinson.
5 Foucault, Michel. 1982a. ‘The Subject and Power.’
6 Foucault, Michel. 1961. Folie et dйraison: histoire de la folie а l’age classique. Paris. Plon.
7 Foucault, Michel. 1977a. ‘Truth and Power.’ In Power/Knowledge: Selected Interviews and
Other Writings, 1972–1977, edited by Colin Gordon, 109–133. New York. Pantheon Books.
8 Foucault, Michel. 1990a. The History of Sexuality: An Introduction, Volume I. Robert Hurley
translator. New York. Vintage Books. Originally published 1976 as Histoire de la sexuality:
la volontй de savoir. Paris: Gallimard.
9 Merquior, J.G. 1985. Foucault. London. Fontana.
10 Foucault, Michel. 2012. Du gouvernement des vivants: cours au Collиge de France. 1979–1980.
Paris. EHESS/Seuil/Gallimard.
