Файл: Фредерик Коплстон История философии. Древняя Греция и Древний Рим. Том ii.doc

По мнению философа, следует поощрять истинную набожность. «Что касается веры в богов, знай, что главное – это иметь верное мнение о них, о том, что они существуют и устанавливают во всем истинный порядок и справедливость; и второе – это установить для себя во всем подчиняться им и в любом событии уступать их воле не по принуждению, а с желанием, веря, что все совершается по их велению». Эпиктет осуждал атеизм и отрицание Божественного провидения, как в целом, так и в частностях. «Что касается богов, то есть люди, которые говорят, что Бога нет; другие говорят, что он существует, но бездействует, ничем не интересуется и не способен предвидеть будущее, а третьи говорят, что Бог есть и обладает даром предвидения, но только великих и божественных вещей, а не того, что происходит на земле; а четвертые думают, что он заботится и о небесном и о земном, но только в целом, а не о каждой конкретной вещи в отдельности. А еще есть пятые, к числу которых принадлежали Одиссей и Сократ, которые говорили: «Ты знаешь о каждом моем шаге».

Брак и семья – разумные вещи, хотя «проповедник» может жить в безбрачии, чтобы без помех выполнить свою миссию. Ребенок должен во всем повиноваться отцу, кроме, конечно, тех случаев, когда тот заставляет его совершать безнравственные поступки. Поощряется патриотизм и активное участие в общественной жизни, и – несколько непоследовательно – война осуждается. Правитель должен завоевывать преданность своих подданных личным примером и самоотверженной заботой о них.

Вместе с тем идеи космополитизма и любви к человечеству выходят за рамки узкого патриотизма. Бог является отцом для всех людей, и все люди по природе своей – братья. «Разве ты забыл, кто ты и кем ты правишь? Что они твои родственники, что они братья по природе своей, что они – отпрыски Зевса?» Мы должны любить всех людей и не платить злом за зло. «Только очень низкие и глупые люди могут думать, что нас будут презирать за то, что мы не накажем любым возможным способом того, кто первым отнесся к нам враждебно, ибо такие люди полагают, что неспособность наносить вред делает нас презренными в глазах других, в то время как на самом деле презренный человек не тот, кто не способен совершать зло, а тот, кто не способен делать добро». Эпиктет, подобно другим стоикам, не отвергал необходимости наказания. Стоики утверждали, что нарушения закона следует наказывать, однако кара должна быть тщательно продумана, а не назначена поспешно под влиянием гнева; она должна смягчаться милосердием, ибо кара – это не только средство устрашения, но и способ исправления преступника.

---

В книге третьей «Рассуждений» Эпиктет посвятил целую главу киникам. В ней философ-киник предстает проповедником истины в вопросах добра и зла, посланником Бога. Не разделяя презрения киников к науке, Эпиктет, по-видимому, восхищался их безразличием к внешним благам. Это тем более понятно, поскольку у Эпиктета счастье человека зависит не от внешних условий, а исключительно от того, что в его власти, – а именно от нашей воли и нашего отношения к вещам и от того, как мы воплощаем свои идеи в жизнь. Если мы ищем счастья в благах, приобретение и обладание которыми не зависит целиком от нас самих, мы привлекаем несчастье, поэтому мы должны стремиться к умеренности и искать счастье внутри себя.

3. Марк Аврелий, римский император с 161-го по 180 год н. э., написал книгу «К самому себе» (на греческом языке). Это произведение, созданное в форме афоризмов, состоит из двенадцати книг. Он живо восхищался Эпиктетом и вслед за ним и Сенекой придал своей философии религиозную окраску. У Марка Аврелия, как и у этих двух философов, мы находим идеи о существовании Божественного Провидения и мудром устройстве Вселенной, о тесной связи человека и Бога, об обязанности любить своих сограждан. Так, император учил сочувствовать человеческой слабости: «Если кто-нибудь причинит вам зло, подумайте, что натолкнуло его на это – плохое или хорошее. И как только вы поймете это, вы перестанете сердиться или удивляться, а почувствуете жалость к этому человеку. Ибо ваше соответственное представление о добре совпадает с его представлением или очень похоже на него, и это поможет вам понять его. Если же ваши представления о добре и зле стали другими, тогда вам горазде легче будет простить этому челоовеку его ошибку». «Человеку свойственно любить и заблуждаться. Ты достигнешь этого, если проникнешься мыслью, что они сродни тебе, что прегрешают они по неведению и против своей воли, что еще немного, и тебя и их настигнет смерть и что никто из них – и это самое главное – не причинил тебе вреда, ибо не сделал твое руководящее начало худшим, нежели оно было до того». Марк Аврелий придавал большое значение деятельному милосердию: «Разве глаз требует награды за то, что видит, а ноги – за то, что ходят? Они существуют ради этого, и наградой им является то, что они реализуют закон своего существования; так и человек создан для добрых дел, и, когда он творит добро, он старается ради общего блага, реализуя таким образом закон своего существования, и становится самим собой». «Люби человечество, следуй Богу».

---

Марк Аврелий стремился порвать с матерализмом стоиков. Он твердо придерживался стоического монизма, что видно из следующего высказывания: «Мир! Все, что гармонирует с тобой, пристало и мне, и ничто для тебя не заблаговременное и для меня не наступает слишком рано или слишком поздно. Природа! Все созревающее в смене твоих времен – мне на пользу. Все исходит от тебя, все пребывает в тебе, все к тебе возвращается. Герой пьесы говорит: «О, возлюбленный град Кекропса!» Неужели ты не скажешь: «О, возлюбленный град Зевса»?» Более того, император скрупулезно соблюдал все обряды политеистического культа, что частично объясняет преследования христиан в годы его правления, ибо он искренне верил, что настоящий гражданин должен выполнять все требования государственной религии. Но хотя Марк Аврелий и остался верен монизму, он стремился выйти за пределы материализма, выделяя в человеке три части – тело, душу и ум. Душа, по мнению философа, материальна, зато ум отличается от всех четырех элементов, из чего вытекает – по крайней мере логически, – что он отличается и от материи. Ум человека порождается разумом Вселенной, это частичка Бога, это гегемоникон, или руководящее начало. Здесь ясно видно влияние платонизма, однако вполне возможно, что император воспринял также и определенные идеи Аристотеля, ибо его учителем был Клавдий Север, перипатетик.

Ум является демоном, которого Бог дал каждому человеку в качестве руководителя, и этот демон – эманация Божественного. Отсюда следует, что тот, кто не подчиняется велениям демона, то есть велениям разума, поступает не только глупо, но и нечестиво. Таким образом, по Марку Аврелию, безнравственность тождественна нечестивости. «Живите с богами. Тот человек живет с богами, кто отдает им свою душу, принимая их милости и подчиняясь воле божьей, и даже той частице Зевса, которую Зевс даровал каждом человеку в качестве проверяющего и руководящего начала – уму и разуму». Во власти человека избежать зла: «Что же касается тех вещей, которые приносят настоящее зло, а именно пороки и злоба, их они (боги) отдали во власть человека, чтобы он смог избавиться от них, если сумеет».

Марк Аврелий, вполне в духе стоической традиции, допускал лишь частичное бессмертие. Хотя он и верил, подобно Сенеке, в отличие души от тела и называл смерть освобождением, он допускал не только «поглощение» души мировым пожаром, но и поглощение ее космическим разумом за счет постоянных изменений, сравнивая явления мира с рекой. В любом случае, душа после смерти сохраняется лишь частично.

---

---

Глава 42

Киники, эклектики, скептики

Киники

Падение нравов, царившее в Римской империи, не могло не привести к возрождению кинизма, чему в немалой степени способствовало распространение писем, авторами которых якобы были киники древности. На самом деле их сочиняли современные авторы, стремясь приблизить это возрождение. Так, до нас дошло 51 письмо, приписываемое Диогену, и 36 – Крату.

Римские стоики вроде Сенеки обращались в своих творениях главным образом к высшим классам общества, людям, которые жили при дворе императоров по праву своего рождения, но, помимо всего прочего, стремились к добродетели и спокойствию души, ужасаясь той роскоши, которой в погоне за чувственными наслаждениями окружала себя аристократия. Эти люди хорошо понимали, какой властью обладает плоть и как привлекателен бывает грех, но им надоело потворствовать своим страстям, и они были готовы принять руку помощи, которую им протягивали философы. Однако кроме аристократии и богатых людей был еще народ, который, возможно, воспринял в определенной степени те гуманистические идеалы, которые пропагандировали среди господствующих классов стоики, но к которому философы вроде Сенеки напрямую не обращались. Поэтому, чтобы удовлетворить духовные и нравственные запросы народных масс, в Римской империи возник другой тип «апостолов» – проповедники-киники. Эти люди вели жизнь странствующих проповедников, прозябающих в нищете и отказывающих себе во всем, ставя перед собой цель «обратить в свою веру» людей, приходивших послушать их проповеди. Таким был, например, знаменитый философ Аполлоний из Тианы (принадлежавший скорее к неопифагорейской школе), мистик и чудотворец, призывавший жителей Смирны, разделенных на враждующие группировки, соперничать только в духовных вопросах или рассуждавший о добродетели перед толпой, собравшейся посмотреть на спортивные игры и состязания. Таким был и Мусоний (который, несмотря на свою близость к киникам, принадлежал к школе стоиков и был учителем Эпиктета), который с риском для жизни разглагольствовал о благах мирной жизни и ужасах гражданской войны перед легионами Веспасиана и Вителлия или обличал безбожие и требовал, чтобы все люди, вне зависимости от их пола, вели добродетельный образ жизни. Часто это были люди редкого мужества, как мы

---