Файл: Дедуктивное умозаключение логическая основа квалификации преступления и других юридических оценок.docx
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 08.02.2024
Просмотров: 10
Скачиваний: 0
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Р - электропроводник
М - металл
S - медь
Посылка, содержащая предикат заключение (т.е. больший термин), называется большей посылкой. Посылка, содержащая субъект заключения (т.е. меньший термин), называется меньшей посылкой.
В основе вывода по категорическому силлогизму лежит аксиома силлогизма. "Все, что утверждается (отрицается) о роде (или классе), необходимо утверждается (отрицается) о виде (или о члене данного класса), принадлежащем к данном роде". Иными словами: то, что мы утверждаем о металле как о роде, мы утверждаем и о его виде - меди, а именно утверждаем его признак "быть электропроводником".
-
Логические формы квалификации преступлений.
Квалификация преступления как разновидность юридического познания есть сложный путь от незнания к знанию. В реальном мыслительном процессе квалификации этот путь совершается в форме перехода от одного знания к другому.
Квалификация — логический процесс перехода от исходного знания к выводному через обосновывающее знание.
Исходное знание — это знание, полученное в результате анализа признаков совершенного общественно опасного и противоправного деяния, и знание, связанное с содержанием соответствующей уголовно-правовой нормы.
Обосновывающее знание обеспечивает правомерность перехода от исходного к выводному знанию и служит логическим основанием вывода, получения правовой оценки. Обосновывающее знание базируется на теории юридической науки, на логике, диалектике, теории познания. Его основной компонент — логические формы и логические законы.
Выводным знанием является сам результат квалификации преступления, то окончательное суждение, в котором мы оцениваем действия преступника. Суть логического процесса квалификации преступления, говоря словами К. Маркса, сводится к следующему: «Закон всеобщ. Случай, который должен быть определен из основании закона, — единичен. Чтобы подвести единичное под всеобщее, требуется суждение».
Выводное суждение выражает результат квалификации, но не ее процесс; оно представляет собой лишь резюме мыслей о квалификации преступления, но не их связь и развитие.
«Познание, — писал В.И. Ленин, — есть отражение человеком природы. Но это не простое, не непосредственное, не цельное отражение, а процесс ряда абстракций формирования, образования понятий, законов...».
Аналогично протекает и квалификация преступления. В процессе квалификации деяния мы используем ряд абстракций, юридических понятий, выявляя содержание конкретного события, и тем самым вырабатываем понятие о данном событии.
Конкретное понятие как результат отражения квалифицируемого деяния не может отобразить его полностью, но оно может с определенной степенью точности приближаться к нему. Поэтому формирование понятия отдельного преступления следует считать процессом создания оценочно-познавательного образа, в котором воспроизводится совершенное деяние.
Полученное в результате квалификации понятие содержит в единстве всеобщность и единичность содеянного. В этом понятии указанные моменты взаимопереплетены, не расчленены. В суждении же моменты всеобщности и единичности разъединены, так как они выступают как субъект и предикат суждения. Иными словами, если в понятии конкретного преступления всеобщность (правовая норма, закон) и единичность (совершенное деяние) находятся в единстве, а в суждении они разъединены, то для объяснения возникновения этого единства (образования понятия) требуется умозаключение.
Объективным основанием процесса умозаключения, перехода от исходного знания к выводному является взаимосвязь предметов, существование объективных закономерностей в природе и обществе. Движущийся мир требует от наших форм мысли, как определенных структур его отражения, гибкости и подвижности.
Поэтому, на мой взгляд, прав П.В. Копнин, считая, что «сущность процесса умозаключения состоит в умственном воспроизведении данной вещи из условий ее существования. Знание об условиях существования этой вещи составляет посылки умозаключения, знание о новой вещи дает заключение, а знание закономерной связи вещей с условиями их существования обосновывается возможностью самого процесса выведения вещи из условий ее существования». Так, мышление посредством умозаключения способно достигнуть определенных выводов. Тесная же связь умозаключения и практической деятельности человека сделала его эффективным средством познания.
Соотношение умозаключения и практической деятельности всегда было предметом спора между идеалистической и материалистической философией.
Попытки подвести деятельность человека под логические формы имели место и в буржуазной юриспруденции. «Нигде логика не играет такой практической и ощутимой роли, как в праве: купец теряет свое состояние в правовом споре, двери тюрьмы захлопываются за нарушителем закона и топор падает на шею убийцы — все это в силу дефиниции и среднего термина».
В советской юридической литературе высказывалось мнение о том, что процесс применения права протекает по форме дедуктивного умозаключения. Для уголовно-правовой квалификации это форма простого категорического силлогизма: большая посылка несет знание об уголовном законе, меньшая — о квалифицируемом деянии, в выводе устанавливается, что деяние подпадает под действие закона. Подобное понимание логической формы квалификации хотя и правильно отражает этот процесс, но в то же время очень упрощает эту сложную мыслительную операцию и не отражает имеющееся в нем многообразие логических связей. Попытка логически изобразить в целом процесс применения правовых норм и юридической квалификации как разновидность дедуктивного силлогизма есть явное преувеличение дедуктивных начал применения норм права.
Марксистско-ленинская философия, преодолев метафизическое разъединение индукции и дедукции, установила, что достижение истины невозможно без взаимодействия индукции и дедукции. «Индукция и дедукция,— писал Ф.Энгельс,— связаны между собой столь же необходимым образом, как синтез и анализ. Вместо того, чтобы односторонне превозносить одну из них до небес за счет другой, надо стараться применять каждую на своем месте, а этого можно добиться лишь в том случае, если не упускать из виду их связь между собой, их взаимное дополнение друг друга». Деяние, подлежащее правовой оценке, существует как отдельное социальное явление. В то же время оно тысячами нитей связано с другими явлениями. Эта связь осуществляется в диалектическом взаимодействии общего, особенного и единичного. Умозаключение как средство познания отражает взаимосвязь общего, особенного и единичного. Но поскольку их объективные характеристики разносторонни, постольку должны быть различны и виды умозаключения, их отражающие. В процессе познания виды умозаключения (а основные из них — индукция и дедукция), таким образом, работают вместе, в диалектическом единстве, и квалификация преступления происходит не только в форме дедуктивного умозаключения.
На отдельных этапах оценки совершенного деяния, познания различных его сторон может использоваться отдельно либо индуктивная, либо дедуктивная форма вывода. Так, установление фактических обстоятельств дела, как и всякое накопление фактов, происходит преимущественно индуктивным путем. Индукция является одним из важнейших средств познания. В индуктивных заключениях мысль направлена от знания одной степени общности к новому знанию большей степени общности, т.е. от частного и единичного к общему. Именно по такому пути идут следователь и судья при установлении фактических обстоятельств дела. Результат этой стадии — установление круга обстоятельств, подлежащих доказыванию (предмета доказывания),— есть результат поиска, накопления, сравнения всевозможных эмпирических фактов.
Итоговый вывод о квалификации преступного деяния (как вывод о тождестве установленных фактических обстоятельств соответствующей уголовно-правовой норме) по логической форме напоминает дедуктивный силлогизм. В этом случае, как было отмечено, фактические обстоятельства служат меньшей посылкой силлогизма. В качестве большей посылки выступает правовая норма, под которую подводятся установленные факты. Логический вывод в этой стадии есть конкретизация нормы применительно к установленным фактическим обстоятельствам. Суждение о том, что данный частный случай подпадает под действие правовой нормы, носит общий характер. Таким образом, это заключение выводится от знания большей степени общности (норма) к знанию меньшей степени общности (конкретная ситуация), т. е. дедуктивным путем.
Однако дедуктивное умозаключение как логическая форма квалификации будет представлять познавательную ценность только во взаимодействии с индукцией. Оторванная же от индукции, дедукция выражает лишь формальную сторону квалификации. Поэтому вопреки традиционному взгляду на логическую форму уголовно-правовой квалификации, которую понимают как дедуктивное умозаключение, следует говорить о диалектике индуктивных и дедуктивных умозаключений в процессе квалификации.
Процесс квалификации в целом логически можно представить как единство индукции и дедукции.
Последний этап в логике квалификации преступления заключается в дедуктивном выводе из двух индуктивно полученных посылок. И в целом логический процесс квалификации преступления представляет собой индуктивно-дедуктивное рассуждение.
3. Роль дедуктивного умозаключения в процессе квалификации преступлений.
В юридической деятельности, в том числе в процессе квалификации преступлений и иных юридических оценок, делаются определенные выводы о юридической, в частности уголовно-правовой природе деяний и отдельных обстоятельств. Выводы формулируются в виде суждения, а процесс вывода представляет собой умозаключение.
Юридическая логика — прикладной вид знаний, рассматривающий применение общей логики в конкретной специфической сфере человеческой деятельности — юриспруденции. Юридическая логика включает в себя все положения науки логики, демонстрируя вместе с тем особенности и значение их в юридической деятельности.
Логика — наука всеобщая, ее положения распространяются на все виды мыслительной деятельности. Законам и правилам логики подчиняются рассуждения на любую тему,
если они претендуют на истинность, при этом не имеет значения, осознает или не осознает их рассуждающий.
Логическая сторона каждого вида деятельности имеет некоторые особенности, определяемые ее содержанием.
В зависимости от содержания рассуждения соблюдение логических правил может быть в большей или меньшей степени актуализированным. Один предмет требует высокой логической точности построения рассуждений, и тогда логика фактически входит в предмет, становится его составной частью, сливается с ним. Другой — такой точности не требует в силу либо очевидности тех выводов, которые интересуют человека, либо отсутствия к ним интереса. Например, если Иванов, находившийся в гостях у Петрова, попрощавшись, забрал с вешалки чужую шапку, то для наблюдавшего за этими действиями Сидорова (если он проявил к ним интерес) очевиден только факт завладения Ивановым каким-то головным убором; его утверждение: «Иванов взял шапку» истинно по крайней мере для него. Никаких специальных логических построений для проверки истинности своего утверждения он не делает, вывод основывает на личном восприятии события. Но если Сидоров задастся вопросом о принадлежности головного убора: является ли его владельцем сам Иванов или другое лицо, то ответ на него потребует сложного логического построения. Сидоров будет рассуждать примерно так: «Я видел (не видел) эту шапку на Иванове раньше, значит она принадлежит (не принадлежит) ему». Логический способ построения этого вывода не только демонстрирует рассуждение, но и выступает в качестве своеобразного доказательства истинности вывода, которое будет иметь не только фактическое, но и юридическое значение (например для следователя).
Рассуждение еще больше усложнится, если в данный пример ввести дополнительные вопросы: сознавал или не осознавал Иванов чужую принадлежность забираемого головного убора, имел или не имел он намерение вернуть головной убор владельцу, если понимал, что шапка чужая и др.? Ответы на эти вопросы затрагивают интересы и Иванова, и владельца головного убора, и, возможно, самого Сидорова (как свидетеля), поэтому ответы на них должны специально аргументироваться, что сразу же актуализирует соблюдение логической процедуры. Приобретает юридическое значение не только то, что утверждается (отрицается), но и то, как это делается, т. е. логика вывода.
Предмет рассудочной деятельности юридического характера требует, как видим, полноты соблюдения логической формы, законов и правил рассуждения, он придает логике исключительную актуальность, делает фактором, имеющим юридическую значимость. Логика, ее законы и правила входят в предмет юридической деятельности.