Файл: Уголовноправовая характеристика легализации (отмывания) денежных средств и иного имущества, приобретенных преступным путем.docx
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 02.02.2024
Просмотров: 67
Скачиваний: 0
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Глава 1.Уголовно-правовая характеристика легализации (отмывания) денежных средств и иного имущества, приобретенных преступным путем
1.1. Характеристика объективных и субъективных признаков состава преступления «легализация (отмывание) денежных средств и иного имущества, приобретенных преступным путем».
Обращаясь к анализу объективной стороны легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем (ст. ст. 174 УК РФ1), следует прежде всего отметить, что соответствующие составы сконструированы по типу формального состава, то есть оконченными данные преступления считаются с момента совершения указанных в диспозиции действий. Далее, обращает на себя внимание то обстоятельство, что в диспозициях обоих составах (ст. ст. 174 и 174.1 УК РФ) основным криминальным действием является "совершение финансовых операций и иных сделок".
Соответственно, следует уточнить данные понятия. К финансовым относятся операции по движению капитала: зачисление денежных средств на счет, рассредоточение их на вкладах в различных банках, перевод в другую валюту, приобретение на незаконно полученные деньги ценных бумаг, перевод денежных средств за границу физическим или юридическим лицам или на вклады в банках с последующим их возвращением и т.д. Сделки, посредством которых совершается легализация, понимаются так же, как в гражданском праве, например купля-продажа, залог, аренда, мена, дарение. При этом Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 18 ноября 2004 г. не делает различия между финансовыми операциями и сделками, давая им общее понятие: "Под финансовыми операциями и другими сделками, указанными в ст. ст. 174 УК, следует понимать действия с денежными средствами, ценными бумагами и иным имуществом (независимо от формы и способов их осуществления, например, договор займа или кредита, банковский вклад, обращение с деньгами и управление ими в задействованном хозяйственном проекте), направленные на установление, изменение или прекращение связанных с ними гражданских прав или обязанностей. К сделкам с имуществом или денежными средствами может относиться, например, дарение или наследование"
2. С этим можно согласиться, поскольку по смыслу закона финансовые операции тоже являются сделками.
Главный признак финансов - движение денежных средств. Но есть и другая точка зрения, согласно которой к финансам можно отнести не только собственно денежные средства, но и иные вещи, материальные блага, представляющие собой некий эквивалент денег3. Анализируя разные точки по этому вопросу, В.А. Бодров пишет о том, что разделение объективной стороны на финансовые операции и другие сделки обусловлено выделением понятия "денежные средства" из понятия "имущество". Следовательно, денежные средства как предмет исследуемого преступления - это то, с чем совершаются финансовые операции. И наоборот, сделке, отличной от финансовой операции, соответствует тот или иной вид имущества. При этом действия при совершении сделок делятся на правомерные и неправомерные. Говоря о правомерных действиях, нужно иметь в виду прежде всего положение подп. 4 п. 1 ст. 8 ГК РФ. В нем сказано, что гражданские права и обязанности возникают в результате приобретения имущества по основаниям, допускаемым законом. Сюда относятся приобретение права собственности на вещи, от которых собственник отказался, на находку, на безнадзорных животных и клад, на бесхозяйные вещи и возникновение прав в силу приобретательной давности. В подп. 5 п. 1 ст. 8 ГК РФ к числу правомерных действий, вызывающих возникновение гражданских прав, относится создание произведений науки, литературы, искусства, изобретений и иных результатов интеллектуальной деятельности. Кроме того, если оперировать исключительно гражданско-правовым понятием "сделки", то из поля действия исследуемых статей (ст. ст. 174 УК РФ) "выпадает" значительная по объему категория недействительных сделок. Хотя недействительная сделка и не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью (п. 1 ст. 167 ГК РФ), но тем не менее может выступать в качестве этапа отмывания преступных доходов. Так, незаконное "обналичивание" денежных средств, выступающее порой формой отмывания, совершается посредством мнимой сделки (п. 1 ст. 170 ГК РФ), предметом которой служит обязанность исполнителя выполнить работы, оказать услуги или осуществить поставку товарно-материальных ценностей заказчику, которая фактически не исполняется4. Таким образом, очевидно, что при квалификации деяний, предусмотренных ст. ст. 174 УК РФ, по объективной стороне как признаку состава преступления необходимо руководствоваться положениями гражданского законодательства.
Помимо этого, следует иметь в виду, что использование союза "и" в словосочетании "финансовых операций и иных сделок" при построении диспозиций ст. ст. 174 УК РФ на практике означало необходимость установления факта совершения наряду с финансовыми операциями еще и сделок. Так, по приговору Якутского городского суда Ж. и А. за совершение хищения 500 т. авиакеросина, который они сбыли за векселя АБ "Собинбанка" номиналом в 4 млн. руб., были приговорены к наказанию по ст. ст. 160 и 327 УК РФ. Однако при вынесении приговора Якутский городской суд исключил из формулы обвинения ст. 174.1 УК РФ за отсутствием состава преступления, указав в приговоре: суд исключает п. п. "а", "б", "в" ч. 2 ст. 174.1 УК РФ, поскольку уголовный закон устанавливает совершение данного преступления только путем финансовых операций и других сделок по легализации похищенного имущества. А. и Ж. произвели не множество сделок, а одну куплю-продажу векселей АБ "Собинбанк" номиналом 4 млн. руб. Возникшую проблему разъяснил Пленум Верховного Суда РФ, постановивший, что по смыслу закона ответственность по ст. 174 УК РФ наступает и в тех случаях, когда виновным лицом совершена лишь одна финансовая операция или одна сделка с приобретенными преступным путем денежными средствами или имуществом5.
Учитывая противоречивость трактовки указанных терминов и с учетом изложенного, мы полагаем целесообразным в диспозиции ст. ст. 174 и 174.1 УК РФ словосочетание "финансовых операций и иных сделок" заменить на "одной или нескольких финансовых операций и иных сделок". Далее, используемые в УК РФ термины "финансовые операции" и "сделки", как отмечалось, предполагают реализацию соответствующих действий с оформлением предусмотренных законом документов (платежное поручение, договор дарения, договор поручения и т.д.) самим виновным. Однако в реальности виновный, получив доход преступным путем, в целях его легализации вполне может воспользоваться услугами своих родственников и других лиц, которым он доверяет, и неофициально, то есть без оформления предусмотренных законом финансово-имущественных документов, может передать им денежные средства "из рук в руки", и доверенные лица преступника, которые могут и не знать о происхождении этих средств, уже легально, как фактические посредники, могут совершить необходимые операции в пользу виновного.
Между тем действующая диспозиция ст. 174 УК РФ такого варианта не предусматривает. В этой связи представляется целесообразным скорректировать диспозицию указанных статей, добавив, после слов "и иных сделок", следующие слова "в том числе с использованием услуг третьих лиц". Думается, что в перспективе потребуется вновь и вновь совершенствовать содержание диспозиций указанных составов, поскольку, как отмечается в литературе, в настоящее время в России применяется много способов отмывания криминальных доходов.
В теории российского уголовного права под субъективной стороной преступления традиционно понимается психическое отношение лица к совершенному им деянию и его последствиям6. Содержанием субъективной стороны выступают вина в форме умысла или неосторожности, а также мотивы и цели совершения преступления.
В доктрине не вызывает сомнения, что преступления, предусмотренные ст. 174 УК РФ совершаются исключительно с прямым умыслом. В теории уголовного права даже существуют предложения о необходимости специально указать на умышленный характер совершенного деяния. Действительно, наличие специальной цели и формальная конструкция составов легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем указывают на единственно возможный умышленный характер совершенного деяния и прямой вид умысла.
В теоретических работах справедливо отмечается, что главным «при определении легализации выступает не способ совершения тех или иных действий, а цель - придание правомерного вида указанным денежным средствам или имуществу. Объективная сторона легализации (отмывания) преступных доходов должна включать в себя совершение любых действий с доходами, полученными преступным путем, независимо от формы и способа их осуществления, направленных на придание правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными доходами».
В постановлении Пленума Верховного суда Российской Федерации от 7 июля 2015 года № 32 «О судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, и о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем»7 указано, что «цель придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению денежными средствами или иным имуществом, приобретенными преступным путем (в результате совершения преступления), как обязательный признак составов преступлений, предусмотренных ст. 174 УК РФ, может быть установлена на основании фактических обстоятельств дела, указывающих на характер совершенных финансовых операций или сделок, а также иных сопряженных с ними действий виновного лица и его соучастников, направленных на сокрытие факта преступного приобретения имущества и обеспечение возможности его свободного оборота. Такая цель может проявляться, в частности:
а) в приобретении недвижимого имущества, произведений искусства, предметов роскоши и т.п. при условии осознания и сокрытия виновным преступного происхождения денежных средств, за счет которых такое имущество приобретено;
б) в совершении сделок по отчуждению имущества, приобретенного преступным путем (в результате совершения преступления), в отсутствие реальных расчетов или экономической целесообразности в таких сделках;
в) в фальсификации оснований возникновения прав на денежные средства или иное имущество, приобретенные преступным путем (в результате совершения преступления), в том числе гражданско-правовых договоров, первичных учетных документов и т.п.;
г) в совершении финансовых операций или сделок по обналичиванию денежных средств, приобретенных преступным путем (в результате совершения преступления), в том числе с использованием расчетных счетов фирм-однодневок или счетов физических лиц, не осведомленных о преступном происхождении соответствующих денежных средств;
д) в совершении финансовых операций или сделок с участием подставных лиц, не осведомленных о том, что задействованные в соответствующих финансовых операциях и сделках денежные средства и иное имущество приобретены преступным путем (в результате совершения преступления);
е) в совершении внешнеэкономических финансовых операций или сделок с денежными средствами и иным имуществом, приобретенными преступным путем (в результате совершения преступления), осуществляемых при участии контрагентов, зарегистрированных в офшорных зонах;
ж) в совершении финансовых операций или сделок с использованием электронных средств платежа, в том числе неперсонифицированных или персонифицированных, но принадлежащих лицам, не осведомленным о преступном происхождении электронных денежных средств.
Совершение указанных финансовых операций или сделок само по себе не может предрешать выводы суда о виновности лица в легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем (в результате совершения преступления). В каждом конкретном случае необходимо с учетом всех обстоятельств дела установить, что лицо заведомо совершило финансовую операцию или сделку с целью придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными денежными средствами или иным имуществом».
А.В. Смагина отмечает, что «в российском уголовном законодательстве вопрос о вине в легализации преступных доходов решен в пользу прямого умысла, то есть преступник осознает, что совершает финансовые операции и другие сделки с денежными средствами или иным имуществом, предпринимательской или иной экономической деятельности и желает их совершения, при этом цель (придание правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными денежными средствами и иным имуществом) является обязательным признаком состава преступления. Таким образом, в российском уголовном законе, в отличие от зарубежного (например, Германии, США), не криминализирована неосторожная форма вины применительно к данной категории преступлений. Придерживаясь позиции, согласно которой следует избегать криминализации неосторожных деяний в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, дабы не ограничивать свободу последней и не создавать эффекта напряженности для лиц, осуществляющих там свою деятельность, подход российского законодателя в определении субъективной стороны рассматриваемого преступления», по мнению автора, наиболее удачный