Файл: Содействие граждан органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность(Вопрос о дефиниции «содействие граждан оперативным подразделениям органов внутренних дел»).pdf
Добавлен: 14.03.2024
Просмотров: 58
Скачиваний: 0
Государство взяло на себя обязанность обеспечивать правовую и социальную защиту гражданам, оказывающим содействие в обеспечении безопасности в соответствии с законом.
Важным положением для понимания сущности института содействия граждан органам, осуществляющим ОРД, является указание о направленности этого содействия. В законе нет указания на то, что оно осуществляется какому-либо органу исполнительной власти, лица содействуют обеспечению общественной безопасности. К сожалению, данное положение на сегодняшний день не нашло своего развития в части общих (не зависимых от субъектов взаимодействия) прав и обязанностей граждан и других лиц, их социальных и правовых гарантий[11].
Принципиально необходимым для успешной борьбы с преступностью являются положения ст. 16, 17 и 18 Закона «Об оперативно-розыскной деятельности», которые наделяют ее субъектов дополнительных прав.
Во-первых, правом на вынужденное причинение вреда охраняемым интересам при правомерном осуществлении своего общественного долга (ч. 4 ст. 16). То есть закон допускает совершение лицами, оказывающими содействие органам, осуществляющим ОРД, действий, формально содержащих признаки общественно опасных деяний. Следует отметить, что указанная норма соответствует положениям уголовного законодательства и согласуется с такими уголовно-правовым институтами, как необходимая оборона (ст. 37 УК РФ), причинение при задержании лицу вреда, совершившему преступление (ст. 38 УК РФ), и крайняя необходимость (ст. 39 УК РФ).
В ряде случаев при проведении ОРМ с участием спецаппарата вынуждено причиняется вред не только лицу, посягающему на охраняемые законом права и свободы граждан, но и правам третьих лиц. Например, для изучения или исследования каких-либо документов, содержащих следы преступления, производится их негласное изъятие. По внешнему проявлению это может напоминать кражу. Однако в подобных ситуациях при оценке действий негласного аппарата, выполняющего задание оперативного сотрудника, необходимо руководствоваться положениями ст. 39 УК РФ, согласно которым не является преступлением причинение вреда охраняемым законом интересам в состоянии крайней необходимости, т.е. для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности, ее правам и охраняемым интересам, общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена другими средствами.
Во-вторых, правом на сохранение конфиденциальности содействия органам, осуществляющим ОРД. Так, ст. 17 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» законодательно закрепила возможность участия граждан в борьбе с преступностью на конфиденциальной основе. Согласно этой статьи «отдельные лица могут с их согласия привлекаться к подготовке или проведению оперативно-розыскных мероприятий с сохранением по их желанию конфиденциальности содействия с органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, в том числе и по контракту. Эти лица обязаны сохранять в тайне сведения, ставшие им известными в ходе подготовки или проведения оперативно-розыскных мероприятий, и не вправе предоставлять заведомо ложную информацию указанным органам».
Конфиденциальность содействия граждан органам, осуществляющим ОРД, означает, прежде всего, что сведения о лицах, оказывающих подобное содействие, не подлежат оглашению. Это обеспечивается рядом организационных мер, предусмотренных ведомственными нормативными актами субъектов ОРД.
В-третьих, правом на юридическую, социальную, физическую защиту. Так, ст. 18 рассматриваемого Закона занимает весьма важное место в правовом обеспечении конфиденциального содействия в борьбе с преступностью. Вместе с тем представляется, что она не избежала ряда неточностей. Так в ч. 1 ст. 18 указано, что «лица, содействующие органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, находятся под защитой государства». Из этого следует, что между субъектами ОРД и негласными источниками, оказывающими им содействие в осуществлении ОРД, существуют правовые отношения. При буквальном толковании данной нормы следует, что государство обязано принимать все необходимые меры по предупреждению противоправных действий в отношении этих лиц (данное понятие охватывает все категории лиц, оказывающих содействие как гласно, так и негласно), установлению виновных в таких действиях и привлечению их к ответственности, предусмотренной законодательством Российской Федерации.
Далее законодатель, по нашему мнению, не вполне обоснованно сузил перечень субъектов, на которых должны распространяться гарантии правовой и социальной защиты. В полном объеме данные гарантии и обязательства распространяются лишь на лиц, оказывающих конфиденциальное содействие на контрактной основе. На лиц же, оказывающих конфиденциальное содействие без заключения контракта, гарантии государства по правовой и социальной защите не распространяются, что, на наш взгляд, является серьезным упущением.
Недостаточная урегулированность уголовно-правовых оснований освобождения от уголовной ответственности лиц, сотрудничающих с органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, обусловливает трудности выбора процессуального порядка реализации ч. 4 ст. 18 Закона «Об оперативно-розыскной деятельности». Исходя из того, что содействие раскрытию преступления членом преступной группы охватывается ч. 1 ст. 75 УК РФ и является разновидностью деятельного раскаяния, на эти случаи распространяется процессуальный порядок прекращения уголовных дел, установленный ст. 28 УПК РФ. Однако поскольку данные правовые предписания смоделированы на ситуации, когда совершено преступление небольшой или средней тяжести, что не характерно для умышленных преступлений, использование при прекращении уголовных дел на основании ч. 4 ст. 18 Закона «Об оперативно-розыскной деятельности» положений ст. 7 УПК РФ означает применение уголовно-процессуального закона по аналогии.
В целом ст. 18 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» дает основание сделать вывод о наличии правоотношений, возникающих в процессе негласной работы. Следует признать, что их анализу уделено достаточно внимания в специальной литературе. В целом можно согласиться с предложенным при этом определением таких правоотношений - «урегулированные правовыми нормами общественные отношения, которые возникают, развиваются и прекращаются в связи с применением средств и методов ОРД, в целях предотвращения и раскрытия преступлений и розыска скрывающихся преступников и пропавших без вести граждан»[12].
Поэтому, не останавливаясь подробно на данном аспекте проблемы, выделим признаки, которые характерны для правоотношений, возникающих при организации работы субъекта ОРД с лицами содействующими им.
Во-первых, эти правоотношения возникают вне зависимости от факта совершения преступления, а юридическими основаниями наличия являются или устное согласие, или контракт о сотрудничестве.
Во-вторых, указанные правоотношения возникают в связи с выполнением субъектом заданий оперативного сотрудника, направленных исключительно на решение задач ОРД.
В-третьих, правоотношения, возникающие между лицом, не подписавшим контракт, и оперативным сотрудником, являются односторонними. То есть фактически в данном случае негласный сотрудник социально оказывается не защищен государством.
Таким образом, специфика использования возможностей негласного аппарата в целях решения задач ОРД заключается в том, что эти лица находятся, как правило, вне уголовно-правовых и уголовно-процессуальных отношений, в связи с чем возникает необходимость четкого обозначения прав, обязанностей и социальных гарантий защиты негласного аппарата, которые не могут быть определены ведомственными нормативными актами.
Поэтому можно определить следующие направления совершенствования ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» применительно к организации работы субъектов ОРД с лицами, оказывающими им содействие.
Во-первых, целесообразно уточнить редакцию ч. 2 ст. 4, заменив после словосочетания «организацию и тактику проведения» слова «оперативно-розыскных мероприятий» словами «оперативно-розыскной деятельности».
Во-вторых, распространить действие ч. 2 ст. 18 на все категории граждан, изъявивших согласие содействовать органам, осуществляющим ОРД.
В-третьих, анализ ч. 7- 9 ст. 18 свидетельствует, что в них ничего не сказано о правовой и социальной защите лиц, оказывающих негласное содействие оперативным подразделениям на бесконтрактной основе, погибших или получивших травму, ранение, контузию или другое увечье, полученное в результате их участия при проведении ОРМ. По нашему мнению, правовая и социальная защита, которая распространяется на лиц, сотрудничающих по контракту, должна распространяться и на иных лиц, оказывающих содействие оперативным подразделениям. Данную позицию разделяет также ряд других ученых и практиков.
К сожалению, закон не дает определения понятиям содействия и сотрудничества, видимо полагаясь на правильное смысловое понимание правоприменителей и не желая ограничивать многообразие проявления содействия граждан в борьбе с преступностью. Поэтому нельзя избежать различных толкований этих понятий.
Более того, на сегодняшний день нет четкости в социально-правовой защите лиц, которые добровольно эпизодически «поставляют» оперативным подразделениям оперативно значимую информацию, при этом в ряде случаев конкретно рискуя своей жизнью и жизнью своих близких.
Системные изменения в правовом регулировании содействия граждан и иных лиц обеспечению общественной безопасности позволят на основе повышения их социально-правовой защищенности в сфере ОРД поднять социальную активность в вопросах противодействия преступным проявлениям в обществе.
2.2 Некоторые особенности правового статуса лиц, оказывающих содействие органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность
При осуществлении доказывания по некоторым категориям дел, особенно отличающихся высокой латентностью, реконструкции преступления бывает недостаточно. В ситуациях, когда, например, взяткодатель и взяткополучатель проявили высокую готовность к даче и получению взятки и оба остались удовлетворенными совершенным деянием, доказывание преступления представляет значительные трудности. Проведение встроенного наблюдения с использованием лиц, участвующих в инсценировании преступления, безусловно, может способствовать достижению целей уголовного судопроизводства. Однако инсценировку преступления при проведении оперативного эксперимента или оперативной закупки не всегда можно отличить от провокации.
Судебная практика периодически отмечает проблемы, связанные с таким проведением оперативно-розыскных мероприятий (ОРМ), которые не позволяют использовать результаты мероприятия в процессе доказывания. Одной из причин данной ситуации является, на наш взгляд, неопределенный статус лиц, оказывающих содействие правоохранительным органам.
В законах о правоохранительных органах, занимающихся оперативно-розыскной деятельностью (ОРД), имеются указания на полномочия этих органов и описание некоторых условий, предопределяющих сотрудничество с гражданами.
Среди нормативных правовых актов, регулирующих данную сферу, в первую очередь необходимо выделить Федеральный закон«Об оперативно-розыскной деятельности», в котором не только дано определение понятия лиц, оказывающих содействие правоохранительным органам, но и оговорены некоторые гарантии для данной категории граждан.
Федеральный закон «О полиции» предусматривает, что полиция для выполнения возложенных на нее обязанностей имеет право «привлекать граждан с их согласия к внештатному сотрудничеству; устанавливать негласное сотрудничество с гражданами, изъявившими желание конфиденциально оказывать содействие полиции на безвозмездной или возмездной основе...»[13]. А в Федеральном законе «О Федеральной службе безопасности»[14] данному вопросу посвящена отдельная статья, определяющая права и обязанности лиц, содействующих органам федеральной службы безопасности. Статья 17 Закона «Об оперативно-розыскной деятельности» позволяет выделить критерий классификации этих лиц — наличие или отсутствие контракта, а также общее требование к сотрудничеству со всеми лицами — конфиденциальность.
Таким образом, среди лиц, содействующих ОРД, возможно выделить группы граждан, различающиеся по форме взаимодействия с правоохранительными органами.
Определяющим с точки зрения процесса доказывания следует считать разграничение частного лица, заявляющего о преступлении (private individual), и полицейского сотрудника или информатора (the police collaborator or informant)[15].
Это связано с тем, что выявление факта сотрудничества неизбежно приводит к обсуждению вопроса о пределах допустимого поведения со стороны правоохранительных органов при проведении ОРД и необходимости рассмотрения вопроса о провокации.
Прежде всего, необходимо понять, что особые правоотношения между правоохранительными органами и содействующими им гражданами не только позволяют более эффективно использовать ресурсы государства в борьбе с наиболее сложными с точки зрения доказывания преступлениями, но и создают между ними устойчивую связь, которая не может не влиять на оценку полученных в результате ОРМ данных, на полное, объективное и всестороннее рассмотрение уголовного дела.
