Файл: ОБЩАЯ СОВМЕСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ СУПРУГОВ.(ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА СОВМЕСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ СУПРУГОВ).pdf

В принципе законодательство не дает оснований для сомнений в том, что право совершать сделки с общим имуществом принадлежит каждому супругу. Во-первых, существует принцип равноправия супругов, к которому мы уже неоднократно обращались. Во-вторых, п. 3 ст. 253 ГК РФ прямо закрепляет право каждого участника общей совместной собственности совершать сделки по распоряжению общим имуществом. Совершенно очевидно, что это предписание должно применяться и к отношениям супружеской собственности.

Но наиболее интересно то, что правило п. 3 ст. 253 ГК РФ сформулировано как диспозитивное. Установив, что право по распоряжению общим имуществом принадлежит каждому участнику совместной собственности, законодатель не исключает заключения соглашения между всеми сособственниками, устанавливающего иной вариант решения этого вопроса, в частности, лишение кого-либо из них права совершать сделки по распоряжению общим имуществом.

Большинство сделок с третьими лицами по распоряжению общим имуществом совершается не обоими супругами совместно, ведь это практически невозможно, а тем или иным из них в отдельности. Однако сделки, совершаемые одним из супругов в отношении имущества, подчиняющегося режиму совместной собственности, отличаются рядом особенностей. Здесь переплетаются интересы добросовестного контрагента, вступающего в сделку с одним из супругов, и интересы второго супруга, не участвующего в сделке непосредственно.

При совершении одним из супругов сделки по распоряжению общим имуществом предполагается, что он действует с согласия другого супруга (п. 2 ст. 35 СК РФ), иными словами, закон устанавливает презумпцию взаимного согласия супругов на распоряжение их общим имуществом. Такая презумпция признана необходимой в интересах устойчивости гражданского оборота, защиты интересов добросовестных контрагентов. Поскольку брак основан на взаимном доверии, общности супружеских интересов, нельзя каждый раз требовать от третьего лица, чтобы оно удостоверялось в наличии согласованности действий супругов, заключая сделку с одним из них. Неверно было бы заранее ставить под сомнение правомочность одного из супругов распоряжаться общим имуществом путем заключения дозволенных законом сделок и всякий раз требовать предъявления согласия (доверенности) другого супруга. Подобное требование не только поставило бы оборот в очень тяжелое положение, но и в большинстве случаев было бы практически неосуществимо. Вступая в договорные отношения с тем, кто состоит в браке, вполне естественно предполагать, что он согласовал свои действия со своим супругом, иными словами, исходить из того, что в распорядительной сделке одного супруга имеется волеизъявление другого супруга. Главная задача специального правового регулирования отношений общей собственности традиционно заключается в том, чтобы создать у третьих лиц видимость единства субъекта - носителя права общей собственности.

Конечно, презумпция согласия супруга на совершение сделки по распоряжению общим имуществом не всегда соответствует действительности и может быть опровергнута, ведь это не более чем предположение, и тогда возникает вопрос о признании такой сделки недействительной. В интересах стабильности гражданского оборота п. 2 ст. 35 СК РФ устанавливает, что сделка, совершенная одним из супругов по распоряжению общим имуществом, может быть признана судом недействительной по мотивам отсутствия согласия другого супруга только по его требованию и только если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать о несогласии супруга на совершение данной сделки50. Следовательно, такая сделка является оспоримой. При этом невозможно полностью согласиться с утверждением В.В. Васькина, что такая сделка является оспоримой с правовыми последствиями, установленными ст. 174 ГК РФ для сделки, совершенной с превышением полномочий.

Разумеется, такая сделка является именно оспоримой, а не ничтожной, раз законом предусмотрено, что она недействительна в силу признания ее таковой судом (п. 1 ст. 166 ГК РФ). И последствия ее недействительности такие же, как и последствия недействительности любой другой оспоримой сделки, в том числе сделки, недействительной по основаниям превышения полномочий. Но последствия недействительности сделки установлены ст. 167, а не ст. 174 ГК РФ. Статья 174 ГК РФ устанавливает лишь основание недействительности сделки. Основание это - не любое превышение полномочий, а лишь выход за пределы полномочий, ограниченных договором либо учредительными документами. Поэтому сделка, совершенная одним из супругов по распоряжению общим имуществом, признается недействительной из-за отсутствия согласия другого супруга, если другая сторона в сделке знала или должна была знать о несогласии, не как совершенная с превышением полномочий, а как не соответствующая требованиям закона (ст. 168 ГК РФ), поскольку она не соответствует требованиям п. 1 ст. 35 СК РФ. Каждая из сторон по сделке должна возвратить другой все полученное в натуре, а в случае невозможности - возместить стоимость полученного в деньгах (ст. 167 ГК РФ). Согласно ст. 181 ГК РФ супруг, несогласный с совершением сделки, может предъявить иск о признании сделки недействительной в течение года со дня, когда он узнал или должен был узнать о ее совершении без его согласия.

Как видно из нормы п. 2 ст. 35 СК РФ, сделка по распоряжению общим имуществом, совершенная без согласия не участвовавшего в ней супруга, может быть признана недействительной по его иску в случае недобросовестности контрагента супруга, совершившего сделку. Разумеется, в тех случаях, когда третьему лицу было известно или по всем обстоятельствам дела должно было быть известно о наличии брака и об отсутствии согласия другого супруга или даже о наличии его возражений против данной сделки, оно не может ссылаться на презумпцию согласия.

В литературе высказана, однако, точка зрения о необходимости ограничения сферы применения презумпции согласия супругов на совершение сделки по распоряжению общим имуществом. Так, по мнению Е.А. Чефрановой, в современных условиях, когда почти половина заключаемых браков в стране расторгается, вряд ли разумно исходить из предположения, что супруг, совершающий сделку, действует с согласия другого супруга, и законодательно закреплять право каждого супруга самостоятельно совершать сделки по поводу общего имущества. Сложившаяся на протяжении десятков лет практика сделала предположение, в силу которого действия одного супруга по распоряжению общим имуществом считаются одновременно и действиями другого супруга, их совместными, согласованными действиями, легко опровержимыми. Якобы направленная на обеспечение устойчивости гражданского оборота и защиту интересов его участников презумпция на деле зачастую приводила лишь к неопределенности и нестабильности гражданских правоотношений, попранию интересов третьих лиц, добросовестных приобретателей. А коль скоро это так, то взаимное согласие может просто предполагаться лишь тогда, когда сделки не выходят за рамки обычного ведения домашнего хозяйства. Т.В. Краснова также указывает, что устойчивость гражданского оборота и интересы его участников (граждан и организаций) диктуют необходимость исходить из взаимного согласия супругов в сфере распоряжения совместным имуществом, если соответствующие распорядительные сделки совершаются в обычных рамках ведения домашнего хозяйства. В этих случаях, даже если супруг, совершая сделку, действует не в интересах семьи, приходится исходить из первенства интересов добросовестного приобретателя и для гарантии его прав сознательно идти на риск ущемления имущественных интересов другого супруга.

Признавая обоснованность такого подхода жизненными реалиями, нельзя не отметить, что на практике невозможно однозначно определить, какие именно сделки совершаются в рамках обычного ведения домашнего хозяйства. М.О. Рейхель считает правильным отказываться от презумпции согласия другого супруга в тех случаях, например, когда производится отчуждение всей принадлежащей супругам обстановки. Но, как верно отмечает Н.В. Рабинович, в подобных случаях нельзя возлагать на третье лицо обязанность проверки того, продается ли действительно вся обстановка (тем более что она может быть продана и по частям), согласен ли на это другой супруг и т.д. В то же время, не возлагая на приобретателя обязанность проверять, вся ли обстановка продается, следует согласиться с В.В. Ананьевым: из общего правила о презумпции согласия другого супруга на сделку по отчуждению может быть сделано исключение в зависимости как от особенностей той или иной конкретной сделки, так и от возможных особенностей условий, на которых эти сделки совершаются. Если сделка явно выходит за пределы обычных сделок, нормально совершаемых в семье (например, продажа одним из супругов всей домашней обстановки, продажа за бесценок дорогостоящих вещей, в особенности если они имеют своим назначением обслуживание другого супруга), то едва ли можно безоговорочно распространять на такие случаи правило о презумпции согласия другого супруга.

Заслуживает внимания и мнение о том, что нельзя исходить из презумпции согласия, когда речь идет о сделках безвозмездных, о дарениях. Лицо, получающее дар от одного из супругов, может не проверять, имелось ли согласие другого супруга; тем не менее оно должно быть готово к тому, что другой супруг будет оспаривать дарение, состоявшееся без его согласия, и требовать возвращения дара в натуре. В судебной практике есть случаи признания недействительными сделок и других актов по безвозмездной передаче одним из супругов общего имущества третьему лицу без согласия другого супруга именно по мотиву отсутствия такого согласия, без указания на то, знал ли приобретатель об отсутствии согласия.

По нашему мнению, имущество, принадлежащее супругам на праве совместной собственности, не может быть подарено одним из них без согласия другого. Считаем необходимым внести соответствующие изменения в п. 2 ст. 35 СК РФ о неприменении презумпции согласия к безвозмездным сделкам и сделкам, явно выходящим за пределы нормально совершаемых в рамках ведения домашнего хозяйства, в зависимости от особенностей самих сделок и условий их совершения - по отчуждению всей домашней обстановки, по отчуждению дорогостоящих вещей по невысокой цене или в обмен на неравноценное имущество, по отчуждению одним супругом вещей, имеющих своим назначением обслуживание другого супруга, и т.д. Это позволит защитить интересы супруга, не участвующего в сделке непосредственно, от злоупотреблений со стороны другого супруга.

В случаях, когда сделку, совершенную одним из супругов без истинного согласия другого супруга, нельзя признать недействительной вследствие презумпции супружеского согласия и добросовестности контрагента, существует возможность возвратить отчужденное имущество в семью. Оба супруга обладают не только равными, но и полными правомочиями владения, пользования и распоряжения имуществом, входящим в их совместную собственность. Поэтому оба они и каждый из них в отдельности имеют право на истребование вещи и от добросовестного приобретателя по основаниям, предусмотренным ГК РФ. Такой вывод ни в коей мере не умаляет значения предполагаемого взаимного согласия супругов. Но это уже дело суда - разобраться в конкретных обстоятельствах того или иного дела и установить, кому следует отдать предпочтение - добросовестному приобретателю или супругу, интересы которого ущемлены.

Особые правила установлены в настоящее время п. 3 ст. 35 СК РФ для совершения одним из супругов сделки по распоряжению недвижимостью и сделки, требующей нотариального удостоверения и (или) регистрации в установленном законом порядке. На указанные сделки презумпция согласия не распространяется. Для совершения такой сделки необходимо получить нотариально удостоверенное согласие другого супруга. Совершая удостоверение сделок с имуществом, нотариус проверяет принадлежность этого имущества на праве собственности или ином вещном праве, наличие сособственников; при удостоверении сделок, указанных в ст. 35 СК РФ, нотариусом проверяется наличие нотариально удостоверенного согласия другого супруга на совершение сделки.

Если в нотариально удостоверенном согласии супруга указаны какие- либо условия сделки, нотариус при удостоверении сделки проверяет, соблюдены ли эти условия. Если лицо не состоит в зарегистрированном браке, нотариусу представляется письменное заявление об этом данного лица. Но в том случае, когда одному супругу все же, несмотря на обязанность нотариуса следить за соблюдением требования о предварительном согласии другого супруга, удалось совершить указанную сделку без такого согласия, то указанная сделка признается судом недействительной по требованию супруга, чье нотариально удостоверенное согласие не было получено.

Такое требование может быть заявлено в течение года со дня, когда этот супруг узнал или должен был узнать о совершении сделки. Эта норма, рассчитанная на регулирование отношений в условиях нестабильности брака, направлена на защиту интересов супруга, не участвующего в сделке, от злоупотреблений со стороны другого супруга при совершении сделок в отношении особо значимого, а порой и жизненно важного для семьи имущества, в первую очередь - жилища и иной недвижимости. Данное правило препятствует бесконтрольному распоряжению одним из супругов совместно нажитым имуществом.

Действующие нормативные акты, регулирующие совершение нотариальных действий, не содержат положений на случай уклонения супруг от дачи согласия на распоряжение имуществом. Считаем необходимым предусмотреть возможность восполнения отсутствующего согласия судебным решением. Разрешение на совершение сделки должно даваться судом исходя из интересов семьи.

В связи с изложенным, по нашему мнению, в СК РФ следует предусмотреть возможность восполнения отсутствующего согласия супруга на совершение любой сделки по распоряжению общим супружеским имуществом.

Из содержания п. 3 ст. 35 СК РФ следует, что нотариально удостоверенное согласие супруга необходимо для совершения любых сделок, требующих нотариального удостоверения и (или) регистрации, включая сделки, направленные на приобретение недвижимости, а если толковать норму буквально - и для выдачи доверенности на совершение нотариально удостоверяемых сделок, доверенности на снятие с учета автомобиля или на получение обменного ордера (ведь такие доверенности требуют нотариальной формы). Такое правило не столько защищает права супруга, не участвующего в сделке, сколько затрудняет гражданский оборот. Ведь супруг, не участвовавший в совершении покупки, становится собственником приобретенного имущества, коль скоро на его приобретение были затрачены общие средства. В этом смысле его имущественным правам ничто не угрожает. Установление неразумных запретов и ограничений всегда порождает действия в обход закона. Так, уже сформировалась практика выдачи доверенностей на совершение от имени одного из супругов сделок, направленных на приобретение имущества, поскольку у поверенного, как правило, не требуют согласия супруга доверителя.