Файл: Правовые основы права требования(Правовая природа уступки права требования ).pdf

В-пятых, законом или договором могут быть предусмотрены и иные требования, предъявляемые к уступке. Примеров таких требований, сформулированных в законе, вероятнее всего, пока не имеется. В российской договорной практике нередко встречаются различного рода заверения цедента в виде, например, гарантий отсутствия запрета или ограничения совершаемой цедентом уступки.

Нужно отметить, что положения об ответственности цедента перед цессионарием в рамках договора уступки требования являются специальными по отношению к общим нормам ст. 434.1 «Переговоры о заключении договора» и ст. 431.2 ГК РФ «Заверения об обстоятельствах», введенным Федеральным законом № 42-ФЗ от 08.03.2015 г. и вступившим в силу с 01.06.2015 г. Устойчивой судебной практики по применению этих норм пока не сложилось.

В соответствии с абз. 1 п. 1 ст. 431.2 ГК РФ сторона, которая при заключении договора либо до или после его заключения дала другой стороне недостоверные заверения об обстоятельствах, имеющих значение для заключения договора, его исполнения или прекращения (в том числе относящихся к предмету договора, полномочиям на его заключение, соответствию договора применимому к нему праву, наличию необходимых лицензий и разрешений, своему финансовому состоянию либо относящихся к третьему лицу), обязана возместить другой стороне по ее требованию убытки, причиненные недостоверностью таких заверений, или уплатить предусмотренную договором неустойку. Вне всякого сомнения, недостоверные заверения могут относиться к уступаемому требованию, его существованию, гарантиям его реализации, правомочности цедента совершать уступку, отсутствию уступки того же требования ранее другим лицам, отсутствию возражений должника против уступленного требования и другим важным обстоятельствам.

Согласно пп. 2 и 3 ст. 434.1 ГК РФ при вступлении в переговоры о заключении договора, в ходе их проведения и по их завершении стороны обязаны действовать добросовестно. Недобросовестными действиями при проведении переговоров, в частности, предполагается предоставление стороне неполной или недостоверной информации, в том числе умолчание об обстоятельствах, которые в силу характера договора должны быть доведены до сведения другой стороны. Сторона, которая ведет переговоры о заключении договора недобросовестно, обязана возместить другой стороне причиненные этим убытки. Убытками, подлежащими возмещению недобросовестной стороной, признаются расходы, понесенные другой стороной в связи с ведением переговоров о заключении договора, а также в связи с утратой возможности заключить договор с третьим лицом. Представляется, что нормы ст. 434.1 ГК РФ, позволяющие заключить соглашение о порядке ведения переговоров, будут способствовать повышению общего уровня договорной работы в нашей стране, в т.ч. и в отношении договоров уступки требования. В таком соглашении стороны могут установить перечень информации, подлежащей раскрытию в ходе переговоров (в т.ч. касающейся уступаемого требования), а также установить конкретную меру ответственности за нарушение обязанности по ее раскрытию в виде неустойки, при взыскании которой не требуется доказывания причинения лицу убытков.

2.2. Проблемы перехода прав требования при передаче предприятия в аренду

В соответствии с действующим российским законодательством переход прав требования и долгов в составе предприятия носит в основном диспозитивный характер.

Не являются исключением и положения ГК РФ [3] об аренде предприятия, которые предоставляют сторонам право самостоятельно определять объем передаваемых в составе имущественного комплекса прав и обязанностей. Хотя, такая свобода усмотрения не может быть безграничной. В юридической литературе вещное содержание предприятия рассматривается как статичное состояние комплекса, а возникающие, изменяющиеся и прекращающиеся «по поводу» вещей отношения, напротив, рассматриваются как динамика, внутреннее и внешнее самодвижение, саморазвитие и самовоспроизводство организованной людским субстратом совокупности предметов материального мира. [12.C.30]

«Динамичный» элемент выступает в роли связующего звена между предпринимателем и материальной основой предприятия. Поэтому если стороны полностью исключат права требования и долги из состава арендуемого предприятия, не будет ли оно представлять собой простую совокупность вещей? Ответ на этот вопрос представляется утвердительным. Российское законодательство смотрит на предприятие как на особое имущество, имеющее свое отдельное существование, как комплекс прав и обязанностей вроде наследства.

Поэтому следует признать, что при передаче предприятия во временное владение и пользование недостаточно передать отдельные материальные ценности, необходимо передать права и обязанности, объединенные идеей предприятия³. Кроме того, в большинстве случаев с передачей предприятия арендодатель лишается возможности исполнить принятые на себя обязательства перед кредиторами. Поэтому реализация этих обязательств возлагается на арендатора предприятия.[22.C.17]

Вопрос о том, какие имущественные права и обязанности войдут в состав предприятия, должен быть решен сторонами еще до заключения договора аренды. В этих целях стороны должны составить и рассмотреть перечень прав требований и обязательств, включаемых в состав предприятия, с указанием кредиторов, характера, размера и сроков их требований (по аналогии с п. 2 ст. 561 ГК РФ)[3]. В последующем этот перечень станет неотъемлемой частью договора аренды предприятия. Большинством российских цивилистов подчеркивается невозможность перехода к приобретателю долгов, не включенных в состав предприятия при заключении договора, то есть без согласия приобретателя.

Переход долгов в составе предприятия осуществляется на основании соглашения о переводе долга (ст. ст. 391, 392 ГК РФ) [3]. Согласно общим положениям ГК РФ об обязательствах перевод должником своего долга на другое лицо допускается лишь с согласия кредитора (ст. 391 ГК РФ). При этом до получения сторонами согласия кредитора на замену должника договор перевода долга не несет правовых последствий, то есть состав участников обязательственных правоотношений остается прежним. Что касается предприятия, то как верно указывает В. В. Витрянский [11.C.20], наличие у собственника среднего или крупного предприятия множества кредиторов по обязательствам, связанным с деятельностью этого предприятия, делает необходимость получения от каждого из кредиторов письменного согласия на перевод долга непреодолимым препятствием для передачи указанного предприятия в аренду. Поэтому переход долгов в составе предприятия происходит с особенностями, вытекающими из характера предприятия как особого объекта гражданских прав.

В соответствии с п. 1 ст. 657 ГК РФ [3] кредиторы по обязательствам, включенным сторонами в состав предприятия, должны быть до подписания передаточного акта письменно уведомлены о передаче предприятия в аренду. На наш взгляд, указанное положение закона нуждается в некоторой доработке.

Во-первых, как верно указывает В. А. Белов [9.C.8], наиболее предпочтительным для кредитора является сообщение сделанное новым должником (арендатором), то есть лицом, наименее всех других заинтересованным в том, чтобы кредитор знал о переводе долга. К тому же получение уведомления от арендатора явно свидетельствует о том, что он согласен с включением долга в состав передаваемого предприятия. Поэтому обязанность по уведомлению кредиторов следует возложить на лицо, арендующее предприятие. Во-вторых, не полагаясь на добросовестность должников, необходимо ввести более строгие требования относительно того, каким образом уведомляются кредиторы. Думается, уведомление должно быть вручено кредитору лично либо направлено почтовым отправлением с уведомлением о вручении. Возможно, также заменить выбранный ГК РФ[3] порядок письменного уведомления кредиторов публикацией сведений о предстоящих сделках с предприятием в официальном издании, как это предлагается В. В. Витрянским [11.C.23].

Подобная норма была бы не заменима при продаже среднего или крупного бизнеса с большим количеством кредиторов. В-третьих, необходимо законодательно закрепить те сведения, которые должно содержать направляемое кредитору уведомление. В частности, в нем должны быть указаны реквизиты обеих сторон договора аренды, а также дата предполагаемой передачи предприятия. На основании вышеизложенного предлагается следующая редакция п. 1 ст. 657 ГК РФ : «Кредиторы по обязательствам, включенным в состав предприятия, должны быть до его передачи арендатору письменно уведомлены арендатором о передаче предприятия в аренду.

Уведомление должно быть вручено кредитору лично либо направлено почтовым отправлением с уведомлением о вручении. Уведомление о передаче предприятия в аренду должно содержать реквизиты обеих сторон, а также дату предполагаемой передачи предприятия».

Получив уведомление, кредитор вправе по своему выбору, во-первых, сообщить в письменной форме о своем согласии на перевод долга. Во-вторых, в течение трех месяцев со дня получения уведомления о передаче предприятия в аренду потребовать прекращения или досрочного исполнения обязательства и возмещения причиненных этим убытков (п. 2 ст. 657 ГК РФ). [22.C.8]

В-третьих, кредитор вправе никак не реагировать на полученное уведомление о передаче предприятия в аренду. В этой связи поднимается вопрос, как следует расценивать действия кредитора, если он не отвечает на уведомление письменным согласием и пропускает трехмесячный срок для предъявления требований о прекращении или досрочном исполнении обязательства и возмещении причиненных убытков.. По смыслу п. 2 ст. 657 ГК РФ [3] истечение трехмесячного срока не может рассматриваться как молчаливое согласие кредитора на замену должника, а означает лишь то, что кредитор не пожелал обратиться с требованием о прекращении или досрочном исполнении обязательства и возмещении причиненных убытков.

В том случае, если арендодатель не исполнил свою обязанность об уведомлении кредитора о предстоящей передаче предприятия в аренду, кредитор вправе предъявить иск о прекращении или досрочном исполнении обязательства и возмещении причиненных убытков в течение года со дня, когда он узнал или должен был узнать о передаче предприятия в аренду. Хотелось бы обратить внимание, что п. 1 ст. 657 ГК РФ [3] предусматривает письменное уведомление кредиторов о передаче предприятия в аренду. При этом арендодатель заинтересован в соблюдении требований закона, поскольку кредитор, который был уведомлен устно, получает тот же пакет прав, что и неуведомленный кредитор.

Основным вопросом, возникающим при прочтении ст. 657 ГК РФ[3], является вопрос о том, будет ли иметь место перевод долга, если кредитор заявляет о своем несогласии на замену должника. В юридической литературе по данной проблеме обозначились две прямо противоположные точки зрения. Так, Г. Е. Авилов [8.C.21]считает, что для перевода долга во всех случаях требуется согласие кредитора.

Иного мнения придерживается Ю. С. Поваров [18], который при решении поставленного вопроса исходит из того, что к договорным обязательствам общие положения об обязательствах применяются, если иное не предусмотрено правилами ГК РФ об отдельных видах договоров (п. 3 ст. 420 ГК РФ)[3].

Есть все основания поддержать последнюю точку зрения. Во-первых, текст п. 4 ст. 657 ГК РФ позволяет сделать однозначный вывод о том, что перевод долга имеет место и без согласия кредитора. Во-вторых, п. 2 ст. 657 ГК РФ содержит положения, носящие своего рода «компенсационный» характер за отступление законодателя от общих норм ГК РФ о переводе долга. В-третьих, как верно указывает Ю. С. Поваров [18], если бы не было перевода долга, то «нельзя было бы говорить о солидарной ответственности покупателя (арендатора) по долгам, переведенным без согласия кредитора, так как несение такой ответственности означает не что иное, как возникновение у приобретателя предприятия самостоятельных обязанностей ...»".[18]

Другой не менее интересный вопрос состоит в том, в пределах каких сроков применяется правило о солидарной ответственности арендатора и арендодателя по включенным в состав переданного предприятия долгам, которые были переведены на арендатора без согласия кредитора. Согласно преобладающей точке зрения правило о солидарной ответственности сторон договора аренды предприятия должно применяться только в пределах сроков заявления предусмотренных законом требований (трехмесячного или годового).

В частности, Ю. С. Поваров [18] пишет, «солидарная ответственность продавца и покупателя (арендатора и арендодателя) не может быть «бесконечной»: это противоречит общему смыслу анализируемых статей и не способствует установлению определенности в отношениях между контрагентами, а также между первоначальным кредитором и должником». На наш взгляд, такая трактовка ст. 657 ГК РФ не вполне корректна. Солидарность обязанности в нашем случае установлена законом (п. 4 ст. 657 ГК РФ), соответственно, только законом может быть ограничена каким-либо сроком, что не позволяет руководствоваться целесообразностью при решении поставленного вопроса.

Поскольку п. 4 ст. 657 ГК РФ [3] не ограничивает солидарную ответственность трехмесячным или годичным сроком, можно сказать, что солидарная ответственность по переданным в составе предприятия долгам начинает течь с момента передачи предприятия и прекращается получением согласия кредитора на замену должника, либо истечением срока исковой давности по конкретному обязательству.

Специальных правил в отношении уступки прав требования при передаче предприятия законодатель не предусматривает, поэтому стороны должны руководствоваться общими положениями о цессии §1 главы 24 ГК РФ. По общему правилу, для перехода к другому лицу прав требования согласие должника не требуется (п. 2 ст. 382 ГК РФ). [3]