Добавлен: 13.03.2024
Просмотров: 38
Скачиваний: 0
Гражданские права и обязанности есть у всех лиц, как физических, так и юридических (в том числе и у публичных образований). Но, что касается правоспособности, то в данном случае есть существенное различие между юридическими и физическими лицами.
Например, согласно п. 2 ст. 17 ГК РФ, любой гражданин становится правоспособным в тот момент, когда он родился и теряет это право в момент смерти. Понятие правоспособности физических лиц является априорным «свойством» физических лиц. Сами граждане не способны каким-либо образом ограничивать степень своей правоспособности, она изначально является полной. Гражданские права может ограничить лишь федеральный закон и то в определенной мере, если это требуется, чтобы защитить основы конституционного строя, нравственность, здоровье, права и законные интересы иных граждан, а также чтобы обеспечить безопасность государства и оборону страны.(п. 3 ст. 55 Конституции РФ, абз. 2 п. 2 ст. 1 ГК РФ). Ограничить права граждан возможно исключительно в случаях, прописанных в законе и только на основании судебного решения. Такими ограничениями являются меры уголовного наказания[6].
Что касается юридических лиц, то изначально законом предусмотрен разный уровень правоспособности, а также ряд ограничений. Очень важно правильно определить саму правоспособность юридических лиц. Правоспособность в данном случае выступает «условием участия юридического лица в гражданских правоотношениях, в частности, условием действительности любой сделки юридического лица». Удостоверение сделок, осуществляемых юридическими лицами, в обязательном порядке предполагает проверку их правоспособности. В случае с физическими лицами, совершающими сделки, такая мера не предусматривается, так как правоспособность физических лиц является константной категорией. Так как в процессе практической деятельности юридических лиц регулярно возникают новые вопросы, а также изменяются экономические, политические и правовые условия жизни, формируются новые организационно-правовые формы и прекращают свое существование прежние, для института юридического лица характерно, не стоять на месте, а постоянно совершенствоваться. Поэтому, его изучение, включая исследование вопросов правоспособности юрлиц и ее разновидностей, остается актуальным и в наши дни.
Многие ученные посвятили этой теме свои работы. При этом, их точка зрения на данный вопрос может кардинально различаться, что проявляется уже в терминологии, которую они используют. Современным авторами в процессе изучения субъектов права используются определения «правоспособность», «правосубъектность», «дееспособность», а также «деликтоспособность» и пр[7].
Если рассматривать правосубъектность, то в первую очередь следует заметить, что правосубъектность является общественно-юридическим качеством лица, которое «заключается в признании за ним правосубъектности со стороны действующего законодательства». Второй момент — правосубъектность, как и юридический факт или норму права следует рассматривать, как предпосылку формирования определенных правоотношений. Третье — правосубъектность позволяет установить границы участия в гражданских правоотношениях. Большинство ученных считает, самая краткая характеристика правосубъектности — она является юридической способностью лиц выступать в качестве участников правоотношений, базирующейся на правовых нормах.
В качестве составляющей такой способности выступают определенные взаимосвязанные элементы. Но пока наука не пришла к единому пониманию структуры правосубъектности. По мнению одних исследователей, это понятие тождественно правоспособности. Другие же уверены, что на состоит из двух элементов — правоспособности и дееспособности. По утверждению третьих, к предыдущим двум элементам еще деликтоспособность, а также ряд конкретных прав и обязанностей, вытекающих непосредственно из закона. С.Н. Братусь считал категории «правоспособность» и «правосубъектность» равноправными, утверждая, что: «Правоспособность — это право быть субъектом права и обязанностей».
С ним не соглашаются Н.М. Савельева и В.Д. Рузанова, будучи уверенными, что правоспособность следует рассматривать в качестве структурного элемента правосубъектности. Это обусловлено, по их мнению тем, что правами может быть наделен субъект, не способный осуществить их самостоятельно. Тогда в интересах этого лица права возлагают на другое лицо. То есть, исследователи по другому воспринимают понятие правоспособности, вводя еще одну составляющую правосубъектности — дееспособность. Вышеназванные ученные в своей работе трактуют дееспособность физических лиц, как юридическую категорию, принадлежащую (в отличие от правоспособности) не всем лицам и не одинаковую для всех. На дееспособность влияют другие категории: возраст, психическое состояние, жизненный опыт. Именно это является причиной того, что гражданские лица становятся дееспособными не сразу после рождения, а когда достигнут восемнадцатилетия (возможны редкие исключения). Причина в том, что согласно научным данным лишь в этом возрасте люди достигают достаточной зрелости. Этот факт является общепринятым. С точки зрения законодателя такое понятие, как гражданская дееспособность физических лиц, воспринимается, как способность этих лиц к приобретению и осуществлению посредством собственных действий гражданских прав, созданию для себя гражданских обязанностей и их исполнению (ст. 21 ГК РФ)[8].
В работах С.Н. Прошина, исследующего институт юридического лица, определения «правоспособность» и «правосубъектность» не являются взаимозаменяемыми. Кроме того, исследователем причисляет к составляющим правосубъектности юридических лиц и дееспособность, считая, что «невыделение такой категории, как дееспособность, не позволит полноценно раскрыть понятие и сущность юридического лица. ГК РФ определяет дееспособность гражданина как способность своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права и обязанности и исполнять их. Считаем, что дееспособности юридического лица можно дать такое же определение...».
О.А. Серовой с одной стороны указывается, что невозможно применять определение «способность» в отношении юридических лиц, так как юридическое лицо само по себе имеет искусственную природу, являясь правовым образованием. В то же время термины «правоспособность» и «правосубъектность» юридических лиц являются в ее понимании полными синонимами: Правоспособность является установленной законодательством и определенной учредительной документацией совокупностью юридических свойств, присущих конкретной организации. Именно она определяет статус юрлица в как одного из участников гражданских правоотношений. «Дееспособность» в отдельную категорию ею не выделяется.
До сих пор представляется сложным ответить на вопрос возможно ли говорить о наличии у юридических лиц дееспособности. Согласно ГК РФ понятие «правоспособность», распространяется, как на физических, так и на юридических лиц(ст. 17 и 49 ГК РФ). Но что касается «дееспособности», то это определение употребляется лишь в отношении физлиц (ст. 21, 22, 26 и т. д. гл. 3 ГК РФ). Нет сомнения, что категорию «дееспособность» можно применять к физическим лицам, это детально урегулировано законодательством. Но в отношении юридических лиц однозначного решения этой проблемы не существует[9].
Ряд ученых придерживается мнения, что термин «дееспособность» может использоваться лишь в отношении физических лиц. В первую очередь к этой группе следует отнести сторонников теории фикции юридического лица, основателем которой был еще папа Иннокентий IV, первым констатировавший, что корпорация является плодом человеческого воображения. Его последователь Фридрих Карл фон Савиньи тоже считал, что юридическое лицо не может рассматриваться в качестве субъекта права, так как относится к вымышленным понятиям, а в обороте от его имени участвуют представители, физические лица, обладающие дееспособностью и правоспособностью.
Это является правильным, ведь юридическим лицам непосредственно не присущи человеческие чувства — они не обладают волей, мотивацией, не способны устанавливать цели. По мнению Савиньи, юридическое лицо можно приравнять к ребенку или сумасшедшему. Лишь дееспособные физические лица способны к реализации целей и наличии мотивов к этому, юридическое лицо является всего лишь инструментом в руках физических лиц.
В то же время Е.В. Богданов считает, что приверженцы теории фикции все же тем или иным образом допускали наличие у юридического лица воли и вины. Причиной служит изначально выбранное «ошибочное направление — антропоморфизм, которое и завело ученых в тупик».
В ранние периоды исторического развития антропоморфизм оказал сильное влияние на становление концепции социальной реальности. Представителям этого течения было свойственно максимально «очеловечивать» юридическое лицо. Но и в наши дни ряд исследователей придерживается того же мнения. К ним можно причислить Н.В. Козлову, считающую юридическое лицо самостоятельным субъектом, выступающим как истинная, волеспособная и дееспособная личность. Также она говорит о том, что в ходе правоотношений, являясь самостоятельными субъектами, юридические лица осуществляют реализацию собственной правосубъектности, выражая свою волю, приобретая, и осуществляя имущественные, корпоративные, а также ряд других прав и обязанностей. При этом они несут ответственность за предпринятые ими действия.
Достаточно категоричен в своих высказываниях Е.В. Богданов: Хотя в соответствии со статьей 48 ГК РФ, юридические лица наделены возможностью приобретения и осуществление прав от своего имени, реально самостоятельно приобрести что-то они не способны. Если сопоставить ст. 48 и п. 3 ст. 53 ГК РФ, то вывод будет однозначным — для реализации своих прав юрлицу не обойтись без человека с его правосубъектностью.. Вот почему, по мнению исследователя, закон закрепляет категорию дееспособности лишь за людьми.
Не согласен с логичностью данного утверждения С.Н. Прошин, считающий, что не прибегая к категории «дееспособность» невозможно в полной мере раскрыть суть такого определения, как юридическое лицо. Автор воспринимает правоспособность и дееспособность, как два взаимозависимых, но не идентичных понятия: правоспособность является статичной функцией, в то время как дееспособность раскрывает правоотношения в динамике.
«Конечно же, юридические лица не будут, да и просто не могут обладать теми правами и обязанностями, которые связаны с человеческой личностью. Примером могут служить права, связанные с полом, возрастом человека, супружеские права, а вследствие этого права на наследование по закону, где требуется родство. Также важным отличием будет являться то, что дееспособность юридического лица возникает с момента его регистрации, в то время как дееспособность граждан возникает с достижением определенного возраста, а иногда зависит и от состояния здоровья человека»[10].
При ознакомлении с этими рассуждениями возникает логический вопрос: если возникновение правоспособности и дееспособности у юридических лиц происходит в одно и то же время, то зачем их разделять? Тем более, что продолжая свои рассуждения ученный основывается на мнении Е.Н. Трубецкого, утверждающего, что выражением дееспособности юридических лиц являются действия определенных физических лиц, представляющих интересы юридического лица. Но будет ли правильным наделять юридическое лицо способностью, присущей физическим лицам? Если физическое лицо недееспособно или не в полной мере дееспособно, то ему не доверят управление юридическим лицом. Если исходить из этого, то юридические лица всегда дееспособны. К примеру, в случае утраты директором дееспособности, юридическое лицо не теряет прав осуществлять действия по приобретению или реализации прав, созданию и исполнению обязанностей, даже если вместо старого директора этим будет заниматься новый или ИО директора.
В целом О.А. Серовой поддерживается идея, что понятия правоспособности и дееспособности юридического лица совпадают. Но в тоже время, она, как исключение приводит в пример государственные унитарные предприятия, базирующиеся на праве хозяйственного ведения. Им, пока не завершено формирование уставного фонда, доступно осуществление лишь тех прав, которые относятся к учреждению унитарного предприятия (абзац 4 пункта 2 статьи 3 Федерального закона «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях»). Этой пример, сточки зрения О.А. Серовой является подтверждением того, что правоспособность и дееспособность юридического лица понятия не всегда полностью идентичные. Но, не всегда указывает на то, что какое-либо из свойств юридического лица (правоспособность или дееспособность) отсутствует. Скорее это говорит о том, что существует особая, ограниченная правоспособность[11].
Один из примеров недееспособности юридических лиц приводится и Н.В. Козловой. Речь идет о ситуации, когда юридическое лицо проходит стадию банкротства: полномочия директора прекращены и введено внешнее управление. «Правоспособность должника сохраняется, хотя и в усеченном виде, поскольку он по-прежнему может обладать гражданскими правами и обязанностями (право собственности и пр.), однако не может приобретать и осуществлять их своими действиями». В данном случае, по мнению С.Н. Прошина, конкурсный управляющий практически выполняет роль опекуна (попечителя), как в случае с физическими лицами, ограниченными либо лишенными дееспособности.
