Файл: Юрисдикционный конфликт и диалог международных судов в процессе фрагментации международного права.doc
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 15.03.2024
Просмотров: 18
Скачиваний: 0
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
ЮРИСДИКЦИОННЫЙ КОНФЛИКТ И ДИАЛОГ МЕЖДУНАРОДНЫХ СУДОВ В ПРОЦЕССЕ ФРАГМЕНТАЦИИ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА
Одним из ключевых явлений развития современного международного права является процесс его фрагментации. Данный факт признан не только в доктринеi, но и на уровне Комиссии по международному праву ООНii. Исследовательская группа Комиссии определила фрагментацию международного права как выделение в международно-правовой системе отдельных независимых и частично изолированных «блоков». Такими блоками могут быть международно-правовые режимы или группы международно-правовых режимов, которые отличаются недостаточной согласованностью с общим международным правом и между собой, последствием чего становится коллизия правовых норм. Однако, сама по себе коллизия норм не является достаточным условием для возникновения фрагментации. Последняя проявляется только в случае несогласованного и противоречивого применения норм, между которыми существует коллизия, а также в случае разности подходов к применению одной и той же нормы.
исп
Одними из наиболее влиятельных среди субъектов, применяющих международное право, выступают международные судебные органы. Формально, ни один международный суд не наделён правотворческими полномочиями. Их решения являются обязательными исключительно для сторон рассматриваемого дела. Судебная практика является вспомогательным источником международного права, служащим целям толкования международных норм. Вместе с тем, важность решений международных судов не следует недооценивать, поскольку судебная практика выступает наиболее чувствительным индикатором текущего состояния международного права. Как было указано выше, на данный момент международное право находится в процессе фрагментации, соответственно, фрагментационные явления, к которым можно отнести конфликт правовых норм и институтов, затрагивают и международную судебную систему, наиболее ярким проявлением чего становятся юрисдикционные конфликты международных судов.
Целью настоящей статьи является рассмотрение предпосылок, характера и последствий юрисдикционных конфликтов, а также возможных стратегий их преодоления. Фрагментацию международной судебной системы в целом, и юрисдикционный конфликт в частности, не следует рассматривать только как отрицательные «болезни» системы, которые должны быть изжиты. Корректнее говорить об изменившемся состоянии системы, что требует дальнейшего научного осмысления.
исп
Современная система международных судов возникла во второй половине ХХ века. На 1950 год в мире существовал единственный постоянно действующий международный судебный орган – Международный суд ООН. По состоянию на 2000 год, согласно подсчётам Американской ассоциации международного права, на планете существовало более 50 постоянных международных судебных и квазисудебных институцийiii. Практика всех этих судов имеет заметное влияние на формирование, понимание и толкование международно-правовых норм. Как указал ещё Л. Оппенгейм, решения международных судов не являются прямыми источниками права, однако, в связи с трудностями, возникающими при кодификации международного права, международные суды выполняют «незаметно, но эффективно, большую часть задачи по развитию международного права»iv.
Процесс возрастания числа международных судов, соединённый с качественными изменениями в международном правосудии, получил в литературе название «пролиферации международных судов»v. По мнению О.М. Солнцева, «пролиферация международных судебных учреждений, чьи юрисдикции частично пересекаются, порождает ситуацию фрагментации международного права»vi.
Пролиферацию международных судов не следует рассматривать как исключительно негативное явление. По мнению бывшего Президента Международного суда ООН Р. Хиггинс, образование новых международных судов необходимо вследствие определённой децентрализации отдельных проблем, позволяя передавать дела новым высокоспециализированным органам, члены которых являются экспертами по данным проблемам, которые являются более открытыми для негосударственных акторов и могут разрешить дело быстрееvii.
Помимо пролиферации, необходимо выделить также тенденцию к императивизации международного судопроизводства, заключающуюся в повышении возможностей международных судов по созданию обязательств для государств и международных организаций без их согласия. Термин «императивизация» по отношению к международному праву в целом предложила Н.В. Дрёмина-Волокviii, и данный термин может быть достаточно обосновано применён к системе международного правосудия, являющейся частью международно-правовой системы. Императивизация судопроизводства происходит двумя путями. Во-первых, международные суды могут распространять свою обязательную юрисдикцию на государства в силу участия последних в международной организации, при которой создан конкретный международный суд. Такой подход свойственен новым региональным и специальным международным судам. Во-вторых, международный суд может создать практику распространения юрисдикции на определённые дела и категории дел, которые прямо не отнесены уставными документами суда к его юрисдикции.
Исторически то, что Ч. Романо назвал сдвигом к обязательной парадигме в международном правосудииix, началось после Второй Мировой Войны с созданием Суда Европейских Сообществ, позднее переименованного в Европейский суд. Данный суд был наделён широкой обязательной юрисдикцией по вопросам, касающимся толкования и применения уставных документов ЕС, а также относительно деятельности европейских институций. Образование новых международных судов за пределами Европы происходило с учётом опыта Европейского суда. Вследствие этого, новые международные суды наделялись обязательной юрисдикцией в отношении споров, которые возникают из толкования и исполнения обязательств в рамках соответствующих международно-правовых режимов. Первыми из таких судов стали смоделированные по европейскому опыту Карибский суд, Суд Андского сообщества, а также Суд Европейской ассоциации свободной торговлиx.
Тенденция к установлению императивной юрисдикции затронула и международное правосудие в области прав человека. Так, до 1994 года спор мог быть подан для рассмотрения Европейского суда по правам человека исключительно в случае признания его юрисдикции государством. С принятием в 1994 году Протокола № 11 к Конвенции, признание юрисдикции Суда стало обязательным условием членства в Совете Европыxi. Схожим образом происходило развитие Межамериканского суда по правам человека. Уже на момент создания в 1980 году его обязательная юрисдикция во всех делах была признана 21 из 24 государств-участниц.xii
Путь императивизации юрисдикций прошли и квазисудебные органы по разрешению споров ВТО. В 1994 году заключительным актом Уругвайского раунда было установлено, что признание юрисдикции Органа по разрешению споров ВТО является обязательным условием членства в организацииxiii.
Тенденцию к императивизации юрисдикции проявляет и международное уголовное правосудие. Римский статут Международного уголовного суда, как и любой другой международный договор, не может создавать обязательств для государств без их согласия. Тем не менее, возможность распространения юрисдикции Суда на третьи государства существует. Совет Безопасности ООН может направить дело о международном преступлении Прокурору Международного уголовного суда, независимо от того кем и против кого были совершены эти преступления
xiv.
Не избежал тенденции к императивизации и Международный суд ООН. Согласно статье 36 Статута Суда, рассмотрение им дел возможно только на основании соглашения сторон о передаче конкретного дела в суд, либо в силу включения в международный договор положения о том, что споры, возникающие из данного договора, будут рассматриваться МС ООН, либо через признание его юрисдикции ipso factoxv. Однако, ряд решений Суда демонстрирует тенденцию к «присвоению» им обязательной юрисдикции. Так, в Деле о военных и полувоенных действиях на территории Никарагуа и против Никарагуа Суд отклонил аргумент США о том, что за десять дней до подачи иска Никарагуа США сделали заявление о непризнании обязательной юрисдикции Суда в спорах с Центральноамериканскими государствами. При этом Суд сослался на преимущественное значение фактических обстоятельств, определявших его способность распространить свою юрисдикцию на данное дело, а также на возложенные на него общие задачи по разрешению международных споровxvi. В деле LaGrand Суд пришёл к выводу, что меры обеспечения иска, которые применяются по требованию Суда согласно ст. 41 его Статута имеют обязательный характер для государств. По мнению А.П. Лламзона, это решение стало «точкой в многолетней дискуссии относительно обязательности обеспечительных мер»xvii. Необходимо отметить, что обеспечительные меры применяются Международным Судом ООН до начала слушания дела и до установления им юрисдикции в деле. Таким образом, вывод в деле LaGrand фактически означает, что Международный суд ООН способен создавать обязательства для государств, не признающих его юрисдикции в целом, либо в конкретном деле.
Из указанного можно сделать вывод о том, что императивизация международного правосудия выступает в качестве общей тенденции его развития. По подсчётам К. Дж. Альтера, 21 из 25 существующих на данный момент международных судов (не считая квазисудебных органов) обладают чётко установленной обязательной юрисдикциейxviii.
Пролиферация и императивизация изменили сам характер международного правосудия. Деятельность постоянных международных судов и судов ad hoc в классическом международном праве сложно назвать судопроизводством в полном смысле этого слова. Такая деятельность скорее несла черты международной дипломатии и урегулирования конфликтов. В современном международном праве она приобретает всё больше черт собственно судопроизводства. Как отмечают Р. Тайтель и Р. Хоуз, современные международные суды всё меньше значения придают достижению компромисса и устранению конфликта или деэскалации в международной политике и всё больше осуществлению правосудия и формированию настоящей судебной практики
xix. Из этого можно сделать вывод, что пролиферация международных судов создаёт условия для постепенной деполитизации как самих международных судов, так и международного правопорядка в целом.
Нельзя забывать и о том, что одним из основных интересов международных акторов является поддержание стабильности и предсказуемости международно-правовой системы. Такие стабильность и предсказуемость возможны при условии существования системы понятных принципов и норм, в том числе, в сфере международной судебной практики. В противном случае, увеличение количества международных судов становится вредным для участников международных отношенийxx, которые в этом случае будут вынуждены считаться с возможностью вынесения противоположных решений по одному и тому же делу разными судами, и, в более широком смысле, способностью своих оппонентов в международном споре обратиться в выгодный для этих оппонентов суд.
исп
Проблема единства практики международных судов выливается в значительно более фундаментальную проблему разности понимания даже основных положений международного права его субъектами. И если единый Международный суд ООН наделён достаточными полномочиями и авторитетом для вынесения квалифицированных суждений относительно таких основных положений, то специализированные суды, в особенности региональные, способны толковать эти положения исключительно под собственным «углом зрения». Их способность судить о базовых аспектах международного права ограничена в силу узкого характера их деятельности. Практика таких судов может иметь заметное влияние на формирование соответствующих отраслей международного права, однако они не владеют достаточным влиянием для поддержания международного правопорядка в целом. С учётом этого, особое значение приобретает «диалог» международных судебных органов между собой, происходящий посредством учёта международным судом практики других судов по схожим вопросам при вынесении решения по этим вопросам.
Необходимым условием диалога международных судов является их бесконфликтное существование, а основной проблемой становится конфликт юрисдикций, что может привести к появлению противоречивых решений по одним и тем же международно-правовым проблемам.
В литературе последовательно подчёркивается, что юрисдикционный конфликт не является исключительно теоретическим вопросом
