Файл: Сядристый, Н. С. Тайны микротехники.pdf

легкости в быстром выполнении портрета. Этот «штурм» тре­ бует работы при полной выкладке сил в течение нескольких недель.

Потом на несколько дней прекращаю работу над портретом. После этого выбираю наилучшие зернышки и с мыслью, что делаю портрет в последний раз, снова повторяю его. Если по какой-либо причине портрет не нравится, повторяю снова. Обычно таких «последних» портретов приходится рисовать несколько. Но иногда «последний» портрет удается выполнить с первого раза.

Через полмесяца-месяц вновь пересматриваю сделанные портреты. И выбираю из них наиболее удачный. Все остальные портреты, наброски, уточнения уничтожаю. И с этого момента портрет или рисунок делается неповторимым. Чтобы сделать хотя бы подобный, надо начинать все с самого начала. Но копию сделать невозможно. Техническая трудность здесь не играет роли. Очевидно, в восприятии стирается чувство первого отношения к изображению.

Столь тяжелый труд, требующий упорства и сил, может при­ носить наслаждение только тогда, когда человек, которого рисуешь, нравится тебе. Это условие для меня является един­ ственным, которое может сделать задуманную работу выполни­ мой.

САМЫЙ МИНИАТЮРНЫЙ |.

Выгравированные надписи и рисунки на рисовых зернах — традиционное искусство индийских мастеров. Одно такое зерно с выгравированным на нем текстом, состоящим из 385 букв, в 1946 году было подарено И. В. Сталину правительством Индии. О зерне писали как о чуде. Старая журналистка Римма Канде­ лаки рассказывала: «Мне было поручено дать информацию об этом зерне в центральную газету. Но зерно уже было выстав­ лено в музее для осмотра. И чтобы лишь кратковременно взгля­

50

нуть на это необычное произведение, надо было простоять в длинной очереди зрителей, которая организовывалась с самого утра и не уменьшалась до вечера».

Прошли годы. И вот на международной ярмарке в Лейпциге, в павильоне Советского Союза, посетители увидели новый экспонат, рассматриваемый при помощи увеличительных сте­ кол. Это была работа армянского мастера Михаила Симоняна. На срезе яблочного зернышка нарисован штриховой портрет И. В. Мичурина, а под ним написаны его слова: «Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее — наша задача». Позже эта работа демонстрировалась в павильоне Армянской ССР на ВДНХ, где мне самому удалось ее увидеть. Возле экспо­ ната стояла длинная очередь посетителей.

После этого армянские мастера выполнили целый ряд микроскопических работ на рисовых зернах. Эти надписи или надписи с рисунком по тонкости ничуть не уступали подобным изделиям прославленных индийских мастеров. И вот одна за другой редкостные работы наших советских умельцев стано­ вятся известными в Индии, Турции, Иране, Китае и других стра­ нах, где культура тонкого ручного труда имеет многовековую традицию.

Пожалуй, самый весомый вклад в этот вид искусства внес Эдуард Казарян. Большинство его работ я видел в Ереванском музее народного творчества, в Историческом музее и дома у мастера. Все экспонаты демонстрируются под увеличитель­ ными стеклами. Некоторые работы этого мастера остаются непревзойденными.

По технологии исполнения гравированные надписи на рисо­ вом и других зернах отличаются от обычных надписей и рисун­ ков, наносимых непосредственно кисточкой. Это своего рода графика на зернах. Линии и штрихи сначала вырезаются — выцарапываются острыми резцами, потом рисунок грунтуется сухими порошкообразными красками, тушью.

Приступая к освоению надписей на зернах, я сначала испробовал свои силы на зернышке проса. Оказалось, рисунок лучше всего выучить заранее, на память. Во-первых, при его

51

нанесении надо следить, чтобы резец не делал случайных отклонений в стороны, и, во-вторых, добиваться портретного сходства, то есть проводить линии строго определенного раз­ мера и расположения. При обычных движениях трудность этой задачи неощутима. Иное дело при микродвижениях. Медлитель­ ность микроскопических движений порождает их неточность, объясняемую влиянием пульса, тремора и, наверное, подключе­ нием новой группы нервных клеток и центров, которые косвен­ ным путем тоже начинают принимать участие в выполняемом движении. При этом появляется кажущийся парадокс: чем точ­ нее человек старается провести линию, тем хуже она может получиться.

Влияние эмоций на точность движений изучено еще мало. Но все же ясно: при более медленных движениях резца нервная система успевает с помощью зрительных и мышечных сигналов большее количество раз дополнительно уточнить соответствие между проводимой и желаемой линией. Более громоздкое по своему внутреннему психологическому решению, такое движе­ ние несет на себе и большее количество дополнительных наво­ док и неточностей. Ведь «срабатывание» нервной системы для сверхточных движений уже не является идеально точным. В итоге движение делается более осознанным, более обдуман­ ным, но менее точным.

Точность проведения линий можно облегчить, если на мате­ риале, где они проводятся, заранее намечать по каким-нибудь особенностям (пылинка, микронеровность, игра света и т. д.) опорные точки, вблизи которых линия должна менять толщину или направление. Тем самым уменьшается количество обяза­ тельных и необязательных контролирующих нервных сигналов, усложняющих наше движение. И можно более быстро, а значит

иболее точно, его выполнить. Но все равно лучше всего рисунок выучить на память. Тогда все движения будут быстры

иточны, так как будут делаться по усвоенной программе. Главная задача при этом сводится к общей собранности орга­ низма, к общей точности движений руки и постановки резца. То есть мы как бы лишь создаем психофизиологический фон, на

52

котором должен более зеркально повториться заученный ком­ плекс нервных сигналов.

Сотни раз рисовал я на бумаге один и тот же выбранный для миниатюры портрет В. И. Ленина. Выучив его, мог с фотогра­ фической точностью нарисовать множество одинаковых портретов. После такой подготовки мне было легче выполнить портрет Владимира Ильича на зернышке проса. Потом я попро­ бовал сделать портрет еще меньше — на маковом зерне. Но сердцевина макового зернышка слишком мягка. Поэтому решил вставить в маковое зерно микроскопическое стеклышко, и уже на нем нарисовал портрет В. И. Ленина примерно в

20 раз миниатюрнее известных портретов на рисовых зернах. Изготовить стекло для такого портрета в принципе возмож­ но, но очень сложно. Выбрав из кварцевого песка круглую

песчинку, я зачеканил ее в медную пластинку и сошлифовап сначала с одной стороны, а потом — с другой. Получилось микроскопическое стеклышко. Отполировав пастой ГОИ, вынул его из медной пластинки и вставил в отверстие, вырезанное в маковом зерне. Отверстие вырезалось стальным резцом. При этом маковое зерно фиксировалось на пластмассовой пла­ стинке капелькой клея БФ-2. Клей не может растворить масло, находящееся в зерне, и приклеивает зерно лишь поверхностно, не проникая вглубь. А впоследствии пленку засохшего клея нетрудно отделить от зерна резцом.

Зернышко со вставленным в него стеклом укреплялось на кончике тонкой серебряной иглы, после чего на нем гравиро­ вался портрет В. И. Ленина. Через шесть лет выполненная работа казалась уже грубоватой, я повторил ее, выполнив портрет Владимира Ильича на торце волоса. Сейчас это самый миниатюрный в мире портрет В. И. Ленина и наименьший портрет вообще, сделанный непосредственно рукой человека с помощью только микроскопа. Поверхность рисового зерна в среднем равна 30 квадратным миллиметрам, между тем размер портрета, выполненного на торце волоса, равен У100 квадрат­ ного миллиметра, то есть на рисовом зерне можно разместить 3000 подобных портретов.

53

Портрет этот гравировался алмазным осколком, грунто­ вался черной краской. Как укреплялся волос при «рисовании»? Ведь его ничем нельзя зажать, не повредив? Это было сделано следующим образом. В пластмассовой пластинке я просверлил отверстие, равное толщине волоска. В отверстие затянул воло­ сок, конец срезал на уровне поверхности пластинки острым стальным резцом. После окончания работы волосок оставалось лишь вытянуть из отверстия и укрепить на подставке в вертикальном положении.

НА ТОРЦЕ ВОЛОСКА,

КАК НА СТОЛЕ...

В своей книге «Развитие капитализма в России» В. И. Ле­ нин упоминает о мастере-замочнике Хворове из города Пав­ лово. Этот мастер из одного золотника (4,266 грамма) золота мог изготовить 24 замка. Отдельные детали таких замков были не больше булавочной головки. Восхищаясь таким мастерством и подчеркивая исключительность дарования, Владимир Ильич говорил, что в условиях эксплуататорского общественного строя способности умельца не могут полностью развиться. Интересно, что совсем недавно в том же городе Павлово изго­ товлен замок весом 0,7 грамма. Мастер, изготовивший его, тоже носит фамилию Хворов.

Замок — древний предмет обихода. Русские мастера и ору­ жейники не раз демонстрировали свое умение по тончайшей обработке металла при изготовлении миниатюрных замков. Например, в «Северной пчеле» № 78 за 1834 год искусствовед А. Н. Савинов обнаружил очень интересный фельетон «Илья Юницын». Автор фельетона — журналист Бурнашев, о котором рассказывалось в главе о подкованной блохе. Он пишет, что однажды в полицейскую часть города Москвы привели боро­ дача в красной рубахе и синем армяке. Задержанный говорил, что может делать замки «такие крохотные, не больше почти блохи, а такие легкие, что в 140 замках с ключами один золотник

54

весу». Бородач оказался уроженцем Вологды Ильей Юницыным. Заявление Юницына показалось полицейским верным признаком того, что мастеровой спятил с ума. На всякий случай его обыскали и нашли то, о чем он рассказал: в бумажке завер­ нуто несколько таких мелких замочков, что их «надобно было для ясности рассматривать сквозь увеличительное стекло».

Демонстрируя высокое токарно-слесарное мастерство, в 1958 году мастер из Харькова А. П. Васюренко изготовил замок меньше спичечной головки. Это миниатюрное изделие имеет все детали обыкновенного замка. Его можно закрыть и открыть. Но, конечно, пользуясь лупой. Ключик — на тонкой цепочке, звенья которой едва различимы глазом. Замок хранится в доме народного творчества.

Через десять лет в прессе появилось сообщение о еще меньшем замке. История его создания такова. В Новокузнец­ ком краеведческом музее как-то зашел разговор о русских умельцах. Конечно, вспомнили легендарного Левшу. Кто-то ска­ зал: «Теперь — не то. Перевелись такие мастера-самородки». А через несколько месяцев один из посетителей, присутство­ вавший при этом разговоре, принес пластмассовую коробочку, внутри которой на подставке виднелась серебряная точка. Вооружившись увеличительным стеклом, сотрудники музея рассмотрели замок, равный половине макового зернышка. Автор изделия — мастер металлургического комбината Нико­ лай Иванович Кокорин, занимающийся в свободное время изго­ товлением микроминиатюр. Его замок по размерам примерно равен тем известным замкам, которые создавали в свое время талантливые мастера и оружейники дореволюционной России.

Но замок Кокорина покажется не столь уж и миниатюрным, если его сравнить с золотым замком, который чуть раньше был изготовлен жмеринским мастером-микроминиатюристом Миха­ илом Маслюком. Будучи отличным часовщиком и хорошо вла­ дея искусством выточки, Маслюк изготовил замок в 8 раз меньше макового зерна. Он едва различим невооруженным глазом. Рассмотреть изделие можно лишь при увеличении. Известный писатель-лермонтовед Ираклий Андроников, уви­

55

дев эту и подобные ей работы Маслюка, записал в книге отзывов остроумную и крылатую фразу: «Надо иметь душу меньше макового зерна, чтобы не удивляться этому».

Готовясь ко Всемирной выставке «ЭКСПО-67» в Монреале, я чувствовал, что в общей композиции моих работ должна быть миниатюра, изготовление которой демонстрировало бы воз­ можный уровень ручной обработки металла без использования каких-либо сложных приспособлений (за исключением микро­ скопа). Две металлические работы: подковы на лапках насто­ ящей блохи и действующий электромотор, почти в 20 раз меньше макового зерна, — полностью этой задачи не решали. Чтобы подковать блоху, были изготовлены подковы и гвозди — детали хотя и очень мелкие, но все же простые по форме. Совсем иное дело — микромоторчик. Но размеры его частей тоже определялись не только техническими трудностями изго­ товления, но, в первую очередь, толщиной имеющейся прово­ локи и массой электротехнических требований, предъявляемых

кдействующему мотору.

Авот изготовление еще более мелких металлических дета­ лей сложных форм, казалось, лучше всего можно продемон­ стрировать на замке — предмете всем известном, а главное уже имеющем в отечественном умельчестве свою интересную историю.

Конечно, одним из обязательных условий я считал значи­ тельное уменьшение размеров замка по сравнению со всеми замками, ранее изготовленными другими мастерами, среди которых самый маленький имел объем у,0 кубического миллиметра.

Но размер будущего замка определялся еще и другими очень важными обстоятельствами. Ясно, чем меньше предмет, тем больше нужно увеличение, чтобы рассмотреть его. Но в микроскопе чем больше увеличение, тем меньше глубина рез­ кости. И тем большее количество зрителей будут нуждаться в обязательной настройке оптики «под свой глаз». Поэтому уста­ навливая размер будущего замка, я остановился на величине %оо кубического миллиметра. В таком случае замок был бы

56

несравнимо миниатюрнее всех ранее изготовленных, а зрите­ лям лишь изредка пришлось бы настраивать оптику для лучшей видимости.

И такой замок был изготовлен исключительно вручную. Невооруженным глазом на обычном листе писчей бумаги оты­ скать его даже как точку очень трудно, так как на белой бумаге есть множество микроскопических черных точек подобной величины. Уже в собранном виде замок был потерян на чистом предметном столе размером 20x20 сантиметров. Понадобилось около полутора часов, чтобы отыскать его с помощью микро­ скопа. В маковом зерне могло бы разместиться около 450 таких замков. Из одного золотника металла можно изготовить около 120 тысяч подобных замочков. Толщина замка равна толщине человеческого волоса. Внутри замок имеет замыкающий меха­ низм. По экспозиционным соображениям ключ изготовлен несколько длиннее замка, но его кончик строго выполнен по размеру замыкающего механизма. Для сравнения возле замка на белой пластинке была расположена цепочка из паутины. По сравнению с замком она выглядит несколько грубоватой. Прак­ тически не имея веса, эта цепочка, как пылинка, лежит, не пере­ мещаясь ни при толчках, ни при переворачивании пластмассо­ вого коробка, в котором закреплен замок. В таком виде работа и была выставлена вместе с другими моими микроминиатю­ рами на «ЭКСПО-67» в Монреале.

Сделав этот замок, я понял, что сумел бы сделать замок еще меньших размеров и не в ущерб изяществу. Но для этого надо добиться простоты показа, чтобы замок, как изделие, собран­ ное из многих деталей, хорошо просматривался зрителями при минимальной перенастройке оптики.

Позже я решил показать замок одновременно в собранном и разобранном виде. При прежнем оптическом увеличении это дает возможность демонстрировать замок еще более миниа­ тюрного размера. Рассматривание деталей, собранных воеди­ но, облегчается при этом их раскладкой в наиболее удобных для осмотра плоскостях. Такая демонстрация убеждает зрителя, что

57