Файл: Лекция 1 Что называют сетературой икого сетераторами.docx
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 08.02.2024
Просмотров: 9
Скачиваний: 0
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Также в новом большом англо-русском словаре даются еще несколько полезных для нас словарных статей: 1. порнографический фильм, кончающийся настоящим убийством одного из актёров; 2. фильм изображающий настоящее убийство с целью развлечь зрителя.
В самом произведении можно увидеть, что автор не употребляет данное слово в значениях нагара от свечи или нюхательного табака. Больше всего к данному слову подходят значения − 1. порнографический фильм, кончающийся настоящим убийством одного из актеров и 2. фильм изображающий настоящее убийство с целью развлечь зрителя.
В романе смещены ценности бизантийцев, они приходят в храм Маниту Антихриста, чтобы посмотреть порно и фильмы о смерти. В противовес религиозным потребностям христиан и представителей других конфессий, которые приходят в храм для духовного окормления.
Автор, говоря о значении СМИ в жизни обоих миров, доводит его до абсурда: ведь Бизантиум развязывает войны с орками лишь для того, чтобы правдиво снять очередной снаф и развлечь людей верхнего мира, пришедших в храм.
В. Пелевин иронизирует над тем, что большинство орков мечтают попасть в верхнюю зону. Для них она − недостижимый рай. Орки мечтают выбраться из Оркландии с её грязью и обширным болотом − Болотом Памяти, превращённом в кладбище, в офшар Биг Биз, царство полной автоматики, красоты, чистоты, − почти неземной рай. Пелевин делает пародию на российскую ментальность и отношение к власти. Дамилола размышляет о нетерпилах в Уркаине: «Они думают, у них все плохо, потому что у власти Рван Контекс».
Пелевин играет с читателем в поддавки, предлагая ему сначала самому догадаться, почему бога, деньги и компьютер его персонажи называют одним словом Маниту, а затем дает разъяснения, радуя тех, кто догадался, что они такие подкованные, а тех, кто не догадался самостоятельно, как бы заверяя, что и они не зря заплатили за книжку в магазине: "В древние времена люди верили, что экран информационного терминала светится из-за сошествия особого духа. Духа звали «Manitou». Поэтому экран называли monitor, «осененный Маниту».
На Биг Бизе, однако, сильно верующих немного, и тот же Дамилола выполняет свои задания не из религиозного рвения, а из профессионального азарта. Но когда Грым попадает в Дом Маниту, его служительница, лесбиянка Алена-Либертина, уже успевшая освоить Хлою, раскрывает ему сущность учения: «Древние Фильмы
− это чертежи будущего, которые мы храним по воле Маниту. Придет день, и будущее возникнет из сберегаемых нами пленок»; «мы создаем мир, проецируя его вовне. Снафы − это семена мира, угодные Маниту»; «Мы не стремимся к крови из жестокости. Мы кормим Небо».
Воюют потому, что в Биг Бизе своя религия, которой необходима кровь − дымящаяся кровь, снятая на пленку, необходимо убийство в прямом эфире.
Повествование в романе ведется от первого лица. В самом начале произведения автор-повествователь обозначает его жанр − «небольшой мемуар», а немного ниже − «повесть». Действующими лицами повести автор-повествователь называет «юного орка Грыма и его подругу Хлою»
Главные герои вернутся на Землю, и тут начнётся самое захватывающее – какими они будут? Каким будет Грым, каким будет Дамилола? Женские персонажи сплошь деструктивны, сплошь разрушительницы, ничуть не интересны.
Дамилола ведет рассказ от первого лица, линия Грыма подается от третьего, и в целом повествование адресовано оркам, что разъясняется только в эпилоге, но декларируется уже на первых страницах: !Конечно, трудная задача − попытаться увидеть знакомый нам с младенчества мир оркскими глазами и показать, как юный дикарь, не имеющий никакого понятия об истории и устройстве вселенной, постепенно врастает в цивилизацию, свыкаясь с ее «чудесами» и культурой (с удовольствием поставил бы и второе слово в кавычки). Но еще сложнее попытаться увидеть чужими глазами себя − а мне придется быть героем этого мемуара дважды, и как рассказчику, и как действующему лицу» − говорит Дамилола. И Бизантиум Дамилола описывает пусть и без восторгов, но с гордостью, так что сатирический посыл тут изначально более острый, как бы «саморазоблачительный».
Бизантиум и Оркланд находятся в постоянном состоянии диалектической взаимозависимости: орков бомбят, руководствуясь представлениями о необходимости борьбы с оркским деспотическим режимом, «диктаторией» (в противовес бизантийской «демократуре») − правят в Оркланде династии уркаганов, и уркаганат представляет собой версию распространенного в новорусской антиутопии пародийного образа России, где относительно современные технологии соединяются с феодальным общественно-политическим порядком.
Роман строится на совершенно традиционной интриге страстной любви и измены. Однако извечный любовный треугольник в данном случае возникает между крайне нетрадиционными персонажами: главная героиня − андроид, суррогатная женщина (сокращенно сура), по имени Кая, в то время как ее собственника Дамилолу, одновременно выступающего и повествователем, можно отнести к категории постлюдей, то есть людей в постгуманном состоянии. Его молодой соперник Грым тоже человек, но как представитель более примитивной и отсталой культуры − воплощение дикаря и «унтерменшa». Любовная драма между указанными персонажами кончается бегством Грыма и Каи на лоно природы.
Действие романа разыгрывается в некоем постапокалиптическом будущем времени, когда после разрушительных атомных войн с лица земли исчезли многие великие государства. Вместе с этими государствами погибли и многочисленные офшары, которые в виде малых планет парили над ними, избегая уплаты налогов. На территории прежней Сибири сохранился лишь Уркаинский Уркаганат, или Уркаина, или на церковноанглийском языке − Оркланд, со столицей Славой. Над Славой благодаря антигравитационному приводу остался парить последний большой офшар − технологически прогрессивное государство-город Бизантиум, или Биг Биз. Не задерживаясь на описании Пелевиным нижнего и верхнего миров, мы можем лишь констатировать, что оба они являются плодом фикции. Однако, несмотря на свою фиктивность, они не теряют референтную связь с действительностью. Поэтому, если пелевинское изображение Биг Биза кишит гротескными аллюзиями на либеральный Запад, Оркланд кажется не менее гротескной картиной отсталого общества глухой русской или украинской провинции или же неразвитых стран так называемого третьего мира. Во всяком случае, в фантастическом биполярном мире пелевинского романа легко распознаются многие проблемные аспекты нашего настоящего, и прежде всего те, которые касаются межчеловеческих отношений и модуса любви в современном пост/трансгуманистическом обществе.
Биг Биз и Уркаина в романе не могут обойтись друг без друга, но именно поэтому хаос «нижних» всё время грозит благолепию верхнего мира и, в конечном счёте, его уничтожает. В понимании Пелевина, симбиоз гламура и кошмара – это нестойкое образование: он всегда разрушается, и не в пользу гламура. Мир снаффа обречён, это самое оптимистичное, о чём пророчествует роман Пелевина.
1. Использование принципа расширения внутреннего пространства. В текстах В. Пелевина человек осваивает мир через развертывание его в пространстве сознания, поэтому и расширение возникает не внешнее, а внутреннее, центростремительное.
2. Расширению границ жанра способствует построение текста по принципу циклизации. Текст часто строится как собрание завершенных историй, объединение которых имеет тематическое или какое-либо иное оправдание. В каждом произведении вопрос соединения сюжетов в единое художественное целое решается по-своему, общим же остается тот момент, что в этих циклах сюжет героя становится пассивным, а потому перед нами уже сцепление на уровне сюжета повествования.
3. Путь к роману идет и через использование готовых внутрилитературных и литературных форм. Автор и его герои словно ведут диалог с культурой так, что все «чужое» начинает осознаваться элементом художественного языка, которые творец эпической реальности обречен использовать.
4. Закреплению в качестве каркаса структуры повести (рассказа) и расширению ее границ до масштабов романной действительности способствует и реализация в текстах принципа серийности художественного мышления, характеризующего сознание человека конца XX века.
В романе В. Пелевин использует жанровые шаблоны антиутопии: развенчание утопической модели, в частности искусственного мира Биг Биза, так как антиутопия отрицает возможность существования идеального общества. Кроме того, в романе присутствует критика существующего государственного строя; разделение на два мира − «идеальный» и остальной. Социально-исторические приметы обществ узнаваемы и проецируются читателем на современные реалии российской и мировой действительности.
Пелевин делает пародию на российскую ментальность и отношение к власти. Дамилола размышляет о нетерпилах в Уркаине: «Они думают, у них все плохо, потому что у власти Рван Контекс.
Эх, бедняги вы, бедняги. Совсем наоборот − это Рван Контекс у власти, потому что у вас все плохо. А плохо потому, что так было вчера и позавчера, а после понедельника и вторника всегда бывает среда той же недели. Ну ликвидируете вы своего уркагана (вместе с остатками сытой жизни, ибо революции стоят дорого), и что? Не нравится слово «Контекс», так будет у вас какой-нибудь другой Дран Латекс. Какая разница? Вы-то будете те же самые… И потом, вы не в пустоте живете, а под нами. Обязательно начнется межкультурный диалог. А наши сомелье в таких случаях за словом в карман не лезут. Они туда лезут за стволом». В этом отрывке можно наблюдать извечную надежду россиян на «царя-батюшку» или барина − «Вот барин приедет - барин нас рассудит …» (Н. Некрасов).
Эпизоды войны в романе в использованием камеры − явная пародия на войну в Ливии, которая велась с помощью беспилотников, управляемых по «маниту» − мониторам.
Одна из сквозных тем в романах В. Пелевина − это вопрос о том, что власть постепенно становится театром, буффонадой, клоунадой, вообще как бы несуществующим явлением рекламы.
Автор заостряет внимание на вмешательство цивилизованных государств в политику менее развитых стран (верхний мир управляет нижним).
В самом произведении можно увидеть, что автор не употребляет данное слово в значениях нагара от свечи или нюхательного табака. Больше всего к данному слову подходят значения − 1. порнографический фильм, кончающийся настоящим убийством одного из актеров и 2. фильм изображающий настоящее убийство с целью развлечь зрителя.
В романе смещены ценности бизантийцев, они приходят в храм Маниту Антихриста, чтобы посмотреть порно и фильмы о смерти. В противовес религиозным потребностям христиан и представителей других конфессий, которые приходят в храм для духовного окормления.
Автор, говоря о значении СМИ в жизни обоих миров, доводит его до абсурда: ведь Бизантиум развязывает войны с орками лишь для того, чтобы правдиво снять очередной снаф и развлечь людей верхнего мира, пришедших в храм.
В. Пелевин иронизирует над тем, что большинство орков мечтают попасть в верхнюю зону. Для них она − недостижимый рай. Орки мечтают выбраться из Оркландии с её грязью и обширным болотом − Болотом Памяти, превращённом в кладбище, в офшар Биг Биз, царство полной автоматики, красоты, чистоты, − почти неземной рай. Пелевин делает пародию на российскую ментальность и отношение к власти. Дамилола размышляет о нетерпилах в Уркаине: «Они думают, у них все плохо, потому что у власти Рван Контекс».
-
Почему в «Снаффе» так часто используется слово «маниту»?
Пелевин играет с читателем в поддавки, предлагая ему сначала самому догадаться, почему бога, деньги и компьютер его персонажи называют одним словом Маниту, а затем дает разъяснения, радуя тех, кто догадался, что они такие подкованные, а тех, кто не догадался самостоятельно, как бы заверяя, что и они не зря заплатили за книжку в магазине: "В древние времена люди верили, что экран информационного терминала светится из-за сошествия особого духа. Духа звали «Manitou». Поэтому экран называли monitor, «осененный Маниту».
На Биг Бизе, однако, сильно верующих немного, и тот же Дамилола выполняет свои задания не из религиозного рвения, а из профессионального азарта. Но когда Грым попадает в Дом Маниту, его служительница, лесбиянка Алена-Либертина, уже успевшая освоить Хлою, раскрывает ему сущность учения: «Древние Фильмы
− это чертежи будущего, которые мы храним по воле Маниту. Придет день, и будущее возникнет из сберегаемых нами пленок»; «мы создаем мир, проецируя его вовне. Снафы − это семена мира, угодные Маниту»; «Мы не стремимся к крови из жестокости. Мы кормим Небо».
-
Как объяснить то, что на Биг Бизе огромной властью обладает киномафия? Почему в этом государстве так много внимания уделяется сексуальным проблемам?
Воюют потому, что в Биг Бизе своя религия, которой необходима кровь − дымящаяся кровь, снятая на пленку, необходимо убийство в прямом эфире.
-
Точка зрения повествователя. С чьих позиций в романе описываются события? Почему повествователями стали именно эти герои? Какие стороны действительности им лучше видны?
Повествование в романе ведется от первого лица. В самом начале произведения автор-повествователь обозначает его жанр − «небольшой мемуар», а немного ниже − «повесть». Действующими лицами повести автор-повествователь называет «юного орка Грыма и его подругу Хлою»
Главные герои вернутся на Землю, и тут начнётся самое захватывающее – какими они будут? Каким будет Грым, каким будет Дамилола? Женские персонажи сплошь деструктивны, сплошь разрушительницы, ничуть не интересны.
Дамилола ведет рассказ от первого лица, линия Грыма подается от третьего, и в целом повествование адресовано оркам, что разъясняется только в эпилоге, но декларируется уже на первых страницах: !Конечно, трудная задача − попытаться увидеть знакомый нам с младенчества мир оркскими глазами и показать, как юный дикарь, не имеющий никакого понятия об истории и устройстве вселенной, постепенно врастает в цивилизацию, свыкаясь с ее «чудесами» и культурой (с удовольствием поставил бы и второе слово в кавычки). Но еще сложнее попытаться увидеть чужими глазами себя − а мне придется быть героем этого мемуара дважды, и как рассказчику, и как действующему лицу» − говорит Дамилола. И Бизантиум Дамилола описывает пусть и без восторгов, но с гордостью, так что сатирический посыл тут изначально более острый, как бы «саморазоблачительный».
-
Принцип выбора героев. Кто из героев романа оказывается на первом плане и почему именно они вызвали у автора особый интерес?
Бизантиум и Оркланд находятся в постоянном состоянии диалектической взаимозависимости: орков бомбят, руководствуясь представлениями о необходимости борьбы с оркским деспотическим режимом, «диктаторией» (в противовес бизантийской «демократуре») − правят в Оркланде династии уркаганов, и уркаганат представляет собой версию распространенного в новорусской антиутопии пародийного образа России, где относительно современные технологии соединяются с феодальным общественно-политическим порядком.
-
Какую роль в романе играет любовный сюжет? Что заставило Пелевина, обычно равнодушного к любовной проблематике, так подробно рассказывать о взаимоотношениях Дамилолы и Каи, Каи и Грыма?
Роман строится на совершенно традиционной интриге страстной любви и измены. Однако извечный любовный треугольник в данном случае возникает между крайне нетрадиционными персонажами: главная героиня − андроид, суррогатная женщина (сокращенно сура), по имени Кая, в то время как ее собственника Дамилолу, одновременно выступающего и повествователем, можно отнести к категории постлюдей, то есть людей в постгуманном состоянии. Его молодой соперник Грым тоже человек, но как представитель более примитивной и отсталой культуры − воплощение дикаря и «унтерменшa». Любовная драма между указанными персонажами кончается бегством Грыма и Каи на лоно природы.
Действие романа разыгрывается в некоем постапокалиптическом будущем времени, когда после разрушительных атомных войн с лица земли исчезли многие великие государства. Вместе с этими государствами погибли и многочисленные офшары, которые в виде малых планет парили над ними, избегая уплаты налогов. На территории прежней Сибири сохранился лишь Уркаинский Уркаганат, или Уркаина, или на церковноанглийском языке − Оркланд, со столицей Славой. Над Славой благодаря антигравитационному приводу остался парить последний большой офшар − технологически прогрессивное государство-город Бизантиум, или Биг Биз. Не задерживаясь на описании Пелевиным нижнего и верхнего миров, мы можем лишь констатировать, что оба они являются плодом фикции. Однако, несмотря на свою фиктивность, они не теряют референтную связь с действительностью. Поэтому, если пелевинское изображение Биг Биза кишит гротескными аллюзиями на либеральный Запад, Оркланд кажется не менее гротескной картиной отсталого общества глухой русской или украинской провинции или же неразвитых стран так называемого третьего мира. Во всяком случае, в фантастическом биполярном мире пелевинского романа легко распознаются многие проблемные аспекты нашего настоящего, и прежде всего те, которые касаются межчеловеческих отношений и модуса любви в современном пост/трансгуманистическом обществе.
-
В какой мере изображённый Пелевиным мир – порождение компьютерных технологий? И можно ли считать, что источник слабости и причина гибели этого мира тоже в них? Если нет, то что привело к краху Биг Биза?
Биг Биз и Уркаина в романе не могут обойтись друг без друга, но именно поэтому хаос «нижних» всё время грозит благолепию верхнего мира и, в конечном счёте, его уничтожает. В понимании Пелевина, симбиоз гламура и кошмара – это нестойкое образование: он всегда разрушается, и не в пользу гламура. Мир снаффа обречён, это самое оптимистичное, о чём пророчествует роман Пелевина.
1. Использование принципа расширения внутреннего пространства. В текстах В. Пелевина человек осваивает мир через развертывание его в пространстве сознания, поэтому и расширение возникает не внешнее, а внутреннее, центростремительное.
2. Расширению границ жанра способствует построение текста по принципу циклизации. Текст часто строится как собрание завершенных историй, объединение которых имеет тематическое или какое-либо иное оправдание. В каждом произведении вопрос соединения сюжетов в единое художественное целое решается по-своему, общим же остается тот момент, что в этих циклах сюжет героя становится пассивным, а потому перед нами уже сцепление на уровне сюжета повествования.
3. Путь к роману идет и через использование готовых внутрилитературных и литературных форм. Автор и его герои словно ведут диалог с культурой так, что все «чужое» начинает осознаваться элементом художественного языка, которые творец эпической реальности обречен использовать.
4. Закреплению в качестве каркаса структуры повести (рассказа) и расширению ее границ до масштабов романной действительности способствует и реализация в текстах принципа серийности художественного мышления, характеризующего сознание человека конца XX века.
-
Какие приёмы использует Пелевин, чтобы сделать свои идеи более доходчивыми и выразительными? Что вы можете сказать об особенностях его художественного языка? Какие сцены романа кажутся вам удачными, какие нет?
В романе В. Пелевин использует жанровые шаблоны антиутопии: развенчание утопической модели, в частности искусственного мира Биг Биза, так как антиутопия отрицает возможность существования идеального общества. Кроме того, в романе присутствует критика существующего государственного строя; разделение на два мира − «идеальный» и остальной. Социально-исторические приметы обществ узнаваемы и проецируются читателем на современные реалии российской и мировой действительности.
Пелевин делает пародию на российскую ментальность и отношение к власти. Дамилола размышляет о нетерпилах в Уркаине: «Они думают, у них все плохо, потому что у власти Рван Контекс.
Эх, бедняги вы, бедняги. Совсем наоборот − это Рван Контекс у власти, потому что у вас все плохо. А плохо потому, что так было вчера и позавчера, а после понедельника и вторника всегда бывает среда той же недели. Ну ликвидируете вы своего уркагана (вместе с остатками сытой жизни, ибо революции стоят дорого), и что? Не нравится слово «Контекс», так будет у вас какой-нибудь другой Дран Латекс. Какая разница? Вы-то будете те же самые… И потом, вы не в пустоте живете, а под нами. Обязательно начнется межкультурный диалог. А наши сомелье в таких случаях за словом в карман не лезут. Они туда лезут за стволом». В этом отрывке можно наблюдать извечную надежду россиян на «царя-батюшку» или барина − «Вот барин приедет - барин нас рассудит …» (Н. Некрасов).
Эпизоды войны в романе в использованием камеры − явная пародия на войну в Ливии, которая велась с помощью беспилотников, управляемых по «маниту» − мониторам.
Одна из сквозных тем в романах В. Пелевина − это вопрос о том, что власть постепенно становится театром, буффонадой, клоунадой, вообще как бы несуществующим явлением рекламы.
Автор заостряет внимание на вмешательство цивилизованных государств в политику менее развитых стран (верхний мир управляет нижним).
