Файл: Д. С. Лихачев отмечал что в доклассовом родовом обществе восточных славян потребности в словесном художественном творчестве удовлетворялись устной поэзией.docx
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 04.02.2024
Просмотров: 37
Скачиваний: 0
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Житие было непременным атрибутом, когда человека канонизировали, т.е. причисляли к лику святых. Житие создавали люди, которые непосредственно общались с человеком или могли достоверно свидетельствовать о его жизни. Житие создавалось всегда после смерти человека. Оно выполняло огромную воспитательную функцию, потому что житие святого воспринимали как пример праведной жизни.
Каноны жития:Благочестивое происхождение героя жития; святой рождался святым, а не становился им; святой отличался аскетическим образом жизни; обязательным атрибутом жития было описание чудес, которые происходили при жизни святого и после его смерти; святой не боялся смерти; заканчивалось житие прославлением святого.
Древнерусское красноречие- этот жанр был заимствован древнерусской литературой из Византии, где красноречие было формой ораторского искусства. В древнерусской литературе красноречие выступало в трех разновидностях: дидактическое, политическое, торжественное.
Поучение – разновидность жанра древнерусского красноречия. Поучение – это жанр, в котором древнерусские летописцы пытались представить модель поведения для любого древнерусского человека: и для князя, и для простолюдина. Самым ярким образцом этого жанра является включенное в состав «Повести временных лет» «Поучение Владимира Мономаха»
Слово – являтся разновидностью жанра древнерусского красноречия. Примером политической разновидности древнерусского красноречия служит «Слово о полку Игореве».
Повесть – это текст эпического характера, повествующий о князьях, о воинских подвигах, о княжеских преступлениях. Примерами воинских повестей являются «Повесть о битве на реке Калке», «Повесть о разорении Рязани ханом Батыем», «Повесть о житии Александра Невского».
9. Древнейшее летописание.
В XI веке рядом с историческим эпосом возникает летописание. Согласно гипотезе А.А. Шахматова, М.Д. Приселкова, Д.С. Лихачева летописание возникает во времена Ярослава Мудрого.
В это время христианизированная Русь начинает тяготиться византийской опекой и стремится обосновать свое право на церковную самостоятельность.
Ярослав добивается учреждения в Киеве митрополии, добивается канонизации первых русских святых – князей Бориса и Глеба. Создается первый исторический труд
, предшественник будущей летописи – Свод рассказов о распространении христианства на Руси.
В него вошли рассказы о крещении и кончине Ольги, о первых русских мучениках – варягах-христианах, о крещении Руси, о князьях Борисе и Глебе, похвала Ярославу Мудрому.
Свод был составлен в первой половине 40-х гг. книжниками Киевской митрополии.
Следующий этап в развитии русского летописания приходится на 60-70-е гг. XI века и связан с деятельностью монаха Киево-Печерского монастыря Никона.
Никон присоединил к «Сказанию о распространении христианства на Руси» – так называет этот первый свод Д.С. Лихачев – предание о первых русских князьях и рассказы об их походах на Царьград. Никон включил в «Сказание» варяжскую легенду и придал летописи форму погодных записей.
Около 1095 года создается новый летописный свод, который А.А. Шахматов предложил назвать «Начальным». Составитель Начального свода продолжил летописное изложение описанием событий 1073-1095 гг., придав своему труду публицистический характер.
В начале XII века «Начальный свод» был снова переработан монахом Киево-Печерского монастыря Нестором – книжником широчайшего исторического кругозора и большого литературного дарования (его перу принадлежат также «Житие Бориса и Глеба» и «Житие Феодосия Печерского»). Он создает новый летописный свод – «Повесть временных лет».
Нестор вводит историю Руси в русло истории всемирной. Он начинает свое летописание изложением библейской легенды о разделе земли между сыновьями Ноя. Нестор уточняет и развивает варяжскую концепцию истории Руси.
Около 1116 года по поручению Владимира Мономаха «Повесть временных лет» была переработана игуменом Выдубицкого монастыря (под Киевом) Сильвестром – Главная тенденция в ней – прославить деяния Вл. Мономаха.
В 1118 году «Повесть временных лет» вновь перерабатывалась по указанию сына Вл. Мономаха – князя Мстислава.
Сохранились лишь относительно поздние списки летописей, в которых отразились упомянутые древнейшие своды. «Начальный свод» сохранился в Новгородской первой летописи (списки XIII –XIV, XV вв.), вторая редакция лучше всего представлена Лаврентьевской (1377) и Радзивиловской (XV в.) летописями, а третья редакция дошла до нас в составе Ипатьевской летописи (начало XV в.).
10. Повесть временных лет" - выдающийся исторический и литературный памятник, отразивший становление древнерусского государства, его политический и культурный расцвет, а также начавшийся процесс феодального дробления.
В «Повести временных лет», как и в любой другой летописи, можно выделить два типа повествования — собственно погодные записи и летописные рассказы. Погодные записи содержат сообщения о событиях, тогда как летописные рассказы предлагают описания их. В летописном рассказе автор стремится изобразить событие, привести те или иные конкретные детали, воспроизвести диалоги действующих лиц, словом, помочь читателю представить происходящее, вызвать его на сопереживание.
Так, в рассказе об отроке, бежавшем из осажденного печенегами Киева, чтобы передать просьбу княгини Ольги воеводе Претичу, не только упоминается сам факт передачи сообщения, но именно рассказывается о том, как отрок бежал через печенежский стан с уздечкой в руке, расспрашивая о будто бы пропавшем коне (при этом не упущена важная деталь, что отрок умел говорить по-печенежски), о том, как он, достигнув берега Днепра, бросился в воду, как выплыли ему навстречу на лодке дружинники Претича; передан и диалог Претича с печенежским князем. Это именно рассказ, а не краткая погодная запись, как, например: «Вятичи победи Святослав и дань на них възложи», или «Преставися цариця Володимеряя Анна», или «Поиде Мьстислав на Ярослава с козары и с касогы» и т. п.
В то же время и сами летописные рассказы относятся к двум типам, в значительной мере определяемым их происхождением. Одни рассказы повествуют о событиях, современных летописцу, другие — о событиях, происходивших задолго до составления летописи, это устные эпические предания, лишь впоследствии внесенные в летопись.
Такие эпические легенды отличает, как правило, сюжетная занимательность: события, о которых в них повествуется, значительны или поражают воображение, герои таких рассказов отличаются необыкновенной силой, мудростью или хитростью. Почти в каждом таком рассказе налицо эффект неожиданности.
На неожиданности построен и сюжет рассказа о юноше-кожемяке (в статье 992 г.). Воевавший с Русью печенежский князь предложил Владимиру выставить из своего войска воина, который бы померился силой с печенежским богатырем. Никто не решается принять вызов. Владимир опечален, но тут к нему является некий «старый муж» и предлагает послать за своим младшим сыном. Юноша, по словам старика, очень силен: «От детьства бо его несть кто им ударил» (т. е. бросил на землю). Как-то, вспоминает отец, сын, разгневавшись на него, «
преторже череви руками» (разорвал руками кожу, которую в этот момент мял: отец и сын были кожевниками). Юношу призывают к Владимиру, и он показывает князю свою силу — хватает за бок пробегающего мимо быка и вырывает «кожю с мясы, елико ему рука зая». Но тем не менее юноша — «середний телом», и поэтому вышедший с ним на поединок печенежский богатырь — «превелик зело и страшен» — смеется над своим противником. Здесь (как и в рассказе о мести Ольги) неожиданность поджидает отрицательного героя; читатель же знает о силе юноши и торжествует, когда кожемяка «удави» руками печенежского богатыря.
В другом рассказе торжествует не сила, а хитрость. В статье 997 г. повествуется, как печенеги осадили городок Белгород (южнее Киева) и рассчитывали, что горожане вот-вот сдадутся: в городе начался «глад велик». И действительно, на вече горожане пришли к решению открыть ворота врагу: «Кого живять, кого ли умертвять», решают люди, иначе же — неизбежная голодная смерть. Но некий безвестный старец предлагает выход из положения. По его совету выкапывают два колодца, в которые ставят кадки с «цежем» (болтушкой, из которой варят кисель) и с «сытой» — разбавленным водой медом. Затем приглашают в город: печенежских послов и говорят им: «Почто губите себе? Коли можете престояти нас? (Разве можете перестоять нас?) Аще стоите за 10 лет, что можете створити нам? Имеем бо кормлю от земле». Послы, увидев «чудесные колодцы», были поражены и убедили своих князей снять осаду с города.
12. Жанр жития. Сказание о Борисе и Глебе.
«Житие» буквально означает греческое «жизнь». Житие – биография, жизнеописание знаменитых епископов, патриархов, монахов, светских лиц, которых церковь причислила к лику святых.
Житие – биография святых духовных или светских. Жития – агиография – пишу о святых дословно с греческого языка. Агиография – вся художественная литература и все искусство, посвященные святым.
Цель создания жития – рассказать о жизни и подвигах святого, прославить его память, сохранить воспоминани о человеке.
И.П. Еремин полагает[1], что этот жанр восходит по своему происхождению к античной надгробной похвальной речи.
В композиционном отношении житие делилось на три части:
Вступление
Собственно житие
Заключение
Во вступлении автор должен просить прощения у читателей за свое неумение писать.
В заключении должна быть похвала святому, своеобразная ода в прозе.
Центральная часть – биография святого. «Биография» в кавычках, так в житии нет движения, роста, становления характера. «Святой» неподвижен так же, как и «злодей», который находится на заднем плане. Он «святой» уже с момента рождения; он избранник божий. Агиографу остается только одно: подобрать материал для иллюстрации его святости.
Житие стремилось устранить все черты индивидуальности человека. Житие не столько отражает действительность, сколько навязывает ей свой абстрактный идеал человека.
13. «Сказание о Борисе и Глебе»
Было написано во второй половине XI века. Составляя сказание, автор (имя его неизвестно) пользовался устной легендой и летописью «Повесть временных лет». Сама тема подсказала ему жанр повествования – мартирий (повествование о мучениках святых).
В «Сказании нет того, что мы обычно находим в житиях – развернутого вступления, рассказа о детстве героя и пр.
В центре «Сказания» – агиографически стилизованные портреты Бориса и Глеба, рассказ об их трагической гибели.
Сказанию предпослана коротенькая экспозиция – справка, содержащая упоминания о Владимире, и перечень сыновей князя Владимира (Борис, Глеб, Ярослав, Святополк и др.).
В композиционном отношении центральная часть сказания напоминает собою диптих (две картины, связанные единым замыслом): история гибели Бориса и гибели Глеба во многом дублируют одна другую. Они построены по единому плану.
Борис в изображении автора «Сказания» – высокий идеал младшего князя, во всем покорный князьям старшим в роде.
Автор сказания хорошо понимал, что покорность Бориса старшим в роде князьям – качество, которое само по себе еще не дает основания рассматривать Бориса как святого. Подвиг нуждался в религиозном обосновании.
С этой целью автор «Сказания» политическую доктрину (подчинение младших старшим), олицетворяемую Борисом, поднял до уровня божественной заповеди, наделил героя христианскими добродетелями: смирение, кротость, беззлобие, непротивление злу насилием, отречение от соблазнов.
Чтобы не перегружать образ Бориса содержанием, автор наделил его и чертами обычного человека. Он испытывает страх приближающейся смерти.