Файл: Комплекс научного анализа института возмещения (компенсации) морального вреда в российском гражданском праве.pdf

Поскольку ст. 411 ГК РФ не создает препятствий для зачета требований о компенсации морального вреда, можно сделать вывод, что и ст. 383 ГК РФ не должна рассматриваться как препятствующая переходу этого требования. Следовательно, уступка требования о компенсации морального вреда и переход его по наследству допустимы.

Рассмотрим вопрос об условиях перехода права на компенсацию морального вреда.

Сначала остановимся на переходе этого права в порядке цессии. Требования о компенсации морального вреда - это требование о выплате денежной суммы. По моему мнению, чтобы требование о компенсации морального вреда могло стать предметом договора цессии, оно должно стать требованием о выплате определенной денежной суммы. Но размер компенсации морального вреда определяется только вступившим в законную силу решениям суда (ст. 151, 1101 ГК РФ). До вынесения судебного решения он может оказаться относительно определенным лишь в случае заключения причинителем вреда и потерпевшим соглашения о добровольной компенсации морального вреда. Такое соглашение вполне допустимо, учитывая принцип свободы договора и право сторон заключить договор, как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами (ст. 421 ГК РФ). В этом случае предметом договора цессии окажется, по существу, требование, непосредственно вытекающее не из причинения морального вреда, а из соглашения добровольной компенсации такого вреда. Таким образом, если размер компенсации не определен судебным решением или соглашением между потерпевшим и причинителем вреда, требование об уплате компенсации за моральный вред не может явиться полностью сформировавшимся предметом договора цессии; можно сказать, что право на компенсацию морального вреда с точки зрения возможности его уступки не наступило в полном объеме. Такой договор должен быть признан незаключенным ввиду не достижения сторонами соглашения о предмете договора как одним из его существенных условий (ст. 432 ГК РФ).

Аналогична ситуация и в случае зачета требования о компенсации морального вреда. Необходимыми условиями для совершения зачета являются встречность и однородность требований: при этом срок зачитываемого требования должен к моменту совершения зачета уже наступить (ст. 410 ГК РФ). Встречность требования в данном случае означает, что причинитель вреда должен иметь к потерпевшему какое-либо встречное денежное требование - такая ситуация вполне возможна. Однако до определения размера компенсации в судебном или договорном порядке остальные условия совершения зачета не могут быть выполнены. Компенсация морального вреда оказывается реально выраженной в денежных единицах только с момента вынесения судебного решения или заключения соглашения о размере компенсации, следовательно, до этого момента условия однородности требований не выполняется (заметим, что само условие однородности требований предполагает их количественную определенность, без чего произвести зачет невозможно); обязанность выплатить денежную компенсацию возникает у причинителя вреда только после вступления в силу судебного решения или соглашения - это означает, что не выполняется и условие наступления срока требования. Поэтому одностороннее заявление о зачете в такой ситуации являлось бы ничтожной сделкой в силу несоответствия требованиям закона (ст. 168 ГК РФ). Стороны могут прийти к двустороннему соглашению о зачете.

Рассмотрим вопрос о переходе права на компенсацию морального вреда по наследству. В этом случае требование о компенсации морального вреда не представляет собой предмет сделки, поэтому требование определенности размера компенсации не является столь необходимым, как в случае заключения договора цессии. Поэтому здесь условия перехода права должны определяться несколько по-иному. Право на компенсацию морального вреда как полноценное имущественное право наступает в полном объеме только после вступления в силу решения суда. До обращения в суд, с иском о компенсации морального вреда, у потерпевшего есть лишь предпосылки для требования полноценного имущественного права, станет неизбежным (исходя из наличия всех необходимых оснований для удовлетворения судом требования о компенсации морального вреда в принципе), но он может и не предъявлять иск, в этом случае предпосылки для возникновения имущественного права, не возникает. Если лицо не обратилась в суд до момента своей смерти, наследники реализовать это право уже не смогут, поскольку право на судебную защиту не переходит по наследству. Объекта наследования в этом случае не возникает. Если же потерпевший обратился в суд, совершив, таким образом, все необходимые действия для возникновения полноценного имущественного права, то для целей перехода по наследству возникает количественно не определенное имущественное право, которое уже может быть включено в наследственную массу. Таким образом, право на компенсацию морального вреда может перейти по наследству с момента предъявления потерпевшим соответствующего иска в судебные органы. В случае заключения причинителем вреда и потерпевшим соглашения о добровольной компенсации морального вреда, вытекающее из него имущественное право, может переходить по наследству с момента вступления такого соглашения в силу.

Результаты проведенного анализа имеют непосредственное значение для применения норм гражданского процессуального права, устанавливающих основания процессуального правопреемства и прекращения производства по делу (ст. ст. 44, 220 ГПК РФ). Так, ст. 44 предусматривает в случаях выбытия одной из сторон в спорном или установленном решением суда правоотношении (смерть гражданина, реорганизация юридического лица, уступка требования, перевод долга и другие случаи перемены лиц в обязательствах) суд допускает замену этой стороны ее правопреемником. Правопреемство возможно на любой стадии гражданского судопроизводства. Все действия, совершенные до вступления правопреемника в процесс, обязательны для него в той мере, в какой они были бы обязательны для лица, которое правопреемник заменил. Применительно к требованиям о компенсации морального вреда уступка требования может быть основанием для процессуального правопреемства только на стадии исполнительного производства, когда соответствующие правоотношения оказываются установленными вступившим в законную силу решением суда. Наследование же является основанием для правопреемства на любой стадии судебного процесса, в связи с чем, в случае смерти потерпевшего, производство по делу не подлежит прекращению ни в первой и последующих инстанциях, ни в стадии исполнительного производства. Это, в свою очередь, означает, что в случае смерти гражданина не подлежат применению абз. 7 ст.220 ГПК РФ: в случае смерти гражданина, являющегося одной из сторон по делу, спорное правоотношение не допускает правопреемство или ликвидация организации, являющейся одной из сторон по делу, завершена.

Подводя итог, полагаю необходимым отметить важность проблемы определения суммы компенсации морального вреда и отсутствие законодательно закрепленных ее границ. В то же время законодатель вполне приемлемо урегулировал порядок и критерии определения размера компенсации морального вреда: при учете всех критериев определения размера указанной компенсации, имеющихся в ст.151 и 1101 ГК РФ, которые дополняют и делают возможным в каждом конкретном случае в судебном заседании исследовать многогранность и сложность всех обстоятельств, связанных с причинением морального вреда, а при имеющихся трудностях и наличии неразрешимых в судебном заседании вопросов назначить судебную экспертизу, предусмотренную ст.79 ГПК РФ.

Законность, обоснованность, разумность и справедливость являются базовыми принципами, которыми руководствуются судьи при рассмотрении споров в каждом конкретном случае, также эти понятия определяют границы судебного усмотрения при рассмотрении конкретных дел, глубина физических и психологических страданий должна быть определена судьей с учетом личности потерпевшего, ее психологических особенностей, глубины страданий, материального положения, конкретных обстоятельств дела и иных заслуживающих внимания обстоятельств, к которым можно отнести длительность отрицательного воздействия, личностные особенности потерпевшего и другое.

Нашло подтверждение высказанное в юридической литературе мнение, что цель денежной компенсации морального вреда состоит в сглаживании вреда путем выработки у потерпевшего положительных эмоций, позволяющих полностью или частично устранить психический или психологический вред, возникший в результате правонарушения, т.е. восстановить психическое, психологическое, а при определенных условиях – моральное его благополучие.

До сих пор в судебной практике нет установленных конкретных размеров компенсации причиненного гражданам морального вреда, имеются неоправданные и весьма значительные различия, это вызвано отсутствием в законе сколько-нибудь обстоятельного регулирования порядка установления такой компенсации. Для устранения этого недостатка правоприменительной практики представляется необходимым основные положения указанного порядка установить на уровне закона, в том числе в виде отдельной статьи ГК РФ.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Рассмотрев и проанализировав принципиальные положения института компенсации морального вреда в российском законодательстве можно сделать следующие выводы.

Проблема возмещения морального вреда была и остается объектом внимания юристов-теоретиков и юристов-практиков, так как затрагивает интересы многих физических и юридических лиц.

Цель института возмещения морального вреда - выполнять нравственную социальную функцию - охрану неприкосновенности личности, то есть функцию социальной защиты.

Моральный вред часто более чувствителен и более остро заставляет страдать потерпевшего, чем имущественный вред, он, как таковой, не может быть возмещен, но он может быть хоть как-нибудь компенсирован. Ввиду отсутствия иного, лучшего способа дать потерпевшему удовлетворение, этим способом может служить, и служит денежная компенсация. При оценке морального вреда суд основывается на специфических особенностях каждого дела, на степени и характере морального вреда, на имущественном положении ответчика и потерпевшего.

Компенсация морального вреда, возникшего в результате нарушения имущественной сферы гражданина, допускается достаточно часто.

Именно в связи с этим заслуживает внимания высказанная в литературе точка зрения о том, что возмещение морального вреда может иметь место, если «вызванное таким образом состояние длительно или сильно затрудняет участие в общественной жизни лица, потерпевшего вред, или иным способом ухудшает его жизнь. В силу этого условия причиненный вред (неимущественный), в зависимости от его природы, должен продолжаться длительное время и причинять значительные невыгоды потерпевшему... Длительную и значительную невыгоду может вызвать, например, потеря одного глаза, повреждение лица, изменение в психике, наступившее после несчастного случая... и т.п.» [38].

Компенсация морального ущерба представляет возможность в определенной мере сгладить неблагоприятные последствия правонарушения, способствует приобретению вместо утраченного блага другое.

Как известно, отечественное законодательство на протяжении длительного времени не предусматривало права на возмещение морального вреда, и лишь сравнительно недавно определилась иная тенденция.

Принципиально новой в этом отношении правовой нормой является статья 151 Гражданского кодекса РФ, которая предусматривает право граждан на возмещение морального вреда, причиненного неправомерными действиями.

Моральный вред компенсируется только в денежной форме. К недостаткам ГК РФ следует отнести и отсут­ствие у гражданина права требовать компенса­ции вреда в иной (неденежной) материальной форме. Скажем, по желанию потерпевшего, ему может быть передана какая-либо вещь или ока­зана услуга.

Конечно, установить в законодательстве ис­черпывающий перечень всех форм компенса­ции, использование которых было бы наиболее эффективным для каждого потерпевшего в каж­дом конкретном случае, не представляется воз­можным. Тем не менее, в законе целесообраз­но предусмотреть не только денежную выплату, а и иные формы компенсации.

В ч. 2 ст. 151 ГК РФ приводятся критерии, которыми следует руководствоваться при определении размера компенсации морального вреда: степень вины причинителя, степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями потерпевшего, и иные заслуживающие внимания обстоятельства.

Практика применения нормы о компенсации морального вреда выработала и дополнительные рекомендации для определения размера компенсации.

По действующему законодательству потерпевший сам субъективно оценивает тяжесть причиненного ему морального вреда и в иске произвольно указывает определенную сумму. Видимо, у рассматривающего дела суда на этот счет должны быть те или иные ориентировочные критерии. По каждому конкретному делу должны быть приняты во внимание: общественная оценка ущемленного интереса или нарушенного блага, степень вины правонарушителя, тяжесть наступивших последствий, социально-бытовые условия потерпевшего, сфера распространения не соответствующих действительности, позорящих сведений, материальное положение сторон.

Следует обратить внимание на то, что ст. 151 Гражданского кодекса РФ не предусматривает возмещение морального вреда юридическим лицам, что в условиях конкуренции не способствует деловой репутации юридических лиц. Статьи 151 и 152 Гражданского кодекса РФ предполагают, что субъектом, которому причиняется моральный вред, может быть и гражданин, осуществляющий предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, в данном случае, в соответствии с п. 3 ст. 23 Гражданского кодекса РФ применяются нормы Гражданского кодекса, регулирующие деятельность коммерческих организаций. Индивидуальный предприниматель, оставаясь гражданином, несет ответственность как гражданин (ст. 24ГК РФ).

Однако в Постановлении Пленума Верховного суда РФ от 20 декабря 1994г., посвященном некоторым вопросам компенсации морального вреда, этот вопрос решен по-иному. В нем содержится разъяснение, согласно которому «правила регулирующие компенсацию морального вреда в связи с распространением сведений, порочащих деловую репутацию гражданина, применяются и в случаях распространения сведений, порочащих деловую репутацию юридического лица» [41].