Файл: Реферат к вступительному экзамену в аспирантуру по специальности 24. 00. 01. Теория и история культуры.doc
Добавлен: 20.03.2024
Просмотров: 20
Скачиваний: 0
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Кроме этого, философ утверждал: «Русское революционное движение, русская устремленность к новой социальности оказались сильнее культурно-ренессансного движения; движение опиралось на поднимающиеся снизу массы и было связано с сильными традициями XIX в. Культурный ренессанс был сорван, и его творцы отодвинуты от переднего плана истории, частью принуждены были уйти в эмиграцию».13 Произошедший разгром духовной культуры он считает только диалектическим моментом в судьбе русской духовной культуры. «Социализм не несет с собой в мир никакого нового типа культуры. Новой культуры вы не можете создать, потому что вообще нельзя создать новой культуры, не имеющей никакой преемственной связи с прошлой культурой, не почитающей предков. Нельзя делать культуру приложением к какому-то существенному, основному делу, чем-то вроде воскресного развлечения. Культуру можно творить лишь тогда, когда она сама считается существенным, основным делом. Социалисты хотят направить волю и сознание человека исключительно на материальную, экономическую сторону жизни. Применение к культуре чисто экономических оценок мешает войти внутрь культуры и узнать ее таинственную жизнь. Революционные демократические и социалистические движения отбрасывают назад в сфере культуры и ослабляют интерес к проблеме культуры.... "Пролеткульты" означают лишь то, что культура пролетает мимо вас и вы мимо нее».14
Бердяев резко критикует анархичные интенции в культуре. «Культура есть неотвратимый путь человека и человечества. Нельзя миновать его. Человечество обречено культуре. Но в нем действуют и силы, враждебные путям совершения культуры, силы нигилистические и анархические. Нигилистическое и анархическое отношение к культуре не имеет оправдания. Нигилистическое и анархическое восстание против культуры никогда не ведет к выходу за пределы культуры, оно лишь отбрасывает назад и требует новой работы культуры»15.
Размышляя над судьбой современной культуры, философ приходит к выводу о потере современной культурой исходных ее признаков – сакральных оснований, потеря связи с прошлым, потеря аристократизма, нарастание массовости. «С ростом могущества техники и с массовой демократизацией культуры связана основная проблема кризиса. Технический и экономический процессы современной цивилизации поглощают культуру. Все эти процессы грозят личности гибелью».16 Философ считает, кризис культуры связан с атеистическими ориентациями современного человека. Отказ от религиозных оснований, по мнению мыслителя, ведет к процессу обезличивания. Процессы технизации и коллективизации ведут к поглощению личности.
Бердяев выступает против подчинения культуры, философии, искусства, морали науке, подчеркивая их иррациональность и невозможность полного их понимания разумом, так как в эти области человеческой деятельность больше связаны с интуицией. Научность, по его мнению, ведет к рабству духа, путь культуры, философии – путь свободы. «Научность есть одно из выражений утери свободного творческого духа».17 Наука выработана из необходимости приспособления к миру. Культура, для мыслителя, - выход из мировой данности. Что же касается науки, то хотя она и познает «падший мир по законам падшести», тем не менее, научное познание полезно, поскольку способствует созданию общения между людьми в нем.
Он считает, что процесс дегуманизации человека зашел настолько далеко, что вопрос о том, возможно ли будет называть человека человеком, становится весьма актуальным. По географическим, историческим и религиозным обстоятельствам в процессе спасения человечества от грозящей катастрофы особую роль призвана сыграть, по мнению Бердяева, Россия. Русский народ в силу антиномичности своего психологического склада и исторического пути, соблазнился буржуазными началами западной цивилизации. Россия стала местом, где происходит последнее испытание гуманизма. Философ выражал надежду на то, что в постсоветской России будет создан новый, более справедливый, чем просто буржуазный, строй и она сможет выполнить предназначенную ей миссию – стать объединительницей восточного (религиозного) и западного (гуманистического) начал истории и культуры.
Таким образом, можно сделать вывод: Бердяев отстаивает достоинство человека как творца культуры. Изучая историю русской культуры, мыслитель верит в спасительную миссию России, отмечает негативное влияние революционных процессов на культуру, выделяя в ее основе религиозность, связь с прошлым, основанную на культе предков. Вся культура согласно его взглядам символична. Кризис культуры философ связывает с отказом от религиозных основ культуры, нарастание массовости, потеря связи с прошлым. Корень проблем современного человека Бердяев видит в зависимости человека от достижений научно-технического прогресса. Хотя в своих рассуждениях философ не призывает отказываться от его достижений. Он выступает против подчинения философии, искусства и культуры науке, отмечая их иррациональность, невозможность изучить их посредством только разума.
§2 Смысл концепций Л.И. Шестова о философии культуры.
Тема культуры емко представлена у другого русского философа – экзистенциалиста - Л.И. Шестова, хотя стройной системы идей по этому поводу не создал. Он был идейным противником всякой системности, считая, что последовательность и логическая законность убивает мысль. Шестов создал свой собственный, неповторимый стиль философствования – сложное сочетание литературоведческого исследования творчества того или иного писателя или мыслителя и авторских размышлений, часто отклоняющейся от первоначальной темы и порой облеченных в парадоксальную форму. Изучение особенностей парадоксального мышления русского философа начала века оказывается одновременно и проблемой осмысления культуры как источника творческой мысли. Мыслитель связывал творчество исследуемых им авторов с историей трагедии их личной жизни, теми уникальными перипетиями судьбы, в которых и скрывается, по его мысли, разгадка тайны философемы каждого гениального писателя. Истинным философом Шестов мог назвать лишь того писателя, идеи которого есть «знание для себя, а не для других», откровенная исповедь, крик мятущейся души, а не внешнее проговаривание общепризнанных, но отчужденных от человека идеалов и правил.
Центральным моментом в философии культуры Шестова является проблема бытия человека перед лицом необходимости. Необходимость понимается им как существующая независимо от человека принуждающая его и ограничивающая возможности бытия, небытийственная сила. Пока человек не столкнулся с ее действием, пока последнее совершается, не затрагивая его необходимость, может представляться благой силой, дарующей покой и охраняющей его. Когда же столкновение происходит, эта равнодушная сила бьет и убивает человека, тогда у него возникает вопрос: почему то, что есть, есть так, как есть, а не иначе? Человек вступает в область трагедии, когда он ставит этот вопрос, он не просто вопрошает, он всем существом своим выражает протест против происходящего. Он не желает подчиняться действию этой силы, возвышается над областью действия необходимости, вступая с ней в единоборство, вполне сознавая свое бессилие перед ней. Так рождается, согласно Шестову, философия трагедии, противоположная философии обыденности Обыденность видит в необходимости порядок, вне которого человеческое бытие невозможно. Однако с позиции человека трагедии, знание обыденного человека есть бегство от ничтожности и слабости перед господством природных сил. Необходимость слепа и глуха, и не слышит человека, и этим вынуждает его признать ее автономность. Человек испытывает страх перед ее силой и покорно склоняется перед ней. Необходимость срослась со структурой человеческого мышления так, что знание, основанное на разуме, склонно
замечать только ее небытийственную сущность, в то время как все непонятное, таинственное, т.е. все то, что Шестов полагает как подлинное бытие знание научается постепенно не замечать и в конце концов утверждает, что такого бытия нет. Проблема рационального познания была основной темой философских исканий Льва Шестова, которую он сформулировал в виде противоречия, противопоставляя разум и жизнь. Разум, по его мнению, не хочет знать жизни, и по сути он имеет дело только с продуктами мышления, которыми он постигает жизнь, не с самой тайной жизни.
Борьба Шестова с разумом направлена на то, чтобы сломить его претензии на объективность через обнаружение субъективно-психологического базиса рационалистического способа постижения мира. С другой стороны, эта борьба имеет целью показать, что разум в себе вне субъективно-оценочной жизни человеческой экзистенции, не имеет выхода к конкретному бытию. Разум, претендующий на всеобщность и необходимость своего знания, согласно Шестову, превращает необходимость в вечный закон бытия.
При рассмотрении взглядов Шестова может сложиться впечатление, что он занимается одним и тем же в своих книгах, происходит оттого, что, раскритиковав в одной работе один «слой» рационализма, он находит еще следующий, пока скрытый «смысл» рационализма. Именно поэтому на протяжении всего своего творчества Шестов боролся с рационализацией всего Сущего, начиная с познания Природы и кончая познанием Бога. Рационализируя, человек превращает познавательное в необходимое, тем самым извращает действительность, поскольку наука, согласно Шестову, имеет дело только с необходимым, а в жизни, реальности главное — случайность. Тем самым мы имеем господство знания над реальностью, тиранию необходимости и игнорирование, и недооценку случайного, уникального, неповторимого. Чтобы избежать подобной тирании необходимости, надо считаться с несоизмеримостью знания, науки и реальности. При этом Шестов не отрицал практическую ценность науки, знания, но не считал, что они приводят к познанию реальности во всей ее целостности. Для того, чтобы взлететь над разумом, над «должно» и «необходимо», нужны мировоззренческие основания помогающие обрести уверенность в правильности осуществленного выбора.
Он искал новое измерение мышления, отрывающее «путь к Творцу», и находил его в вере и во введенном в мышление своеволии. По мнению Шестова, дикое своеволие «подпольного человека» Достоевского, сумевшего разбудить сверхэмпирический иррациональный остаток своей души, или «звериное рычание» бунтующего библейского Иова только и ведут к истокам и корням жизни. Новое или «иное измерение мышления», в понимании Шестова – это состояние, когда «в душах зашевелится первозданный хаос», вырвутся «бесчисленные самости … с их
