ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 29.03.2024
Просмотров: 18
Скачиваний: 0
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
подготовленный к определенному действию, может осуществлять его быстро и часто. Однако иногда установки играют отрицательную роль. Например, если вы необоснованно будете бояться получить плохую отметку на экзамене, то иногда и в самом деле начнете «путаться» в определениях, забывать излагаемый материал, видеть перед собой «очень грозного» преподавателя.
Именно «ошибки установки», выражающиеся в ошибочных восприятиях, действиях или оценках и относящиеся к наиболее характерным её проявлениям, раньше других привлекли внимание психологов.
В отечественной психологии изучением установок в широком масштабе занимается школа Д. Н. Узнадзе (1886–1950). Факты, демонстрирующие готовность организма к действию, позволили выделить определенные виды установок, относящихся к разным сферам психической жизни индивида.
Так, например, спортсмен, находящийся в состоянии готовности к рывку на старте, демонстрирует моторную установку. Ребенок, который сидит в темной комнате один, может слышать подозрительные шорохи и видеть «страшные» фигурки на потолке. Это – явление перцептивной установки.
Когда ученику предлагают решить задачу на «смекалку», не требующую вычислений, а в условии намеренно приводят несколько чисел, то у него создается установка выполнять алгебраические преобразования. Это пример умственной установки.
Когда мы перестаем фиксировать внимание на определенном чувстве, например на чувстве любви, эмоции, связанные с этим чувством, не исчезают. Они сохраняются в том смысле, что, будучи однажды испытанными, они перестраивают определенным образом всю систему нашего поведения, создают (независимо от того, что они в данный момент не осознаются) определенную направленность, избирательность наших действий, стремление реагировать определенном образом на стимулы, бывшие ранее индифферентными, предпочтительностью одних поступков и избеганием других. Это – психологическая установка. Именно в этом смысле мы можем говорить, что наши чувства стойко сохраняются в нас, несмотря на то, что явления, к которым приковывается наше внимание, содержание наших осознаваемых переживаний калейдоскопически динамичны. Поэтому, обобщая, можно сказать, что наши эмоции, аффекты, стремления существуют в нас стойко только потому, что на протяжении определенных фаз своего существования они выступают как системы неосознаваемых психологических установок, обеспечивая тем самым единство личности субъекта и последовательность его поведения.
Таким образом, психологические установки не только управляют нашим поведением, но и образуют как бы остов, стержень, психологический «костяк», обеспечивающий внутреннюю связанность разных фаз нашего существования, вопреки бесконечному разнообразию конкретных содержаний сознания, с которыми каждая из этих фаз связана.
Рассмотрим третий подкласс неосознаваемых механизмов – неосознаваемые сопровождения сознательных действий.
В этот подкласс входят непроизвольные движения, вегетативные реакции, тонические напряжения, мимика, пантомимика, сопровождающие действия и состояния человека.
Например, Д. Моррис заметил, что собственная ложь вызывает у некоторых людей зудящее ощущение в мышечных тканях лица и шеи, и человек неосознанно начинает оттягивать воротничок рубашки.
В состоянии сильного угнетения или волнения человек кладет пальцы в рот, либо грызет ручку. Это бессознательная попытка вернуться к безопасному, безоблачному времени в грудном возрасте.
Такого рода процессы чрезвычайно важны для психологии. Важность определяется двумя обстоятельствами. Во-первых, они представляют собой важнейшие дополнительные (наряду с речью) средства коммуникации; во-вторых, могут быть использованы как объективные показатели различных психологических характеристик человека – его намерений, отношений, скрытых желаний, мыслей и т.д.
В книге Л. Н. Рожиной «Психология человека в художественных образах» приводится описание объективных индикаторов психологических процессов и состояний с многочисленными примерами из литературных произведений:
Так беспомощно грудь холодела,
Но шаги мои были легки.
Я на правую руку надела
Перчатку с левой руки.
…И сухими пальцами мяла
Пеструю скатерть стола.
(А. Ахматова)
Неосознаваемые побудители сознательных действий. Перейдем к рассмотрению второго класса неосознаваемых процессов – к неосознаваемым побудителям сознательных действий.
Согласно рассмотренной нами ранее исходной схеме З. Фрейда, тенденция к вытеснению определенных переживаний возникает главным образом в тех случаях, когда эти переживания в силу разного рода социальных запретов или конфликтов с другими противоположно ориентированными переживаниями не могут найти своего адекватного выражения в поведении. Подобные процессы можно наблюдать, например, при психических травмах типа обиды, оскорбления, нанесенного субъекту конкретным лицом или при утрате чего-то ценного. В подобных случаях вся энергия психологической защиты обиженного или утерявшего направляется на постепенное понижение значимости, которую имеют для него ситуация обиды или то, что было утрачено.
Если работа этой формы защиты оказывается успешной, то возникает постепенное устранение из осознаваемой душевной жизни эпизода обиды или эпизода потери. Если же нет, то развиваются сложные картины, в которых осознаваемое причудливо переплетается с неосознаваемым, а исход может быть неоднозначным.
Наличие конфликтов, внутренних противоречий в области переживаний, имеющих высокую степень значимости для субъекта, является серьезным фактором риска для его психического здоровья. И поэтому его психика стремится самыми разными путями устранить подобные конфликты. Если понижение значимости психически травмирующего фактора не удается, то может активизироваться другой тип психологической защиты – замещение того, что подлежит вытеснению, т.е. создание вместо системы травмирующих переживаний другой системы значимого, выступающей как структура компенсирующая, но зато более легко выразимая в поведении.
Так, подросток, ставший на путь аморального поведения, может окружить последнее ореолом «романтики», ореолом «вызова», который он бросает не признающему его обществу, и тем самым восстанавливает в собственных глазах свой престиж, лишь заглушая в действительности вытесняемое чувство недовольства собой.
Структура личности. В структуре личности Фрейд выделяет «Ид», «Эго» и «супер-Эго» («Оно», «Я», «сверх-Я»). «Ид» — это первоначальная, основная, центральная и вместе с тем наиболее архаичная часть личности. «Ид», считает Фрейд, «содержит все уникальное, все, что есть при рождении, что заложено в конструкции — кроме всего прочего, следовательно, те инстинкты, которые возникают в соматической организации и которые в «Ид» находят первое психическое выражение в форме, нам неизвестной. «Ид» служит источником энергии для всей личности и вместе с тем целиком бессознательно. Мысли или чувства, вытесненные из сознания в бессознательное «Ид», по-прежнему способны влиять на психическую жизнь человека, причем со временем сила этого влияния не уменьшается. «Ид» можно сравнить со слепым и глухим диктатором с неограниченною властью, но властвовать он может только через посредников».
«Эго» развивается из «Ид», но, в отличие от последнего, находится в постоянном контакте с внешним миром. «Эго» защищает «Ид», как кора — дерево, но при этом питается энергией «Ид». Сознательная жизнь протекает преимущественно в «Эго». Посредством накапливания опыта (в памяти) «Эго» избегает опасных раздражителей, адаптируясь к умеренным, и, главное, посредством активной деятельности способно перестраивать его себе на пользу. Развиваясь, «Эго» постепенно обретает контроль над требованиями «Ид», решая, будет ли инстинктивная потребность реализована сиюминутно, или ее удовлетворение будет отложено до более благоприятных обстоятельств. Таким образом, «Ид» реагирует на потребности, «Эго» — на возможности. «Эго» находится под постоянным воздействием внешних (среда) и внутренних («Ид») импульсов. Нарастание этих импульсов сопровождается напряжением, чувством «неудовольствия», уменьшение — релаксацией, чувством «удовольствия». «Эго», считает Фрейд, стремится к удовольствию и старается избежать неудовольствия.
«Супер-Эго» развивается из «Эго» и является судьей и цензором его деятельности и мыслей. Это хранилище выработанных обществом моральных установок и норм поведения. Фрейд указывает на три функции «супер-Эго»: совесть, самонаблюдение, формирование идеалов.
В качестве совести «супер-Эго» судит, ограничивает, запрещает или разрешает сознательную деятельность. Самонаблюдение возникает из способности «супер-Эго» (независимо от»Ид»и Эго) оценивать деятельность, направленную на удовлетворение потребности. Формирование идеалов связано с развитием самого «супер-Эго». Иногда неправильно отождествляют «супер-Эго» с поведением одного из родителей. «Супер-Эго» ребенка, — подчеркивает Фрейд,— в действительности конструируется не по модели его родителей, а по модели «супер-Эго» его родителей».
Основная цель взаимодействия всех трех систем — «Ид», «Эго» и «супер-Эго» — поддерживать или (при нарушении) восстанавливать оптимальный уровень динамического развития душевной жизни, увеличивая удовольствие и сводя к минимуму неудовольствие.
Принципиальная цель психоаналитика состоит в том, утверждает Фрейд, «чтобы усилить «Эго», сделать его более независимым от «супер-Эго», расширить поле его восприятия и усовершенствовать его организацию, чтобы оно могло освоить новую порцию «Ид».
Основной целью аналитической психотерапии является разрешение невротического конфликта, т. е. воссоединение бессознательного с сознательной частью «Эго». Психоаналитик познает элементы бессознательного через его дериваты. Эти дериваты, или заменители, проявляются в различных формах:
бессознательных аффективных комплексах;
свободных ассоциациях;
сновидениях;
обмолвках, ошибочных действиях и пр.
Началом психоанализа может считаться работа З. Фрейда «Об истерии», в которой он описывал сущность терапевтического процесса при лечении истерии. Фрейд утверждал, что «каждый отдельный истерический симптом немедленно и надолго исчезает, когда мы добиваемся успеха, проливая свет на воспоминания о событии, которым этот симптом был спровоцирован, и в возбуждении сопровождающего аффекта, и когда пациент описывает то событие как можно детальнее и переводит аффект в слова». В тот период развития психоанализа процессы отреагирования и разрядки рассматривались как основные в терапевтической практике, причем акцент делался на отреагировании.
Отреагирование, или катарсис, является разрядкой неприемлемых эмоций и импульсов. Фрейд рассматривал катарсис как эффективный метод лечения. Ценность отреагирования заключается еще и в том, что оно убеждает пациента в реальности его бессознательных процессов. Его накопившийся опыт показывает, что катарсис приносит временное чувство облегчения, но это не конец, а только начало психоаналитического лечения. Именно катарсис очень часто становится источником сопротивления, которое является материалом для анализа.
Аффективно окрашенные и вытесненные в бессознательное представления (позже названные комплексами) обладают склонностью к «превратным ассоциациям», которые в конечном итоге могут проявляться симптомами невроза. Если удается с помощью гипноза довести до сознания больного первоначальный патогенный комплекс, то действие его прекращается и наступает выздоровление.
Методы выявления бессознательных аффективных комплексов.
Свободная ассоциация. З. Фрейд разработал метод свободных ассоциаций, представляющий собой интерпретацию спонтанной вербальной продукции пациента.
Сейчас свободная ассоциация является основным методом получения информации от пациента в ходе психоаналитического лечения. Точно так же, как интерпретация этой информации является наиболее важным инструментом аналитика.
Вот как З. Фрейд описывает метод свободных ассоциаций: «Не оказывая какого-либо давления, аналитик предлагает пациенту лечь удобно на софе, тогда как сам он сидит на стуле за ним, вне поля зрения. Он даже не просит его закрыть глаза и избегает любых прикосновений, так же как избегает всяких других процедур, которые могут напомнить о гипнозе. Сеанс, следовательно, проходит как беседа между двумя людьми, в равной степени бодрствующими, но один из них воздерживается от любых мускульных усилий или ощущений, которые могут отвлечь его внимание от его собственной умственной деятельности. Для овладения идеями и ассоциациями пациента аналитик просит разрешить ему войти в такое состояние, как если бы они беседовали бесцельно, наугад... В начале сеанса, — пишет дальше Фрейд, — я всегда объясняю пациенту, почему мы просим его ассоциировать свободно и почему предпочитаем пользоваться кушеткой... Я не говорю с пациентом свысока. Я использую обычный язык, избегая технических терминов и интеллектуализированных форм речи. Я обращаюсь с ним, как со взрослым, чье сотрудничество мне необходимо и который скоро будет испытывать трудности при работе с психоаналитическим материалом.
Я рассказываю ему, что, для того чтобы не мешать его продукциям, я буду относительно молчалив. Когда он в первый раз начинает задавать вопросы, я объясняю ему, почему я не буду отвечать на них; в следующий раз я буду молчать. Если я не понимаю смысла слова, я говорю ему это; я не отпускаю пациента, не сказав ему ни слова. Если он испытывает сильное чувство смущения, рассказывая о какой-то определенной теме, первое время я признаю, что это для него болезненно, но необходимо для лечения. Я прошу его попытаться быть настолько открытым, насколько это возможно. ...Я не прекращаю сеанса, если пациент находится в середине рассказа или интенсивной эмоциональной реакции; я позволяю сеансу превысить обычные 40 минут
Именно «ошибки установки», выражающиеся в ошибочных восприятиях, действиях или оценках и относящиеся к наиболее характерным её проявлениям, раньше других привлекли внимание психологов.
В отечественной психологии изучением установок в широком масштабе занимается школа Д. Н. Узнадзе (1886–1950). Факты, демонстрирующие готовность организма к действию, позволили выделить определенные виды установок, относящихся к разным сферам психической жизни индивида.
Так, например, спортсмен, находящийся в состоянии готовности к рывку на старте, демонстрирует моторную установку. Ребенок, который сидит в темной комнате один, может слышать подозрительные шорохи и видеть «страшные» фигурки на потолке. Это – явление перцептивной установки.
Когда ученику предлагают решить задачу на «смекалку», не требующую вычислений, а в условии намеренно приводят несколько чисел, то у него создается установка выполнять алгебраические преобразования. Это пример умственной установки.
Когда мы перестаем фиксировать внимание на определенном чувстве, например на чувстве любви, эмоции, связанные с этим чувством, не исчезают. Они сохраняются в том смысле, что, будучи однажды испытанными, они перестраивают определенным образом всю систему нашего поведения, создают (независимо от того, что они в данный момент не осознаются) определенную направленность, избирательность наших действий, стремление реагировать определенном образом на стимулы, бывшие ранее индифферентными, предпочтительностью одних поступков и избеганием других. Это – психологическая установка. Именно в этом смысле мы можем говорить, что наши чувства стойко сохраняются в нас, несмотря на то, что явления, к которым приковывается наше внимание, содержание наших осознаваемых переживаний калейдоскопически динамичны. Поэтому, обобщая, можно сказать, что наши эмоции, аффекты, стремления существуют в нас стойко только потому, что на протяжении определенных фаз своего существования они выступают как системы неосознаваемых психологических установок, обеспечивая тем самым единство личности субъекта и последовательность его поведения.
Таким образом, психологические установки не только управляют нашим поведением, но и образуют как бы остов, стержень, психологический «костяк», обеспечивающий внутреннюю связанность разных фаз нашего существования, вопреки бесконечному разнообразию конкретных содержаний сознания, с которыми каждая из этих фаз связана.
Рассмотрим третий подкласс неосознаваемых механизмов – неосознаваемые сопровождения сознательных действий.
В этот подкласс входят непроизвольные движения, вегетативные реакции, тонические напряжения, мимика, пантомимика, сопровождающие действия и состояния человека.
Например, Д. Моррис заметил, что собственная ложь вызывает у некоторых людей зудящее ощущение в мышечных тканях лица и шеи, и человек неосознанно начинает оттягивать воротничок рубашки.
В состоянии сильного угнетения или волнения человек кладет пальцы в рот, либо грызет ручку. Это бессознательная попытка вернуться к безопасному, безоблачному времени в грудном возрасте.
Такого рода процессы чрезвычайно важны для психологии. Важность определяется двумя обстоятельствами. Во-первых, они представляют собой важнейшие дополнительные (наряду с речью) средства коммуникации; во-вторых, могут быть использованы как объективные показатели различных психологических характеристик человека – его намерений, отношений, скрытых желаний, мыслей и т.д.
В книге Л. Н. Рожиной «Психология человека в художественных образах» приводится описание объективных индикаторов психологических процессов и состояний с многочисленными примерами из литературных произведений:
Так беспомощно грудь холодела,
Но шаги мои были легки.
Я на правую руку надела
Перчатку с левой руки.
…И сухими пальцами мяла
Пеструю скатерть стола.
(А. Ахматова)
Неосознаваемые побудители сознательных действий. Перейдем к рассмотрению второго класса неосознаваемых процессов – к неосознаваемым побудителям сознательных действий.
Согласно рассмотренной нами ранее исходной схеме З. Фрейда, тенденция к вытеснению определенных переживаний возникает главным образом в тех случаях, когда эти переживания в силу разного рода социальных запретов или конфликтов с другими противоположно ориентированными переживаниями не могут найти своего адекватного выражения в поведении. Подобные процессы можно наблюдать, например, при психических травмах типа обиды, оскорбления, нанесенного субъекту конкретным лицом или при утрате чего-то ценного. В подобных случаях вся энергия психологической защиты обиженного или утерявшего направляется на постепенное понижение значимости, которую имеют для него ситуация обиды или то, что было утрачено.
Если работа этой формы защиты оказывается успешной, то возникает постепенное устранение из осознаваемой душевной жизни эпизода обиды или эпизода потери. Если же нет, то развиваются сложные картины, в которых осознаваемое причудливо переплетается с неосознаваемым, а исход может быть неоднозначным.
Наличие конфликтов, внутренних противоречий в области переживаний, имеющих высокую степень значимости для субъекта, является серьезным фактором риска для его психического здоровья. И поэтому его психика стремится самыми разными путями устранить подобные конфликты. Если понижение значимости психически травмирующего фактора не удается, то может активизироваться другой тип психологической защиты – замещение того, что подлежит вытеснению, т.е. создание вместо системы травмирующих переживаний другой системы значимого, выступающей как структура компенсирующая, но зато более легко выразимая в поведении.
Так, подросток, ставший на путь аморального поведения, может окружить последнее ореолом «романтики», ореолом «вызова», который он бросает не признающему его обществу, и тем самым восстанавливает в собственных глазах свой престиж, лишь заглушая в действительности вытесняемое чувство недовольства собой.
Структура личности. В структуре личности Фрейд выделяет «Ид», «Эго» и «супер-Эго» («Оно», «Я», «сверх-Я»). «Ид» — это первоначальная, основная, центральная и вместе с тем наиболее архаичная часть личности. «Ид», считает Фрейд, «содержит все уникальное, все, что есть при рождении, что заложено в конструкции — кроме всего прочего, следовательно, те инстинкты, которые возникают в соматической организации и которые в «Ид» находят первое психическое выражение в форме, нам неизвестной. «Ид» служит источником энергии для всей личности и вместе с тем целиком бессознательно. Мысли или чувства, вытесненные из сознания в бессознательное «Ид», по-прежнему способны влиять на психическую жизнь человека, причем со временем сила этого влияния не уменьшается. «Ид» можно сравнить со слепым и глухим диктатором с неограниченною властью, но властвовать он может только через посредников».
«Эго» развивается из «Ид», но, в отличие от последнего, находится в постоянном контакте с внешним миром. «Эго» защищает «Ид», как кора — дерево, но при этом питается энергией «Ид». Сознательная жизнь протекает преимущественно в «Эго». Посредством накапливания опыта (в памяти) «Эго» избегает опасных раздражителей, адаптируясь к умеренным, и, главное, посредством активной деятельности способно перестраивать его себе на пользу. Развиваясь, «Эго» постепенно обретает контроль над требованиями «Ид», решая, будет ли инстинктивная потребность реализована сиюминутно, или ее удовлетворение будет отложено до более благоприятных обстоятельств. Таким образом, «Ид» реагирует на потребности, «Эго» — на возможности. «Эго» находится под постоянным воздействием внешних (среда) и внутренних («Ид») импульсов. Нарастание этих импульсов сопровождается напряжением, чувством «неудовольствия», уменьшение — релаксацией, чувством «удовольствия». «Эго», считает Фрейд, стремится к удовольствию и старается избежать неудовольствия.
«Супер-Эго» развивается из «Эго» и является судьей и цензором его деятельности и мыслей. Это хранилище выработанных обществом моральных установок и норм поведения. Фрейд указывает на три функции «супер-Эго»: совесть, самонаблюдение, формирование идеалов.
В качестве совести «супер-Эго» судит, ограничивает, запрещает или разрешает сознательную деятельность. Самонаблюдение возникает из способности «супер-Эго» (независимо от»Ид»и Эго) оценивать деятельность, направленную на удовлетворение потребности. Формирование идеалов связано с развитием самого «супер-Эго». Иногда неправильно отождествляют «супер-Эго» с поведением одного из родителей. «Супер-Эго» ребенка, — подчеркивает Фрейд,— в действительности конструируется не по модели его родителей, а по модели «супер-Эго» его родителей».
Основная цель взаимодействия всех трех систем — «Ид», «Эго» и «супер-Эго» — поддерживать или (при нарушении) восстанавливать оптимальный уровень динамического развития душевной жизни, увеличивая удовольствие и сводя к минимуму неудовольствие.
Принципиальная цель психоаналитика состоит в том, утверждает Фрейд, «чтобы усилить «Эго», сделать его более независимым от «супер-Эго», расширить поле его восприятия и усовершенствовать его организацию, чтобы оно могло освоить новую порцию «Ид».
Основной целью аналитической психотерапии является разрешение невротического конфликта, т. е. воссоединение бессознательного с сознательной частью «Эго». Психоаналитик познает элементы бессознательного через его дериваты. Эти дериваты, или заменители, проявляются в различных формах:
бессознательных аффективных комплексах;
свободных ассоциациях;
сновидениях;
обмолвках, ошибочных действиях и пр.
Началом психоанализа может считаться работа З. Фрейда «Об истерии», в которой он описывал сущность терапевтического процесса при лечении истерии. Фрейд утверждал, что «каждый отдельный истерический симптом немедленно и надолго исчезает, когда мы добиваемся успеха, проливая свет на воспоминания о событии, которым этот симптом был спровоцирован, и в возбуждении сопровождающего аффекта, и когда пациент описывает то событие как можно детальнее и переводит аффект в слова». В тот период развития психоанализа процессы отреагирования и разрядки рассматривались как основные в терапевтической практике, причем акцент делался на отреагировании.
Отреагирование, или катарсис, является разрядкой неприемлемых эмоций и импульсов. Фрейд рассматривал катарсис как эффективный метод лечения. Ценность отреагирования заключается еще и в том, что оно убеждает пациента в реальности его бессознательных процессов. Его накопившийся опыт показывает, что катарсис приносит временное чувство облегчения, но это не конец, а только начало психоаналитического лечения. Именно катарсис очень часто становится источником сопротивления, которое является материалом для анализа.
Аффективно окрашенные и вытесненные в бессознательное представления (позже названные комплексами) обладают склонностью к «превратным ассоциациям», которые в конечном итоге могут проявляться симптомами невроза. Если удается с помощью гипноза довести до сознания больного первоначальный патогенный комплекс, то действие его прекращается и наступает выздоровление.
Методы выявления бессознательных аффективных комплексов.
Свободная ассоциация. З. Фрейд разработал метод свободных ассоциаций, представляющий собой интерпретацию спонтанной вербальной продукции пациента.
Сейчас свободная ассоциация является основным методом получения информации от пациента в ходе психоаналитического лечения. Точно так же, как интерпретация этой информации является наиболее важным инструментом аналитика.
Вот как З. Фрейд описывает метод свободных ассоциаций: «Не оказывая какого-либо давления, аналитик предлагает пациенту лечь удобно на софе, тогда как сам он сидит на стуле за ним, вне поля зрения. Он даже не просит его закрыть глаза и избегает любых прикосновений, так же как избегает всяких других процедур, которые могут напомнить о гипнозе. Сеанс, следовательно, проходит как беседа между двумя людьми, в равной степени бодрствующими, но один из них воздерживается от любых мускульных усилий или ощущений, которые могут отвлечь его внимание от его собственной умственной деятельности. Для овладения идеями и ассоциациями пациента аналитик просит разрешить ему войти в такое состояние, как если бы они беседовали бесцельно, наугад... В начале сеанса, — пишет дальше Фрейд, — я всегда объясняю пациенту, почему мы просим его ассоциировать свободно и почему предпочитаем пользоваться кушеткой... Я не говорю с пациентом свысока. Я использую обычный язык, избегая технических терминов и интеллектуализированных форм речи. Я обращаюсь с ним, как со взрослым, чье сотрудничество мне необходимо и который скоро будет испытывать трудности при работе с психоаналитическим материалом.
Я рассказываю ему, что, для того чтобы не мешать его продукциям, я буду относительно молчалив. Когда он в первый раз начинает задавать вопросы, я объясняю ему, почему я не буду отвечать на них; в следующий раз я буду молчать. Если я не понимаю смысла слова, я говорю ему это; я не отпускаю пациента, не сказав ему ни слова. Если он испытывает сильное чувство смущения, рассказывая о какой-то определенной теме, первое время я признаю, что это для него болезненно, но необходимо для лечения. Я прошу его попытаться быть настолько открытым, насколько это возможно. ...Я не прекращаю сеанса, если пациент находится в середине рассказа или интенсивной эмоциональной реакции; я позволяю сеансу превысить обычные 40 минут
