ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 29.03.2024
Просмотров: 20
Скачиваний: 0
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
».
Используя метод свободных ассоциаций, З. Фрейд предъявлял к пациенту требование: «Он должен говорить нам не только то, что он может сказать намеренно и по своему желанию, что может дать ему облегчение, но и все, что приходит ему в голову, даже если это не приемлемо для него и кажется ему несущественным или вообще бессмысленным».
Метод анализа сновидений. З. Фрейд неоднократно подчеркивал, что сны не случайны и не беспорядочны, а являются способом исполнения невыполненных желаний. Будучи продуктом бессознательного, сновидения являются хорошим материалом для психоанализа. Фрейд выделял явное и скрытое содержание сна. Явное — это то, что фактически галлюцинируется во сне; скрытое — то, что обнаруживается при свободной ассоциации сновидений и их толковании.
З. Фрейд выделяет такие понятия, как работа сновидений и толкование сновидений. Работа сновидений — это перевод скрытого смысла сна в явный. Толкование, наоборот, — попытка добраться до скрытого смысла сновидений. Для того чтобы грамотно толковать сновидения, нужно знать основные закономерности их работы.
З. Фрейд отмечает несколько закономерностей работы сновидений, но главными из них считает три: сгущение, смещение сновидений и превращение мыслей в зрительные образы.
Под сгущением подразумевается тот факт, что явное сновидение содержит в себе меньше информации, чем скрытое, так как «является сокращенным переводом последнего».
Смещение — это результат работы «цензуры», замещение истинного смысла сновидения намеками, символами.
И наконец, третий результат работы сновидений — это регрессивное превращение мысли в зрительные образы. З. Фрейд достаточно образно раскрывает смысл этой трудной работы мозга: «Представьте себе, что вы взяли на себя задачу заменить политическую передовицу газеты рядом иллюстраций, т. е. вернуться от буквенного шрифта к письму рисунками».
Таким образом, задача аналитика в данном случае сводится к тому, чтобы при помощи свободного ассоциирования с каждым отдельным элементом сновидения вызвать ряд других — «заменяющих» представлений, при помощи которых появляется возможность расшифровать скрытый смысл сновидений. Вскрывать бессознательное пациента, вызывать «заменяющее» представление каждого элемента сна психоаналитик должен, не раздумывая над скрытым их содержанием и над тем, подходят ли они или отклоняются в этом смысле от самого сновидения.
З. Фрейд считает, что как раз те мысли, которые пациент пытается подавить, оказываются наиболее важными, наиболее решающими для вскрытия бессознательного. «Мы постоянно наталкиваемся на сопротивление, — пишет Фрейд, — когда хотим от заместителя, являющегося элементом сновидения, проникнуть в его скрытое, бессознательное. Таким образом, мы можем предположить, что за заместителем скрывается что-то значительное. Иначе к чему все препятствия, стремящиеся сохранить скрываемое?
Если ребенок не хочет открыть руку, чтобы показать, что в ней, значит, там что-то, что ему не разрешается иметь».
Из сказанного следует еще одно условие, которое непременно следует разъяснить анализируемому: не замалчивать ни одной из пришедших ему в голову мыслей, даже если они не соответствуют здравому смыслу и его понятиям о приличии.
Тем не менее выраженная пансексуальная интерпретация сновидений заслуживает критического к ней отношения, но это не снижает роли Фрейда в исследовании механизмов сновидений, а главное — ни в коей мере не умаляет значения разработанного им метода анализа сновидений как составной части психоанализа.
Надсознательные процессы
Обратимся к третьему классу неосознаваемых процессов, которые Ю. Б. Гиппенрейтер обозначила как «надсознательные процессы». Это процессы образования некоего интегрального продукта большой сознательной работы, который затем «вторгается» в сознание человека.
По признанию Ф. Ницше, «самое главное в любом изобретении создано за счет случайности, неожиданности, но большинство людей не сталкивается с такой ситуацией. То, что называют случайностью, на самом деле является озарением, и с ним встречается каждый, кто готов к этой встрече».
Для того чтобы сдвинуться с мертвой точки при решении сложной задачи, необходимо сознательными усилиями, многократно повторяя рассуждения и вычисления, довести себя до состояния, когда все аргументы «за» и «против» известны наизусть, а все расчеты проделываются без бумаги, в уме. Только после такой подготовки можно надеяться на успешную работу надсознательных процессов.
По утверждению французского математика Ж. Адамара, у многих ученых решение проблемы часто приходит вместе с утренним пробуждением. Однако этому предшествует упорная работа сознания.
Таким образом, к надсознательным процессам относятся процессы творческого мышления, процессы переживания больших жизненных событий, личностные кризисы. Подобные процессы отличаются от сознательных по двум важным параметрам:
1. Субъект не знает конечного результата, к которому приведет надсознательный процесс. Сознательные процессы, в свою очередь, предполагают цель действия, то есть осознание итога деятельности человека.
2. Неизвестен момент, когда надсознательный процесс завершится: часто это происходит внезапно, неожиданно для субъекта. Сознательные же действия, напротив, предполагают контроль за достижением цели, и, следовательно, приблизительную оценку момента ее реализации.
Подводя итоги рассматриваемой темы, обратимся к схеме соотношения сознания и неосознаваемых процессов различных классов, предложенной Ю. Б. Гиппенрейтер.
Изобразим человеческое сознание в виде острова, погруженного в море неосознаваемых процессов. Внизу следует поместить неосознаваемые механизмы сознательных действий (I). Их можно назвать «чернорабочими» сознания или техническими исполнителями. Наравне с процессами сознания можно поместить неосознаваемые побудители сознательных действий (II). Они по рангу соответствуют сознаваемым побудителям, однако, обладают иными характеристиками: они вытеснены из сознания, имеют эмоциональный заряд и время от времени прорываются в сознание в особой символической форме.
В верхней части рисунка – «надсознание» (III). Они разворачиваются в форме длительной и напряженной работы сознания и проявляются как своеобразный интегральный итог, который, в свою очередь, возвращается в сознание в виде новой творческой идеи, нового чувства, отношения или жизненной установки. Это качественно меняет дальнейшее течение сознания.
Хотя проблема неосознаваемого в психической жизни человека ставилась еще в древнегреческой философии («даймон» Сократа), именно психоанализу принадлежит заслуга ее тщательной теоретической разработки и использования в психотерапевтической практике. Психоанализом введены такие базисные понятия современной психологии, как «структура личности», «психологическая защита», «психическая травма» и др., прочно вошедшие в глоссарий даже соперничающих с ним психолого-философских направлений.
В наше время представляется совершенно необходимым изучение глубинно-психологических основ человеческой агрессивности, «деструктивного поведения», механизмов массовой внушаемости, без чего невозможны анализ и социальное регулирование явлений общественной жизни.
В психотерапевтическом аспекте классики психоанализа дают примеры пристального разбора тончайших движений человеческой души, бережного подхода к явлениям психической жизни взрослого и ребенка, изучения личности во всем ее многообразии и неповторимости.
Вместе с тем неправомерными являются стремления представить психоанализ и учение о высшей нервной деятельности, берущее истоки в работах И. М. Сеченова, И. П. Павлова, Н. Е. Введенского, А. А. Ухтомского и лежащее в основе ряда современных психофизиологических концепций, как взаимоисключающие, принципиально несовместимые теории. Ведь еще З. Фрейд говорил, что он и И. П. Павлов совместно пробивают тоннель в горе непознанного, только с разных сторон.
Используя метод свободных ассоциаций, З. Фрейд предъявлял к пациенту требование: «Он должен говорить нам не только то, что он может сказать намеренно и по своему желанию, что может дать ему облегчение, но и все, что приходит ему в голову, даже если это не приемлемо для него и кажется ему несущественным или вообще бессмысленным».
Метод анализа сновидений. З. Фрейд неоднократно подчеркивал, что сны не случайны и не беспорядочны, а являются способом исполнения невыполненных желаний. Будучи продуктом бессознательного, сновидения являются хорошим материалом для психоанализа. Фрейд выделял явное и скрытое содержание сна. Явное — это то, что фактически галлюцинируется во сне; скрытое — то, что обнаруживается при свободной ассоциации сновидений и их толковании.
З. Фрейд выделяет такие понятия, как работа сновидений и толкование сновидений. Работа сновидений — это перевод скрытого смысла сна в явный. Толкование, наоборот, — попытка добраться до скрытого смысла сновидений. Для того чтобы грамотно толковать сновидения, нужно знать основные закономерности их работы.
З. Фрейд отмечает несколько закономерностей работы сновидений, но главными из них считает три: сгущение, смещение сновидений и превращение мыслей в зрительные образы.
Под сгущением подразумевается тот факт, что явное сновидение содержит в себе меньше информации, чем скрытое, так как «является сокращенным переводом последнего».
Смещение — это результат работы «цензуры», замещение истинного смысла сновидения намеками, символами.
И наконец, третий результат работы сновидений — это регрессивное превращение мысли в зрительные образы. З. Фрейд достаточно образно раскрывает смысл этой трудной работы мозга: «Представьте себе, что вы взяли на себя задачу заменить политическую передовицу газеты рядом иллюстраций, т. е. вернуться от буквенного шрифта к письму рисунками».
Таким образом, задача аналитика в данном случае сводится к тому, чтобы при помощи свободного ассоциирования с каждым отдельным элементом сновидения вызвать ряд других — «заменяющих» представлений, при помощи которых появляется возможность расшифровать скрытый смысл сновидений. Вскрывать бессознательное пациента, вызывать «заменяющее» представление каждого элемента сна психоаналитик должен, не раздумывая над скрытым их содержанием и над тем, подходят ли они или отклоняются в этом смысле от самого сновидения.
З. Фрейд считает, что как раз те мысли, которые пациент пытается подавить, оказываются наиболее важными, наиболее решающими для вскрытия бессознательного. «Мы постоянно наталкиваемся на сопротивление, — пишет Фрейд, — когда хотим от заместителя, являющегося элементом сновидения, проникнуть в его скрытое, бессознательное. Таким образом, мы можем предположить, что за заместителем скрывается что-то значительное. Иначе к чему все препятствия, стремящиеся сохранить скрываемое?
Если ребенок не хочет открыть руку, чтобы показать, что в ней, значит, там что-то, что ему не разрешается иметь».
Из сказанного следует еще одно условие, которое непременно следует разъяснить анализируемому: не замалчивать ни одной из пришедших ему в голову мыслей, даже если они не соответствуют здравому смыслу и его понятиям о приличии.
Тем не менее выраженная пансексуальная интерпретация сновидений заслуживает критического к ней отношения, но это не снижает роли Фрейда в исследовании механизмов сновидений, а главное — ни в коей мере не умаляет значения разработанного им метода анализа сновидений как составной части психоанализа.
Надсознательные процессы
Обратимся к третьему классу неосознаваемых процессов, которые Ю. Б. Гиппенрейтер обозначила как «надсознательные процессы». Это процессы образования некоего интегрального продукта большой сознательной работы, который затем «вторгается» в сознание человека.
По признанию Ф. Ницше, «самое главное в любом изобретении создано за счет случайности, неожиданности, но большинство людей не сталкивается с такой ситуацией. То, что называют случайностью, на самом деле является озарением, и с ним встречается каждый, кто готов к этой встрече».
Для того чтобы сдвинуться с мертвой точки при решении сложной задачи, необходимо сознательными усилиями, многократно повторяя рассуждения и вычисления, довести себя до состояния, когда все аргументы «за» и «против» известны наизусть, а все расчеты проделываются без бумаги, в уме. Только после такой подготовки можно надеяться на успешную работу надсознательных процессов.
По утверждению французского математика Ж. Адамара, у многих ученых решение проблемы часто приходит вместе с утренним пробуждением. Однако этому предшествует упорная работа сознания.
Таким образом, к надсознательным процессам относятся процессы творческого мышления, процессы переживания больших жизненных событий, личностные кризисы. Подобные процессы отличаются от сознательных по двум важным параметрам:
1. Субъект не знает конечного результата, к которому приведет надсознательный процесс. Сознательные процессы, в свою очередь, предполагают цель действия, то есть осознание итога деятельности человека.
2. Неизвестен момент, когда надсознательный процесс завершится: часто это происходит внезапно, неожиданно для субъекта. Сознательные же действия, напротив, предполагают контроль за достижением цели, и, следовательно, приблизительную оценку момента ее реализации.
Подводя итоги рассматриваемой темы, обратимся к схеме соотношения сознания и неосознаваемых процессов различных классов, предложенной Ю. Б. Гиппенрейтер.
Изобразим человеческое сознание в виде острова, погруженного в море неосознаваемых процессов. Внизу следует поместить неосознаваемые механизмы сознательных действий (I). Их можно назвать «чернорабочими» сознания или техническими исполнителями. Наравне с процессами сознания можно поместить неосознаваемые побудители сознательных действий (II). Они по рангу соответствуют сознаваемым побудителям, однако, обладают иными характеристиками: они вытеснены из сознания, имеют эмоциональный заряд и время от времени прорываются в сознание в особой символической форме.
В верхней части рисунка – «надсознание» (III). Они разворачиваются в форме длительной и напряженной работы сознания и проявляются как своеобразный интегральный итог, который, в свою очередь, возвращается в сознание в виде новой творческой идеи, нового чувства, отношения или жизненной установки. Это качественно меняет дальнейшее течение сознания.
Хотя проблема неосознаваемого в психической жизни человека ставилась еще в древнегреческой философии («даймон» Сократа), именно психоанализу принадлежит заслуга ее тщательной теоретической разработки и использования в психотерапевтической практике. Психоанализом введены такие базисные понятия современной психологии, как «структура личности», «психологическая защита», «психическая травма» и др., прочно вошедшие в глоссарий даже соперничающих с ним психолого-философских направлений.
В наше время представляется совершенно необходимым изучение глубинно-психологических основ человеческой агрессивности, «деструктивного поведения», механизмов массовой внушаемости, без чего невозможны анализ и социальное регулирование явлений общественной жизни.
В психотерапевтическом аспекте классики психоанализа дают примеры пристального разбора тончайших движений человеческой души, бережного подхода к явлениям психической жизни взрослого и ребенка, изучения личности во всем ее многообразии и неповторимости.
Вместе с тем неправомерными являются стремления представить психоанализ и учение о высшей нервной деятельности, берущее истоки в работах И. М. Сеченова, И. П. Павлова, Н. Е. Введенского, А. А. Ухтомского и лежащее в основе ряда современных психофизиологических концепций, как взаимоисключающие, принципиально несовместимые теории. Ведь еще З. Фрейд говорил, что он и И. П. Павлов совместно пробивают тоннель в горе непознанного, только с разных сторон.
