Файл: Историческая тематика творчества Федора Шаляпина в контексте современного исторического образования.doc
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 26.04.2024
Просмотров: 67
Скачиваний: 0
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
43.
После нескольких переездов семья Шаляпиных поселяется в деревне Ометово в шести верстах от Казани за Суконной слободой, в домике мельника Тихона Карповича Григорьева и его жены Марии Кирилловны, у которых снимает жилье за полтора рубля в месяц44. Именно с этого времени начинает Федор Иванович Шаляпин повествование о своей жизни в книге «Страницы моей жизни», созданной при непосредственном участии Алексея Максимовича Горького.
Как почти все мужчины в Суконной слободе, Иван Яковлевич любил выпить. С течением времени он все реже бывал трезвым. «Надоели вы мне, ворчал он. Надо же и мне когда-нибудь погулять!» Гуляние обычно сопровождалось дебошами: Шаляпин-старший жестоко избивал жену, часто доставалось, причем без всякой причины, и Феде. Федор любил и жалел мать, часто вставая на ее защиту. «Это был для меня единственный человек, которому я во всем верил и мог рассказывать все, чем в ту пору жила душа моя»45.
Не сохранилось ни одной фотографии матери артиста Евдокии Михайловны (1844-1891). В «Страницах из моей жизни» Шаляпин дает ее словесный портрет: «… небольшого роста, с мягким лицом, сероглазая, с русыми волосами, всегда гладко причесанными, и такая скромная, малозаметная»46. Авдотья Михайловна сносила крутой нрав мужа со смирением, уговаривала старшего сына к послушанию, говорила ему, что жизнь сложна и нужно много работать не разгибая спины, ибо бедному нет дороги. Сама трудилась на поденщине стирала, мыла полы, успевая при этом наводить порядок в полуподвальной комнатке, которую снимали Шаляпины. Хотя работали и отец и мать, достатка это не приносило из-за пьянства главы семейства жили они на грани нищеты.
Несмотря на примитивный быт, были в детской жизни Федора и небольшие радости. Игры с друзьями, походы на рыбалку, народные гуляния с хороводами, где нарядные парни и девушки пели волшебные песни. Ф.И. Шаляпин вспоминает: «Особенной радостью насыщали меня хороводы, которые устраивались дважды в год: на Семик и на Спаса. Приходили девушки в алых лентах, в ярких сарафанах. Парни тоже приодевались как-то особенно; все становились в круг и, водя хоровод, пели чудесные песни. Поступь, наряды, праздничные лица людей все рисовало какую-то иную жизнь, красивую и важную, без драк, ссор, пьянства»47
.
С детских лет Федор наблюдал, как «труженики находили утешение в песне, в песне рассказывали о своем горе. Женщины под жужжание веретен пели о белых пушистых-снегах, о девичьей тоске, о лучинушке, жалуясь, что она неясно горит. Так родилась в Федоре Шаляпине любовь к песне»48. Федя и сам полюбил петь, часто подпевая матери, которая имела приятный голос. Пел мальчик очень хорошо и соседи по двору всегда его подбадривали. Когда сосед-кузнец запевал песню, мать Федора, сидя с работой у окна, начинала подпевать ему, и Федору очень нравилось, что два голоса поют так слаженно. Песни, услышанные Федором в детстве, впоследствии вошли в его концертный репертуар. Предваряя исполнение песни «Эх ты, Ванька», Ф.И. Шаляпин сообщал публике: «Записано со слов моей матушки»49.
«Я считаю знаменательным и для русской жизни весьма типичным, что к пению меня поощряли простые мастеровые русские люди и что первое мое приобщение к песне произошло в русской церкви, в церковном хоре», - писал Ф. И. Шаляпин в книге «Маска и душа»50. В атмосфере русского быта находятся корни любви Ф.И. Шаляпина к природе, к народной песне, к простым людям, в живой причастности к их нелегким судьбам.
В 1880 году семья Шаляпиных переезжает из деревни Ометово в Казань на Рыбнорядскую улицу поближе к месту службы Ивана Яковлевича. Федора с младшим братом и сестрой запирали в комнате, отец шел на службу, мать на заработки. После деревенских просторов жизнь в Казани показалась Федору шумной и тоскливой51. В это время Федя начинает обучаться грамоте у гимназиста, сына генеральши, снимавшей квартиру в доме Лисицына. «Читать я выучился довольно быстро, пишет Ф. Шаляпин, к удовольствию генеральши, и она стала заставлять меня читать ей вслух по вечерам»52. В 1881 году Федя идет учиться в частную школу В. С. Ведерниковой. «Я был довольно способен, грамота давалась мне легко, и потому учился я небрежно, лениво, предпочитая кататься на коньке, на одном, потому что пара коньков стоила дорого. Учебные книги я часто терял, а иногда продавал их на гостинцы и поэтому почти всегда не знал уроков»53.
Первые театральные впечатления Федор пережил в рождественском балагане, на Николаевской площади. На Масленицу, Пасху и Святки унылая и серая площадь словно оживала, на ней строились балаганы, карусели, торговые лотки с воздушными шарами и глиняными свистульками.
Лет восьми в рождественском балагане Федор увидел выступление «масленичного деда» Якова Ивановича Мамонова, куплетиста и клоуна, известного на Волге под именем Яшка. «Все в нем было чудно, - вспоминал артист, - громоподобный грубый, хриплый голос, лихой жест и веселая развязность его насмешек и издевательств над разинувшей рты публикой»54. Одетый в домотканый армяк и лапти, Яков забавными шутками и прибаутками зазывал публику в балаган, импровизируя красочные сценки из быта мастеровых, солдатского и городского люда. «Целыми часами, на морозе, Яшка смешил толпу, оглашавшую площадь взрывами хохота. Иногда его шутки казались дерзкими. Он поднимал над собой смешное чучело и орал: «Эй, сторонись, назём губернатора везём!»55. Каждый день с нетерпением Федя ждал открытия балагана. Дрожа от холода, он не мог оторваться от зрелища. Яшка без всякого стеснения кривлялся перед толпой, ломал дурака. Потом мальчик удивлялся, видя клоуна в трактире серьезным и даже грустным. «Под влиянием Яшки в меня настойчиво вселилась мысль: хорошо вдруг на некоторое время не быть самим собою!»56 Эта идея, посетившая Шаляпина еще в детстве, несомненно сыграла большую роль в его судьбе.
Однажды зимой Федор зашел в церковь, чтобы согреться. Здесь он впервые услышал хор, состоявший из мальчиков, его ровесников. Так красиво и слаженно звучали их голоса, что Феде тоже захотелось петь с ними. Чуть позже, когда семья Шаляпиных снова переехала в Суконную слободу, в соседях у них жил церковный регент. Федор храбро отправился к нему и спросил, не возьмет ли он его в певчие. К счастью, регенту подросток понравился. Он был принят в хор и обучен нотной грамоте. Сначала пел бесплатно, а через три месяца стал получать полтора рубля в месяц. Регент стал часто брать его с собой в церкви, на молебны, свадьбы, похороны, а позже определил в архиерейский хор при монастыре. Однако отец не считал пение стоящим занятием и отдал сына обучаться ремёслам сначала в скорняжную мастерскую, затем к сапожнику, позже к токарю57. Об этом времени Шаляпин вспоминал с грустью: «Работа была тяжёлая, не по силам мне. Били меня беспощадно, удивляюсь, как они не изувечили мальчишку»58. У сапожника Андреева пришлось не только учиться ремонтировать обувь, но и мыть пол, ставить и чистить самовары, таскать с базара тяжёлые корзины с провизией. В дополнение ко всем бедам в Казань пришла скарлатина. В 1882 году болезнь забрала брата Николая и сестру Евдокию. Заболевшему Федору удалось выжить.
Продолжал Федор учиться и в школе. Примерным поведением не отличался: из частной школы Ведерниковой его выгнали за поцелуи с одноклассницей, во вторую он отказался ходить сам, возненавидев учителя, который драл его за волосы. Попытки Ивана Яковлевича увлечь сына полезным, с его точки зрения, ремеслом были безуспешны и напрасны. «Как сказочный колобок, Федор убегал от своих добрых и недобрых наставников. В конце концов Федора определили в Шестое начальное училище, где его учителем стал Николай Васильевич Башмаков, любитель-скрипач и знаток хорового пения. Федор с восхищением слушал музыкальные импровизации Николая Васильевича, он даже убедил родителя купить на толкучке за два рубля скрипку и с жаром приступил к освоению инструмента»59 Таким образом, Федор задержался в 6-м городском начальном училище, которое с отличием окончил в 1885 году.
В это время страстью Федора стал театр. Первой пьесой, которую он посмотрел в Казанском городском театре, была «Русская свадьба в исходе XVI века» П. Сухотина драматическое представление с песнями и танцами. Спектакль ошеломил мальчика: «По комнате, чудесно украшенной, ходили великолепно одетые люди, разговаривая друг с другом как-то особенно красиво. Я до глубины души был потрясен зрелищем и, не мигая, ни о чем не думая, смотрел на эти чудеса. Занавес опускался, а я всё стоял, очарованный сном наяву, но всегда ждал его»60.
Посещение театра перевернуло жизнь Федора. «Театр сводил меня с ума», - вспоминал Шаляпин, делал «почти невменяемым». «Роль зрителя уже не удовлетворяла меня, хотелось проникнуть за кулисы, понять откуда берут Луну, куда проваливаются люди, из чего так быстро строятся города, костюмы, куда после представления исчезает вся эта яркая жизнь?»61. С того дня Шаляпин старался бывать в театре как можно чаще. После каждого представления он вспоминал речи актёров; подражая их жестам и мимике, повторял движения. Постепенно театр стал для Феди необходимостью, и почти все деньги, заработанные в хоре, на свадьбах и похоронах, уходили на билеты.
Удивительным открытие стали для Федора оперные постановки. Артисты не только в красках показывали богатую невероятными приключениями жизнь своих героев: объяснялись в любви, страдали, жаждали отмщения, торжествовали победу, трагически погибали, но еще и пели под музыку большого оркестра! «Федору стало «тесно» на галерке, он рвался стать участником захватывающего волшебного действия. И это, казалось бы, невыполнимое желание вдруг стало возможным: для массовых сцен театру срочно понадобились статисты. Федора обрядили в темный костюм, вымазали лицо жженой пробкой и даже обещали за работу пятак. По команде ведущего массовка выбегала на сцену и кричала «ура!» в честь Васко да Гамы, и едва ли не искреннее и восторженнее других радовался прибытию португальского мореплавателя Федор Шаляпин. Это была опера Дж. Мейербера «Африканка»
62.
Юноша был на седьмом небе от счастья: он целый год принимал активное участие в оперных и опереточных спектаклях, за работу получал пусть и маленькие, но деньги пять копеек за вечер63. Так как прожить на это было нельзя, отец устроил Фёдора писцом, как и он сам, в ссудную кассу банкирской конторы А.А. Печенкина и К°. Служба в конторе для Шаляпина была скучна, но он получал жалованье и гордился тем, что теперь может помогать родителям.
Летом увеселительные мероприятия Казани переносились из закрытых помещений в открытые сады. Популярностью у зрителей пользовался Панаевский сад, где играли драматические и опереточные труппы, составленные иногда из профессионалов, а иногда из местных любителей. Федор решил пойти в Панаевский сад и попроситься на какую-нибудь роль, ему сразу повезло. В готовящейся к постановке малозначительной мелодраме требовался исполнитель на роль жандарма-неудачника. Федор участвовал во всех репетициях, нередко отлынивая от основной работы в конторе. Но, оказавшись на сцене в день премьеры, от страха забыл все слова, спектакль был сорван64.
Родители восторгов сына по поводу театра не разделяли. Отец отослал его учиться ремеслам в заштатный городишко Арск, подальше от театров. Хотя главная причина была все же в появившейся возможности устроить мальчика в двухклассное училище в качестве земского стипендиата, то есть с содержанием за счет Казанской уездной земской управы, что было существенным облегчением для семьи. Отец, считал, что сын должен овладеть каким-то ремеслом, чтобы себя прокормить. Учеба нередка сопровождалась побоями и оскорблениями со стороны учителей, но учеба в Арске принесла и немного пользу, так как Фёдор освоил мастерство переплетчика книг и изучил азы столярничества.
Ф. Шаляпин вспоминает: «Я избрал для себя столярное ремесло. Мне понравилось, что ученики старших классов сами для себя делают шкатулки. Но вскоре это ремесло показалось мне отвратительным, потому что учитель-мастер бил учеников, а меня чаще других, - всеми инструментами и всяким материалом, бил угольниками и досками, толкал в живот фуганком, стукал по голове шерхебелем. Я попросил, чтобы меня перевели в переплетную: там меньше тяжелых инструментов и удар книгой по голове не вызывает такой боли, как удар доской. Переплетать книги я научился очень быстро и довольно искусно»
После нескольких переездов семья Шаляпиных поселяется в деревне Ометово в шести верстах от Казани за Суконной слободой, в домике мельника Тихона Карповича Григорьева и его жены Марии Кирилловны, у которых снимает жилье за полтора рубля в месяц44. Именно с этого времени начинает Федор Иванович Шаляпин повествование о своей жизни в книге «Страницы моей жизни», созданной при непосредственном участии Алексея Максимовича Горького.
Как почти все мужчины в Суконной слободе, Иван Яковлевич любил выпить. С течением времени он все реже бывал трезвым. «Надоели вы мне, ворчал он. Надо же и мне когда-нибудь погулять!» Гуляние обычно сопровождалось дебошами: Шаляпин-старший жестоко избивал жену, часто доставалось, причем без всякой причины, и Феде. Федор любил и жалел мать, часто вставая на ее защиту. «Это был для меня единственный человек, которому я во всем верил и мог рассказывать все, чем в ту пору жила душа моя»45.
Не сохранилось ни одной фотографии матери артиста Евдокии Михайловны (1844-1891). В «Страницах из моей жизни» Шаляпин дает ее словесный портрет: «… небольшого роста, с мягким лицом, сероглазая, с русыми волосами, всегда гладко причесанными, и такая скромная, малозаметная»46. Авдотья Михайловна сносила крутой нрав мужа со смирением, уговаривала старшего сына к послушанию, говорила ему, что жизнь сложна и нужно много работать не разгибая спины, ибо бедному нет дороги. Сама трудилась на поденщине стирала, мыла полы, успевая при этом наводить порядок в полуподвальной комнатке, которую снимали Шаляпины. Хотя работали и отец и мать, достатка это не приносило из-за пьянства главы семейства жили они на грани нищеты.
Несмотря на примитивный быт, были в детской жизни Федора и небольшие радости. Игры с друзьями, походы на рыбалку, народные гуляния с хороводами, где нарядные парни и девушки пели волшебные песни. Ф.И. Шаляпин вспоминает: «Особенной радостью насыщали меня хороводы, которые устраивались дважды в год: на Семик и на Спаса. Приходили девушки в алых лентах, в ярких сарафанах. Парни тоже приодевались как-то особенно; все становились в круг и, водя хоровод, пели чудесные песни. Поступь, наряды, праздничные лица людей все рисовало какую-то иную жизнь, красивую и важную, без драк, ссор, пьянства»47
.
С детских лет Федор наблюдал, как «труженики находили утешение в песне, в песне рассказывали о своем горе. Женщины под жужжание веретен пели о белых пушистых-снегах, о девичьей тоске, о лучинушке, жалуясь, что она неясно горит. Так родилась в Федоре Шаляпине любовь к песне»48. Федя и сам полюбил петь, часто подпевая матери, которая имела приятный голос. Пел мальчик очень хорошо и соседи по двору всегда его подбадривали. Когда сосед-кузнец запевал песню, мать Федора, сидя с работой у окна, начинала подпевать ему, и Федору очень нравилось, что два голоса поют так слаженно. Песни, услышанные Федором в детстве, впоследствии вошли в его концертный репертуар. Предваряя исполнение песни «Эх ты, Ванька», Ф.И. Шаляпин сообщал публике: «Записано со слов моей матушки»49.
«Я считаю знаменательным и для русской жизни весьма типичным, что к пению меня поощряли простые мастеровые русские люди и что первое мое приобщение к песне произошло в русской церкви, в церковном хоре», - писал Ф. И. Шаляпин в книге «Маска и душа»50. В атмосфере русского быта находятся корни любви Ф.И. Шаляпина к природе, к народной песне, к простым людям, в живой причастности к их нелегким судьбам.
В 1880 году семья Шаляпиных переезжает из деревни Ометово в Казань на Рыбнорядскую улицу поближе к месту службы Ивана Яковлевича. Федора с младшим братом и сестрой запирали в комнате, отец шел на службу, мать на заработки. После деревенских просторов жизнь в Казани показалась Федору шумной и тоскливой51. В это время Федя начинает обучаться грамоте у гимназиста, сына генеральши, снимавшей квартиру в доме Лисицына. «Читать я выучился довольно быстро, пишет Ф. Шаляпин, к удовольствию генеральши, и она стала заставлять меня читать ей вслух по вечерам»52. В 1881 году Федя идет учиться в частную школу В. С. Ведерниковой. «Я был довольно способен, грамота давалась мне легко, и потому учился я небрежно, лениво, предпочитая кататься на коньке, на одном, потому что пара коньков стоила дорого. Учебные книги я часто терял, а иногда продавал их на гостинцы и поэтому почти всегда не знал уроков»53.
Первые театральные впечатления Федор пережил в рождественском балагане, на Николаевской площади. На Масленицу, Пасху и Святки унылая и серая площадь словно оживала, на ней строились балаганы, карусели, торговые лотки с воздушными шарами и глиняными свистульками.
Лет восьми в рождественском балагане Федор увидел выступление «масленичного деда» Якова Ивановича Мамонова, куплетиста и клоуна, известного на Волге под именем Яшка. «Все в нем было чудно, - вспоминал артист, - громоподобный грубый, хриплый голос, лихой жест и веселая развязность его насмешек и издевательств над разинувшей рты публикой»54. Одетый в домотканый армяк и лапти, Яков забавными шутками и прибаутками зазывал публику в балаган, импровизируя красочные сценки из быта мастеровых, солдатского и городского люда. «Целыми часами, на морозе, Яшка смешил толпу, оглашавшую площадь взрывами хохота. Иногда его шутки казались дерзкими. Он поднимал над собой смешное чучело и орал: «Эй, сторонись, назём губернатора везём!»55. Каждый день с нетерпением Федя ждал открытия балагана. Дрожа от холода, он не мог оторваться от зрелища. Яшка без всякого стеснения кривлялся перед толпой, ломал дурака. Потом мальчик удивлялся, видя клоуна в трактире серьезным и даже грустным. «Под влиянием Яшки в меня настойчиво вселилась мысль: хорошо вдруг на некоторое время не быть самим собою!»56 Эта идея, посетившая Шаляпина еще в детстве, несомненно сыграла большую роль в его судьбе.
Однажды зимой Федор зашел в церковь, чтобы согреться. Здесь он впервые услышал хор, состоявший из мальчиков, его ровесников. Так красиво и слаженно звучали их голоса, что Феде тоже захотелось петь с ними. Чуть позже, когда семья Шаляпиных снова переехала в Суконную слободу, в соседях у них жил церковный регент. Федор храбро отправился к нему и спросил, не возьмет ли он его в певчие. К счастью, регенту подросток понравился. Он был принят в хор и обучен нотной грамоте. Сначала пел бесплатно, а через три месяца стал получать полтора рубля в месяц. Регент стал часто брать его с собой в церкви, на молебны, свадьбы, похороны, а позже определил в архиерейский хор при монастыре. Однако отец не считал пение стоящим занятием и отдал сына обучаться ремёслам сначала в скорняжную мастерскую, затем к сапожнику, позже к токарю57. Об этом времени Шаляпин вспоминал с грустью: «Работа была тяжёлая, не по силам мне. Били меня беспощадно, удивляюсь, как они не изувечили мальчишку»58. У сапожника Андреева пришлось не только учиться ремонтировать обувь, но и мыть пол, ставить и чистить самовары, таскать с базара тяжёлые корзины с провизией. В дополнение ко всем бедам в Казань пришла скарлатина. В 1882 году болезнь забрала брата Николая и сестру Евдокию. Заболевшему Федору удалось выжить.
Продолжал Федор учиться и в школе. Примерным поведением не отличался: из частной школы Ведерниковой его выгнали за поцелуи с одноклассницей, во вторую он отказался ходить сам, возненавидев учителя, который драл его за волосы. Попытки Ивана Яковлевича увлечь сына полезным, с его точки зрения, ремеслом были безуспешны и напрасны. «Как сказочный колобок, Федор убегал от своих добрых и недобрых наставников. В конце концов Федора определили в Шестое начальное училище, где его учителем стал Николай Васильевич Башмаков, любитель-скрипач и знаток хорового пения. Федор с восхищением слушал музыкальные импровизации Николая Васильевича, он даже убедил родителя купить на толкучке за два рубля скрипку и с жаром приступил к освоению инструмента»59 Таким образом, Федор задержался в 6-м городском начальном училище, которое с отличием окончил в 1885 году.
В это время страстью Федора стал театр. Первой пьесой, которую он посмотрел в Казанском городском театре, была «Русская свадьба в исходе XVI века» П. Сухотина драматическое представление с песнями и танцами. Спектакль ошеломил мальчика: «По комнате, чудесно украшенной, ходили великолепно одетые люди, разговаривая друг с другом как-то особенно красиво. Я до глубины души был потрясен зрелищем и, не мигая, ни о чем не думая, смотрел на эти чудеса. Занавес опускался, а я всё стоял, очарованный сном наяву, но всегда ждал его»60.
Посещение театра перевернуло жизнь Федора. «Театр сводил меня с ума», - вспоминал Шаляпин, делал «почти невменяемым». «Роль зрителя уже не удовлетворяла меня, хотелось проникнуть за кулисы, понять откуда берут Луну, куда проваливаются люди, из чего так быстро строятся города, костюмы, куда после представления исчезает вся эта яркая жизнь?»61. С того дня Шаляпин старался бывать в театре как можно чаще. После каждого представления он вспоминал речи актёров; подражая их жестам и мимике, повторял движения. Постепенно театр стал для Феди необходимостью, и почти все деньги, заработанные в хоре, на свадьбах и похоронах, уходили на билеты.
Удивительным открытие стали для Федора оперные постановки. Артисты не только в красках показывали богатую невероятными приключениями жизнь своих героев: объяснялись в любви, страдали, жаждали отмщения, торжествовали победу, трагически погибали, но еще и пели под музыку большого оркестра! «Федору стало «тесно» на галерке, он рвался стать участником захватывающего волшебного действия. И это, казалось бы, невыполнимое желание вдруг стало возможным: для массовых сцен театру срочно понадобились статисты. Федора обрядили в темный костюм, вымазали лицо жженой пробкой и даже обещали за работу пятак. По команде ведущего массовка выбегала на сцену и кричала «ура!» в честь Васко да Гамы, и едва ли не искреннее и восторженнее других радовался прибытию португальского мореплавателя Федор Шаляпин. Это была опера Дж. Мейербера «Африканка»
62.
Юноша был на седьмом небе от счастья: он целый год принимал активное участие в оперных и опереточных спектаклях, за работу получал пусть и маленькие, но деньги пять копеек за вечер63. Так как прожить на это было нельзя, отец устроил Фёдора писцом, как и он сам, в ссудную кассу банкирской конторы А.А. Печенкина и К°. Служба в конторе для Шаляпина была скучна, но он получал жалованье и гордился тем, что теперь может помогать родителям.
Летом увеселительные мероприятия Казани переносились из закрытых помещений в открытые сады. Популярностью у зрителей пользовался Панаевский сад, где играли драматические и опереточные труппы, составленные иногда из профессионалов, а иногда из местных любителей. Федор решил пойти в Панаевский сад и попроситься на какую-нибудь роль, ему сразу повезло. В готовящейся к постановке малозначительной мелодраме требовался исполнитель на роль жандарма-неудачника. Федор участвовал во всех репетициях, нередко отлынивая от основной работы в конторе. Но, оказавшись на сцене в день премьеры, от страха забыл все слова, спектакль был сорван64.
Родители восторгов сына по поводу театра не разделяли. Отец отослал его учиться ремеслам в заштатный городишко Арск, подальше от театров. Хотя главная причина была все же в появившейся возможности устроить мальчика в двухклассное училище в качестве земского стипендиата, то есть с содержанием за счет Казанской уездной земской управы, что было существенным облегчением для семьи. Отец, считал, что сын должен овладеть каким-то ремеслом, чтобы себя прокормить. Учеба нередка сопровождалась побоями и оскорблениями со стороны учителей, но учеба в Арске принесла и немного пользу, так как Фёдор освоил мастерство переплетчика книг и изучил азы столярничества.
Ф. Шаляпин вспоминает: «Я избрал для себя столярное ремесло. Мне понравилось, что ученики старших классов сами для себя делают шкатулки. Но вскоре это ремесло показалось мне отвратительным, потому что учитель-мастер бил учеников, а меня чаще других, - всеми инструментами и всяким материалом, бил угольниками и досками, толкал в живот фуганком, стукал по голове шерхебелем. Я попросил, чтобы меня перевели в переплетную: там меньше тяжелых инструментов и удар книгой по голове не вызывает такой боли, как удар доской. Переплетать книги я научился очень быстро и довольно искусно»
