Добавлен: 26.04.2024
Просмотров: 35
Скачиваний: 0
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Ислам привносит собственный колорит и специфики. Так, теперь художественная стилистика попадет под регламентацию мусульманских канонов, которые стремятся свести изобразительность к рамкам каллиграфии и орнамента. Однако в народно-бытовом творчестве значительно дольше сохраняется применение образов, которые шли от доисламской традиции. В оформившемся новом искусстве «тюркские художественные традиции… вступили в творческий диалог с художественными приемами Монголии, Китая, Средней Азии, Среднего и Ближнего Востока, России и Восточной Европы», указанное «отражает живые материальные и духовные связи, существовавшие у Золотой Орды со всем миром» [14, с. 14].
Художественное изобразительное творчество развивалось главным образом в декоративно-прикладном жанре (данный аспект характерен для искусства Средних веков). Украшения, детали костюма, посуда, предметы быта и культа, оружие, воинское и конское снаряжение – все это пышно декорировалось благородными металлами, драгоценными камнями и самоцветами, чеканкой, гравировкой, полихромной росписью и резьбой с растительными, геометрическими, зоо- и антропоморфными и арабесковыми изображениями и орнаментами. Различные изделия, которые вышли из-под рук творцов Золотой Орды, считаются истинными шедеврами искусства и в настоящее время по достоинству занимают место в экспозициях и фондах ведущих музеев мира, как в России (например, в Государственном Эрмитаже в Санкт- Петербурге), равно и за рубежом.
Повсеместное градостроительство в Золотой Орде явилось базисом развития еще одного изобразительного жанра – монументально-декоративного и становления его шедевров в виде мозаичных, майоликовых и резных терракотовых облицовок, фресковых росписей, орнаментальной резьбы по камню и гипсу, гипсового литья и пластики. Наивысшего расцвета достигла расписная декоративная майолика с богатым полихромным и орнаментальным декором, золочением, которой облицовывали фасады и интерьеры зданий, надгробия. В конструктивно-декоративных деталях, композиции орнамента, красочной многоцветности сохранившихся архитектурных памятников Болгара, Солха-та, Кырк-Ер (Чуфут Кале), Эски-Юрта (Бахчисарая), Ургенча и других городов отразилось воздействие архитектуры мусульманских государств Средней Азией, сельджукской Малой Азии, мамлюкского Египта, хулагуидского Ирана [21, с. 48].
В целом искусство Золотой Орды впитало традиции большого числа народов, и исследователи справедливо говорят о его синкретичном характере. Однако и утверждать об исключительно заимствованном извне характере золотоордынского искусства тоже было бы в корне неверно, так как, по оценке Э.Д. Зиливинской, «произведения золотоордынского искусства достаточно ярки, выразительны и хорошо узнаваемы» непосредственно по причине собственного своеобразия, вышесказанное говорит не просто о синтезе традиций, а также и разработке на его основе «определенного и во многом единого стиля» [8, с. 499-500].
Как указал Г.А. Федоров-Давыдов, «разноголосица эклектически соединяемых элементов покрывалась мощным звучанием нового стиля в прикладном искусстве – главном искусстве золотоордынской культуры, стиля в значительной мере «патетического» с сильной тенденцией к «живописности»…» [20, с. 209]. В соответствии с указанным, высокохудожественные произведения мастеров Золотой Орды обрели повсеместную известность далеко за ее рамками. К примеру, их можно было встретить в дворцовом обиходе русских правителей, церковных иерархов. Кроме того, можно говорить о том, что они оказали серьезное воздействие, главным образом в области художественной обработки металла и ювелирного дела, на творчество средневековых мастеров в соседних и дальних государствах, например, Руси и государств Западной Европы.
Культурный прогресс, который был обусловлен становлением Золотой Орды, был выражен не только в изобразительном искусстве – не менее мощный импульс развития обрела духовная, гуманитарная культура. Вследствие формирования единого государства у тюркских народов оформилось и единое культурно-языковое поле, результатом чего стали радикальные подвижки в лингвистической ситуации. На основе местных огузо-кыпчакских и булгарских диалектов в городах возникает общенародное разговорное койне, а на его основе литературный тюркский язык.
Наличие письменности и литературного языка явилось основой для развития многожанровой литературы, которая стала очередным индикатором высокой культуры и цивилизованности в Золотой Орде [17, с. 463].
Литературные памятники Золотой Орды отличают богатство идейного содержания и художественных форм, утонченность речевой стилистики, разнообразие поэтических и прозаических жанров. Ведущими мотивами сюжетов писателей Золотой Орды являлись разные вопросы бытия человека, смысла жизни, отношения к Богу, справедливого устройства общества, взаимоотношений правителей и подданных, любви, морально-этические проблемы и др. [13, с. 678].
Совместно с художественной литературой, местными и приезжими авторами в городах Золотой Орды пишутся и научные трактаты по риторике, теософии, шариатскому правоведению, естествознанию, медицине; здесь расцветает «культура… арабских звездочетов… мусульманской духовной учености, толкователей Корана, математиков и астрономов» [19, с. 118].
Размышляя о развитии неоднозначной культуры Золотой Орды, нельзя не упомянуть о довольно своеобразной религиозной ситуации, сложившейся в государстве. В отличие от ситуации в соседних мусульманских государствах в общественной жизни Орды достаточно высокой являлась роль женщин. Типичным для монголов стало довольно спокойное отношение к разным религиям. Веротерпимость приводила к тому, что даже в одной семье уживались приверженцы разных исповеданий [9, с. 17].
Со временем на ведущие позиции в обществе Золотой Орды выдвинулась одна из мировых религий – ислам. Правители Золотой Орды приняли ислам под воздействием проповедников из Средней Азии, в котором преобладал менее ортодоксальный и более мягкий и толерантный ханафитский мазхаб. Он был более лоялен к сохранению доисламских обычаев. По данной причине продолжительный период не отмечалось глубокого проникновения нового вероучения в сознание общества, повсеместного и полного восприятия шариатской правовой и обрядовой практики [17, с. 300–301]. При этом среде кочевой знати мусульманство зачастую было только внешней обрядовой оболочкой, которая прикрывала воинский кодекс чести и традиционный образ жизни. Сложный период взаимодействия ислама с традиционными верованиями определяется в одновременном сосуществовании и переплетении мусульманских и языческих погребальных обрядов и традиций [3, с. 125].
Вследствие пересечения ислама с иными религиями и верованиями в Золотой Орде сформировалась самобытная ситуация особого межконфессионального взаимодействия. Орда «стала пристанищем различных религиозных общин, которые не просто сосуществовали, но и сотрудничали друг с другом», где «забота о международной торговле подразумевала общую идеологическую терпимость, заботу о представителях разных этнических общин, представленных в многонациональном населении Золотой Орды. Тюрки, персы, генуэзцы, русские, хорезмийцы, литовцы, армяне жили под единым правлением и перемещались по большому разнообразному миру. Это был большой исторический опыт международной глобализации» [8, с. 5].
В большей степени причина успешного развития Золотой Орды заключалась в том, что на ее территории сосуществовали, взаимодействовали, взаимопроникали и взаимообогащали друг друга разные народные обычаи и традиции. Но, вероятно, непосредственно данная «лоскутность», другими словами, чрезмерно большое политическое, этническое, экономическое, религиозное, социокультурное разнообразие, привело в результате к тому, что Золотая Орда не выдержала испытаний, которые на нее обрушились, и распалась. Различия между ее регионами вызывали различие и противоречие интересов, что, согласно М.А. Усманову, стало «миной замедленного действия, которая должна была неминуемо привести к распаду империи» [18, с. 38].
Таким образом, определив спорные аспекты духовного и культурного развития Золотой Орды, было выявлено, что наибольшее влияние на государство оказывало смешение разных культур. Для получения более полной картины по рассматриваемому вопросу, представляется необходимым рассмотреть полемические аспекты взаимодействия Золотой Орды с Русью.
-
Русь и Золотая Орда: спорные аспекты взаимодействия
Одним из наиболее спорных на сегодняшний день считается вопрос об отношениях между Русью и Золотой Ордой.
В декабре 1237 года войска азиатских кочевников, которые были руководимы монгольской династией Чингизидов, ворвались в пределы Рязанского княжества. После его завоевания, монголы двинулись на иные княжества, и в 1242 году провозгласили свою власть над русскими землями.
В 30-е годы XIII века, незадолго до нашествия, русские земли были разделены на большое количество суверенных княжеств, некоторые были связаны военно-политическими договорами, некоторые вассальной зависимостью. В общем на территории Руси было 18 крупных государственных образований, с учетом вассальных княжеств их было 30 [11, с. 8]. В отсутствии политического единства, с частичным подчинением младших князей-вассалов старшим князьям, отсутствовало и военное единство. В связи с этим, монгольским ханам со своей великой армией было довольно просто подчинить русские княжества и навязать им непростую административную систему.
Захваченные земли Древней Руси не были частью Золотой Орды. Ханы относились к русским землям как политически автономным, которые сохраняют свою власть, но находятся в зависимости от Орды и вынуждены оплачивать дань – «выход» [11, с. 11]. Русские феодальные княжества стали в вассальные отношения к хану.
Для поддержания власти, монголы распространяли элементы собственной администрации на захваченной территории. Цель ее была двойственной: обеспечивать армию рекрутами и собирать налоги для поддержания государства и императорской семьи.
Методы осуществления данной политики менялись в различных частях Руси. На Юго-западной Руси – в Перяславской и Киевской землях и в Подолии – ханы полностью убрали княжескую администрацию, заменив ее своим прямым управлением. В Галицкой, Волынской, Смоленской и Чернигово-Cеверской землях, как и в Восточной Руси, ханы провозгласили свое управление вместе с администрацией князя. Новгород после 1260 года был освобожден от нахождения монгольских чиновников, но он также платил налоги.
Русские князья должны были получить ярлык на княжение от хана. В результате чего посланник хана торжественно короновал его. Хан мог в любой момент ликвидировать княжеский ярлык. Получение данной грамоты зачастую сопровождалось вручением русскими послами дорогих подарков хану и его родственникам, а со временем – и ближайшему окружению [5, с. 93-94].
Несмотря на то, что князья Руси были у власти, их административные функции, как вассалов хана, были ограничены, так как монголы назначали своих людей для отбора воинов и сбора налогов. Монголы определяли платежеспособность населения, проводя его перепись. Первую перепись была в 1245г. в Западной Руси, последняя – в Восточной Руси в 1274-1275гг.
Такая перепись несла в себе следующие цели: определить число возможных рекрутов и выявить процент налогоплательщиков [4, с. 223].
В любой тьме вербовкой воинов и сбором налогов занималась разработанная сеть административных чиновников, которые никаким образом не были в подчинении у князей, и несли ответственность лишь перед Ордой. В то время как на Руси утвердились численные районы, командиры регулярной армии монголов были поставлены во главе каждой тьмы и тысячи. У каждого из таких командиров был в качестве помощника налоговый инспектор соответствующего ранга. Позднее даруга брал на себя всю полноту ответственности за район. Таким образом, можно сказать, что во главе каждого численного района любого уровня находился даруга [4, с. 225-226].
Даруга, который был ответственен за Великое княжество Владимирское, именовался «великим баскаком». Любой баскак руководил небольшим отрядом монгольских и тюркских солдат. Стоит подчеркнуть, что, несмотря на то что значительную долю рекрутировавшихся русских воинов иногда отправляли в Золотую Орду и Китай, некоторые из них оставались для местных нужд.
В ситуациях, когда войска баскаков не могли справиться с такими затруднениями, как бунты населения, русские князья должны были оказать им помощь, используя войска, которые были в их распоряжении.
Например, Плано Карпини писал, что «люди собираются на войну со всякой земли державы татар», «и вот что татары требуют от них (покоренных народов), чтобы они шли с ними в войске против всякого человека, когда им угодно» [15, с. 55, 61]. В первые десятилетия после нашествия монголов пленных воинов использовали с особенной жестокостью. В донесении венгерского францисканца Иоганки епископу Перуджи говорится: «годных для битвы воинов и поселян они, вооружившие, посылают против воли в бой впереди себя… если даже они хорошо сражаются и побеждают, благодарность невелика; если погибают в бою, о них нет никакой заботы, но если в бою отступают, то безжалостно умерщвляются татарами» [1, с. 87]. О подобном говорит и Плано Карпини: «… и эти пленники будут первыми в строю. Если они плохо сражаются, то будут ими убиты, а если хорошо, то татары удерживают их посулами и льстивыми речами… а после того, как могут быть уверенными на их счет, что они не уйдут, обращают их в злосчастнейших рабов… И, таким образом, вместе с людьми побежденной области они разоряют другую землю» [15, с. 61].