Файл: Сборник Р. Матесон АзбукаАттикус, 1954, 1956 isbn 9785389135185 Я легенда.pdf

Р. Матесон. «Я – легенда (сборник)»
75
– Пожалуйста, давайте утром, – проговорила она. – Я… еще не очень хорошо себя чув- ствую.
– Ладно, – сказал он, кивнув. – Утром.
Они молча закончили трапезу. Невилл не особенно радовался, что она разрешила про- верить ее кровь. Он боялся обнаружить, что женщина действительно заражена. Между тем ему придется провести с ней вечер и ночь и, возможно, узнать ее поближе. Может быть, он успеет привязаться к ней. А наутро он, возможно, будет вынужден…
Некоторое время спустя они расположились в гостиной. Сидели, глядя на фотообои, при- хлебывая портвейн под звуки Четвертой симфонии Шуберта.
– Я такого и вообразить себе не могла, – сказала она, видимо развеселившись. – Мне и в голову не приходило, что однажды я снова услышу музыку. Снова буду пить вино.
Она обвела взглядом комнату.
– Вы замечательно поработали, – похвалила она.
– А у вас какой был дом? – спросил он.
– Даже и сравнить нельзя, – ответила она. – У нас не было ни…
– Как вы обороняли свой дом? – прервал он.
– Ой. – Она на минуту задумалась. – Конечно, мы забили окна досками. И еще мы при- меняли кресты.
– Они не всегда действуют, – сказал он спокойно, не спуская с нее глаз.
Она взглянула непонимающе:
– Не действуют?
– Откуда у еврея возьмется страх перед крестом? – воскликнул он. – Откуда возьмется страх перед крестом у вампира, который был евреем? Очень многие люди боялись сделаться вампирами. И теперь очень многие испытывают приступы истерической слепоты перед зерка- лами. Но что до креста – ни еврея, ни индуса, ни мусульманина, ни, кстати, атеиста крестом не напугаешь.
Она сидела, не выпуская из рук бокал, глядя на Невилла пустыми глазами.
– Вот почему крест не всегда действует, – закончил он.
– Вы мне не дали договорить, – сказала Рут. – Мы также применяли чеснок.
– Мне показалось, что вы его плохо переносите.
– Я его действительно плохо переношу. Я больна. Когда-то я весила сто двадцать фунтов.
А теперь – девяносто восемь.
Он кивнул. Но, отправившись на кухню за другой бутылкой вина, подумал: «Она должна была уже привыкнуть к нему. За целых три года можно и привыкнуть».
А могла и не привыкнуть. Какой смысл сейчас сомневаться в ее словах? Она разрешит взять у нее кровь на анализ.
«Что ей еще остается. Все дело во мне, – подумал Невилл. – Я слишком долго прожил один. Я ни во что не поверю, пока не увижу это своими глазами в микроскоп. Новый триумф моей наследственности. Я сын своего отца, черт бы побрал его гнилые кости».
Стоя посреди темной кухни, вспарывая тупым ногтем фольгу на горлышке бутылки,
Роберт Невилл глядел на сидящую в гостиной Рут. Его взгляд скользнул по халату, чуть-чуть задержался на едва заметных бугорках грудей, потом спустился по бронзовым икрам и лодыж- кам, вернулся к гладким коленным чашечкам. У нее тело юной девушки. Трудно поверить, что она уже успела родить двоих детей.
«Самое странное во всей этой ситуации, – подумал он, – то, что я ее не хочу».
Если бы она появилась года два назад или даже позже, он мог бы взять ее силой. Тогда у него бывали ужасные минуты, когда он серьезно обдумывал самые отвратительные варианты удовлетворения своей потребности, с маниакальной настойчивостью воображая их снова и снова. Но потом начались эксперименты. Сигареты пылились в углу, алкоголь перестал быть

Р. Матесон. «Я – легенда (сборник)»
76
жизненной необходимостью. Сделав над собой сознательное усилие, он целиком отдался иссле- дованиям – как ни странно, успешно. Секса больше не хотелось: вожделение практически отступило.
«Монашеский путь к спасению», – думал он. Рано или поздно половое влечение должно прекращаться, – иначе ни один нормальный мужчина не смог бы выдержать без секса.
Теперь он, к счастью, почти ничего не чувствовал – ну разве что легкий зуд где-то под скалистыми напластованиями воздержания. Он был доволен таким положением вещей. Осо- бенно сейчас, когда нет уверенности, что Рут – та самая долгожданная спутница. Когда нет уверенности даже в том, что он позволит ей дожить до послезавтра. Как ее вылечить?
Надежд на излечение маловато.
Он вернулся с откупоренной бутылкой в гостиную. Подлил ей вина – на ее губах на миг появилась улыбка.
– Я тут любуюсь вашими обоями, – сказала она. – Полное ощущение, что находишься в лесу.
Невилл только хмыкнул.
– Должно быть, много пришлось потрудиться, чтобы так замечательно оборудовать дом, –
проговорила она.
– Кому, как не вам, это знать, – сказал он. – Вы же прошли через то же самое.
– У нас ничего подобного не было, – ответила Рут. – Наш дом был маленький. И моро- зильник вдвое меньше вашего.
– У вас, наверно, кончилась еда, – предположил он, внимательно наблюдая за ней.
– Замороженная кончилась, – сказала она. – Мы питались одними консервами.
Он кивнул.
«Логично», – вынужден был признать его рассудок.
Но ему по-прежнему что-то во всем этом не нравилось. Что-то его интуитивно раздра- жало.
– Ну а вода? – спросил он Рут.
Женщина молча уставилась на него.
– Вы ни одному моему слову не верите?
– Да нет, – ответил он. – Мне просто любопытно, как вам жилось.
– Ваш голос врать не умеет, – сказала она. – Вы слишком долго прожили в одиночестве.
Разучились обманывать.
Невилл опять только хмыкнул, с неприятным чувством, что она его дразнит.
«Это нелепо, – уговаривал он сам себя. – Женщина как женщина».
И она, пожалуй, права. Он, должно быть, действительно сделался грубым, безжалостным отшельником.
Только какое это имеет значение?
– Расскажите мне о вашем муже, – попросил он внезапно.
Ее черты исказила какая-то тень, мимолетное воспоминание. Она поднесла к губам бокал с темным вином.
– Только не сейчас, – сказала она. – Пожалуйста.
Невилл тяжело опустился на диван, сам не понимая, почему вдруг его охватило какое- то неопределенное раздражение. Все ее слова, ее манера поведения вполне могут объясняться пережитыми бедами. Но с тем же успехом это может быть лживый спектакль.
«Зачем ей лгать?» – спросил он сам себя.
Утром он проведет анализ ее крови. Какая ей выгода от лжи сегодня вечером, если спустя считаные часы он узнает правду?
– Знаете, – сказал он, пытаясь разрядить обстановку, – я вот о чем задумался. Если три человека смогли пережить чуму, то мог выжить и еще кто-нибудь?

Р. Матесон. «Я – легенда (сборник)»
77
– Думаете, мог? – спросила она.
– А почему нет? Наверняка были и другие невосприимчивые к болезни люди.
– Расскажите мне побольше о микробе, – сказала она.
Замявшись, он поставил бокал на стол. Что случится, если он ей все расскажет? Что, если она сбежит, а после смерти вернется? Вампир, которому известно все, что известно Невиллу, –
это ужасно.
– История длинная, подробности очень нудные, – проговорил он.
– Вы что-то сказали о крестах, – не унималась она. – Откуда вы знаете, что это правда?
– Помните, я рассказывал про Бена Кортмана? – сказал он, радуясь, что можно вместо свежей информации изложить уже известный ей факт.
– Тот, которого вы…
Он кивнул.
– Да. Идите-ка сюда, – позвал он, поднявшись. – Я вам его покажу.
Остановившись за ее плечом у глазка, он почувствовал запах ее волос и кожи. И невольно отшатнулся.
«Просто замечательно, – подумал он. – Мне, значит, даже запах не нравится. Мне, словно вернувшемуся из страны разумных лошадей Гулливеру, внушает отвращение людской запах».
– Вот он – тот, что у фонарного столба, – сказал Невилл.
Она что-то пискнула в знак подтверждения. Потом проговорила:
– Их так мало. А где остальные?
– Большинство я истребил, – ответил он, – но пока не вполне успеваю за ними угнаться.
– Господи, а фонарь-то горит! – заметила она. – Я думала, они уничтожили электросети.
– Я подсоединил его к моему генератору, – объяснил он, – чтобы наблюдать за ними.
– Они не бьют лампочки?
– Лампочка в очень прочном абажуре.
– И они даже не пробуют влезть на столб, чтобы ее разбить?
– Я вешаю на столб чеснок.
Она покачала головой:
– Все-то вы предусмотрели.
Отойдя назад, он уставился на нее.
«Как только она может так спокойно смотреть на них? – удивился он. – Как она может задавать мне вопросы, делать замечания, когда всего неделю назад на ее глазах их сородичи разорвали ее мужа?»
Сомнения, опять сомнения. Когда только им будет конец?
«Лишь тогда, когда я буду в ней уверен», – ответил он сам себе.
Рут отвернулась от глазка.
– Извините, можно, я на минутку выйду? – проговорила она.
Он проследил взглядом за тем, как она вошла в ванную, и услышал щелчок задвижки.
Потом, прикрыв глазок крышкой, вновь сел на диван. На его губах играла кривая усмешка. Он созерцал желто-рыжие глубины бокала с вином, рассеянно теребя свою бороду.
«Извините, можно, я на минутку выйду?»
Почему-то эти слова звучали гротескно, забавно, будто обрывок мыльной оперы из канувших в прошлое времен. Эмили Пост
5
, изящно семенящая по кладбищу. «Этикет для вампиресс, впервые выезжающих в большой свет».
Улыбка исчезла с его губ.
А что же дальше? Что готовит ему будущее? Где эта женщина будет через неделю – здесь,
рядом с ним, или же в неугасимом огне?
5
Эмили Пост – автор самой популярной в США энциклопедии по этикету.

Р. Матесон. «Я – легенда (сборник)»
78
Невилл знал, что если она заражена, надо попытаться ее вылечить – хотя бы попытаться.
Но если в ее организме нет бацилл? Этот вариант в каком-то смысле еще сильнее нервировал.
В первом случае он просто будет жить, как жил, не меняя ни распорядок дня, ни устоявшиеся привычки. Но если она останется с ним, если они будут жить вместе, может быть, и поженятся,
обзаведутся детьми…
Да, это еще страшнее.
Он внезапно осознал, что вновь превратился в закоренелого холостяка с дурным харак- тером. Он больше не вспоминал ни о своей жене, ни о ребенке, ни о своей прошлой жизни.
Жил сегодняшним днем. А теперь испугался, что жизнь опять заставит его чем-то жертвовать,
брать на себя ответственность. Он боялся отдать кому-то свое сердце, боялся разорвать цепь,
на которую приковал себя, чтобы не давать воли чувствам.
Он просто боялся полюбить снова.
Когда она вышла из ванной, Невилл все еще сидел на диване, погруженный в размышле- ния. Забытый проигрыватель тихо поскрипывал. Рут перевернула пластинку. Зазвучала третья часть симфонии.
– Ну и что Кортман? – спросила она, устраиваясь в кресле.
Невилл непонимающе взглянул на нее:
– Кортман?
– Вы хотели мне что-то рассказать о нем и о кресте.
– A-а. Ну, однажды ночью я затащил его сюда и показал ему крест.
– И что произошло?
Может, убить ее сейчас? Может, ничего не выяснять, а просто убить ее и сжечь?
Кадык Невилла дернулся. Такие мысли были отвратительной приметой мира, с которым он свыкся, – мира, где убить легче, чем надеяться.
«Ну, до такого я еще не докатился, – подумал Невилл. – Я человек, а не палач».
– Я что-то не так сказала? – забеспокоилась она.
– Что?
– Вы на меня так пристально смотрите.
– Извините, – сказал он холодно. – Я… я просто задумался.
Она больше ничего не сказала. Выпила вино – он заметил, что ее рука с бокалом трясется.
Он подавил в себе все попытки к самоанализу. Ему не хотелось, чтобы она догадалась о его переживаниях.
– Когда я показал ему крест, – проговорил он, – Кортман рассмеялся мне в лицо.
Она кивнула.
– Но стоило помахать у него перед носом Торой, как я получил желаемую реакцию.
– Чем вы помахали?
– Торой. Скрижалями Закона, если я не перевираю название.
– И это… вызвало реакцию?
– Да. Он был связан, но, увидев Тору, вырвался и набросился на меня.
– И что случилось? – Она, казалось, вновь осмелела.
– Он чем-то ударил меня по голове. Не помню чем. Я чуть не потерял сознания. Но с помощью Торы я заставил его отступить к двери и выдворил его.
– Ага.
– Так что, сами видите, крест не имеет той силы, какую ему приписывают легенды. По моей версии, поскольку легенды сложились на преимущественно католическом континенте –
в Европе, крест неизбежно должен был сделаться символом защиты от темных сил.
– А разве вы не могли выстрелить в Кортмана из ружья? – спросила она.
– Откуда вы знаете, было ли у меня ружье?
– Я… только предположила, – сказала она. – У нас ружья были.

Р. Матесон. «Я – легенда (сборник)»
79
– Тогда вы должны знать, что пули против вампиров бессильны.
– Мы… не были в этом уверены, – произнесла она, потом быстро продолжила: – Вы знаете, почему так получается? Почему пули их не ранят?
Он покачал головой.
– Не знаю.
Они молча сидели и слушали музыку.
Невилл знал, но, вновь усомнившись в ней, не захотел рассказывать. Экспериментируя с мертвыми вампирами, он обнаружил, что бациллы заставляют организм вырабатывать силь- нодействующий биологический клей, который запаивает пулевые отверстия, едва они образу- ются. Пулю немедленно обволакивает прочный кокон, и она не представляет опасности для организма, поскольку его жизнедеятельность обеспечивается микробами. Благодаря биологи- ческому клею, не позволяющему пулям углубляться в тело ни на дюйм, организм способен поглотить их в почти неограниченном количестве. Стрелять по вампирам – все равно что швы- рять камешки в бочку с дегтем.
Рут принялась поправлять халат, и его взгляду на один миг открылось коричневое бедро.
Вместо искушения он ощутил раздражение.
«Типичный женский жест, – подумал он, – ни одного движения без жеманных ужимок».
Текли минуты; он почти физически ощущал, что все больше и больше отдаляется от нее. В каком-то смысле он даже почти сожалел, что она ему повстречалась. С годами он обрел определенную умиротворенность. Смирился с вынужденным одиночеством, обнаружил, что оно не так уж страшно. А теперь объявилась эта… и всему конец.
Чтобы чем-то себя занять, он потянулся за трубкой и кисетом. Набил трубку табаком,
раскурил. На миг задумался, не спросить ли у нее разрешения закурить. Но не спросил.
Пластинка кончилась. Рут встала, и Невилл проследил за тем, как она перекладывает пластинки. Очень тоненькая, она казалась совсем юной девушкой.
«Кто она? – спросил он себя. – Кто она на самом деле?»
– Можно, я вот это поставлю? – спросила она, показав ему один из конвертов.
Даже не взглянув на конверт, он ответил:
– Как хотите.
Она села; зазвучал Второй фортепианный концерт Рахманинова.
«Не очень-то рафинированный у нее вкус», – подумал он, глядя на нее пустыми глазами.
– Расскажите мне о себе, – проговорила она.
«Ну вот, опять – типично женский вопрос». И сразу выругал себя за такую придирчи- вость. Какой смысл самому себе трепать нервы беспочвенными сомнениями?
– Мне рассказывать нечего, – ответил он.
Она снова улыбалась. Что же она, насмешничает надо мной?
– Вы меня сегодня до смерти напугали, – сказала она. – Вы и ваша колючая бородища.
И этот дикий взгляд.
Невилл выпустил облачко дыма. Дикий взгляд? Ерунда какая-то. Чего она добивается?
Хочет насмешками вывести его из себя?
– На что вы похожи подо всеми этими бакенбардами? – спросила она.
Он попробовал улыбнуться ей, но улыбка не получилась.
– Ничего особенного, – сказал он. – Лицо как лицо.
– Сколько вам лет, Роберт?
Его кадык дернулся. Она впервые назвала его по имени. Услышав после стольких лет свое имя из женских уст, он испытал странное, тревожное ощущение.
«Не обращайтесь ко мне так», – чуть не сказал он ей. Он не хотел терять разделяющую их дистанцию. Если она заражена и вылечить ее нельзя, пусть останется какой-то незнакомой женщиной, еще одной из легиона павших от его руки.