Файл: Варшавский, Ю. С. Александр Абрамович Гринберг, 1898-1966.pdf

Однако, если оно и было продолжено, то уже без участия

А. А. Гринберга. Несмотря на увлеченность успешно на­

перешел в университет — на химическое отделение фи­

зико-математического факультета. Стремительная эволю­ ция интересов привела А. А. Гринберга к химии, став­ шей навсегда основным содержанием его творческой

жизни. Без преувеличения можно сказать, что этот выбор

не только определил личную судьбу Александра Абрамо­

вича, но и оказал в дальнейшем существенное влияние

на ход развития и современный облик ряда областей хи­

мии.

Люди, близко знавшие Александра Абрамовича,

помнят, впрочем, что интерес к биологическим и

медицинским аспектам химии не угасал в нем никогда. Любые данные, касающиеся биохимических или фармако­

логических свойств координационных соединений, неиз­ менно привлекали его внимание. На протяжении многих лет он курировал исследования в области комплексных

соединений кобальта и других переходных металлов с био­

логически активными лигандами, проводящиеся в Таш­

кенте проф. М. А. Азизовым и его сотрудниками. В по­

следние годы жизни А. А. Гринберг потратил немало сил на организацию новой научной ячейки — лаборатории ка­

талитических и биологических свойств комплексных сое­

динений при ИОНХ им. Н. С. Курнакова. Знаменательны

в этом смысле слова, произнесенные Александром Абра­

мовичем с кафедры Менделеевского чтения 1961 г. и вос­

эти были сказаны, по-видимому, экспромтом): «Если бы я сейчас избирал профессию, я вновь стал бы химиком, но основное направление моих занятий было бы ближе

к биологии, медицине».

Поворот интересов А. А. Гринберга в сторону химии произошел несомненно под влиянием блестящих лекций

Льва Александровича Чугаева, читавшего в университете

общий курс химии. По воспоминаниям В. Н. Ипатьева,

«лекции Льва Александровича по неорганической химии

привлекали массу слушателей и пользовались большой популярностью. Они обставлялись очень интересными

15

опытами, а что касается теоретических объяснений, то

они не оставляли желать ничего лучшего. Лев Александ­

рович обладал прекрасным даром слова, громким груд­

ным голосом, замечательно ясным и простым изложением,

без всяких ненужных прикрас... Эту страстную любовь к науке, эту святую веру в нее чувствовала молодежь; его вдохновенное и живое слово западало ей глубоко в душу»

([7], стр. 10).

На мемориальном заседании, посвященном памяти

Л. А. Чугаева, Александр Абрамович говорил: «Мы со­

брались здесь5 сегодня для того, чтобы почтить память

одного из величайших русских химиков — Льва Александ­

ровича Чугаева. Это особенно уместно сделать в здании, в котором Лев Александрович работал столько лет и вы­

ковал свою школу, и в аудитории, в которой он читал

свои лекции и делал свои интереснейшие научные док­ лады. В частности, я сам в этом помещении впервые уви­

дел Льва Александровича и из его уст услышал, что та­

кое химия и чем она замечательна... Мне хотелось бы на

мгновение вызвать из мрака его живой, яркий, жизнера­

достный и в то же время величественный образ. Замеча­

тельный ученый, блестящий лектор и докладчик, обла­

давший в совершенно редкой степени даром чрезвычайно

яркого изложения своих мыслей как устно, так и пись­ менно, он самим своим существованием звал к науке,

кнаучному исследованию» ([8], стр. 1).

Л. А. Чугаев, интересы которого уже многие годы

были сосредоточены на изучении строения и свойств комп­ лексных соединений, выступал в своих лекциях как не­ утомимый пропагандист координационной теории Вер­ нера. А. А. Гринберг был покорен логической строй­ ностью координационного учения, захвачен новизной и

необычностью молодой науки — химии комплексных соединений. «Комплексником я стал благодаря Чуга­ еву», — говорил он ([6], стр. 397).

Александру Абрамовичу пришлось проходить универ­

ситетский курс в нелегкое время. Трудности, связанные с кровопролитной империалистической войной, интервен­ цией, блокадой, развалом промышленности, голодом,

особенно остро ощущались в Петрограде. Несмотря на

5 В большой химической аудитории НИХИ при Ленингра ском государственном университете.

16

Глава II

В многообразной научной деятельности А. А. Грин­ берга явственно выделяются несколько ведущих тем, кото­

рые занимали его па протяжении десятилетий, хотя по вре­

менам надолго отходили на второй план и могли казаться

забытыми. К числу таких «вечных тем» принадлежат, в ча­

стности, кислотно-основные свойства комплексных соедине­

ний. История изучения кислотно-основных свойств комп­

лексных соединений началась в 1906 г., когда П. Пфейф-

фер [11] обнаружил способность аквакомплексов к об­

ратимому отщеплению протонов в водных растворах:

[М(Н20)вГ + [М(Н20)„_10Н ]^-1)+ + Н+.

Открытие П. Пфейффера привлекло внимание основа­

теля координационной теории А. Вернера, который «сразу

оценил огромное значение этой реакции и положил ее в основу предложенной им теории кислот и оснований» ([1], стр. 437). Спустя десять лет два других выдаю­ щихся ученых в странах, разделенных фроптами миро­ вой войны, опубликовали работы, между которыми, как выяснилось позднее, существовала тесная идейная связь.

Первая из них — теоретическая статья В. Косселя [12], в которой был развит электростатический подход к объяснению строения и свойств неорганических (в част­ ности, комплексных) соединений. Согласно теории Кос­ селя, кислотная диссоциация аквакомплексов объясня­ ется электростатическим отталкиванием протонов, содер­

жащихся в координированных молекулах воды, одно­

именно заряженным центральным ионом.1 Здесь же

1Применительно -к аквакатионам идеи Косселя были развиты

иэкспериментально подкреплены исследованиями Н. Бьер-

рума [13] и И. Бренстеда [14].

В. Коссель указал на принципиальную возможность ана­ логичного поведения молекул аммиака, проиллюстриро­ вав свою мысль гипотетическим уравнением

[Pt(NH3)e]4-b ^ [Pt(NH3)5NH2]3+ _[. Н+.

*

Вторая работа — экспериментальное иссдедойание Л. А. Чугаева [15], впервые обнаружившего амидореакцию на примере пентамминовых производных платины

(IV):

[Pt(NH3)5X]3+ + OH- [Pt(NH3)tNH2X]2+ + H20 .

(X здесь и далее — однозарядный ацидолиганд). Реакция Чугаева означала, что не только молекулы воды, но и молекулы аммиака при координации действительно мо­

гут приобретать способность к отщеплению ионов водо­ рода. Должно было пройти, однако, еще немало времени,

прежде чем выявилось глубокое внутреннее родство между открытием Л. А. Чугаева и теоретическими воз­

зрениями В. Косселя. Уловить это родство предстояло

А. А. Гринбергу.

Первым шагом в этом направлении было упоминав­

шееся выше спектральное исследование [10] реакции Чугаева. А. А. Гринберг подтвердил, что продуктом дей­

ствия щелочи на хлоропентаммин платины (IV) явля­

ется амидотетраммин, и установил, что это превращение

протекает обратимо. Подобным образом ведут себя гексаммин и гидроксопентаммин платины (IV). Способность

к обратимому отщеплению и присоединению ионов во­

дорода с одновременным изменением окраски раствора позволила А. А. Гринбергу считать эти соединения не­ органическими моделями индикаторов. Работа «К вопросу о функции индикаторов» была доложена Русскому фи­ зико-химическому обществу в мае 1924 г., а в 1925 г. от­

мечена Малой Бутлеровской премией.2 Высокая оценка,

которую дала химическая общественность исследованию

2 Две премии им. А. М. Бутлерова — Большая и Малая — были учреждены Русским физико-химическим обществом в 1887 г.

на средства, полученные от продажи нового издания книги А. М. Бутлерова «Введение к научному изучению органической химии». Малая премия присуждалась за первые эксперимен­ тальные работы молодых химиков.

20