ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 03.02.2024
Просмотров: 70
Скачиваний: 0
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Само построение базовых схем ЯТД носило в истории ММК «эмпирический» и «рациональный», а не «разумный» и «теоретический» характер (см. также: Щедровицкий 1995, 1997). Чаще всего уже само выведение смыслов в план схем, схематических изображений трактовалось как переход к «чистому мышлению». Этим игнорировались основные результаты дискуссии Гегеля с его предшественниками (см.: Анисимов 2000). Только сознательное следование результатам указанной полемики, учётом требований «метода» Гегеля позволяло перейти к сознательной и целенаправленной парадигматизации в рамках ЯТД (см.: Анисимов 1991, 1997, 2001). В настоящее время завершается период оформления ЯТД и возможности систематического и профессионального его использования. В то же время многие прототипы применения результатов теоретико-деятельностных разработок имели место в ММК в 60-90х гг. ХХ в., особенно в игромоделировании (см.: Анисимов 1996, 1997, 1998, 1999; Щедровицкий 1995; Баранов, Сазонов 1989 и др.).
Применение ЯТД приводит к резкому изменению мыслительной формы процесса принятия управленческих решений (см.: Анисимов 1991). При оформлении смыслов, вводимых заказчиком, управленец, владеющий ЯТД, строит сначала абстрактные кооперативно-деятельностные представления как «места» для более конкретных деятельностных нормативных представлений, строит «пространства деятельности». Это позволяет ему заранее проверять осмысленность предварительного оформления представлений целевого характера. Построение этих пространств является особым вариантом онтологического конструирования, где сочетается мыслительное помещение создаваемой системы деятельности в универсум деятельности и при учёте бытия иных миров, с одной стороны, и псевдогенетический характер развёртывания системы деятельности по принципам, характерным для развёртывания универсума деятельности в целом. Гармонизация акцентировок на целое (универсум) и часть (система деятельности) и гарантирует конструирование от ошибок.
Полная реализация данного подхода к построению системного пространства деятельности соответствует высшему уровню принятия управленческого решения. Именно на этом уровне достигается правильное сочетание учёта содержания цели и пространства деятельности как абстрактно выраженного механизма достижения цели, системы деятельности как механизма. При конкретизации «правильность» становится основанием достижения этого же эффекта на более конкретном уровне. Подобная процедура в мыслительном конструировании характерно для построения
механизма принятия стратегических решений, совмещения различных уровней управленческой иерархии в рамках единой стратегии (см.: Анисимов 1999).
Обладая пространственно-деятельностным представлением, нормировщик обладает возможностью мыслительной имитации заполнения пространства деятельности морфологией ресурсов, проводить прогнозирование пределов и динамики совмещения функционального места и морфологического наполнения, выявлять неизбежные несовмещения, осуществлять коррекции в ресурсном слое содержаний или в слое нормативной формы, достигая допустимой совмещённости (см. также о «технологическом цикле управленческого мышления» в: Анисимов 1991).
Иначе говоря, процесс принятия решения при активном использовании ЯТД позволяет избегать случайности совмещения ресурсного и нормативного слоёв деятельности ещё на стадии разработки нормы деятельности. Однако это предполагает прохождение пути мысли на таком высоком уровне культуры мышления, к которому в настоящее время управленцев не готовят. Более того, подобный путь не может быть обеспечен теперешней практикой и формами, образованием аналитиков-консультантов (см. опыт обучения экспертизе и экспертному мышлению в рамках наших технологий и средств мышления: серия «Формирование экспертного мышления» Новокузнецк, 1999).
-
Особенности принятия решений в управленческих иерархиях
В управленческих иерархиях возникают горизонтальные и вертикальные межуправленческие отношения, усложнённые, как правило, наличием сервисных обеспечений в пределах каждого уровня управления (см. сх. 20):
Схема 20
Какая бы ни была иерархия, она должна реализовывать ей вменённую функцию. Поэтому управленческая иерархия в целом реализует управленческую функцию по отношению к исполнительской подсистеме. Однако, в то же самое время, далеко не всегда наиболее нижестоящий управленец начинает прямые отношения с исполнительской структурой, так как и более высокостоящий управленец может иметь «свою» исполнительскую, а не только сервисную, структуру. Совмещение позиций вышестоящего управленца
, строящего свои отношения с нижестоящими управленцами, и позиции нижестоящего управленца, входящего в отношения с исполнителями и исполнительскими структурами, серьёзно осложняет функциональную структуру управленческой иерархии и предъявляет более сложные требования к участию в управлении.
Существует особая проблема «правильного» построения управленческих иерархий и всей организационной структуры систем деятельности. В зависимости от ситуационной необходимости всегда возникает повод и практика усложнения ранее имевших место структур в отдельных звеньях вне зависимости от контроля за «гармонизацией» усложняющихся «ветвей» структур (см. сх. 21):
Схема 21
Контроль за сохранением «гармонизированности» оргструктур может быть локализован на части управленческой иерархии. В данном случае вероятность дисгармонизации возникает относительно всей иерархии, и она быстро ускоряется через возникновение противоречия с другими частями, даже если они внутри себя имеют формы преодоления локальной дисгармонизации. Поиск противоречий и их фиксация должны быть постоянной сервисной функцией управленца со стороны организационно-структурного контроля и коррекции. Но тогда важнейшее значение имеет принцип обнаружения организационно-структурной диспропорциональности и возврата к состоянию пропорциональности и гармоничности.
Содержание такого принципа вытекает из технологических, логико-мыслительных и онтологических требований к развёртыванию функциональных структур. Логико-мыслительная составляющая заключается в преодолении той формы мысли в нормоконструировании, которая получила название «дополнительности» и в реализации формы мысли с названием «уточняемости» или того, что имело в истории название «восхождение от абстрактного к конкретному» и др. (см.: Анисимов 1994, 2000, 2001). В реализации формы систематического уточнения мысль по содержанию идёт от целостности с сохранением прежней целостности как основания «внутри» более конкретной целостности. Простое дополнение звена мысли «новым содержанием» здесь запрещёно. Если эмпирически новое соображение вводится как имеющее оправдание в конкретных условиях, то вовлечение логико-мыслительного контроля сразу же приводит к модификации нововведения таким образом, чтобы оно, нововведение, стало «законным», допустимым по критериям систематического уточнения содержания мысли.
Тем самым, если исходной единицей управленческого функционала выступает последовательная цепь «понимание заказа – нормирование – снабжение – организация деятельности – контроль – коррекция», то усиление какого-либо звена цепи должно возвращать к эффекту благополучного прохождения всей цепи на фиксированном уровне конкретизации целостности цепи. Любые усложнения выступают как реакция на процессуально-структурный «разрыв», снятие которого через посредство структурного усложнения, возвращает к прежней последовательности движения процессов. Воспроизводство разрыва оправдывает воспроизводство ранее допущенного усложнения, а неповторение разрыва предполагает устранение прежнего усложнения. Если рефлексивный анализ позволяет прогнозировать будущее наличие разрыва, то усложнение консервируется, но при более внимательном контроле временного или более постоянного статуса его существования. Признание постоянного статуса бывшего усложнения и конкретизации определённого звена ведёт к необходимости структурного усложнения и других звеньев, пропорционально совмещающих свои усложнения. Онтологически это означает постоянное сохранение одного и того же «объекта» при всех его модификациях.
Вместе с потребностью в слежении за сохранением исходной целостности как «объекта» вплоть до возможного его замещения иным «объектом», создаваемом на «материале» прежнего устройства, увеличивается значимость онтологического слежения за тем, как меняются акценты существования целостности. Различаются несколько типов акцентов и соответствующих атрибутивных характеристик (см. ряд различений у Гегеля, а также: Анисимов 1997). Объект может существовать "в-себе", поддерживая возможность реагирования на внешние воздействия. Другой тип бытия – "для-иного", когда объект полностью подчинён особенностям внешнего воздействия, что подготавливает утерю своей идентичности. Необходимость сохранения своего внутреннего механизма, идентичности и т.п. при неравнодушии к внешнему воздействию модифицирует бытие "для-иного" и "в-себе" в бытие "для-себя", совмещая самосохранность и реагируемость. Особым типом бытия выступает бытие "для-в-себе" или развитие объекта. В этом случае объект реагирует качественной трансформацией механизма и создаёт новые условия для реагирования на внешнее. Тем самым, раскрытие бытия объекта имеет несколько линий (см. сх. 22):