Файл: Правовое регулирование рынка банковских услуг: общая характеристика (Перспективы развития банковского сектора Республики Дагестан).pdf

В конечном счете, соотношение активов банков и других финансовых институтов будет зависеть от количества консервативных и «агрессивных» инвесторов и скорости институциональных преобразований в каждом из сегментов. Существенная часть россиян не склонна принимать на себя высокие риски, связанные с инвестированием на фондовом рынке, а российские институциональные инвесторы, которые могли бы обеспечить ускоренное развитие фондовой модели, пока не обладают необходимыми ресурсами. По данным исследования НАФИ, проведенного в конце марта 2009 г., только 5% населения склонно к принятию высоких рисков.

По этой причине мы считаем, что банковские депозиты, защищенные государственной системой страхования вкладов, в среднесрочной перспективе останутся ключевым каналом трансформации сбережений населения в инвестиции. Но по мере роста финансовой грамотности и освоения населением альтернативных направлений вложений (паевых фондов и корпоративных ценных бумаг) банкам будет все труднее поддерживать высокие темпы роста розничных депозитов. В результате в течение 5-6 лет сложится смешанная модель финансового сектора, в рамках которой от 2/3 до 3/4 активов финансовой системы будет приходиться на банковский сектор. Эта модель обеспечит наибольшую устойчивость и оптимальное удовлетворение спроса на финансовые услуги.

По нашим оценкам, развитие финансового рынка позволит выйти на отношение активов финансовых институтов к ВВП на уровне 260-270% к 2020 г. В случае сохранения подавляющего превосходства банков, их активы к 2020 году составят 200-205% ВВП, а банковские кредиты превратятся в один из ключевых источников инвестиций в основной капитал (доля кредитов вырастет до 30%). При более существенном снижении роли банков в финансовом секторе, их активы к 2020 г. вырастут до 210-220% ВВП, а доля в финансировании инвестиций составит только 23%. Еще примерно столько же компании будут привлекать, используя другие сегменты финансового рынка.

Несмотря на кратный рост, сохранится определенное отставание по количественным и отдельным качественным параметрам от наиболее крупных финансовых рынков развитых стран. Однако паритет с другими финансовыми рынками не рассматривается нами как обязательное условие достижения главной цели — соответствия российского финансового сектора потребностям национальной экономики.

Наше видение рынка в 2020 г. предполагает формирование сильных небанковских финансовых институтов, которые во взаимодействии с мощными банками обеспечат опережающий рост финансового сектора по сравнению с ВВП.

Сформировавшиеся российские институциональные инвесторы будут способны поддерживать высокую ликвидность российского сегмента глобального рынка секьюритизации. Развитые рынки рублевых облигаций, секьюритизации позволят укрепить и диверсифицировать ресурсную базу банков и существенно снизить риски ликвидности.

Ликвидность банковского сектора

Повышение доступности долгосрочного фондирования и развитие механизмов краткосрочного рефинансирования существенно улучшит ситуацию с рисками ликвидности. Однако параллельное развитие долгосрочного кредитования нефинансового сектора будет поддерживать некоторый разрыв между активами и пассивами по срочности.

Ключевой задачей для регулятора в сфере снижения рисков потери ликвидности должно стать совершенствование механизмов рефинансирования коммерческих банков, в том числе под залог нерыночных активов. В перспективе 2-3 лет оптимальным механизмом, способным стабилизировать ситуацию в банковском секторе, останется рефинансирование — краткосрочное за счет средств ЦБ, долгосрочное — за счет средств госфондов. Однако максимальная доля таких ресурсов в пассивах не может превышать 10%. Такая доля, с одной стороны, позволит влиять на стоимость ресурсов, а с другой — и минимизировать последствия государственного вмешательства. Следует отметить, что рефинансирование российских банков за счет государственных резервов — мера краткосрочная, и, в целом, вынужденная, ввиду неразвитости схем привлечения на внутреннем рынке. Банки должны иметь возможность формировать длинную пассивную базу за счет частных национальных источников, в частности пенсионных накоплений граждан, страховых резервов, частных инвестиций.

По мере укрепления доверия к банковской системе, совершенствования законодательства в сфере секьюритизации активов (прежде всего, ипотечных), синдицированного кредитования и т. п. финансирование, предоставленное на возвратной основе из средств госфондов, будет замещаться долгосрочными частными финансовыми ресурсами.

Банковское регулирование и надзор

Увеличение мощности финансовой системы может способствовать общему экономическому росту за счет повышения уровня доступности кредитных ресурсов банков. Это требует от государства восполнения пробелов в законодательной сфере, в частности в области залогового законодательства, секьюритизации и синдицированного кредитования. Это поспособствует вовлечению в финансовый оборот активов, не имеющих сегодня адекватной рыночной оценки, и последующей переоценке их стоимости. В ближайшие годы усилия экономического блока правительства должны быть также направлены на ускорение преобразований в пенсионной сфере. Пенсионный рынок должен стать важнейшим источником долгосрочных ресурсов для банков и других финансовых институтов.

Усложнение финансового рынка потребует регулятора использования более гибких инструментов монетарной политики, использования современных подходов к банковскому надзору (в частности, принятия Базеля-2). Практика долгосрочного финансирования банковской системы за счет государственных резервов, оправданная в период 2010-2013 гг. требует отслеживания рисков «перегрева» экономики и дифференциации банковского сектора вследствие разных условий формирования пассивной базы банков. Распространение финансовых холдингов и банковских групп, включающих страховые, лизинговые компании, компании коммерческого финансирования (commercial finance), потребует внесения изменений в практику регулирования и банковского надзора. Традиционно используемые формы отчетности перестанут корректно отражать деятельность банков в составе финансовых групп. Банку России потребуется вносить дополнения в существующую практику и выстраивать эффективное регулирование и надзор за диверсифицированными финансовыми группами (холдингами).

По нашим оценкам, при таком развитии событий к 2020 г. национальный финансовый сектор будет характеризоваться приемлемым уровнем финансового суверенитета. К 2020 г. банки смогут опираться на ресурсы населения и мощных национальных компаний, работающих в различных секторах экономики, а внешние ресурсы по системе не превысят 30% пассивов. Более того, снижение зависимости от внешних источников ресурсов и сбалансированная макроэкономическая политика существенно снижают вероятность возникновения кризисных явлений в банковском секторе в период 2010—2020 гг. даже в условиях внешней нестабильности.

Таблица 3.2. «Драйверы роста» последовательно сменяют друг друга

В рамках инерционного сценария ключевые ограничения, как в сфере укрепления внутренней ресурсной базы, так и в сфере расширения спроса на банковские услуги, сохранятся, возможности по снижению зависимости от внешних рынков капитала не будут реализованы, хотя макроэкономические условия как в России, так и в мире в целом останутся благоприятными. Это сделает невозможным удовлетворение потребностей российских экономических агентов в качественных банковских услугах силами российских кредитных институтов.

Кризисный сценарий реализуется при условии, что в течение 2010—2020 гг. «срабатывают» несколько серьезных риск-триггеров, либо происходит событие, которое мы относим к разряду катастрофических. Большая часть времени и ресурсов в таких условиях на восстановление банковского сектора и экономики в целом после кризисных явлений. В случае реализации негативного сценария сложно говорить о решении как экономических, так и социальных задач, стоящих перед банковским сектором.

Источник кризиса может быть как преимущественно внешний (длительный период нестабильности на финансовых рынках, снижение цен на нефть, ухудшение международных отношений), так и внутренний (политическая или макроэкономическая нестабильность, включая циклический спад).

В России восстановительный период, когда циклический характер роста практически не ощущается из-за эффекта низкой базы, завершился, что делает вероятным возникновение в период 2010—2020 гг. циклического спада. Существенное замедление экономической динамики может начаться уже в 2010 г., когда будет исчерпан эффект инвестиционного рывка 2007 г. и обострится ряд ресурсных ограничений. Именно тогда могут реализоваться кредитные риски, накопленные банками в период экономического роста.

Рецессия, связанная со снижением инвестиционной активности крупных предприятий, ударит, прежде всего, по банкам, ориентированным на корпоративное кредитование. Их темпы роста резко упадут, а кредитные риски вырастут. Эти банки могут снизить свои риски, диверсифицируя вложения в реальный сектор за счет секторов, ориентированных на внутренний рынок, предприятий среднего и — при наличии соответствующих возможностей — малого бизнеса.

Если спад затронет и потребительский сектор, серьезно пострадают банки, занимающиеся розничным кредитованием. В сегменте кредитования физических лиц даже некоторое замедление экономической динамики может обернуться реализацией кредитных рисков. Позитивные прогнозы аналитиков и банкиров построены, прежде всего, на ожиданиях продолжения экономического роста и расширения внутреннего потребления. Предполагается, что новые заемщики, желающие потреблять «здесь и сейчас», продолжат покрывать потери банков от невозвратов за счет растущих доходов. Однако в условиях рецессии такой механизм перестанет работать.

Валютные риски, которые банки переложили на своих заемщиков, отчасти реализуются как кредитные: предприятия, не имеющие экспортной выручки, не смогут обслуживать кредиты, номинированные в подорожавших долларах. Ослабление рубля приведет также к оттоку части спекулятивного капитала, что снизит уровень ликвидности.

Первоисточником таких рисков являются валютные займы банков. Тем не менее, отказаться от них не удастся и среднесрочной перспективе: для обеспечения инвестиционных потребностей экономики внутренних сбережений явно недостаточно. Усилия регулятора должны быть направлены на то, чтобы российские банки выбрали умеренный уровень валютных рисков.

Частично такой риск-триггер, как нестабильность на финансовых рынках, уже реализовался в форме кризиса субстандартной ипотеки в США, и последовавшей волной ухудшения ликвидности по всему миру. Основным источником кризиса в США явилась опасная связка секьюритизации «ипотечные кредиты subprime (в плавающих ставках) — банк — ипотечные ценные бумаги». Заемщики активно пользовались механизмами рефинансирования кредитов: в условиях, роста стоимости залогов это было гораздо выгоднее, чем планомерное погашение. Однако когда рынок недвижимости встал, а цена заимствований резко выросла, заемщики оказались в ситуации, когда они не могли ни обслуживать подорожавшие кредиты, ни воспользоваться рефинансированием в условиях обесценения залогов. Именно после этих событий банковский сектор накрыла волна дефолтов по кредитам subprime. Однако большинство ипотечных портфелей были «упакованы» в MBS и CDO, и первой пострадавшей в кризисе стороной стали инвесторы, держатели ипотечных ценных бумаг. А главным последствием кризиса для глобальной финансовой системы явилась масштабная переоценка рисков инвестирования.

Вместе с тем, с усложнением инфраструктуры финансовых рынков и развитием финансового инжиниринга, спектр инструментов, риски по которым оценить довольно сложно, будет только расширяться. Вопрос о том, какой сегмент станет причиной следующего потрясения, остается открытым.

Последствия снижения цен на нефть и ряд других экспортных товаров будут достаточно болезненными для банковского сектора и российской экономики в целом, хотя у отраслей, ориентированных на внутренний спрос, будет больше времени, чтобы адаптироваться к новым условиям. Как и в случае «естественной» рецессии, важнейшим последствием экономического спада, вызванного внешними причинами, станет драматический рост кредитных рисков в корпоративном, а затем и розничном секторах. Кроме того, снижение цен на нефть способно кардинально изменить динамику валютных резервов, что окажет влияние на уровень ликвидности в экономике и банковском секторе.