Файл: Понятие оперативно-розыскной деятельности (Понятие оперативно-розыскной деятельности и ее особенности).pdf

Первая проб?лема, котор?ая встает в это?й связи - проб?лема непосре?дственност?и оценки до?казательст?в в судебно?м разбирате?льстве, в то?м числе источ?ников доказ?ательств. Ст?атья 278 У?ПК РФ в част?и 5 предус?матривает до?прос судье?й таких ли?ц в услови?ях, исключ?ающих набл?юдение дру?гими участ?никами про?цесса. Вместе с те?м часть шест?ая данной ст?атьи предпо?лагает воз?можность су?дьи разреш?ить сторон?ам ознаком?иться с да?нными о та?ком свидете?ле в случае з?аявления обос?нованного хо?датайства, с?вязанного с и?нтересами з?ащиты или уст?ановлением обсто?ятельств, су?щественных д?ля дела. Пр?и таком по?дходе рушитс?я вся систе?ма обеспече?ния безопас?ности указ?анных лиц. И?х инкогнито не обес?печит ни псе?вдоним, ни от?дельное по?мещение дл?я допроса. Ис?пользование те?хнических сре?дств маскиро?вки (компь?ютерная мо?дуляция го?лоса, сокр?ытие лица посре?дством зате?мненных сте?кол-перегоро?док, ношен?ие свидете?лем маски и пр.) не с?нимают проб?лемы заявле?ния ходата?йств о про?верке тождест?ва свидете?ля, допраш?иваемого су?дьей, свидете?лю, указан?ному в обв?инительном з?аключении и?ли заявлен?ному сторо?ной обвине?ния в суде. С?казанное от?носится и к ис?пользовани?ю свидетеле?м псевдони?ма. Кроме то?го, вряд л?и допустим с точ?ки зрения обос?нования пр?иговор, со?держащий не по?длинное им?я свидетел?я, а псевдо?ним.

Полагаем, что пос?ледователь?ность право?вого регул?ирования до?лжна выдер?живаться, а нор?ма права не до?лжна быть прот?иворечива по с?воей структуре. З?аконодател?ь должен чет?ко определ?иться в пр?инципиально?м вопросе: л?ибо сущест?вует презу?мпция довер?ия судье и д?анные о лич?ности свидете?ля не подле?жат разгла?шению в любо?м случае, л?ибо необхо?димость рас?крытия дан?ных о личност?и должна ре?шаться непосре?дственно пере?д началом до?проса, а в с?лучае прин?ятия решен?ия о невоз?можности со?хранения с?ведений вт?айне свидете?лю должно р?азъяснятьс?я положение З?акона об оперативно-розыскной де?ятельности о его пра?ве отказат?ься давать по?казания.

Прежде все?го следова?ло бы предус?мотреть св?идетельски?й иммунитет л?иц, вступи?вших в отно?шения сотру?дничества с о?перативным?и органами. Однако этот и?ммунитет не до?лжен быть абсо?лютным. Он до?лжен стать л?ишь крайне?й мерой за?щиты данны?х лиц. Поэто?му имеет с?мысл закре?пить в опер?ативно-роз?ыскном и у?головно-про?цессуально?м законодате?льстве особу?ю процедуру з?аявления хо?датайств о не?допущении до?проса конф?идентов в к?ачестве св?идетелей и р?ассмотрение с?ледователе?м или судо?м указанны?х ходатайст?в. При это?м особое з?начение пр?иобретал б?ы вопрос обос?нования ре?альной угроз?ы интереса?м охраняем?ых лиц. Ан?алогичный о?пыт имеетс?я в законо?дательстве Ф?РГ, где во?просы о воз?можности уч?астия негл?асных сотру?дников в к?ачестве св?идетелей - пре?дмет особо?й судебной про?цедуры, схо?дной с про?цедурой вы?дачи разре?шений судь?и на прове?дение опер?ативно-роз?ыскных меро?приятий.

Многие конф?ликтные ситу?ации, связ?анные с ис?пользование?м результато?в оперативно-розыскной де?ятельности в уголовно?м процессе, обус?ловлены нечет?костью пра?вовых норм. В юр?идической л?итературе нео?днократно от?мечалась неу?дачная фор?мулировка статьи 89 УПК.

В настоящее вре?мя сложилос?ь весьма с?воеобразное пр?авовое поло?жение: Ст. 11 З?акона об оперативно-розыскной де?ятельности предусматр?ивает возмо?жность испо?льзования резу?льтатов оперативно-розыскной де?ятельности в доказыв?ании по уго?ловным дел?ам в соответст?вии с поло?жениями УП?К, регламе?нтирующими соб?ирание, про?верку и оце?нку доказате?льств. Ст. 8?9 УПК РФ з?апрещает ис?пользование в до?казывании резу?льтатов опер?ативно-роз?ыскной деяте?льности, ес?ли они не от?вечают требо?ваниям, пре?дъявляемым к до?казательст?вам.

По существу, реч?ь идет о р?азличных по?дходах к су?щности оперативно-розыскной де?ятельности. В первом с?лучае зако?нодатель по?дразумевает обес?печительны?й характер резу?льтатов оперативно-розыскной де?ятельности, но по не?понятной пр?ичине связ?ывает его с пр?авилами соб?ирания, про?верки и оце?нки доказате?льств. Есл?и для собир?ания доказ?ательств (тер?мина весьм?а условного) это е?ще в какой-то сте?пени объяс?нимо, то про?верка и оце?нка может про?изводиться л?ибо в отно?шении сами?х результато?в оперативно-розыскной деятельности (и в этом с?мысле их мо?жно рассматр?ивать лишь к?ак один из в?идов инфор?мации, слу?жащей объе?ктом процесс?а доказыва?ния), либо с по?мощью опер?ативно-роз?ыскных меро?приятий, не от?носящихся к до?казательст?венной деяте?льности и в?ыполняющихс?я по отдел?ьным поруче?ниям следо?вателя.

Формулировка статьи 89 УПК РФ не я?вляется уд?ачной преж?де всего пото?му, что не?ясным остаетс?я ее право?вой смысл. О?перативно-роз?ыскные матер?иалы объект?ивно не мо?гут использо?ваться в к?ачестве до?казательст?в ни по фор?ме получен?ия и закре?пления, ни по р?азличию гар?антий возн?икновения, н?и по критер?иям оценки. В то же вре?мя из букв?ального см?ысла стать?и следует, что резу?льтаты оперативно-розыскной де?ятельности могут и отвечать требованиям, предъявляемым к доказательствам. Следствием такой нечеткости стало появление иной позиции в оценке результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовном процессе. В юридической литературе высказываются предложения, допускающие уход от концептуального положения о следственных и иных процессуальных действиях как единственно возможном источнике доказательств. «Процессуальные формы получения и исследования доказательств являются типовыми. Они не должны исключать возможность существования нестандартных ситуаций, а также возникновения новых, не предусмотренных типовыми формами средств доказывания и источников доказательств». Представляется, что это тревожная тенденция, проявляющаяся в практике и теории оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности. Фактически речь идет о возможности в определенных случаях использовать оперативно-розыскную информацию в качестве доказательств, не утруждаясь процессуальной проверкой и оценкой, считая ее ненужным дублированием. При этом забывается главное - процесс собирания, фиксирования оперативно-розыскной информации предполагает свои методы процесса ее получения, проверки и оценки. Они не хуже и не лучше процессуальных. Они иные по своей правовой природе, нежели следственно-судебные действия. Механизм процессуального доказывания, как верно утверждает В. А. Новицкий, специфичен, поскольку предполагает универсальную процессуальную форму доказывания и подчиненность доказывания процессуальным принципам.^[9]

Предложение, связанное с использованием результатов оперативно-розыскной деятельности без процессуального фильтра, обосновано, как считают некоторые авторы, необходимостью адекватного реагирования на изобретательность преступников и новые формы преступности. При этом утверждается: «...при всей специфике оперативно-розыскной деятельности, закрытости, трудности контроля и т.д., закон должен регламентировать не перечень способов и средств получения доказательств, а условия и пределы, допускающие их проверку и непротиворечивость конституционным принципам». Такой подход недопустим. Смысл уголовного процесса в наличии особых процедур, существование которых - само по себе гарантия законности. Любое отступление от таких процедур, принятие как исключение «нестандартных» способов появления доказательств, а тем паче отождествление оперативно-розыскной деятельности и уголовного процесса, разрушат самое систему соотношения процессуальных и непроцессуальных средств познания по уголовному делу. Мотивация о необходимости адекватного реагирования на «изворотливость преступников» несостоятельна. Недопустимо отвечать на беззаконие беззаконием. При развитии такого подхода остается один шаг к особым судебным процедурам, где процессуальные гарантии законных интересов участников процесса сведены к минимуму.

В практике уголовного процесса объективная истина предстает в форме доказанности тех или иных обстоятельств путем использования механизма оценки и проверки полученной информации. В этом специфика истины, получаемой в доказывании. Результаты оперативно-розыскной деятельности могут соответствовать объективным обстоятельствам, исследуемым на уровне проведения оперативного мероприятия, но тем не менее не стать доказательствами. Причиной этого могут стать, например, отсутствие оснований проведения ОРМ, нарушение условий его проведения, норм права при фиксировании результатов и пр. Именно такой критический подход (включающий элементы обязательного контроля) и создает границы для обоснования истинных выводов. Далеко не всегда мера собранной информации характеризует ее качественную сторону - наличие в этой информации фактических данных о преступлении. Иногда из массы оперативно-розыскной деятельности и ее результатов - лишь одно доказательство, а иногда и ни одного.

Стремление любой ценой «создать» доказательства пагубно и опасно. Ведь оперативно-розыскной деятельности по своему характеру не обязана давать всегда процессуально значимые результаты. Главное в ней - превенция и способствование процессу доказывания. В этой связи далеко не редкость, что результаты оперативно-розыскной деятельности могут не соответствовать и критерию относимости применительно к доказыванию (что, однако, не исключает их относимости к задачам оперативно-розыскной деятельности).

Юридическая сила результатов ОРМ не должна презюмироваться. Эта информация должна проходить двойной фильтр: оперативно-розыскная проверка и оценка и уголовно-процессуальная проверка и оценка.

С позиций изложенного оптимальным представляется положение Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности, рассматривающее результаты оперативно-розыскной деятельности в качестве основы для формирования доказательств. Оно в полной мере отражает специфику оперативно-розыскных материалов с точки зрения их возможного использования в собирании доказательств, а также обеспечительную их роль в проверке и оценке доказательств.

Полагаем, что УПК должен содержать четкую позицию по данному вопросу, включающую в себя а) недопустимость использования результатов оперативно-розыскной деятельности в качестве доказательств и б) возможности использования результатов оперативно-розыскной деятельности для формирования доказательств, их оценки и проверки.

Существует и другой аспект проблемы. В УПК отсутствует особая методология уголовно-процессуальной оценки и проверки оперативно-розыскной информации, поступающей к следователю или в суд. Правила проверки и оценки, содержащиеся в УПК РФ, носят общий характер и не учитывают специфику получения оперативно-розыскной информации, правовые основания ее получения и закрепления, условия проведения и средства реализации оперативно-розыскных мероприятий, способы передачи субъектам доказывания оперативно-розыскной информации.

Считаем, что следователь и суд должны осуществлять не только проверку и оценку данных материалов в соответствии с критериями допустимости, достоверности и относимости, применимыми к доказательствам, но и в соответствии с критериями, присущими самой оперативно-розыскной деятельности.

В частности, необходимо осуществлять проверку допустимости проведения самого оперативно-розыскного мероприятия, под которой понимается: наличие и сущность оснований для проведения оперативного мероприятия, раскрытие такого рода оснований в постановлении о проведении ОРМ, исключение провокации при проведении ОРМ, соблюдение условий проведения ОРМ, правильность наименования ОРМ в оперативных документах, законность средств проведения ОРМ, соблюдение конституционных прав граждан, в отношении которых проводилось ОРМ.

Значимым является и анализ порядка передачи материалов, полученных в результате оперативно-розыскной деятельности, прокурору, следователю или в суд в соответствии с требованиями соответствующей межведомственной инструкции. Вместе с тем сам по себе порядок передачи не может быть единственным критерием оценки допустимости оперативно-розыскной информации. Такой подход неизбежно приводит к формализму и поверхностной проверке результатов оперативно-розыскной деятельности.

Нуждается в проверке и достоверность оперативно-розыскной информации. Средством для этого должны стать обязательные допросы оперативных сотрудников, проводивших ОРМ, проверка оперативной информации с помощью экспертиз, а также доказательств, уже собранных по делу, истребование, в необходимых случаях, дел оперативного учета, допрос руководителей оперативных подразделений.

Процедура исключения доказательств различна на следствии и в суде. Возможностей реальной оценки и проверки доказательств, добытых на основе оперативно-розыскной деятельности, и принятия обоснованного решения в судебном заседании несравненно больше. При процедуре рассмотрения соответствующих ходатайств (на предварительном слушании или в судебном разбирательстве) стороны высказывают свою аргументированную позицию, возражают на доводы оппонента. Суд же, в силу принципа непосредственности, обязан сам убедиться в правоте сторон и сам проверить и оценить результаты оперативно-розыскной деятельности, достоверность или допустимость которых оспаривается. Иное дело следователь. Он ведет процесс доказывания. Его проверка и оценка результатов оперативно-розыскной деятельности единолична, а рассмотрение ходатайств об исключении доказательств не требует специальных процедур. Фактически сторона обвинения, осуществляющая доказывание виновности, решает вопрос о допустимости и достоверности результатов оперативно-розыскной деятельности, а также о возможности их использования в доказывании. Например, ошибка в названии ОРМ по мнению многих следователей, не должна повлечь исключение результатов оперативно-розыскной деятельности как базы для формирования доказательств.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование является ответом на осознанную потребность ученых и практических работников. Его непосредственная цель - совершенствование теоретических и правовых основ использования результатов оперативно-розыскной деятельности при расследовании преступлений. Результаты исследования позволили сформулировать следующие выводы:

1 Общеуголовный сыск занимал особое положение в системе полицейских органов царской России. Его структура и функции были определены Общим учреждением губернским, Уставом о предупреждении и пресечении преступлений, Общим уставом счетным, рядом ведомственных актов МВД. Сыскная полиция как зачаток уголовного розыска и оперативно-поисковых подразделений возникла в России во второй половине XIX в. До этого российское законодательство не знало специальных органов, занимающихся общественным розыском. Розыскную деятельность в те годы фактически осуществляла общая полиция, а также судебные следователи при окружных судах и судебных палатах. Специально выделенного для этой цели органа не было.