Файл: Антомонов Г.А. Кибернетика - антирелигия.pdf

такой ситуации1 общее отрицание важности вопроса о существовании предмета, да еще к тому же возведенное до уровня философских заключений, признанных наукой, представляет собою сущий клад.

Махизм — это такого рода попытка «обобщить» дан­ ные развития науки, которая объективно ведет к религии. Именно религия ничем другим никогда и не занималась, как только координацией или упорядочением ощущений человека, подчас весьма сложных, привлекая для этой цели бога. Именно для религии очень важно, чтобы не ставился принципиально вопрос о существовании пред­ мета знания, чтобы человек полагался только на свои ощущения. В этом случае служителям религии остается простейшая задача «помочь» человеку так упорядочить свои ощущения мира, чтобы он уверовал во что угодно.

Субъективно-идеалистические позиции махизма были подвергнуты разгрому В. И. Лениным в его гениальном труде «Материализм и эмпириокритицизм», где было по­ казано их полное родство с философскими позициями епископа Беркли. Там же дано глубокое материали­ стическое решение философской проблемы существова­ ния. Наша цель — выйти к этому решению.

2. Иллюзия свидетельства

Мы охотнее сознаем свои ошибки в поведении, нежели в мышлении.

В. Гете

Рабочий делает деталь. Он закрепляет заготовку и включает свой станок. Предстоит выполнение процесса, обычного и хорошо знакомого. Остановим его простым

22

вопросом — существует ли деталь, которая должна быть изготовлена?

Пока нет,- не задумываясь, ответите вы. Впрочем, по­ звольте минуточку, деталь-то, собственно говоря, суще­ ствует, только не совсем. Ведь на столике у рабочего лежит чертеж детали, и он, еще не включив своего стан­ ка, уже прекрасно знает, что он должен сделать. Доста­ точно ему взглянуть на лист, покрытый линиями и зна­ ками, как он уже совершенно ясно видит будущий продукт своего труда. Выполнив работу, он сам или контрольный мастер возьмет инструмент и тщательно проверит правильность и качество изготовления детали. Ее мо­ гут направить в лаборатории для более тщательной про­ верки. И во всех этих операциях главную роль будет играть тот же самый чертеж.

Вот теперь деталь уже изготовлена, и вопрос, кото­ рый мы почему-то решили задать, можно считать исчер­ панным— деталь сейчас уже бесспорно существует. Ну,

читателя в какую-то схоластику. Ведь сама-то задача кажется уж очень простой. Фактически до того, как де­ таль была изготовлена, существовала на она сама, а только ее чертеж, по которому и выполнил свою работу рабочий. Но это только внешне кажущаяся простота.

Поставленный вопрос вполне может быть развит и да­ лее. От станка рабочего мы можем перейти к чертежному столу конструктора с наколотым чистым листом бумаги. Вот сейчас как будто бы уже никакой детали не суще­ ствует, нет даже еще ее чертежа. Но так ли это?

Здесь снова, как и ранее, сам собою напрашивается простой ответ: сама деталь еще не существует, но суще­

23

ствует мысль конструктора о детали, которую он должен спроектировать. Вторая часть ответа, безусловно, пра­ вильна. Но ведь мы и сами очень хорошо знаем, что мысль действительно существует, и даже не задаемся таким вопросом. Нас интересует другой вопрос и только он — существует ли деталь?

Можно ли вообще без всяких ссылок на чертежи и мысли утверждать, что некоторая деталь вообще никак не существует до тех пор, пока конструктор не вычертил еще ее чертежа, а рабочий не изготовил ее на своем стан­ ке? Понять этот вопрос трудно во всех случаях, когда в качестве примеров берутся предметы, доступные непос­ редственному ощущению.

Что же это такое — непосредственное ощущение? Если голодное животное, например собака, увидит

пищу и почувствует ее запах, то у нее начнется слюно­ отделение в полости рта. Ясно, что в данном случае при­ чиной закономерного процесса слюноотделения является непосредственное ощущение собакой пищи.

Но оказывается, что тот же самый процесс может быть вызван у собаки ощущениями, мало похожими, на­ пример, на запах хорошей мозговой косточки. Сейчас уже всем, по-видимому, известны открытия великого русско­ го физиолога И. П. Павлова в результате изучения ус­ ловных рефлексов у животных. И. П. Павлов доказал, что явление слюноотделения может быть вызвано у жи­ вотного любыми раздражителями, воздействующими на органы чувств,—световыми, звуковыми, механическими и другими. Для того чтобы такой раздражитель уверенно действовал, необходимо только систематически под­ креплять его кормлением животного.

Можно также несколько видоизменить такие опыты. Собаке вводится в кровь лекарственное вещество— адре­ налин, обусловливающее повышение кровяного давления

24

и учащение сердцебиения. Одновременно включается в ход метроном, удары которого собака слышит. Такой опыт повторяется несколько раз. Затем ограничиваются только одним метрономом. Однако эффект сохраняется — приборы регистрируют повышение кровяного давления и учащение работы сердца.

В первых опытах все ясно и понятно. В крови собаки существует адреналин и вызывает соответствующие явле­ ния в кровообращении. Во втором варианте опыта ника­ кого адреналина в крови собаки не существует, но уста­ новить этого факта невозможно, по крайней мере по реак­ ции животного. Этим, правда, нельзя злоупотреблять. Если только несколько раз подряд стук метронома не будет подкреплен инъекциями адреналина, кровеносная система собаки останется равнодушной к самым настой­ чивым его сигналам.

Отмечая особенности и реакции живого организма на воздействия внешней среды, И. П. Павлов ввел понятия о двух сигнальных системах. Понятием первой сигналь­ ной системы характеризуется реакция живого организ­ ма на непосредственное воздействие внешнего мира. Так мы реагируем на тепло и холод, яркий и слабый свет, громкий и тихий звук. Реакции первой сигнальной систе­ мы животного и человека мало чем различаются в прин­ ципе. Может быть, только тем, что у животных эта фор­ ма реакции развита значительно лучше, чем у человека, и играет более значительную роль в их жизнедеятельно­ сти. Животные могут различать более тонкие оттенки звука, запаха, света. В то же время у животных имеются

ловым явление условного рефлекса. У человека же вторая сигнальная система не только развилась до высокого уровня совершенства, но играет преобладающую роль в

его жизни, представляя, пожалуй, одно из главных его отличий в мире всего живого.

Возможное разнообразие значений слов в нашем язы­ ке, так же как и их роль, знакомо всем.

Мы можем наблюдать какой-нибудь предмет или при­ нимать участие в событии. Но тот или иной предмет мо­ жет отсутствовать перед нами в данный момент, а собы­ тие— быть уже в прошлом или же только еще предпола­ гаться в будущем. Нам же в сущности совершенно все равно — основывается ли наше знание о них на непосред­ ственном наблюдении предмета или участии в событии, или же только на рассказах о них, услышанных нами или прочитанных.

В своей личной жизни человек не очень-то многое может посмотреть своими глазами, потрогать руками, услышать или пережить лично. Естественным образом ограничен также круг событий, в которых мы могли бы принять личное, непосредственное участие. И если бы только кругозор человека определялся непосредствен­ ными возможностями его органов ощущения, то каж­ дый из нас представлялся бы довольно жалким суще­ ством.

Использование второй сигнальной системы неограни­ ченно расширяет наши возможности в этом отношении. Искусный рассказ о событиях или предметах иногда мо­ жет оставить у нас след даже более яркий, чем если бы мы сами были участниками этих событий или наблюда­ телями предметов. Такова сила слова.

Но разве только слова? Словами могут быть описаны предметы и события. Но впечатления могут передаваться не менее ярко, например, линиями рисунка или красками живописи. Звуки музыки могут вызвать у нас чувства ра­ дости или печали. Картина, написанная художником, или музыкальное произведение — это тоже проявления осо­

26

бых, наряду с речевым, средств второй сигнальной си­ стемы.

Совершенно аналогичную роль выполняют также и специальные линии и знаки технических чертежей и схем. И не только они. Положения стрелок измеритель­ ных приборов и показания различных индикаторных устройств технической системы особым образом говорят инженеру о ее работе. В данном случае они также выпол­ няют функции второй сигнальной системы в действии.

В том же самом значении могут выступать и различ­ ные природные явления, которые мы наблюдаем тем или иным образом. Так, блеск молнии и грохот грома говорят нам сегодня о разряде в электрическом поле атмосферы. Импульс тока, зафиксированный счетчиком или всплес­ ком на экране осциллографа, подключенными к иониза­ ционной камере, может сказать физику не только о том, что через прибор прошла частица космического излу­ чения, но сообщить о величине ее энергии. По шумам работы сердца и дыхания человека, прослушанным с по­ мощью стетоскопа, врач ставит диагноз заболевания.

Наши рассуждения были начаты с примера, в котором был поставлен несколько неясный вопрос о существова­ нии детали. Отвечать на такие вопросы легко и просто, когда мы держим предмет в своих руках, чувствуем его вес, видим контуры, то есть в тех случаях, когда никако­ го вопроса не существует, точнее, не возникает. А подоб­ ные вопросы не возникают у нас в тех случаях, когда мы не только ощущаем предмет непосредственно, но еще к тому же хорошо знаем и представляем себе, что это за предмет. Но если такое условие выполняется, то для нас совсем не обязательно и непосредственное ощущение. Так с той же самой деталью. Допустим, что она не только изготовлена, но уже использована в сборке како­ го-нибудь действующего технического механизма. Тогда

механик, хорошо знающий этот механизм и особенности его работы, руководствуясь одним только слухом, то есть ощущая, по существу, только звуки, сможет совершенно уверенно ответить на вопрос, существует данная деталь в механизме или же она уже не существует, то есть разру­ шилась.

Надо подчеркнуть, что ощущение определенной де­ тали по звукам работы механизма не является непосред­ ственным. В данном' случае слух позволяет ощутить не­ посредственно только работу механизма в целом, а это не является ощущением детали. Для того чтобы по звуку работы механизма делать заключения относительно со­ стояния его деталей, необходимо хорошо представлять, из чего он состоит и как должен действовать. Именно таким знанием как раз и опосредствуется в данном слу­ чае ощущение детали. Знание, однако, всегда присутст­ вует в качестве необходимого условия уверенного ощуще­ ния некоторого предмета.

Для того чтобы отрицать или утверждать существо­ вание определенных предметов действительности, мы обязательно должны тем или иным способом ощущать их. Но таких способов ощущения может быть очень много, и в подавляющем большинстве случаев все они имеют весьма сложный характер. Нам кажется, что в обычных случаях мы редко ошибаемся в такого рода вопросах. И чем более уверены мы в своей правоте, тем более ве­ роятна ошибка.

Нечто подобное имеет место и в отношении верующе­ го к своему богу. Фактически в нашей жизни мир пред­ стает перед нами как некоторый огромный и непредста­ вимо сложный комплекс явлений. Наши более чем скром­ ные возможности непосредственного ощущения мира поз­ воляют услышать только отзвуки происходящих в нем процессов. В то же время сложнейшая взаимосвязь этих

28

процессов, так же как и тех «деталей», из которых состоит мир, выступает перед нами загадкой. Бог — это, по сути дела, деталь мира, предположенная человеком, который уверовал в ее существование. В доступных ему «шумах» мира религиозный человек видит свидетельства сущест­ вования бога. Иногда тот же самый бог предстает перед ним не как деталь мира, но как «механик», создавший этот мир и следящий за его работой.

Мы коснулись здесь вкратце особенностей ощущений, с которыми может встретиться человек в своей практике. Ощущения выступают или воспринимаются обычно как свидетельства в пользу существования тех или иных пред­ метов или фактов действительности. При этом необходи­ мо, однако, учитывать, что в подавляющем большинстве случаев наши ощущения имеют характер только услов­ ных свидетельств в пользу существования тех или иных предметов или фактов. Пример с животным, которому звук или свет служит сигналом для начала функциониро­ вания пищеварительного аппарата, демонстрирует осо­ бенность условных свидетельств ощущений, но не рас­ крывает, конечно, всей сложности и разнообразия ана­ логичных явлений у человека.

Ощущения человека всегда предполагают необходи­ мость определенного их толкования. Они получают тот или иной смысл в зависимости от знаний человека, отно­ сящихся к тому предмету, который фактически или же только по предположению является источником ощуще­ ний. Человек может критически относиться к своим ощу­ щениям, специально задумываясь над тем, правильно ли он понимает их действительное значение. Но, разумеется, это бывает далеко не всегда.

Многим из нас приходилось бывать на кладбище или хотя бы проходить мимо него ночью, близко к полуночи. И надо признаться, что некоторым людям такая про­

29